noroke

джэхён такой прекрасный. он сидит в танцевальном зале на соседнем от доёна стуле, пока ещё тяжело дышит после только что закончившейся репетиции и с усталой ленью размахивает веером, пытаясь отогнать сильный жар. доёну не легче младшего после прогона танца, который они только начали разучивать, ему всего-навсего хочется побыстрее отдохнуть и стряхнуть усталость с обессиленного тела. но всё, на что он сейчас способен – распластаться по стулу и снова бесконтрольно кидать на джэхёна мимолётные взгляды. он не знает сколько времени это продолжается. доён давно устал считать дни с того раза, когда впервые увидел в джэхёне то, что не должен был, то, что явно считается неправильным, то, чего он точно не хотел. может быть, прошли недели, может, месяцы, наполненные бессмысленными мучениями и терзаниями, но чувства всегда, каждый чёртов раз брали верх над доёном. почему-то раньше, до его глупой одержимости, доён не замечал, что джэхён выглядит словно модель с обложки популярного журнала о моде, как кукла из самой дорогой коллекции. его кожа бело-молочного цвета словно просвечивает, от него веет чем-то по-женски сексуальным, а выглядит младший таким хрупким, будто тронешь – и он разобьётся на миллионы одинаково прекрасных кусочков. с самого начала доён чувствует себя не более, чем отаку. с этим странным желанием наблюдения нон-стоп, с гребанным фанатизмом, словно лишённый рассудка он из раза в раз не может оторвать взгляда. из раза в раз постыдные мысли, томные вздохи, полные восхищения, и ускоряющееся сердцебиение от одного лишь вида младшего. сегодня эти неправильные ощущения и вновь непонятно откуда взявшиеся мысли опять не дают доёну возможности прекратить. следует в очередной раз отвернуться, перестать думать об этом и поскорее забыть, но он снова сдаётся в соревновании с самим собой, добровольно отдаётся в плен чувств, всё равно наблюдает и боится упустить любую малейшую деталь. джэхён всё ещё с усталым видом сидит на стуле и набирается сил перед следующей измывающей тренировкой. пытается восстановить дыхание, пока салфетками избавляется от стекающих со лба капель пота. медленно выдыхает, опрокидывает голову назад и проводит рукой с тканью по шее, от чего доёна бросает в жар и сердце начинает стучать в более быстром ритме. младший откидывается на спинку стула и с самодовольным выражением лица оборачивается к доёну. взгляд, немного хитрый, присущий только ему, направлен прямо в глаза старшему, и тот прекрасно с ним знаком. он видит его каждый чёртов раз, когда джэхён начинает чувствовать напряжение со стороны и оглядывается на старшего. доён называет этот взгляд не иначе как издевательством: джэхён смотрит так, будто давно прочёл его мысли и просто насмехается над ним, будто для него это всего лишь игра. в чужих глазах младший снова видит стеснение и замешательство, от этого, думает доён, улыбка джэхёна сияет так, будто бы он выиграл в лотерею. доён знает, что эта улыбка может быть обманчивой, заученной и ничего незначащей, но, так или иначе, от неё по коже пробегаются мурашки и эмоции пробирают до кончиков пальцев. всё это кажется самым лучшим сном, но просыпаться не хочется от слова совсем. эти чувства сейчас и здесь настолько приятные, настолько пьянящие, лишь до жжения в ладонях хочется хоть на мгновение, хотя бы разок прикоснуться к виднеющейся вене на потной шее, повести ниже по не скрытой за глубоким вырезом груди и почувствовать, как быстро бьётся чужое сердце. на младшем мокрая из-за покрывшего тело пота одежда. доён разглядывает каждый миллиметр, каждую неровность под лёгкой майкой, открывающей рёбра, когда джэхён тянется к столу за бутылкой воды, быстро откручивает крышку и, не прикасаясь губами к горлышку, судорожно утоляет жажду. на пышных губах появляется удовлетворённая улыбка. доёну же, наоборот, становится только хуже от, на первый взгляд, обычных действий младшего, но они имеют огромный и постыдный эффект на старшего. он был бы не против выпить той самой воды: во рту резко становится сухо. джэхён, можно подумать, читает мысли, и с прежней нерадивостью протягивает бутылку в сторону доёна. – охладись, хён, – смотрит в упор, слегка наклонив вбок голову, и говорит это с неизменной хитрой улыбкой. доён не понимает, как младший умудряется быть таким до невозможного горячим и близким, обжигающим лишь одним еле слышным усталым вздохом, и, в то же время, отдалённым и нереальным, словно не из этого мира. как он может одновременно держать его на дистанции и вести себя так, будто бы между ними нет границ. это до беспричинной злости бесит доёна, заставляет чувствовать раздражение и разумное стремление к прекращению всех этих неоговоренных ими игрищ. хочется забыть обо всех днях, проведённых в томлении и бессмысленных наблюдениях. но чувства по-прежнему побеждают и сейчас, как и все разы до этого, доён надеется, что время остановится на этом моменте. что он сможет хотя бы приблизительно вечность разглядывать едва виднеющиеся из-под влажной одежды мышцы, шероховатые от частых покусываний губы и красивые руки. может быть, когда-нибудь сможет даже прикоснуться. ведь джэхён такой прекрасный.