Если бы кто-то сказал Отабеку Алтыну, что своё двадцатипятилетие он будет отмечать в элитном борделе, он бы от души подивился фантазии говорившего. Он, самый скромный в их компании парень, и вдруг окажется по своей воле в борделе? Но вот они с Виктором в Бельгии, только что подписали очень удачный контракт и решили задержаться в гостеприимном Брюсселе. Не последним фактором задержки был день рождения Отабека, на который пришли в том числе и деловые партнёры. Всё начиналось относительно мирно в обычном баре. Каким образом они в конечном итоге оказались в лучшем борделе города, Отабек так и не смог вспомнить.
Вокруг царил красный полумрак, некоторые девицы и парни завлекали клиентов стриптизом, другие составляли компанию тем, кто их заказывал. Все до одного были в самых пикантных карнавальных костюмах — ночь на Хэллоуин располагала к подобным авантюрам.
Кристоф привычным жестом поздоровался с управляющей борделя, после чего их провели в приватную кабинку. Задержавшийся Джакометти, договорившийся с управляющей об «отдыхе», присоединился к ним как раз в тот момент, когда принесли напитки. Отабек медленно цедил красное вино, лениво разглядывая окружавшую его обстановку. Как-то иначе он представлял себе подобные заведения.
Кристоф посмотрел на партнёров с предвкушением, объявляя:
— Друзья мои, в честь заключения сделки, а так же дня рождения Отабека, я решил сделать вам небольшой презент. Для начала ответьте, вы больше предпочитаете девушек или юношей? Я сам би, так что не стесняйтесь. В этом городе дозволены отношения разных параметров.
Виктор усмехнулся, болтая в ладони бокал с коньяком:
— Вообще-то, я больше «по мальчикам». Россия в этом отношении — суровая страна, так что было бы неплохо оставить эту информацию в пределах этих стен.
Холодный блеск голубых глаз не оставлял сомнений в том, что Виктор способен перевести любую «лишнюю» информацию о себе в фарс, а того, кто эту информацию распространил, стереть в порошок. Кристоф понятливо кивнул, с любопытством глядя на Отабека. Тот смотрел в ответ нечитаемым взглядом, взвешивая все «за» и «против», после чего всё же ответил:
— Не делаю разницы в поле. Для меня главное удовольствие.
Судя по довольной улыбке Джакометти, его такой ответ вполне устраивал, и его «радар» не подвёл его. Подав знак, он наклонился чуть вперёд, поднимая свой бокал:
— За удачную сделку и за ваш день рождения, Отабек.
Отпив ещё один глоток вина, Алтын почувствовал на своих плечах маленькие нежные ручки.
— С днём рождения, Отабек.
Мужчине не пришлось поворачивать голову, чтобы увидеть того, кто его только что трогал. Молодой, хрупкий, издалека напоминающий девушку, парень сам обошёл диван, с ногами устраиваясь на краю. Его улыбка была холодной, напускной, будто он не стремился обворожить клиента, как все вокруг. Облегающие чёрные кожаные брюки и простая белая рубашка почти не оставляли места воображению, обтягивая юное тело словно вторая кожа. Несколько пуговиц на груди были расстёгнуты, оголяя белоснежную гладкую кожу. Светлые волосы мягко обрамляли красивое личико. Из-под чёлки на Отабека с интересом смотрели ярко-зелёные, похожие на кошачьи глаза. Губы поблёскивали только что нанесённым бальзамом. Во всём поведении юноши не было ни грамма пошлости, но плавные движения и грациозность оставляли налёт сексуальности. Отабек ощутил, как по его шее снова прошлись тонкие пальцы.
— На сегодняшнюю ночь я в вашем полном распоряжении.
