"Уб..жище №--"

Старый потёртый будильник еле слышно захрипел, но это не помешало ему заставить проснуться молодого парня Ивана Гордеева. Выключив будильник и встав с постели, парень вышел из своей небольшой конуры, размерами два метра на метр, и отправился умываться. Прождав минут пять в очереди, Ваня наконец получил долгожданную кружку с водой, облезлую зубную щётку и что-то подобие зубной пасты, сделанное в современных условиях. Как говорится: "Гигиена превыше всего". Прополоскав лицо ледяной водой и кое-как почистив зубы, Иван, положив кружку и щётку на место, отправился вдоль тесного коридора в столовую. Несмотря на совсем небольшое количество людей, места от этого больше не становилось, да и комфорта, в общем-то, тоже. Сейчас Иван находился в жилом отсеке: повсюду были дверцы в небольшие комнатушки, стены которых являлись ни чем иным, как железные пластины. В каждой комнате была односпальная кровать и тумбочка для личных вещей, сделанная уже в условиях постапокалипсической жизни. Некоторые комнаты были больше других в несколько раз из-за того, что многие люди жили парами и предпочитали объединять свои жилища в одно большое. По мере приближения к столовой, Иван прошёл через гостиницу, гордо носившую название "Как дома". Собственно, в гостинице и в правду всё было как дома, только стояла дополнительная дверь и три металлические пластины вместо стен, за которыми находились комнаты для временных постояльцев. Последнее время владельцу этой гостиницы часто грозили закрытием, так как у того не хватало средств, чтобы внести ежемесячную плату за комнаты. Как никак, каждая комната была на счету, и даже несмотря на относительно высокую смертность, комнат порой не хватало и людей приходилось отправлять спать в самые разные и очень некомфортные, даже по меркам нынешней жизни, места. Пройдя гостиницу, Гордеев вошёл в более освещённое и большое помещение — что-то вроде центра убежища, от которого и разделялись различные ветки убежища. Обычно тут находились торговцы вещами, мини-забегаловки с едой, да люди, у которых не хватало средств ни на еду, ни на вещи, ни на что, в общем. И наконец, обогнув пару лавок с уже зазывающими тебя прикупить старое барахло торговцами, Ванька очутился в столовой. Небольшая комната, в которой находилось пять столов с двумя стульями на каждый, что-то вроде барной стойки и пункт получения еды. Пункт этот был совсем небольшой комнатушкой площадью в квадратный метр, в котором на одиноком стуле сидела женщина по имени Маруся, разливавшая по тарелкам еду: кашу, грибы с мясом, временами рис и гречку, а из напитков — стакан воды или некого грибного отвара. Также порой в столовой, благодаря праздникам, раздавали хлеб, картошку, различные овощи и кроликов, а совсем редко разливали даже свежевыжатый сок из моркови или помидоров. Женщина вывалила в тарелку кашу и дала стакан воды, после чего приоткрыла дверь, находившуюся в её маленькой комнатушке, и крикнула: —Светка, харэ валяться, сейчас поток из голодных прибудет! Готовь ещё! Последнее предложение Гордеев не услышал, потому что сидел уже за столом со своим старым знакомым Петькой Загорским и обсуждал последние сведения. —А ты помнишь того сталкера, помершего от лихорадки той, которую с поверхности принёс? Говорят, его комната проклята! Таки прошлый жилец помер, этот теперь, а у нового зуд какой-то начался. Комнату эту походу завалить надо, а то ещё кто помрёт, — сказал Петька, сделав кривую гримасу, а после чего съел ещё одну ложку каши. —Да ну бред это всё, Петь. Комната быть не может проклятой, разве что грибок там какой или ещё какая дрянь. Первый вон от гриппа помер, второй сам нахватался дозы, а третий, небось, тоже гриппом заболел. Как никак, у первого тоже всё с зуда начиналось. Надо просто тщательно прибраться в этой комнате и вывести всю дрянь оттуда, — парировал