Раненое сердце

Ночь была беспокойная, но и она закончилась. В комнату пытались зайти разные люди, но Ран останавливал их на пороге и выпроваживал вон, иногда выходя вместе с ними, но не уходя от двери. Когда Том понял, что Ран действительно не уйдет далеко, он, наконец, провалился в глубокий сон. Проснулся он из-за шума воды в ванной. Потом шум стих, и в комнату зашел Ран в уличной одежде. Он расстелил на полу посреди комнаты коврик и стал что-то шептать. Потом он поклонился и, встав на колени, продолжал шептать, и Том реально испугался и подумал, что у альфы от недосыпа и нервов крышу совсем сорвало! Ран, поклонившись в последний раз, выпрямился и сел на пятки. Том поднял голову и осторожно спросил: - Ран, а Ран, все хорошо? - Да, - альфа безмятежно улыбнулся, - скоро рассвет. Хорошо, что ты сам проснулся. Вставай и приведи себя в порядок, нам пора ехать. - А что ты только что делал? - Том подтянул к груди одеяло. - Молился, - Ран встал и свернул маленький коврик. Взглянув на омегу, он понял, что ответ не успокоил его, и решил пояснить, - я разговаривал с богом, просил сделать меня мудрым. Чтобы я не видел зла, не слышал лжи и не осуждал, не выяснив правды до конца. На это надо много мудрости и сил. Сейчас мы выйдем из комнаты и увидим много пьяных людей. Они будут выглядеть ужасно, грязными, неопрятными. Потребуется много мудрости, чтобы видеть их такими же, какими они были до этой вечеринки. Они не плохие люди, уже врачи. Они получили дипломы и вскоре будут помогать людям, а сегодняшнее их состояние – это просто дань неприятной традиции. Поэтому не надо осуждать, видя их в таком плачевном состоянии. В душе они все те же добрые и честные люди. - И Натан? - не смог удержаться Том. - И Натан, - усмехнулся Ран, - в сущности, он неплохой человек. Очень целеустремленный и волевой. Его упорством в достижении поставленной цели можно только восхищаться. Он был в пятерке лучших учеников на своем потоке и ему есть чем гордиться. А то, что он поспорил, - Ран запнулся и поморщился, - так это от незрелости ума. Пройдет время и он поймет, что был неправ. Как говорит один мой знакомый – это ошибки молодости. Не будем его осуждать за это. Вставай быстрее, нам пора ехать. Завтракать будем на месте. Рафик нас в любом случае накормит, как бы мы ни отбивались. - Мы сегодня увидим Рафика? - насторожился Том, - мне пора начинать бояться? - Не стоит, - Ран рассмеялся, - мы уже выяснили, что желудок у тебя крепкий и переесть ты не боишься. - А куда мы едем? - Том схватил свою одежду и замер у двери в ванную комнату. - На седьмой уровень, исполнять мой назр. Не тормози, я тебе по дороге все расскажу. Том быстренько оделся в ванной. Когда он вышел оттуда, Ран уже дожидался в проеме открытой двери с саквояжем в руке. Стоило выйти из комнаты, как в нос ударил запах перегара, разлитого пива, пота, мускуса возбужденных тел и табака. Комната мало напоминала ту, что была вчера утром. На диванах и на полу спали в разнообразных позах пьяные. Те, кто вчера смотрели свысока на всех, сегодня валялись, где попало, пуская во сне слюни. С кухонной люстры свисали белые штаны. Том хмыкнул. Они были подозрительно похожи на те, что вчера были на Альберто. В воздухе еще стоял стойкий шлейф разных наркотиков. Том не перепутал бы эти горькие нотки ни с чем. Так пахло в свое время от папы, так же пахло в приюте по ночам. Запах опасности… Унюхав его на улице, стоило замереть, чтобы не попасться на глаза зомбаку, именно так у них называли сторчавшихся наркоманов. Они уже мало напоминали людей, но при этом были достаточно агрессивными. - Не бойся, - Ран, похоже, тоже унюхал в воздухе запах опасности, но был совершенно спокоен. - Возьми мой саквояж с инструментами и подожди у входной двери. Я хочу убедиться, что все живы и никому не нужна помощь. Том прижал к груди саквояж и, соскользнув с лестницы, замер в закутке у двери. Ран тем временем обошел весь первый этаж, приглядываясь и принюхиваясь к каждому. У двоих пощупал пульс, одного перевернул со спины на бок. Заглянув в комнатку Тома, альфа вышел оттуда крайне недовольным. - Постельное белье с кровати выкинешь! Р-р-р, ну, что за люди? Животные… Подхватив Тома под руку, Ран потянул его за собой к выходу из дома. Удивительно, но на улице было много людей, они сидели на стульях и просто на траве. Разговаривали о чем-то, смеялись. У соседнего домика несколько пар неспешно танцевали какой-то медленный и тягучий танец. Ран забрал свой саквояж и, схватив омегу за руку, потянул по освещенной фонарями улице. Практически во всех домах горел свет. В некоторых из них звучала музыка, в других было тихо, а в одном доме слышались смех и множество голосов. Том попытался заглянуть внутрь и заметил человека, который стоял на столе и, размахивая руками, что-то энергично рассказывал остальным. Они дошли до невидимой границы кампуса, и Ран, достав из кармана брелок, вызвал с автоматического паркинга машину. Она была небольшой, приземистой и мягко заурчала двигателем, стоило Рану подойти ближе. Внутри машины было всего два сиденья, Том уселся на свободное. Ран поставил саквояж ему на колени и велел пристегнуться. Машина мягко рванула с места и Тома вдавило в сиденье. Вскоре они спустились на межуровневую магистраль и машина еще прибавила скорости на полупустой трассе. Ран поставил автопилот и посмотрел на замершего омегу. - Назр – это такое обещание, обет, который человек дает богу. Моя вера – это часть моего воспитания и