Эдже задумчиво рассматривала узор на скатерти стола, лишь изредка поглядывая на мать, которая бегала из стороны в сторону, собираясь на работу.
— Ты только посмотри на свою сестру, — тараторила Фазилет. — Уже дома не ночует, работает, видите ли, еще и условия смеет мне ставить! Говорила, готовься мама, теперь я часто буду приходить домой поздно, но ты только посмотри на эту Хазан, она пошла дальше. Мало того, что стала лицом марки, так и еще ее молодой начальник от нее ни на шаг не отходит, постоянно домой подвозит, — женщина самодовольно хмыкнула. — А она твердит мне, что в газетах каждое слово — ложь. Но пусть не зовут меня Фазилет, если я не докопаюсь до правды!
— Какой правды? — Эдже тяжело вздохнула.
— Той правды, что твоя сестра переплюнула тебя. Я уже и не думала, не возлагала на нее надежд, но Хазан оказалась проворной девочкой, смотри, скоро и свадьбу, дай Бог, сыграем.
— Сестра же сказала, что ничего такого нет, а ты их уже поженила.
— Если ничего нет, значит, нужно сделать так, чтобы было! А ты тоже, приведи себя в порядок. Я узнала, что сегодня будет проходить кастинг для съемок рекламы, я попрошу Айлин подменить меня, сходим туда сегодня.
— Не хочу.
Фазилет застыла на месте, услышав ответ дочери.
— Ты вообще слышишь меня? — она подошла к Эдже и щелкнула пальцами перед ее лицом. — Я говорю кастинг. Кастинг!
— Не хочу.
— Не хочу?! Мы так мечтали, чтобы моя дочь стала знаменитой, успешной, богатой. Ты же хотела устроить свою жизнь и сейчас говоришь «не хочу»?
Девушка подняла глаза на мать, немного покачав головой:
— Это ты всегда хотела устроить мою жизнь, это ты мечтала, чтобы я стала знаменитой.
— Прекрати, ты что говоришь! Снова тебе кто-то в уши «напел»?! Опять этот глупый Ясин?
— Нет, никто мне ничего не говорил! И причем здесь он? — голос Эдже сорвался, она смотрела на Фазилет, выставив перед собой указательный палец. — Хватит постоянно говорить о нем! Не желаю больше даже имени его слышать.
— Не можешь быть! — женщина подняла руки вверх, взмолившись. — Моя дочь, наконец, поумнела, одумалась и избавилась от этого идиота.
Эдже подорвалась со стула и схватила сумку.
— Я в школу опаздываю, — сказала она и выбежала из кухни.
Сколько еще времени должно пройти, чтобы ее душа перестала ныть? Когда слова Ясина перестанут, будто запись, звучать эхом у нее в голове? Когда она сможет забыть о его поступках? Снова боль сдавливала сердце, дышать было сложно, словно кто-то душил ее. И этим душителем был для нее Ясин. Он заполнил ее любовью, а после медленно, шаг за шагом выжигал, не оставил внутри живого места, разрушил все, опустошая, а взамен наполнил горьким разочарованием.
Дрожащими руками Эдже вытирала слезы.
— Ты не будешь плакать, не будешь больше расстраиваться из-за него! — твердила она себе. Но разве это было легко сделать? Девушка так отчаянно хотела быть сильной, но трудно собрать силы в кулак, когда их больше не осталось.
Эдже просто шла вперед, а куда и сколько времени она и сама не знала. Шла, не видя дороги, ее глаза будто застилала пелена. Девушку заставил остановиться оглушающий звук, визг колес машины, которая затормозила почти впритык к ней.
