Прикосновение во время дождя

Шел конец июля. Погода менялась изо дня в день- от жаркого зноя, до холодящей грозы. На небе сейчас сгустились серые тучи, из которых лил теплый летний дождь. Где-то вдалеке грохочет гром. Прохожие прибавляют шаг, попутно оглядываясь в поисках возможного убежища, если от дождя всё-таки сбежать не получится. Сверкнула молния и еще один раскат прогрохотал уже ближе. Кто-то стоял, подставляясь под теплые капли и вдыхал аромат летней влаги. Темно-серые тучи, из которых падали теплые капли, сгустились еще больше- и вдруг с неба полилась отвесная стена. Такая погода нагоняла тоску, поэтому большинство отсиживалось дома. Махиру наблюдал за природным явлением из-за большого стеклянного окна гостиницы. Цубаки не было уже полдня. Не то, чтобы это было впервые. Бывало, что его не было и днями. Часы ожидания тянулись долго. Долго и нудно. Заняться было нечем. Махиру скучал. Он устало откинулся на пол и прикрыл глаза, вслушиваясь в тихую дробь капель. Жизнь с Цубаки не казалась ему удручающей. Скорее наоборот.Никто из них не навязывался друг другу. Давал выговориться, если была такая необходимость. Школьник все больше и больше убеждался в том, что Уныние не такой уж и плохой, как о нем говорят. Оба не были любителями долгих разговоров. Иногда были приятно сидеть, прижавшись друг к другу спинами и просто молчать. Вслушиваться в шум оживленной, спешащей куда-то толпы, либо в громкий стрекот цикад. Бывало, что летний зной мог разморить, столь не любящего вылазки Цубаки, и тот прикрывал глаза, давая себе немного отдохнуть.Махиру смотрел на умиротворенное выражение на лице, на приоткрытые губы, на тёмные волосы, спадающие на лицо и улыбался. Вампир больше не казался ему жутким или устрашающим. В последнее время он стал менее агрессивен и стал чаще проявлять инициативу. Он мог тихо появится за спиной, дернуть за рукав кофты, прося обернуться и наклонившись, неумело обнять. Пустой взгляд наполнялся хоть какими-то эмоциями, и скованность постепенно отступала. Послышалось знакомое цоканье гета. Дверь предательски громко скрипнула и в комнату ворвался прохладный ветерок. Сирота приоткрыл глаза. В паре шагах от него стоял Цубаки, облокотившись на стену. Он явно не был готов к резкой смене погоды, о чем свидетельствовала насквозь промокшая одежда. С черных волос на пол падали капли, а кимоно слишком плотно прилипло к продрогшему телу. Бледные губы были слегка приоткрыты, а дыхание предательски сбивалось из-за легкого озноба. -Цубаки-саан, я же говорил вам брать зонт с собой.-смеется Махиру и тянет тёмные полы кимоно на себя. Хозяин одежды покорно присаживается на пол, поправляя неудобно спадавшую с тела ткань. Школьник тем временем ищет любую сухую сменную одежду. Взгяд падает на белую, неподалеку лежущую юкату. — Замерз. — Цубаки будто бы виновато отводит взгляд в угол. Снова шумно выдыхает. За окном сверкает новая вспышка молнии и треск грома раскатывается по небу. — Как грустно. Мокрая темная ткань, яростно не желала слушаться своего обладателя. Голое плечо так и норовило показаться из-под шелкового рукава. Озябшие ноги терлись друг о друга в попытке согреться, а колени слегка покраснели от резкой перепады температуры. Вампир тихо шмыгнул носом и чихнул. Этот, казалось бы, незначительный жест вызвал у Махиру необъяснимый прилив нежности. Он хитро прищурил глаза и потянул руки к поясу. -Вы же заболеете. Снимите мокрое. — теплые ладони скользили по мокрой холодной коже. Цубаки стойко молчал, не сопротивлялся и позволял снимать с себя одежду. Руки немного трясло от холода, поэтому он интуитивно тянулся к источнику тепла. -Холодно. Наконец-то пояс был развязан и мокрая ткань валялась на полу. На бледные плечи было накинуто белое кимоно, которое Цубаки сейчас нехотя завязывал. -Цубаки-сан, не вредничайте, вы же не хотите простыть. -тянет Махиру и отстраняясь легонько