Душный кабинет, деревянный старенький рабочий стол, заваленный бумагами, справа от окна у стены, пепельница, в которой дымится сигарета. Несколько полок с делами, у одинокой лампочки на потолке жужжат мухи. Дышать нечем, даже несмотря на то, что окно полностью распахнуто. В старом, потрёпанном тёмно-коричневом кожаном офисном кресле сидит следователь и курит сигарету.
Его зовут Николай, невысокий, упитанный мужчина средних лет. Голова напоминает тыкву, волосы тёмные, причёска короткая, аккуратная, на круглом подбородке пробивается щетина. Лицо строгое, светло-карие глаза, брови густые, под носом небольшие усы, наискосок проходит шрам. Шея широкая, но второго подбородка практически нет. Руки и ноги короткие, но мускулистые. Запястья и ладони рук типичные для мужчин средних лет, которые в молодости занимались спортом. Небольшое пузо слегка выдаётся вперёд, одежда не по форме. Светлая рубашка в продольную коричневую полоску, верхние пуговицы расстёгнуты. Тёмные брюки с ремнём, на ногах лакированные до блеска сапоги. Кобура с табельным оружием и жетон сотрудника полиции. Рядом на вешалке висит лёгкое плащ-пальто и шляпа.
Напротив следователя на деревянном скрипучем стуле сидит Катя. Она заметно нервничает.
- Простите за то, что приходится вас так долго здесь задерживать. – Сказал, наконец, мужчина.
- А вы бы могли хотя бы не курить, товарищ следователь. – Сказала Катя – И прочему вы ведёте допрос в этой душной коморке?
- Ну, не курить я могу, – сказал Николай и потушил сигарету, – а насчёт помещения, уж извините, сейчас в основном корпусе ремонт, приходится ютиться здесь. Ещё раз повторюсь, мне жаль, что приходится вас мучать, но по этому делу вы помимо отца Анны единственный оставшийся в живых свидетель. И более того, вы являетесь лучшей подругой погибшей.
- К сожалению, это так, – ели сдерживая слёзы, произнесла девушка, – моя лучшая подруга мертва, а единственного выжившего друга обвиняют в её убийстве и не только её, а ещё 20-ти человек... Простите...
- Ничего, ничего, успокойтесь... – Сказал мужчина и протянул девушке салфетку. – Андрея пока ни в чём не обвиняют, мы только хотим понять...
- Что понять?
- Почему он единственный, кто выжил...
- Неужели только одно то, что он выжил, даёт вам основание держать человека в клетке как зверя?!
- Поймите, он оказывал сопротивление! Не давал приблизиться к телу!
- Конечно! Вы и понятие не имеете, что он пережил в этом лесу, что они оба пережили?!
- Вот именно поэтому я и хочу разобраться в этом получше!
- Так разбирайтесь скорее! Вы же понимаете, что каждый день, проведённый Андреем в СИЗО, лишь усугубляет его состояние...
- Мы предоставили Андрею отдельную камеру, больше по закону я не могу ничего сделать. Ему даже ещё не назначили адвоката, а моя задача состоит в том, чтобы доказать его вину...
- И вы просите меня о помощи в этом...
- Я вас не прошу... вы обязаны помочь, вам от этого не уйти...
Катя опустила голову. Она молчала и смотрела в пол. Её трясло, ведь только накануне ночью, после бессонной недели поисков подруги она нашла её мёртвой... И почти сразу Андрея забрали в полицию, а её вместе с отцом Ани привезли в эти бараки, временное размещение полицейского участка южного района города.
- Вы читали её дневник? – спросила Катя, наконец, поднимая голову. – В конце она пишет, что только благодаря Андрею они живы... Были живы...
- Да я читал эти строки... но пока что не могу им верить... Простите, но ваша подруга могла быть не в себе, когда это писала, да и к тому же, судя по началу этой тетрадки, Анна и некий Виталий, кстати, тела погибших ещё предстоит найти, вместе избивали людей и занимались другой незаконной деятельностью. Так что ваша подруга, по сути, преступница...
- Да как вы смеете?! Она... – Катя вздохнула и вновь опустила голову. – Какое это уже имеет значение... Она мертва...
- Да, и, к сожалению, привлечь её и молодого человека, указанного в дневнике, мы не можем... Однако данная информация крайне важна... Я думаю, что с помощью этой тетрадки мы сможем раскрыть множество нераскрытых дел за последние 8 месяцев. Эта вещь весьма ценная...
- Тогда причём тут я, товарищ... Зачем я здесь, без меня прочитать дневник не сможете?
- В нём отсутствуют несколько страниц...
- Постойте, товарищ, вы намекаете мне на то, что я их взяла?
- Вот вы сами в этом и признались... Так, где они?
Катя какое-то время продолжала смотреть в пол, но затем подняла голову и с вызовом посмотрела на следователя.
- Я их сожгла...
- Что? И когда вы успели?