Она стояла неподвижно и смотрела перед собой, даже не моргая. Ее глаза, покрасневшие и опухшие от пролитых и непролитых слез, отражали пустоту. И в них совсем не было страха или волнения, а ведь Эдже чуть не угодила под машину. Но для нее было так не важно все, что теперь могло произойти с ней и ее жизнью, потому что жизни не осталось… Закончить все, оборвать! Эти мысли не раз посещали голову девушки, но каждый раз она одергивала себя, потому что теперь была не одна. Тот маленький комочек внутри нее… Вот ради кого она должна жить и о ком думать. Он теперь для нее смысл жизни, надежда. Этот малыш однажды вылечит ее раны, становясь для нее лучиком света. Эдже в это верила. А Ясин… Он теперь никто, ничто… Ее ребенок будет расти в любви и счастье и она не позволит, чтобы кто-то обидел его, поступил так же как с ней. Это маленькое чудо только ее и ничьё больше!
Высокий молодой темноволосый мужчина вышел из машины и подбежал к Эдже. Она продолжала стоять, уткнувшись в одну точку.
— Ты в порядке? — спросил он, на что девушка никак не отреагировала.
И тогда мужчина аккуратно положил руки на ее плечи, мягко разворачивая к себе и обеспокоенно заглядывая в глаза.
— Ты в порядке? — снова задал вопрос он.
Эдже несколько раз моргнула и посмотрела на мужчину, ее губы дрожали, и она все еще не произнесла ни звука. Все вокруг нее происходило, словно в замедленной съемке.
— Должно быть у тебя шок, — предположил он. — Я отвезу тебя в больницу.
Медленно и осторожно мужчина развернул девушку и, открыв дверь машины, усадил ее за пассажирское место.
— В больницу нельзя! — вдруг воскликнула она, хватая его за руку.
Эдже еще несовершеннолетняя и врач точно сообщит ее матери, а значит, очень большая вероятность того, что госпожа Фазилет узнает о беременности. Но зная свою мать, она была не готова еще ей рассказать.
Он вопросительно посмотрел на нее?
— То есть, я не хочу волновать маму, — сказала девушка, придумывая самое правдоподобное объяснение. — Со мной все в порядке, правда, — заверила она.
— Точно? — темно-карие глаза мужчины пристально смотрели на нее.
— Точно, — ответила Эдже, пытаясь выдавить из себя улыбку.
— Ладно, — согласился брюнет. — Но тогда я хотя бы подвезу тебя. Куда ты направлялась?
— Нет, не нужно, правда. Твоей вины ведь нет, только я одна виновата. Из-за своей рассеянности и невнимательности даже не посмотрела по сторонам.
— Вот именно поэтому я и отвезу тебя. Нельзя ходить по улицам в таком рассеянном состоянии. Отказа не приму, — сказал мужчина, закрыл дверь и обошел машину спереди, занимая водительское место.
Девушка просто кивнула, и машина двинулась с места.
— Куда едем? — спросил мужчина, а она понятия не имела, что ему ответить.
В школу — нет, домой — точно нет, а куда?
Ее голова вдруг закружилась, Эдже почувствовала, как к горлу подступает тошнота и приложила свою холодную ладонь ко рту.
— Останови здесь, на набережной, — попросила девушка. — Нужно подышать свежим воздухом.
— Что-то случилось?
— Нет, просто меня немного мутит, — сказала Эдже, и вышла из машины, как только она остановилась.
Мужчина последовал за девушкой, захватив с собой бутылку воды. Она сделала несколько глубоких вдохов и присела на лавочку. Брюнет присел рядом.
— Как тебя зовут? — спросил он, и, открыв бутылку, намочил водой свою руку, аккуратно проводя мокрыми пальцами по ее лбу, щекам и подбородку.
— Эдже, — сказала она, и на ее лице появилось что-то похожее на благодарную улыбку.
— А меня — Эрдал.
— Спасибо, — поблагодарила девушка, чувствуя, что ее самочувствие улучшается, что было заметно и по тому, как ее бледное лицо немного порозовело, приобретая здоровый вид.
— Тебе лучше?
— Да, — кивнула Эдже.
— Тогда поедем?
— У тебя, наверняка есть свои дела, поэтому, я останусь здесь и позвоню сестре, — сказала девушка. — Спасибо тебе еще раз.
— Хорошо, как тебе угодно, — улыбнулся Эрдал. — Береги себя, Эдже, — сказал он и направился к своей машине.
Она проводила его взглядом и достала телефон из сумки, как он тут же завибрировал у нее в руке.