Мягкий тенор обволакивал, заставляя податься чуть вперёд, ближе. Отабек, не видевший ничего хорошего во всей затее Джакометти до этого момента, вдруг захотел почувствовать парня на вкус, распробовать его, как хорошее элитное вино. Алтын бросил мимолётный взгляд на партнёров, делая глоток из своего бокала: Кристоф уже обжимался с какой-то знойной брюнеткой, возле Виктора сидел обворожительный темноволосый дьяволёнок. Он вновь обернулся к блондину рядом с собой, успевшему прикурить ментоловую сигарету. Отабек с интересом осмотрел его ещё раз, после чего спросил:
— Как тебя зовут, прекрасное создание?
Рука парня на мгновение замерла, стоило ему услышать низкий голос клиента, после чего снова затянулся, отвечая:
— Юрио. Будем знакомы, Отабек.
То, как парень произнёс его имя, больше не оставило сомнений в его национальности, и Алтын продолжил говорить уже по-русски:
— Красивое имя. Хотя, кажется, в тебе всё прекрасно. Особенно глаза. Никогда такие не видел.
Юрио усмехнулся, принимая правила игры:
— Вообще-то, это мне положено расточать комплименты имениннику, а не наоборот. Откровение за откровение: у тебя потрясный голос. Хотелось бы услышать, как ты им стонешь. — Парень подался вперёд, перекинув ногу через колени клиента, кладя ладони на его плечи, — Так чего желает именинник? В моём меню есть всё что только захочешь до самого рассвета.
Отабек восхитился дерзости парня, принимая правила игры, сжимая бёдра соблазнителя своими ладонями:
— А ты за словом в карман не лезешь. Со всеми клиентами так? Или я на особом положении?
Юрио облизнул свои губы, слизывая часть бальзама, будто забыл, что он им воспользовался недавно:
— Со всеми. Для меня все клиенты одинаковы, уж не обижайся.
Приподняв уголки губ в улыбке, Алтын спросил:
— Учишься?
— Да нет, уже профессионал, — ответил парень с сарказмом.
Рядом Виктор весьма недвусмысленно намекнул, что было бы неплохо им всем сегодня хорошенько отдохнуть, на что Кристоф с готовностью согласился, увлекаемый девушкой куда-то в сторону лестницы за боковой дверью. Виктор со своим дьяволёнком направились в ту же сторону. Отабек допил своё вино, отставляя бокал в сторону:
— И сколько же у меня времени в запасе?
Юрио мягко взял его ладонь, наклоняясь ниже, вглядываясь в циферблат часов, после чего мягко накрыл губами смуглую ладонь, отвечая:
— У тебя ещё целых пять часов. Правило только одно: не выходить за пределы клуба, ну и соразмерять силу, если ты хочешь особые услуги.
У Отабека перехватило дыхание от ощущения мягких пухлых губ на своей коже. Нужное слово тут же пришло ему в голову. Обольстительный. Юрио умел обольщать, делая свой острый язычок элементом пикантного флирта. Перехватив ладонь блондина, Отабек сам осторожно накрыл губами его тонкие пальцы, горячо выдыхая на них:
— У тебя изумительное тело. Ты танцор?
Зрачки Юрио расширились, дыхание сбилось. Парень начинал сердиться: кто кого здесь обольщает? Придвинувшись вплотную, так, чтобы до губ оставались миллиметры, выдохнул:
— Если хочешь это увидеть, можем пройти в специальную комнату. Обещаю, равнодушным ты не останешься. Ещё никто не уходил недовольным.
Резко отодвинувшись, он лукаво улыбнулся, поднимаясь на ноги, увлекая Отабека за собой. Алтын брёл за блондином, словно сбившийся с пути странник, влекомый в трясину феей.
В комнате, куда они пришли, царил такой же красный полумрак, как в приватной кабинке внизу. Казалось, что это часть единого ансамбля. У стены стояла шикарная кровать, зеркальный потолок делал комнату визуально больше, а стоявший в центре пилон то и дело притягивал взгляд Отабека.