- Ещё до отправления Ани в поход... За неделю, если быть точнее. Я была у неё в гостях и наткнулась на эту тетрадку. Я открыла её, думала это конспект, но по чистой случайности это оказались именно те страницы, я не читала их все, но то, что я увидела... простите, я подумала, что никто не должен этого видеть и читать, даже она сама. Я аккуратно вынула их до той даты, где мы помирились. Да, это неправильно, и я проклинаю себя за то, что не сказала ей об этом. Разумеется, в лесу она наверняка заметила, что листов не хватает, но мне...
- И как нам теперь их восстанавливать?
- Не нужно этого делать... Товарищ, пожалуйста, послушайте.
- Я имею право задержать вас за сокрытие улик или важных сведений, если это потребуется, но было бы лучше, чтобы вы сами мне всё рассказали...
- Хорошо... У меня идеальная память, и я помню всё, что успела прочитать, но у меня будет к вам одно условие...
- Никаких условий, если вы откажитесь сотрудничать, придётся применить силу... А мне бы этого не хотелось...
- Вы неправильно меня поняли, товарищ следователь... Я готова сотрудничать, но для начала вам кое-что следует знать. Я расскажу вам то, что происходило параллельно описанным в дневнике событиям...
- Зачем это?
- Если я расскажу вам только содержание дневника, у вас может сложиться неправильное представление, а так я могу дополнить картину...
- Это будет иметь отношение к делу?
- Да, пусть и косвенно, но думаю, что да... Ведь эти события связаны с Анной, хоть не напрямую.
- Ну, хорошо... Тогда, начинайте...
- Подождите, ещё кое-что...
- Что ещё?
- Пожалуйста, не записывайте это в протокол и на диктофон... Можете его выключить...
- Что?! А вы не слишком многое себе позволяете, барышня...
- Пожалуйста...
- Дайте подумать...
Следователь задумался, он посмотрел в маленькое окно справа. За окном светило солнце, звучало пение весенних птиц, несмотря на ясную погоду, на улице было прохладно, в отличие от душного помещения, в котором вёлся допрос. Николай перевёл взгляд на девушку с опухшими красными от слёз и усталости глазами, затем потянулся и почесал затылок.
- Хорошо, – сказал он и нажал кнопку диктофона, – а вы наблюдательны... В таком случае, почему бы нам с вами не пройтись по улице до какого-нибудь кафе...
- Вы серьёзно?
- Абсолютно, вы сильно устали, да и мне сидеть в этой коробке утомительно... не волнуйтесь, в кафе я за вас заплачу...
- С чего это вдруг такая забота, товарищ? Вы ведь только что мне угрожали... Разве нет...
- Это моя работа... Подозревать всех и вся... Но вы предложили неформальный разговор, и я подумал, почему бы и нет... Я не плохой человек... и мне тоже жаль вас и вашу погибшую подругу, но как представитель закона я не могу игнорировать преступные действия...
- А вам не жалко Андрея?.. Он выжил в аду, пережил смерть любимой и теперь... А я ничего не могу сделать...
- Вы делаете... Ну же, ступайте за мной... - Сказал следователь и встал из-за стола. Он подошёл к вешалке, накинул плащ и надел на голову шляпу... – Ну, вы идёте?...
- Хорошо...- сказал девушка и тоже надела на себя лёгкую куртку, – пойдёмте...
***
Рассказ Кати
После неприятного разговора в женском туалете (
26 сентября) я в слезах направилась в кабинет, но не успела я сделать и пары шагов, как услышала звук падения человека на кафельный пол.
Я вернулась в туалет и увидела Аню на полу без сознания. Она держалась за горло и тяжело дышала.
- Аня! Аня! Что с тобой, подруга? – Зачем-то крикнула я, и так понимая, что она меня не слышит.
Я выбежала в коридор и позвала на помощь. Никто мне не ответил. Тогда я снова вернулась в туалет. Я понимала, что самостоятельно дотащить её до медпункта не смогу, вызвать скорую тоже, поскольку телефон остался в кабинете. Я повернула подругу на бок и подложила под голову её куртку, которая валялась на полу неподалёку.
- Полежи немного, – сказала я ей, – потерпи, я сейчас...
Слава Богу, кабинет, в котором у нас проводились занятия, оказался недалеко от туалета. Пару вёл наш декан Игорь Алексеевич, и я обратилась к нему.
- Игорь Алексеевич! Срочно... Там...
- Что там, Семёнова... отдышись... и скажи спокойно.
- Там в туалете Аня... Ей плохо...
- Понятно...
В зале поднялся шум, но декан поднял руку, и все замолчали.
- Что с ней?
- Она потеряла сознание...
- Срочно кто-нибудь из парней помогает Семёновой доставить Бобруйскую в медпункт...
Никто из парней не отреагировал. Аню терпеть не могли многие из нашей группы, поэтому не мудрено, что никто не согласился.
- Что, среди вас нет настоящих мужчин? – Спросил декан. – Ну ладно, занятие закончено, остальную часть материала изучите самостоятельно. Буду спрашивать так, как на экзамене... Семёнова, пошли быстрее...
- Подождите! - Послышался голос одного из парней. – Я помогу Кате!
- Отлично, Михаил, - сказал декан, – тогда ты ступай с Семёновой, я в деканат...
