И снова кашель. Снова этот раздражающий до глубины души кашель с лепестками белой хризантемы, на которых остаются капельки крови. Последняя стадия.
Граф быстро достаёт припрятанный платок, в котором уже скапливаются маленькие лепесточки, а ткань становится немного красной. Дворецкий, который всегда находится неподалеку от своего Господина, украдкой смотрит на него. Во взгляде уже нет того беспокойства за своего Господина: у него это случается не впервые, он все еще жив, но от ответа на вопрос "Кому посвящены эти лепестки цветов, мой Господин?" всегда увиливал. Впрочем, демону уже неважно. Он строил догадки насчет того, в кого мог влюбиться граф, однако все они оказались несостоятельными. После похищения двух близнецов семьи Фантомхайв, которую, конечно же, перед этим кто-то убил, Сиель просто перестал доверять людям. Даже родственники могут предать. И знал это он лучше всего.Белые лепесточки хризантемы уже очистились об такой же белый платок. На фоне впитавшейся в ткань крови лепестки создавали какой-то непонятный рисунок, который, в общем-то, и не несет в себе смысл.
Сиель отдает короткий приказ принести ему чая, на что дворецкий бесприкословно подчиняется и медленно выходит из кабинета графа. Он работает над бумагами уже 2 час, пора бы сделать перерыв, а после подписать последние пару-тройку бумаг и идти дожидаться нового дня. Сиель начинает выплевывать в платок оставшиеся лепестки. Во рту еще легко убрать их, но ощущается, что некоторые лепестки прилипли к стенкам гортани. И тогда приходится чуть ли не пальцами вытаскивать листочки. Но Сиель не стал бы так делать: противно и не достойно. Избавляться от этих надоедливых лепестков он стал по-другому, просто откашливя их.А ведь смерть не будет ждать, пока контракт не перейдёт к заключительному этапу поглощения души.
Кашель пришёл вновь. Граф не успел еще убрать свой испачкавшийся платок, поэтому новая порция лепесточков посыпалась-полилась туда. А руки, держащие ткань снизу, уже чувствовали влажность, которую приносили кровь и слюна. К счастью, приступ ушёл так же быстро, как и пришёл. Дабы не испачкать важные бумаги, Сиель убрал их на другую сторону стола. Скоро должен придти Себастьян с чаем и, возможно, сладким. Как всегда безупречным. Идеальным. Первоклассным. Будь проклят граф сто раз. Будь граф под угрозой смерти. Будь граф хоть на допросе. Он бы ни за что и никому не признался, что Ханахаки вызвана у него по причине любви к своему же собственному дворецкому. Как постыдно. А ведь граф даже отрицал это первое время. Уверял себя, что не может быть так. Он же просто прислуга. Просто дворецкий. Просто идеальный дворецкий. Идеальный демон-дворецкий с милой улыбкой, которого иногда хочется пристрелить, будто это очередная жертва на поручении от Королевы.А ведь Сиель знал. Знал, что он, вероятно, не первый, кто так просто смог влюбиться в этого чертового демона. Но не знает. Не знает, взаимно ли это, возможно ли успокоить цветущую весну на сердце.
Впервые это началось полтора года назад. Сначала он сам был в недоумении, как и вся прислуга, которая застала это. Потом Сиель обнаружил синяки на своем теле. Слабые, практически незаметные. И тогда его личный демон поведал своему Господину об этой болезни. Даже когда граф знал о ней. Но поверить об этом не мог. И приказал всем, кто это видел, никому не расскзывать о том, что он заболел Ханахаки. Особенно леди Элизабет. Она будет расстроена, узнав, что её ненаглядный жених питает куда большие чувства к кому-то другому. А дальше Сиель начал замечать, что синяки появляются там, где бывала рука Себастьяна. Случайно задел во время переодевания? Взял на руки во время очередной миссии от Её Величества? Тогда и синяки тебе гарантированы. А кашель? Он проявляется особенно в большем количестве, когда Себастьян рядом, либо Сиель провел с ним очередную нудную беседу по поводу работы от Королевы. В комнату входит дворецкий с подносом, на котором красуется чашка Эрл Грея, любимого чая его Господина, а так же шоколадный торт, тоже любимый графа. Сиель приступает к предсонной трапезе, Себастьян становится по правую сторону, впрочем, как и всегда. Демон как бы безразлично разглядывает Господина. Следит, как тот отправляет небольшой кусочек торта к себе в рот, как запивает его чаем. Но, однако......однако, Себастьян чувствует запах приближающейся Смерти.