— Не беспокойся, камер здесь нет, никто не подглядывает. Многие из работников борделя — простые добропорядочные подданные Бельгии, у которых есть семьи, дети, и которые тщательно скрывают своё рабочее место от всех знакомых. Хочешь ещё выпить?
Юрио прислонился к шесту, элегантно скользнув по нему сверху вниз, показывая чудеса гибкости и растяжки. Отабек скинул пиджак, ослабляя узел галстука, бросая в ответ:
— Если здесь есть вино, я был бы не против.
Блондин скользнул в сторону бара, бросив наигранно-жаркий взгляд на своего клиента. Отабек нахмурился: фальшь он распознавал как никто, и терпеть её не мог. Когда Юрио подошёл к нему с бокалом вина, Отабек прижал его к себе, молча вглядываясь в глаза. В глубине ярких дерзких глаз плескалась усталость и безразличие, слегка сбивая градус и с Отабека. Вместо того чтобы провести эти несколько часов в постели с симпатичным парнем, ему захотелось смыться из клуба, оставив остальных развлекаться тут. Он всё же поцеловал блондина: быстро, жарко, заставляя себя передумать уходить.
Юрио хотел было отодвинуться, сказать, что целовать его никто не может, но вместо этого ответил сам, больно прикусывая чужие губы, скользнув ладонями по широкой спине мужчины. Его плавило, вело от ощущения разрастающегося по всему телу огня внутри. Широкая ладонь зарылась в его светлую копну волос, прижимая ближе, не давая отстраниться. Чужой язык скользнул по его языку, лаская, заставляя совсем забыть о собственных правилах и табу. Ему совсем не хотелось останавливаться, хотелось отдаться этому внезапному клиенту, не думая ни о чём.
Когда Отабек отступил на полшага назад, Юрио приоткрыл глаза, почти готовый умолять о продолжении. Алтын остался доволен тем, что увидел. Он провёл по губам любовника большим пальцем, снова выдыхая в его рот:
— Я не люблю притворство, предпочитаю, чтобы меня действительно хотели, а не делали вид, что им интересно проводить со мной время. Если ты снова потеряешь запал, скажи об этом сразу. Я что-нибудь с этим придумаю. А сейчас станцуй для меня, как и обещал.
Юрио вскинул взгляд на клиента, хрипло спрашивая:
— Что мне станцевать? Стриптиз, или просто танец?
Смуглые пальцы Отабека медленно скользнули с затылка парня по шее и груди, выпутывая из петель ещё две пуговицы на рубашке, обнажая гладкую белоснежную кожу. От парня приятно пахло чем-то пряно-цитрусовым, как от горячего вина. Юрио готов был осесть на пол перед ним, припадая щекой к этим рукам, словно домашний кот, выпрашивающий ласки.
— Для начала просто станцуй, — услышал он наконец ответ на свой вопрос. — Делай всё так, как хочется тебе. Я дам знать, если мне это не понравится.
Юрио медленно судорожно выдохнул, кивая, снова облизывая губы, заставляя себя отойти от любовника:
— Я понял тебя. Тогда, располагайся.
Отабек отступил назад, упираясь лопатками в стену, не отрывая взгляда от своей пассии на эту ночь:
— Я уже расположился.
Юрио хмыкнул, включая музыку на проигрывателе. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в мелодию, отдаваясь ей, двигаясь соблазнительно, скользя ладонями по своему телу, кидая действительно жаркие взгляды на Отабека. Музыка возбуждала обоих, заставляя дышать глубже, ловить взгляды друг друга, желать большего прямо сейчас, закончив делать вид, что одному интересно танцевать, а другому — смотреть и не касаться.
Отабек наконец дождался момента, когда Юрио оказался рядом с ним. Блондин медленно расстёгивал пуговицы на его рубашке, шепча одними губами в его рот:
— I’m a cold-blooded killer, and I’m coming for you.