— Сестра, — ответила девушка на звонок.
— Родная, как ты? — спрашивала Хазан. — Прости, что раньше не позвонила.
— С тобой все в порядке? Ягыз мне вчера звонил, но толком ничего не рассказал.
— Да, уже все хорошо. А ты как, сестра?
— Я на набережной, не могу пойти в школу и вернуться домой не могу.
— Я сейчас приеду к тебе. Никуда не уходи оттуда, хорошо?
— Хорошо, моя заботливая сестра, — сказала Эдже и отключилась.
***
Ягыз остановил машину и посмотрел на Хазан.
— Может мне тебя подождать? Да, однозначно, подожду! Вдруг еще журналисты объявятся, да мало ли что…
— Нет, не надо, правда. У тебя ведь полно работы, — девушка мягко улыбнулась. — Все в порядке. Я немного побуду с сестрой, а потом приеду на работу.
Она открыла дверь, собираясь выйти, но обернулась, посмотрев на Ягыза.
— Ты самый лучший человек, из всех, кого я знаю. И каждый раз ты восхищаешь меня еще больше.
Мужчина в этот момент, наверное, забыл, как дышать. Чувства, что поднимались внутри него, было не передать словами. Казалось, воздух вокруг был раскаленный и с каждым вдохом легкие, словно наполнялись огнем, заставляя пылать его изнутри.
Хазан явно чувствовала воцарившееся напряжение, которое так манило ее поддаться и отдать себя в пучину своих тайных желаний, особенно когда ее глаза так предательски залипали на его губах. И сделай она это, то точно не стала бы жалеть, потому что на этот раз она была уверена, что это был правильный человек. Но… Нерешительность — это ужасное чувство, заставляющее усомниться, сделать шаг назад, наполняет тебя сомнением, подавляет всякую надежду. Чувство, что тянет тебя вниз, когда ты готов уже был воспарить в небо.
Девушка сделала короткий вдох, пытаясь привести в норму сбившееся дыхание, и потупила взгляд.
— Я… сестру… приеду… работа… на работу, — бессвязно промямлила она и вышла из машины, быстрым шагом отдаляясь от Ягыза.
— Беги, Хазан, убегай! Трусиха! — с презрением говорил ее внутренний голос.
— Замолчи! — тихо приказала себе девушка и, стараясь отвлечься от мыслей, стала глазами искать сестру.
Ягыз проводил удаляющиеся фигуру Хазан взглядом.
— Ты просто идиот! Что ты делаешь?! Где твоя сила воли? Сдержанность? — спрашивал он себя, с силой обхватив руль, да так, что побелели костяшки пальцев.
Мужчина глухо выдохнул и нажал на педаль газа, заставляя машину сдвинуться с места.
***
— Я не смогла пойти в школу. Ничего не смогла… — сказала Эдже, приклонив голову в объятия сестры.
— Ох, милая… — Хазан нежно гладила девушку по волосам. — Все наладится! Плохое уйдет, в один момент исчезнет из твоей жизни, вот увидишь! Все обязательно будет хорошо.
Некоторое время сестры сидели вот так, в полной тишине, обнявшись.
Погруженные в свои проблемы, люди иногда забывают, что их окружает такие же люди, как и они сами, которые тоже сталкиваются с трудностями и препятствиями, считая их самыми огромными и неразрешимыми. Но разве судьба преподносит то, что человек не сможет выдержать? Возможно, это наше испытание, преодолев которое, мы сможем обрести нечто большее, важное.
