Не сказочная жизнь

Горизонт догорал в небе, сжигая последние минуты уходящего дня. Полуразрушенные здания, как декорации очередной драмы военного времени. Тёмные фигурки людей, крадущиеся по разбомбленной улице. Асфальт вздыбился обломками, куски бетонных плит служили укрытиями. Блик на оптике снайпера, короткий «пух» и падение нескольких тел на землю. Отряд ползком отошёл за угол здания. Опустошённые души и отчаяние в глазах потрёпанных войной людей застыли в единый ледяной комок. Нам пришлось взять в руки оружие, чтобы защитить свои семьи. Лишь немногих государство укрывало в убежищах, бункеров на всех не хватало. Амуниция добровольных защитников города являла собой смесь гражданской одежды и военного снаряжения: бронежилет, разгрузки, автоматы; у снайпера два комплекта боеприпасов, помимо метательных ножей на поясе. Враг сжимал кольцо, затягивая в удушающих объятиях единственную страну, дерзнувшую помешать янки безнаказанно грабить слабых. Китай оставался в стороне, выжидая, кто из титанов одержит верх. А шакалы, в роли ближневосточных и европейских стран, завывали вокруг, ожидая, когда же испустит дух могучий враг. Питер, Москва — от них остались лишь пепел да разрушенные здания, заражённые радиацией; миллионы людей погибли в один миг. Но ответ не заставил себя долго ждать — теперь такой страны, как США больше не существует. Йеллоустон будет бушевать ещё как минимум десять лет. Миллиард человек как корова языком слизала. Но силы, желавшие уничтожить нашу страну, никуда не исчезли. Ракеты, запускаемые с европейских шахт НАТО безжалостно подавлялись, базы уничтожались вместе с городами, где оные базировались со всем их населением. Сложнее дело обстояло с десантом наёмников, которых бывшие «партнёры» засылали в виде гуманитарной помощи агонизирующей стране. Самолёты сбивали, крейсера и подлодки топили, но кое-что из подарочков всё же достигало цели. Народ крепился, затягивал пояса и шёл сражаться с врагом, несмотря на голод, разрушенные войной дома и страх погибнуть. Больше всего пострадала центральная часть, а Сибирь и города за Уралом уцелели. Это была не объявленная война… Война, где самый лучший друг мог оказаться предателем. Где абсолютно все вокруг — враги. Война на уничтожение, где победителю в награду — жизнь на плодородной земле и возможность продолжить свой род. — Улица простреливается, — сообщил очевидную вещь командир. Со стороны Казахстана сквозь пограничный гарнизон прорвались враги, целясь в мягкое «подбрюшье» страны, введя в заблуждение защитные системы. Они желали взять этот город, уничтожить заводы по выпуску танков и боевых роботов. Уже которую неделю бои велись с попеременным успехом, за каждое здание, за каждый клочок земли. Постепенно наш батальон оттеснил гадов к центру города, стягивая силы. Сейчас нам нужно было, обойдя площадь, выйти к парку Пушкина. Но улица находилась под контролем снайперов, и неизвестно, сколько их там засело. — Я вызову огонь на себя, а Ремус засечёт огневые точки и снимет снайпера. — А вдруг он там не один? — Один. Я мельком заметила блик на шестом этаже здания бывшей администрации, — уверенно ответила я. — Действуем. Рассредоточиться, не спим. Ребята уже на подходе, нужно расчистить им путь. Денис, прикрывай её. — Есть, — коротко кивнул крепкий парень лет двадцати, держа наготове винтовку. Отряд занял соседнее здание, оттуда очень хорошо просматривалась улица. — Когда-то там была замечательная кофейня, — ностальгически вздохнула я, вспоминая. Как давно я не пила настоящего, зернового кофе… — Вот окончится война, отстроим город и сходим в ту кофейню. — Эта война никогда не закончится, — хмуро откликнулась я, отстёгивая лямки тяжёлого рюкзака с припасами. — В любом случае, я этого не увижу. Короткая перебежка к куску какой-то колонны, пуля вжухнула у самой ноги. За спиной загрохотали автоматные очереди. — Я засёк его, — раздался холодный голос снайпера в наушнике рации, — он под неудобным углом засел. Розка, переместись. — Денис, не вздумай вылезать оттуда, — окликнула я напарника, прикрывающего меня огнём. В ответ раздалось недовольное бурчание. Переживает, гад. Пыль лезла в нос, дико захотелось чихнуть. Это лето выдалось довольно холодным и дождливым. Говорили, будто климатическая установка янки всё ещё пашет. Однако всё, что было живого в той области Аляски, давно уничтожено вместе с инфраструктурой. Скорее всего, это пепел супервулкана дал такой эффект. Ладно, понеслась. Вторая перебежка далась чуть сложнее, всё же, остов какой-то колымаги выпуска начала двухтысячных — не самое лучшее укрытие. Но мне повезло. — Есть. Другой активности не заметил. Странно, что этого снайпера никто не прикрывал. — Скорее всего, его отряд ушёл дальше. Сообщи командиру: необходимо провести разведку зданий по пути следования. Пусть вышлют отряд. — Понял, — коротко кивнул связист, молодой паренёк, едва окончивший училище, отходя к стене комнаты. Я, немного помедлив, выбралась из своего укрытия. Денис выглянул из-за обломка возле угла здания и помахал рукой. Донести вторую ногу до земли я не успела. Резкая боль в шее, фонтан крови в небо, и спустя миг кожа ощущает тепло нагретой земли, в щеку впились мелкие камешки, а веки словно налились свинцом. Тепло… спокойно… Звуки доносились словно сквозь толщу воды. — Второй снайпер! Снайпер на крыше! — Снять его! — Роза! — Есть. Взрыв из гранатомёта поблизости кажется тихим вздохом. — Отходим! Их слишком много!.. — Розочка, вставай, — плечо ухватили сильные пальцы, переворачивая на спину. В небо смотрели невидящие карие глаза, умиротворённое выражение её лица не вязалось со страшной раной на шее, из которой толчками вытекала кровь. Денис, сдерживая слёзы, прикрыл женщине веки. Подобрав автомат, он поспешил нагнать свой отряд. Мёртвых нет возможности похоронить, сейчас нужно думать о живых. Когда-нибудь героям возведут памятник. Когда-нибудь закончится война. Просто в это нужно верить всем сердцем.