Демон понимает, что пункт договора с его стороны не выполнен. Но сделать он с этим ничего не может. И, как подсказывает сама Судьба, ему это только на руку. Пусть душа и не будет столь вкусна, как была бы перед поглощение души Сиеля после мести, она будет намного лучше тех, что он уже пробовал. И голод сможет утолить, как же без этого?***
Себастьян уже готовит своего Господина ко сну. Он специально не прикасается к коже Сиеля, поскольку от взора демона никогда не укроются увечья Господина, даже самые мелкие. И ведь именно сегодня кожа графа должна быть идеально нежной, без увечий. - Господин, кому принадлежат прекраснейшие букеты хризантемы, что растут в Вашем сердце? Её листья, который приносят вам боль и дискомфорт? Кому Вы, мой Господин, отдали своё сердце? Себастьян знает ответ на этот вопрос. О, он прекрасно знает. От него же ничего не скрыть. Но Сиель, как и каждый вечер перед сном, просто проигнорирует его вопрос, сказав "Ты свободен". Если сначала дворецкий хмурился от этого, то теперь просто слабо, совсем незаметно ухмылялся. Себастьян закрыл за собой дверь в покои Графа и.. остановился. Потушил свечи, остался стоять возле покоев Господина.Сегодняшняя ночь обещает быть благосклонной к демону. Она улыбается своей хитрой тёмной улыбкой демону, как многие считают - брату Ночи, поговаривая о его шансе именно сейчас.
Время идет. Проходит минута, две, десять, час. Время для демона и так летит быстро в мире людей. Поэтому, как только он слышит кашель, несвойственный по ночам, собирается войти, как слышит своей имя. Господин зовет его. Тенью он оказывается возле кровати. Стоило бы взглянуть на эту картину сейчас: маленький мальчик на большой кровати. "Купается" в своей же луже крови и слюны вместе с лепестками. Пытается вздохнуть, но это практически невозможно. Из глаз практически льются слёзы.Удовольствие демона.
Когда приступ, который длился неожиданно долго, отступает, к несчастью, лишь на время, Сиель с мольбой смотрит на демона, как бы мысленно прося помочь ему. - Господин, кому принадлежат прекраснейшие букеты хризантемы, что растут в Вашем сердце? Её листья, который приносят вам боль и дискомфорт? Кому Вы, мой Господин, отдали своё сердце? Эта реплика никогда не менялась. Не поменялась и сейчас. Однако Себастьян говорил это теперь с жуткой усмешкой на лице. Сиель вновь заходится в приступе цветочного кашля. Он еще дольше предыдущего, такое чувство, будто целый цветок хочет выйти из него.Смерть никогда не ждёт.
Сиель начинает повторять, словно это мантра, что это он, Себастьян, стал причиной Ханахаки. А ведь Сиель предчувствовал, что если не признается, то умрёт. К несчастью, этого не хватает. И он также это знал. Он надеялся, что всё будет взаимно. Но при этом знал, что этого может не быть. Какая ирония. - Господин, Вы знаете, что демоны могут влюбиться только один раз за всю жизнь? Граф начинает с надеждой смотреть на слугу. Тот медленно приблизился к своему молодому Господину, подхватил его подбородок, направляя в сторону своего лица. Непозволительно близко. - К вашему несчастью, случай не Ваш. Я уже давно знаю ответ на свои же вопросы, которые задавал Вам ежедневно каждый вечер. Я предчувствовал, что заберу душу еще до исполнения своей миссии перед Вами. Контракт не выполнен, но это уже не должно волновать меня. Вы вскоре погибнете, и я, к несчастью, не смогу предотвратить этого. Надеюсь, Вы это понимаете. Глаза Сиеля округляются. Демон отстраняется быстро. Так же быстро, как и начинается приступ кашля у Господина. Граф боится. Боится боли, которую он испытает. А ведь он даже не отомстил. Приступ все не заканчивается. Что-то колет внутри. Сдавливает. Больше, чем обычно. Он задыхается. Лепестков уже нет. Вместо этого лишь кровь. Много крови, которая капает, капает и капает. А потом на кровать падает большая хризантема, запачканная в крови. Но горло все еще сдавливает. Пальцы, что всё это время держались за горло, место, что являлось причиной болей и невозможности вздохнуть. Ногтями он уже поцарапал себя пару раз, из ран сразу же прорезались лозы цветка. Мучения Графа продлились час. Самый мучительный час как и для демона, так и для маленького мальчика. Перед, скажем так, полноценной смертью Господина, Себастьян начинает поглощать душу. Всё равно разум и боль уже утонули в небытие, поэтому это прошло даже быстрее, чем ожидалось.Всё такая же вкусная душа, которая смогла утолить голод демона.
И демону уже плевать на то, что утром прислуга обнаружит мертвое тело их Господина, а Себастьяна рядом не окажется. Он уже не в мире людей. Ему все равно, что его могут начать подозревать. Он ведь уже не в мире людей. Ему все равно. Он ведь смог получить эту прекрасную душу раньше, чем он предполагал.