Девочка лет восьми проходила неподалеку, предлагая прохожим купить пачку салфеток. На ней было надета одежда не по размеру, а ее волосы неаккуратно собраны в хвост. Этой маленькой девчушке уже сейчас приходится заботиться о себе самой, не полагаясь на кого-то. Возможно, она никогда не видела своих родителей. Бедняжка даже не знает, что такое забота и любовь. Но только посмотрите на ее добрые глаза и искреннюю улыбку, которую она дарит каждому покупателю, несмотря на все те трудности, что идут с ней рядом. Она прошлась вдоль набережной и вскоре скрылась из виду Эдже, которая незаметно наблюдала за ней. Девушка заерзала на скамейке, мягко высвобождаясь из объятий сестры. Да, то что произошло в ее жизни, казалось для нее чем-то необратимым, болезненным, но Хазан верно говорит, плохое уйдет, боль уйдет. Неизвестно, когда это случится, через месяц, год или десятилетие, но обязательно уйдет. Может, это жизненное испытание, которое где-то даже пойдет ей на пользу. В конце концов, оно уже помогло девушке расставить приоритеты и раскрыло истинное лицо некоторых людей.
— Ты права, — сказала она, вытирая слезы. — Все будет хорошо.
— Конечно, будет! — с энтузиазмом согласилась Хазан, радуясь положительному настрою сестры. Она взяла ее руки в свои, внимательно посмотрев в глаза. — Ты же знаешь, что я всегда рядом?
— Знаю, — кивнула Эдже, и уголки ее губ поползли вверх.
— Я хотела рассказать тебе… — Хазан прочистила горло, потому что ее голос вдруг охрип, когда на начала говорить. — Я… то, о чем мы недавно говорили, — тихо продолжала она. — Я кое-что недавно поняла. В общем, ты была права.
Эдже пристально смотрела на нее в ожидании продолжения.
— Я поняла, что чувствую на самом деле. Мое сердце сказало мне, какой выбор оно сделало.
— И это не Синан? — спросила Эдже, но ее вопрос скорее звучал как утверждение.
— Не Синан, — подтвердила Хазан, эхом повторяя слова сестры.
— Я знала! — тень самодовольства промелькнула на лице Эдже. — А что Ягыз?
— Я не уверена. Иногда мне кажется, что и он что-то испытывает ко мне, но может, мне просто так кажется.
Эдже посмотрела на свою старшую сестру и закатила глаза.
— Пообещай, что будешь смелее, а особенно тогда, когда тебя будут наполнять сомнения.
Хазан глубоко вздохнула.
— Пообещай! — настаивала младшая сестра.
— Обещаю, но и ты тоже пообещай быть смелее. Ты же сама понимаешь, что невозможно скрывать беременность вечно. Ты толком ничего не рассказываешь, сестренка, но я вижу, что внутри тебя поселилась огромная боль, которая не дает тебе двигаться дальше. Но ты должна ее перебороть. Ради ребенка должна.
— Я знаю и обещаю тебе. Я стану сильной, обязательно стану.
***
Хазан читала контракт, а Ягыз стоял у панорамного окна, где открывался шикарный вид на город, но абсолютно не смотрел в него. Девушка на секунду отвлеклась от чтения, обводя взглядом кабинет мужчины. Это было одно из тех мест, где она чувствовала себя комфортно и где ей действительно нравилось. Хотя ей всегда нравилось все, к чему Ягыз «приложил руку», даже тогда, когда она не смела себе в этом сознаться. Кабинет не был настолько большим, как у Синана и был выдержан скорее в стиле минимализма, однако в нем присутствовало, как и удобное рабочее расположение, так и уют, который позволял расслабиться в самый пик рутины.
Хазан пропустила все страницы, переходя сразу к последней, и поставила подпись внизу листа возле своей фамилии.
— Я же просил тебя прочесть.
— Но зачем? Я доверяю тебе. Да и Идрис уже меня ждет, — быстро прощебетала девушка и подскочила на ноги. — Жду тебя в фотостудии. Ты же придешь?
— Конечно, — кинул он ей вслед, до того, как она вышла из кабинета.
«Я доверяю тебе».
«Я доверяю тебе».
На лице Ягыза отразилась искренняя широкая улыбка, которая отказывалась уходить еще некоторое время.
***
Ниль положила телефон в сторону и довольно улыбнулась. Человек, которого она наняла для слежки за господином Синаном и его окружением, только что доложил ей последние новости. Девушка некоторое время уже не появлялась на виду у младшего Эгемена, позволив ему думать, что тогда в своем кабинете, он сумел «прогнать» ее из своей жизни, как очередную влюбленную в него глупышку. Но месть это блюдо, которое следует подавать холодным, подобрав идеальный момент.