Иван. —Эх, скучно с тобой, Вань. Всё-то ты знаешь, можно ж было мелких идти травить этой байкой, а ты снова всё разоблачаешь, — после чего Петька, съев последнюю ложку каши, удалился сдавать тарелку с кружкой, а Ваня, улыбнувшись своей очередной правоте, принялся быстро доедать кашу. После небольшого завтрака, Иван отправился вдоль длинного коридора в фабричный комплекс. Каждый житель должен был обязан работать, а мужчины работали вдвойне. Утром мужчины работали на различных подобиях фабрик. Они работали механиками, медиками, поварами, учёными, сталкерами или фермерами; были ещё люди, работающие сами на себя — это были торговцы и люди, обладающие частным бизнесом, типа того владельца гостиницы. А к вечеру абсолютно каждый достигший восемнадцатилетнего, но не старше восьмидесятилетнего возраста мужчина был обязан проходить боевые учения, стоять на посту или же следить за внутренним правопорядком. Гордеев работал медиком, поэтому столь хорошо знал от чего погибли жильцы одной и той же комнаты. Медицинская палата также находилась в отсеке фабрик. Это была комнатка, по размерам примерно такая же, как личная комната начальника убежища. Комната была сплошь покрыта керамической плиткой, давно истратившей свой сияющий белый цвет и ставшей серой от грязи. В палате было несколько столов с медицинскими препаратами, стол и пару коек для больных. На койках лежало два человека: один лежал из-за серьёзной болезни, которую он получил в результате рейда до склада с солярой, другой — из-за побоев во время пьянки. Осмотрев посетителей, Иван с облегчением вздохнул, взял в руки блокнот и написал: "Пациенты идут на поправку. Один, скорее всего, выйдет отсюда через пару дней, другой — через неделю". После этого Иван уселся за свой маленький стол и принялся читать братьев Стругацких. Их книги он перечитывал десятки, а может и сотни раз, а всё потому, что несмотря ни на что они меньше всего выцвели и сохранили большинство слов в себе. К обеду Ваньку сменила молодая девушка-врач, за которой он частенько ухаживал в надежде на светлое будущее, а Ванёк отправился докладывать ежемесячный отчёт начальнику убежища. Со светом в убежище всегда было туго: в комнатах жильцов его не было вообще, зачастую там горели свечи или масляные лампы, в коридорах, столовой и центре убежища его экономили по максимуму, но вот в кабинете начальника станции, который находился в военном комплексе, свет не экономили, из-за чего порой приходилось зажмуриться. Начальником был пожилой, но стройный человек с вечно серьёзным взглядом. Сразу было видно - военный, прошедший тяжёлый путь. Тот человек, чьи приказы невозможно было не выполнять. —А, Иван, заходи, присаживайся, — сказал начальник, сделав жест рукой. Парень прошёл внутрь и сел напротив начальника. Его кабинет был одновременно и комнатой тоже. Кожаные стулья, огромный стол, за столом кровать, а рядом с ней - большой шкаф. Дальше — больше. Стена шириной два метра была закрыта школьной доской, а вокруг доски было большое количество карт и схем. На противоположной же стене находился ещё один шкаф, только этот уже хранил в себе воспоминания о прошлом, когда в прошлом шкафу были лишь вещи. В общем, комната, сохранившая в себе кусочек прошлой, прекрасной жизни. —Разрешите доложить, сэр, — серьёзным тоном произнёс Иван, положив отчёт на стол. —Разрешаю, — начальник махнул рукой, мол, делай что хочешь, солдат. —За последний месяц в госпитале было пятнадцать человек. семьдесят процентов из них по болезни, остальные тридцать от различных травм. Летальность за месяц превысила предыдущую на пять человек, а рождаемость упала трижды. Также в комнате номер сто два жилого комплекса, судя по всему, появилось неизвестное вещество, отравляющее организм. От этого вещества умерло два человека, а один - заболел. Его симптомы совпадают с симптомами двух предыдущих. Отчёт