Мы с парнем и Игорем Алексеевичем покинули кабинет, в котором поднялся шум. Студенты принялись скидывать вещи в сумки, не часто им доводилось покинуть пару, которую ведёт декан на час раньше.
- Постой, Катя. – Окликнул меня декан в коридоре. – Когда поможешь Ане добраться до медпункта, зайди ко мне в деканат, есть разговор.
- Хорошо, Игорь Алексеевич... – Сказала я, и мы с Мишей двинулись к туалету.
- Спасибо тебе! – Сказала я Мише, когда мы оказались у двери туалета. – Аня моя лучшая подруга...
- Не за что. – Застенчивым голосом произнёс парень – Я не в восторге от Ани и даже немного боюсь её, но оставлять человека в беде не в моих правилах...
Аня лежала на том же месте, её голова слега сползла с куртки, но визуально её состояние улучшилось, дыхание стало спокойным, прикоснувшись, я почувствовала, что жар тоже потихоньку спадает.
- Вроде бы всё обошлось – проговорила я.
- А что с ней? – Неуверенно спросил Михаил.
- Откуда мне знать, друг, – недовольно ответила я, - я же не врач, как видишь, потеряла сознание...
- И что делать дальше?
- Как что... бери её на руки, и понесли в медпункт...
- И-и-я? – Начал заикаться от волнения парень.
- А кто, я что ли? Кто из нас двоих мужчина?
Парень засуетился. Он был невысокий, ниже меня, но выше Ани, худощавый. Его внешность была ничем не примечательна, простое лицо, обыкновенная мужская короткая причёска, серый клетчатый жилет поверх такой же серой рубашки, обычные брюки и обувь как у большинства студентов в институте. Именно из-за такого внешнего вида Мишу часто просто не замечали. Он всегда сидел на парах тихо, ни с кем не спорил, не лез в драки. Показатели учёбы средние, в общем, если бы не это происшествие, я даже не узнала бы о его существовании.
Миша был явно смущён, но я не понимала почему, неужели взять девушку на руки так сложно для парней.
- Ну, живее, друг, – поторапливала я, – хватит на неё пялиться, бери на руки и пошли...
- Но... Но я не могу... – продолжил заикаться Миша и сделал шаг назад. – Мне страшно...
- Что это значит, друг, в этом нет нечего сложного... Я же не заставляю тебя её целовать, в конце концов... Давай, смелее, ты сам на это подписался...
При этих словах парень совсем растерялся и покраснел.
- Я... Это да... но я не думал, что мне станет страшно...
- Тебе сколько лет?
- Семнадцать ... А какое это имеет отношение к происходящему?
- Ты что, никогда с девушками не общался?
- Как бы нет...
- Серьёзно? Так вот в чём причина... Знаешь, друг, всё бывает в первый раз...
Я подошла и взяла его за руку, от чего его стало трясти ещё больше. Затем я потащила его к Ане. Он начал сопротивляться.
- По-по-постой, так нельзя!
- Моей подруге нужна помощь, а ну, взял её и понёс в медпункт! Живо!
Я продолжала тянуть.
- Л-л-ладно. Хорошо, я отнесу! Я отнесу, только отпусти руку!
Я отпустила его, и он принялся потирать красный след от моих пальцев, но стал выглядеть увереннее.
- А она точно без сознания? А то вдруг очнётся на руках и...
- Ха-ха-ха, ну ты даёшь, друг! Конечно, она без сознания, иначе давно бы тебе врезала!
- Вот именно поэтому я её и боюсь!
- Послушай, у нас нет времени пререкаться, мы и так потратили кучу времени... Пожалуйста, возьми её на руки и пошли.
Миша медленно склонился над Аней, развернул её на спину, при этом с её шеи сползла плохо завязанная бандана, затем парень приподнял её голову, издал звук «с-с-с», заметив на шее красные следы рук, и с испугом посмотрел на меня. Я кивнула головой, показывая, чтобы он поторапливался. Парень аккуратно приподнял верхнюю часть туловища девушки над полом правой рукой, а левую завёл под её колени и медленно поднялся на ноги, не сводя с неё глаз.
-Ну! Хватит любоваться, пошли скорее в медпункт! – Сказала я, поднимая бандану и куртку Ани с пола.
- А она лёгкая, – с улыбкой произнёс Миша, – как моя Берта...
- Кто такая Берта? – С недоумением спросила я...
- Собака породы хаски! Мой отец полярник, проводил экспедицию на Аляске, оттуда привёз щенка...
- Погоди, друг, ты только что сравнил её с собакой?
- Ой, прости...
- Да ничего страшного... Ты и вправду странный... Везёт мне на чудиков...
Мы довольно быстро добрались до медкабинета. Он располагался в этом же корпусе, но на втором этаже. Тётя Маша попросила нас удалиться, после того как Миша положил Аню на кушетку.
Я вначале сопротивлялась. Мне хотелось знать, что именно случилось с подругой, но медсестра обещала, что сообщит мне об этом позже, а сейчас пострадавшей нужен покой.
Мы с Мишей покинули кабинет. Мне ещё нужно было зайти в деканат.