Девушка еще раз просмотрела все предоставленные для нее материалы «слежки». Бары, клубы, безвкусно одетые девушки рядом с младшим Эгеменом; Ягыз и Хазан, которые на каждом снимке были вместе и многочисленные фотографии встреч Синана и Фарах.
— Синан и Фарах. — Ниль приподняла одну бровь и цокнула язычком. — Не сложно догадаться, что вас объединило. До тошноты влюбленная в Ягыза Фарах и Синан, который хочет разрушить отношения брата, заполучив его девушку. Не нужно быть величайшим детективом, чтобы понять, что планы «мстительной парочки» проваливаются один за другим. Но видимо, невзирая на свои поражения, они все еще не собираются останавливаться. Ниль была в курсе фактически всех событий. Наргиз хорошо выполняла свою работу, часто принося интересные новости. Например, одно из последних — про загадочное заточение госпожи Хазан в фотостудии. Девушка говорит, что утром, в офисе только и говорят об этом. Ниль провела пальчиком по экрану телефона, воспроизводя видео, где отлично видно двери фотостудии и господина Синана.
— Очень интересно…
***
— Вы представляете, бедную девушку здесь заперли, оставили в темноте совершенно одну! — восклицал Идрис, прижимая руку к груди. — Господин Синан, я так расстроен… Как такое могло случиться? Вы же сказали мне, что видели, как Хазан ушла?
— Мне действительно показалось, что я видел Хазан. Но, наверное, я обознался, — Синан состроил самое невинное расстроенное выражение лица, на которое был только способен. — И для меня это стало шоком, Идрис.
— Не могу понять, кто запер дверь?
— Если бы я только знал, то заставил бы этого человека лично отвечать за все!
— Да, именно, какой подлец способен на такой мерзкий поступок?!
Синан закивал головой.
— Точно, только подлец! Но я все-таки склоняюсь, что сделала женщина.
— Может, вы и правы, — согласился Идрис. — Господин Ягыз очень завидный мужчина, думаю, женщины вокруг с ума сошли, когда узнали, что такой красавчик достался нашей Жемчужинке.
— Тоже мне, красавчик! — Синан мысленно закатил глаза и запустил руку в пышную шевелюру своих волос.
— Что за жемчужина? — спросил он.
— Я говорю о прекрасной Хазан, — объяснил Идрис.
Синан сославшись на дела, вышел из студии. Неприятное чувство зависти поедало его изнутри.
— Успокойся, ты еще повеселишься! Настанет и твой черед. Сейчас главное, что глупый Идрис ни о чем не догадывается. Никто ни о чем не догадывается.
А теперь пора начинать действовать…
Вчера
Синан зашел в кабинет охраны, где располагались куча мониторов, транслирующих камеры видеонаблюдения компании.
— Ты Мустафа? — спросил он, прочитав имя на бейдже.
Худой, сутуловатый мужчина немного за сорок, облачённый в униформу подорвался с кресла.
— Да, господин Синан.
— Покажи мне одно видео, — приказал младший Эгемен и плюхнулся в только что освободившееся кресло. — Меня интересует та камера, что находится у фотостудии.
Мустафа открыл нужный документ.
— А теперь удали это.
Глаза охранника расширились.
— Но господин Синан… — отнекивался Мустафа, но резко замолчал, увидев перед собой несколько крупных купюр.
— Ты это удалишь и забудешь об этом разговоре.
Охранник недоверчиво потянулся к деньгам, смотря то на начальника, то на купюры.
— Значит, мы договорились?
— Да, господин Синан.
Настоящее время
Синан Эгемен решительным шагом направился к кабинету старшего брата, не замечая никого на своем пути.
— Пусть Фарах еще заикнется только о моем бездействии! Все только она делает, видите ли, — сказал себе под нос мужчина, картавя голос. — Я держу под контролем все и всех. Найду способ и для Ягыза тоже. Он не самый умный из всех!