закончил. —Теперь слушай задание: доложи санитарам о закрытии ближайших комнат вдоль периметра на карантин, после чего распорядись о полной санобработке внутри периметра. Люди потерпят некоторое время, зато комнаты будут полностью очищены от неведомой угрозы. —Так точно! После этих слов Ваня удалился из кабинета начальника и отправился к санитарам, находившихся в фабричном комплексе. Доложив задание начальника санитарам, Иван отправился в свободное время подзаработать лишний рожок патронов на соседних работах в фабричном комплексе. Первой работой на сегодняшний день было сельское хозяйство. К сожалению, Ивана не допустили в отсек огородов, зато помощь с кормёжкой свиней и кроликов не помешала. Животные находились в отдельной ото всех комнате, ограждённые забором. Иван взял крупы и травы со склада, после чего принялся кормить всеядных свиней и кроликов. Вскоре после этого Иван отправился вновь навестить Петьку, находящегося сейчас в инженерном отсеке. —Ванька! Ты уже освободился? Молодцом! Смотри, сегодня за моё недавнее изобретение — термос, меня повысили! Теперь у меня есть пара учеников и доступ к плавильному цеху!, — прокричал Петя, хаотично махая руками и прыгая от счастья. Плавильня и правда была в убежище, конечно, не минувших лет, но за счёт трудов механиков убежища удалось создать очень неплохую копию. По скорым словам Петьки, плавильня представляла себя что-то вроде печи, способной хранить в себе тепло, достаточное, чтобы сама печь не развалилась, но при этом переплавляла очень многие металлы. Также по всё тем же словам Пети, у него появился доступ к отделу разработки патронов, поэтому теперь, в свободное время, он мог подрабатывать созданием настоящих гильз! Иван был очень рад и горд за друга, потому что очень маленькому количеству людей удаётся подняться до должности, требующей настоящего доверия тому или иному человеку. Как никак производство валюты нового времени требует преданных и достойных этого людей. Вообще, сами по себе цеха инженеров представляли собой относительно большие комнаты с деревянными стенами, внутри которых стояли станки, столы, различные инструменты и полки с деталями. Выйдя из рабочего комплекса, Гордеев наспех поужинал котлетами и похлёбкой, после чего отправился в военный комплекс, чтобы на складе взять оружие и одежду для дежурства. Склады были воистину огромны, по крайней мере, для этого времени. Комната с сотней полок, площадью в восемьдесят квадратных метров. Полки делились на несколько отсеков: еда, оружие, инструменты, химические препараты, медикаменты и наследие прошлого. Еда, по большей части, хранилась в ящичках, по типу холодильников, имеющих постоянный цикл самоохлаждения, причём без электричества - труд механиков. Инструменты были в основном для строительства и для сельского хозяйства. Химические препараты находились в закрытой секции, вход к которой разрешался лишь учёным. По рассказам там находились различные химические вещества: оксиды, кислоты, соли и так далее. Медикаментов был небольшой выбор, но зато самый нужный. Сталкеры всегда находили именно те лекарства, которые нужны были медикам. Вход в этот отдел разрешался только медикам. Отдел наследия прошлого хорошо охранялся, но доступ в него разрешался всем. Это был музей, в котором находились картины, скульптуры, книги великих писателей, различные декорации и электроника, на которую уже не каждой общине хватит электричества... Оружейный отдел был самым большим, вмещающий в себя самые разные виды оружия: от кухонных до охотничьих ножей и тесаков, от стандартных ПМ до Глоков; От калашей до бареттов; СВУ, СВД, СВДМ, гранатомёты и гранаты, миниганы и мины. В общем, выбор был велик. Также был вход в ещё одну секцию, но там могли находиться лишь генералы и начальник убежища. Однажды по пьяни один генерал проговорился, что там находятся новенькие