хлопает по коленям, приглашая вампира лечь. Иногда Уныние походил на большого ребенка. Он много чего не понимал и часто препирался. Махиру любил эту его черту. Любил, уступал, прощал. Чувствовал прилив доброты и нежности, которую он готов был отдать ему. Хотелось приласкать. А Цубаки позволял. Устало вздыхал, удобно устраивался на чужих коленях и закрывал глаза. Чужие пальцы ложились на голову, аккуратно перебирали волосы, гладили. Иногда Уныние даже позволял расчесывать себя или заплетать непонятные прически. Приятные движения массировали голову, давая полностью расслабиться и отдаться чужим рукам. В комнате мерно тикали часы. По окну громко стучали капли, успокаивали, позволяли ненадолго отключиться. Поглаживающие движения медленно опустились от волос к шее, очертили впалые ключицы и прошлись по плечам. Цубаки резко втянул воздух, приоткрыл глаза и сипло простонал. На щеках заиграл румянец, то ли от смущения, то ли от небольшого жара. Руки обвили чужую шею и вампир уткнулся лицом в плечо, вдыхая знакомый запах. Заерзал на коленях, пытаясь устроится поудобней. Жарко. Юркие руки уже забрались под тонкое кимоно и оглаживали изгибы талии. Прошлись по спине, очертили впалые бедра, вновь поднялись к груди. Тянущее, приятное ощущение скапливалось где-то внизу, заставляя отключиться от реальности. Забыть обо всем. Горячие губы тем временем мазнули по шее, задевая пульсирующую венку, прикусили ключицу. Всосали бледную кожу на шее, оставляя краснеющую метку. -Вдруг кто-нибудь войдёт…-расфокусированный взгляд Цубаки хватался за дверную ручку. Руки уперлись в чужие плечи, прося приостановится. Тяжелое дыхание сбивалось, переходило в стоны. -Не зайдет. В такую погоду здесь никого нет.- Махиру сильнее сжал руки вокруг талии и еще ближе притянул вампира к себе, не давая тому опомниться. Белый пояс, удерживающий ткань на теле был почти развязан и руки так и тянулись дернуть за него, чтобы избавить разгоряченное тело от ненужного элемента одежды. Цубаки пытался сохранять свое прежнее хладнокровие, но зардевшееся лицо и податливое тело выдавали его с головой. Толкнувшись вперед, вонзил белые клыки в шею, прокусил тонкую кожу и всасывал алую жидкость. -Ха-ха, Цубаки-сан- рука Махиру погладила Уныние по спине.-Ну зачем вы меня соблазняете? Я уже и так понял, что вы хотите продолжить. Но продолжить, увы, было не суждено. Как бы того не хотелось разгоряченным телам. Произошло, такое не вовремя случившееся, стечение обстоятельств. Дверь чуть ли не пинком открыли, и на пороге нарисовался в нитку промокший, злой Сакуя. -Махиру, какого черта ты не отвечаешь на мои звонки?! Из-за тебя я весь вы-возмущенная тирада прервалась ступором. К такому зрелищу его явно не готовили. Конечно же он знал, что между этими двумя развивались достаточно неоднозначные взаимоотношения. Но полураздетый Цубаки, сидящий на коленях у Махиру полностью выбивал весь оставшийся здравый смысл. Ничего лучше, кроме как отвернуться, и на всякий случай пнуть дверь, Сакуя не придумал. -Хотя бы предупредили, что вы тут зажимаетесь, пока я не зашел. -А стучаться тебя не учили? — с невозмутимым выражением лица парировал Цубаки, надевая кимоно обратно и поднимаясь с колен. -Да я так офигел с вас, что даже про чертову дверь забыл. Что за публичный дом вы тут устроили? — Сакуя явно входил в раж. -Не мешай взрослым заниматься своими делами, будь добр. И стучись в следующий раз. -босые ноги зашлепали по паркету и Цубаки, хлопнув Сакую по плечу покинул комнату. -Эй, я еще не договорил! Не смейте меня игнорировать! Да погодите! Громкие вопли Сакуи затихали, в помещение возвращалась тишина. Махиру улыбался и следил за дождем. Черные тучи постепенно исчезали, и из-за них на землю упали первые лучи солнца, согревающие мокрую землю. Все вокруг становилось ярче, и казалось, что дождевые капли дарили всему новые краски. Лето в городе продолжалось.