Рывком, рванув за ручку двери, Синан уже стоял в кабинете брата, который одарил его удивленным взглядом.
— Что происходит? — спросил Ягыз и, отложив документы в сторону, обошел рабочий стол, подойдя ближе к брату.
Синан замешкался. Он перенес вес с одной ноги на другую. Мужчина явно потерял весь свой боевой настрой. Но злость на брата была очень велика. Сколько раз Ягыз становился у него на пути, преграждая все планы, а теперь настала его очередь. Синан дёрнулся, выпрямляя спину и вскидывая голову.
— Нет, ничего, — сказал он. — Давно не говорили, вот решил зайти. Как Хазан, кстати?
— Хорошо, — улыбнулся Ягыз. — Сейчас готовится к съемкам.
От Синана не могло скрыться слишком счастливое состояние брата. И это действовало ему на нервы.
— Знаешь, она очень упрямая, — продолжал Ягыз. — Я просил ее все утро не идти на работу, но Хазан так и не согласилась.
«Все утро… Все утро!»
— У тебя что-то слишком хорошее настроение! — не выдержал Синан.
— Да, наверное. Это все Хазан. Она…
— Хазан, Хазан, Хазан! Да хватит уже о Хазан! — взорвался младший Эгемен.
— Тебе что-то не нравится?
— Да! — выкрикнул Синан, но поспешил себя исправить: — То есть, нет. Я просто сегодня не в духе.
Мужчина подошел ближе к Ягызу и положил руку ему на плечо.
— Так что там Хазан? — спросил он.
— В порядке. Ты не представляешь, как я рад, что она в порядке.
— Кто так мог поступить?
Ягыз сжал кулак и тяжело вздохнул:
— Пока не знаю. Но этот кто-то удалил видео с камер наблюдения.
— И теперь ты не найдешь… — протянул Синан, еле сдерживая улыбку.
— Найду. Обязательно найду! Понадобиться чуть больше времени.
— Но видео же удалено, сам же говоришь… Как?
— Я не смог оставить Хазан одну вчера. И я потерял время, но не бывает того, что нельзя было бы восстановить, и кого нельзя было бы отыскать.
— А вдруг брат действительно… — тревога промелькнула в голове у Синана, но он тут же прогнал ее: — нет, он не поймет!
***
Фазилет вскинула голову, обводя оценивающим взглядом здание, в которое сейчас собиралась войти.
Сидеть сложа руки было явно не в характере женщины, особенно когда на горизонте маячили такие шикарные перспективы. Фазилет была готова пойти на многое, чтобы занять в жизни положение выше, устроить, наконец, свою жизнь.
— Ты продолжай молчать, Хазан. Я решу все так, что ты и знать не будешь.
Женщина загадочно улыбнулась, поправила ворот своей блузки и зашла в здание.
Величественное снаружи и еще шикарнее внутри. А это еще не главный офис.
— Насколько же эти люди богаты? — думала Фазилет, мысленно потирая ладони.
Она подошла к девушке, находящейся у стойки ресепшена, которая ее тут же поприветствовала.
— Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь.
Фазилет слегка вскинула голову, посмотрев на нее свысока.
— Да, проводи меня в кабинет господина Ягыза.
— Прошу прощения, но сейчас господин Ягыз занят. У вас назначено?
— Нет, но мне нужно с ним поговорить.
— Простите…
— Передайте господину Ягызу, что пришла госпожа Фазилет — мама Хазан.
Синан уже собирался уходить, офис начинал давить на него. Побудь он здесь еще немного и больше не сможет быть таким милым для всех. Его натянутые нервы обязательно не выдержат, и он сорвется, чего делать было нельзя, потому что нельзя допустить крах очередного плана. Но услышанное словосочетание «мама Хазан» заставило его резко остановиться.
— Фахрие, занимайся своими делами. Я провожу госпожу, — крикнул он, а после подошел к ресепшену, обращая свое внимание на Фазилет: — я Синан — брат Ягыза, вы должно быть мама Хазан. Очень рад с вами познакомиться, — говорил он, широко улыбаясь.