Мараудеры. После этого генерал отправился на миссию и пропал с концами. Несколько экспедиций вернулись ни с чем... Для службы разрешалось брать только относительно лёгкое оружие, поэтому Ваня взял Скар с трёхкратным прицелом и дигл с глушителем, после чего отправился к последнему комплексу - комплексу поверхности. Уже около гермозатвора был мини-склад, он же душевая и раздевалка. Там Гордеев надел химзу и старый респиратор. Гермы открываются и Иван оказывается в ином мире — мире без потолка. Поднявшись вверх по лестнице, Иван ступил по тропинке к своему блокпосту. Всё убежище укрывали довольно толстые, но низкие стены, из-за чего снайперам с тех же уцелевших высоток к северу отсюда была идеальна видна вся кипящая жизнь на поверхности убежища. Сменив прошлого человека на посту, Ваня стал вглядываться в бескрайние просторы выжженной пустоши. После ядерного удара в окрестностях убежища ничего не росло, кроме как корявых кустиков, встречающихся раз в сто с лишнем метров. На парня нахлынули различные печальные мысли: как же много всё таки потеряло человечество, когда правители без разрешения народа решили устроить массовое самоубийство.. Ведь если бы не то глупое решение, которое уже не исправить, Иван бы сейчас, наверное, жил в своей небольшой квартире, спокойно гулял по улице, без постоянного страха общался с друзьями и родными. А природа бы не была разрушена! Столько людей гуляло бы сейчас по паркам и заповедникам, смотрело бы на животных без боязни быть съеденным; смеялись и развлекались, купаясь в речках; люди потеряли больше, чем получили... Позиция тут была идеальная, всё на виду, но врятли какие-нибудь бандиты сунутся сюда без хорошей подготовки. Во-первых из-за хорошо обороняющихся солдат убежища, а во вторых из-за радиации, которая находилась на границе степи, и отступала по мере продвижения в центр пустоши — убежища. Про такие расчёты постройки убежища шли легенды: кто-то говорил, что это чудо; кто-то, что это идеальные расчёты суперкомпьютеров. Иван же верил во что-то более могущественное, но не мог объяснить это. На то она и вера — не нужно доказательств, просто верь и всё. Оглянувшись назад, Ваня вновь лицезрел территорию внутри периметра: небольшие посевы, на которых мало что росло, пара солнечных батарей, за счёт которых был хороший свет в военном комплексе и инженерном отсеке, пару столов со стульями на деревянных досках для детей, в которых произошли некие изменения, благодаря которым дети приспособились к радиации. Это была школа. Как никак надо было восстанавливать культуру, а то некому будет вспомнить и восстанавливать прекрасное человеческое прошлое, и под конец пара огромных в высоту вышек, на которых сидели снайперы и высматривали врага: мутантов или людей. Ивану стало так спокойно на душе, оттого, что он сейчас на просторах своего дома, где он в полной безопасности сурового и жестокого постапокалипсического мира. Тут ему ничего не... Мысли прервались так же внезапно, как и сердцебиение. Из-за проявления слабины, Иван вместе со снайпером с вышки этого блокпоста проглядели двух снайперов, которые воспользовались моментом и абсолютно спокойно убрали ещё две лишние пешки с пути своего короля. И вправду, сейчас каждый человек — лишь определённая шахматная фигура в руках своего короля. Иван был пешкой, Петька - слоном, начальник убежища - король. Последнее, что услышал парень - вой сирен. Похоже, армия Чёрного Короля сделала первый ход. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Гордеев проснулся посреди природных просторов. Таких родных, которые снились только во снах. Мириады цветов, огромная трава и деревья. Солнце светит и не обжигает лицо от излучения. Где-то далеко слышны звуки реки. Иван осматривается по сторонам и видит вдалеке прекрасную девушку. Она зовёт его. И он идёт к ней, в её вечные объятия. В объятия смерти.