Вновь захватывая губы любовника своими, Отабек подумал о том, что оставшихся часов катастрофически мало. Он крепко ухватил парня за талию, прижимая к себе, давая ощутить масштабы того, что с ним сотворил Юрио. Юный жиголо, наплевав на собственные запреты, с удовольствием отвечал на страстный собственнический поцелуй. Страсть накрыла с головой, заставляя вжиматься в чужое тело в поисках освобождения от этого безумия. Последней связанной мыслью Юрио была о том, что напрасно он не отказался от этого шикарного клиента. Едва ли он забудет его среди десятков других, кто придёт в этот бордель после него.
Отабек повалил Юрио на постель, прижимая сверху своим телом, скользя поцелуями по бледной нежной коже, слушая короткие тихие стоны, вырывающиеся из приоткрытых губ. Приподнявшись на локтях, Отабек снова скользнул языком в приоткрытый рот, не в силах заставить себя прекратить целовать белокурого дьяволёнка. Отстранившись, он едва слышно спросил:
— Как тебя хоть зовут по-настоящему?
Парень распахнул осоловелые от страсти глаза. Теперь они казались почти бирюзовыми.
— Юра… Меня зовут Юра, — выдохнул он еле слышно.
Отабек вытряхнул парня из одежды, попутно избавляясь от своей. Юра выглядел растерянным, и Алтын понял, что тот не привык к такому. Обычно именно блондин раздевал клиентов и решал, оставаться ему в одежде или раздеваться до конца. Горячие смуглые ладони прошлись по груди и животу, чувствуя, как вздрагивает под ласковыми касаниями его любовник. Отабек припал губами к его шее, выдыхая:
— Ты очень красивый. Я никак не могу решить, разукрасить твою шею засосами, или же быть с тобой нежным, хрупкая фея.
Юра сжал зубы, почти бессознательно сжимая ягодицы Отабека пальцами, рвано выстанывая:
— Позволь напомнить: мы не любовники. Ты мой клиент, я — твой партнёр на сегодняшнюю ночь. Ты можешь делать всё, что захочешь.
Отабек приложил пальцы к губам Юры, заглушая поток слов, нежно разглядывая почти сорвавшегося в омут с головой парня.
— Сегодня мой день рождения, помнишь? Так что позволь мне править бал этой ночью.
Юра растерянно кивнул, прикрыв глаза, целуя пальцы, всё ещё зажимавшие его рот. Алтын удовлетворённо улыбнулся, снова мягко целуя, спускаясь по совершенному телу вниз, накрывая губами розовую головку небольшого аккуратного члена любовника. Юру выгнуло от ощущений, из глотки вырвался хрип вперемешку со сдавленным невнятным шёпотом, заставляя вцепиться в покрывало под ним. Нашарив рядом с кроватью столик, Отабек наконец добрался до смазки и презервативов. Рисковать он не желал: каким бы ангелом не выглядел Юра, кто его знает, какие клиенты ему попадались. Но сначала он должен был поиграть с ним, заставить действительно умолять о продолжении. Отабек не знал, откуда в нём это желание, быть может, он просто слишком давно не занимался любовью.
Выдавив смазку на пальцы, он прижал их к анусу любовника, медленно, плавно погружаясь в тугое колечко мышц, слушая тихий всхлип:
— Бек!
Тихий шёпот удовольствия заставил Отабека поднять взгляд на лицо Юры. Парень смотрел как будто сквозь него, медленно двигаясь, самостоятельно насаживаясь на его пальцы, сжимая мышцы вокруг них. Мужчина наблюдал за ним, любуясь, подводя к краю, но не позволяя переступать его. В конце концов, Юра взмолился:
— Отабек, пожалуйста, я хочу большего!
Алтын провёл губами по бледной груди любовника, нависая над ним:
— Юра, посмотри на меня.
Бирюзовые глаза метнулись по его лицу, цепляясь за потемневший от страсти взгляд и приоткрытый искусанный им самим рот. Ему было нестерпимо хорошо.
Вот поэтому Юра здесь работал. Ему просто нравился секс. Без любви, без обязательств, самой различной степени тяжести. И Юра не мог отрицать, что этот секс с этим мужчиной — неповторим.
***
Юра ехал в Питерском метро, сонно моргая, рассматривая поздних попутчиков. На дворе стояло первое марта, его двадцатый день рождения. Начальство расщедрилось на месячный отпуск, и он тут же свалил из Брюсселя в Питер. Небольшая сумка с вещами стояла рядом, в наушниках играла засевшая в мозг песня:
«Вы подходите слишком близко.
Говорите грудным низким.
Мне кажется, это риск»
После того самого клиента на Хэллоуин, Плисецкий всё время искал, чем заткнуть образовавшуюся в душе дыру, будто он потерял нечто действительно важное. Отдушину получалось находить в музыке, но будто назло всё, что он слышал в последнее время, возвращало его мысленно в ту ночь. А у этой группы тексты, как один, были про него и Отабека.
«Я дышу глубоко, как едва не повешенный.
Не бросайте меня в страсти бешеные.
Будьте бережны»
Юра тихо вздохнул, стиснув зубы. Мозг снова отправил его в «красную комнату» борделя, где Отабек медленно трахал его, заставляя поступаться собственными правилами и принципами. Плисецкий до сих пор помнил шёлк постельного белья, быстро намокший от пота двух катающихся по нему тел и даже марку вина, которое они пили в перерывах между близостью.
«Мысли спутаны, речь несвязная.
Вы из меня выберетесь,
А я увязну»
Юра и правда увяз по уши в Алтына. Он даже рискнул спросить у мадам, не приходил ли ещё к ним в бордель тот парень из компании Джакометти. Но управляющая покачала головой, посмотрев с сочувствием. Она повидала немало разбитых сердец среди работников и клиентов, могла даже написать целый роман об этих несчастных.
Юра прислонился виском к холодному стеклу окна. Он уже почти полгода вздыхает по человеку, сумевшему влюбить его в себя за жалкие шесть часов. А Отабек его наверняка даже и не вспоминает.
Добравшись наконец до дома, Плисецкий пешком поднялся на родной шестой этаж, минуя лифт. Не любил он эти железные коробки. Один наушник свободно висел, позволяя слышать, что происходит вокруг. Едва он поднялся на свою площадку, подошёл лифт, выпуская человека.
— Юра?
Знакомый голос резанул по ушам. Плисецкий медленно обернулся, сжимая в ладони ключи от квартиры. Позади него стоял Отабек, и Плисецкий даже проморгался: не снится ли ему сон.
Алтын не был похож на того человека, каким он его помнил эти пять месяцев: другая причёска, вместо строгого костюма — джинсы и кожаная куртка, но взгляд… всё тот же пронзительный взгляд тёмных глаз. Взяв себя в руки, Юра бросил хриплое:
— Отабек. Не знал, что мы соседи.
Юре казалось, что Судьба над ним издевается. Он думал, что больше никогда не увидит Алтына, что они потерялись навсегда, а он всё это время был его соседом по лестничной площадке в Петербурге.
Отабек шагнул вперёд, едва заметно, одними уголками губ и глазами улыбаясь, и Юра оказался прижат к собственной двери, оглушённый внезапным порывом и резким, страстным, полным какого-то дикого отчаяния поцелуем.
Кое-как открыв двери, Плисецкий ввалился в свою квартиру, утягивая за собой человека, о котором столько времени думал. Было упоительно хорошо вот так целоваться посреди коридора, разбрасывая одежду куда попало, стремясь снова дорваться до идеального тела, снова почувствовать чужие горячие руки на своей обнажённой коже.
«Что я делаю?! Боже!»
Последняя связанная мысль покинула его голову. Ему совершенно не хотелось думать ни о чём, хотелось повалить Отабека на свою постель и трахать до звёзд в глазах, стонать до хрипоты, до синяков сжимать тело любовника. До спальни они так и не добрались.
***
Позже, лёжа на полу в гостиной, Юра тихо рассмеялся:
— Забавно: в первую встречу у тебя был день рождения, а сегодня он у меня. Ну, что, ждать следующего твоего появления в конце октября? Я подготовлю лучшее вино в борделе.
Отабек смахнул с лица Юры прилипшие светлые пряди, прижимая ладонь к щеке:
— А что, вариант, что ты никуда не уезжаешь, не рассматривается?
Юра решительно покачал головой:
— У меня всего лишь отпуск. Через месяц я снова должен быть на работе.
Отабек замолчал на несколько минут, после чего снова спросил:
— Почему ты занимаешься этим? С твоей внешностью можно работать и неплохо зарабатывать моделью.
Юра перевернулся на живот, серьёзно глядя в глаза Отабеку:
— Я работаю моделью. А ещё подрабатываю хореографом. А несколько ночей в неделю подрабатываю жигало в том борделе. Это не из-за денег, мне просто нравится секс и не нравится, когда мною командуют вне работы. Знаешь, в чём прелесть того, чтобы быть элитой в том борделе? Я имею право отказать клиенту, если он мне не нравится. У меня за всё время, что я там работаю, было всего четыре клиента дальше комнаты отдыха. А работаю я там уже два года. Остальным танцую стриптиз, развлекаю беседами. Им нужно расслабиться, а мне не в напряг.
Юра хотел было встать с пола, когда тяжёлая сильная рука притянула обратно к горячему телу:
— А если я хочу, чтобы ты остался со мной?
Юра вздохнул:
— Смахивает на сюжет фильма «Красотка». Только в толк не возьму, зачем оно тебе надо?
В затылок Плисецкого уткнулись жёсткие губы Алтына:
— Может, я в тебя влюбился?
Юра прикрыл глаза, раздражаясь, не веря, что любовник говорит всерьёз:
— Чушь. Ты хоть понимаешь, что болтаешь? Влюбился? В меня, язву, продающего своё тело? Бек, ты совсем двинулся? Мы виделись всего один раз в жизни до этого вечера.
Отабек навис над Юрой, заглядывая ему в глаза:
— И вовсе не чушь. Если ты уедешь, я приеду в Брюссель. И стану твоим пятым постоянным клиентом. Просто, какой смысл всё так усложнять, когда я могу дать тебе это всё сам, без лишней мишуры?
Юра смотрел на Отабека, как на чудо Света. В конце концов, она пожал плечами:
— Ты и правда двинутый. Может, потому ты мне так понравился тогда?
Отабек ласково приник к губам Плисецкого, срывая очередной стон:
— Определённо, целуешься ты офигенно. Я даже готов подумать, чтобы никуда не уезжать.
Алтын хмыкнул:
— Скажи сразу, сколько времени я должен тебя целовать, чтобы ты остался?
Юра задумчиво покосился сначала на старый календарь, потом на часы.
— Для начала — месяц, а там посмотрим.
***
Юра стоял на балконе в куртке своего парня, делая крепкую затяжку. Над Питером поднималось солнце, окрашивая дома во все оттенки жёлтого. Позади послышались шаги, на талию легли тёплые ладони.
— Надумал?
Юра медленно выдохнул ментоловый едкий дым, кивая:
— Надумал. Только не пожалей о своём выборе. Я ведь не подарок.
Отабек забрал сигарету из рук Юры, делая затяжку:
— Я знаю, как тебя успокоить. Идём, ты простудишься.
Юра бросил ещё один взгляд на горизонт, на первые лучи яркого и по-весеннему тёплого солнца. Оказывается, не так уж и страшно падать в пропасть, если падаешь не один и за спиной у тебя — крепкая страховка.