наследия предков, которое я очень ценю. - Ран вздохнул и посмотрел поверх руля туда, где сновали и перестраивались машины, подчиняясь правилам транспортной магистрали. - Я впервые увидел свою пару, когда мне было полтора года. На моей планете альфы развиваются быстрее омег и бет. Я тогда выглядел и вел себя, как трехлетний ребенок. И хоть я почти ничего не помню из того времени, встречу с Лекси я запомнил в мельчайших деталях. Для меня он стал смыслом моей жизни. Мы недолго пробыли здесь с родителями и улетели на свою планету. Я рос с мыслью, что у меня есть пара. Стремился стать лучшим, чтобы быть достойным его… Наши родители переписывались. У них были общие дела, однажды они даже прилетели к нам в гости, правда, ненадолго… но те воспоминания были самыми яркими в моей жизни. Лекси тогда было шесть, мне четыре, но выглядел я лет на семь-восемь и уже жил вместе с другими альфами моей семьи и своими побратимами в казарме. У нас альф растят отдельно от омег и с детства учат воинскому искусству. У меня был десятилетний наставник Намир, который был мне тогда ближе всех. Намир прикрывал меня перед старшими и позволял каждую свободную минуточку убегать из казармы, чтобы я мог побыть рядом со своим дыханием. Ему за это порой попадало, но те несколько дней наполняли меня счастьем долгие годы. Тогда же я научился писать и читать, потому что Лекси пообещал, что мы будем переписываться. Я писал ему каждую неделю, он чаще присылал мне картинки или свои фотографии с редкими приписками. Я хранил их, как настоящие драгоценности. Лекси то писал мне одно письмо за другим, то молчал несколько месяцев, а потом опять обрушивал на меня водопад из писем, записочек или вырезок из газет, где упоминалось его имя или фотография. У наших семей был устный договор, что о помолвке не может быть и речи, пока мне не исполнится шестнадцать лет, и мы с Лекси сами осознанно не согласимся на предстоящий брак. Когда Лекси исполнилось шестнадцать, по обычаю этого мира, он должен был предстать перед обществом на балу дебютантов. С тех пор за омегой разрешалось начинать ухаживать и вести разговоры о свадьбе. Как ты понимаешь, мы с семьей прилетели накануне этого бала, и конечно, у нас было приглашение на бал в качестве почетных гостей. Но мне на тот момент было всего четырнадцать полных лет, и в то время разница в два года казалась некоторым очень большой. Я не переживал из-за этого. Для начала, я выглядел лет на восемнадцать. И потом, мой папа старше отца на четырнадцать лет, но нет более счастливой семьи, чем наша. Я уже тогда был рослым и хорошо развитым альфой и, узнав мой настоящий возраст, все очень удивлялись. Но такова жизнь на Сабахе. Альфы там воины и поэтому рано взрослеют. Бал дебютантов проходил в доме родителей Лекси, и поэтому когда при встрече я получил весьма прохладное приветствие, то решил, что это просто потому, что Лекси не хочет нарушать правила приличия, выделяя одного гостя перед другими. Но, к моему удивлению, Лекси и дальше подчеркнуто избегал меня во время бала. Причем делал это настолько явно, что вскоре всем стало видно, как я едва ли не преследую его, а он избегает встреч. Успевает умчаться в очередной тур вальса ровно передо мной, соглашаясь на любого партнера, лишь бы избежать простого разговора. Люди это заметили, стали шушукаться и хихикать за спиной, но когда мне рассмеялись в лицо, я сорвался и вместо остроты в ответ, ударил в наглую морду кулаком. Некоторые драки похожи на собачьи свары. Но меня учили бою с трех лет, и у моих соперников не было ни малейшего шанса. Лекси наблюдал за всем этим с балкона танцевального зала и только недовольно поджал губы, когда увидел, как вокруг меня корчатся все, кто решился напасть. Не скажу, что эта драка сорвала бал, но хозяин был недоволен и мы покинули их дом. Мы отправились на корабль прямо с бала. Родители отменили несколько встреч, о которых договаривались раньше, и были рядом, не желая оставлять меня одного. Мы вернулись домой, и я метался, как раненый зверь, но через два дня курьер срочной доставки привез мне письмо от Лекси. Оно было большим и очень эмоциональным. Лекси просил прощения за свое поведение, яростно раскаивался и винился за все произошедшее, объясняя это психологической перегрузкой бала, страхом встретиться в реальности после стольких лет переписки и прочими, весьма весомыми аргументами. Конечно, я его простил и даже пожалел. Я ответил ему с тем же курьером, а потом отправился показывать письмо родителям и просить прощения у них. За свое поведение. За то, что был так несдержан и доставил им столько хлопот и переживаний. Конечно же, родители простили меня и благосклонно приняли письмо Лекси с его жаркими оправданиями. Мы с ним опять переписывались два года. Теперь Лекси писал мне так же часто, как и я ему. Все было безоблачно и безупречно. Но только мой отец темнел лицом каждый раз, когда я произносил имя своей пары. Я думал, что он все еще сердится на него за ту детскую выходку на балу, но когда мне исполнилось шестнадцать, нам доставили такое же приглашение на бал дебютантов, как и два года назад, только теперь уже я должен был выступать в роли дебютанта… Я очень ждал нашей поездки, ведь по условиям договора мы должны были договариваться о нашей помолвке. Но перед самой поездкой отец пригласил меня в свой кабинет и показал большую подборку информации о Лекси. Там были и официальные издания, и желтая пресса, они все были полны рассказами о моем омеге. О пьяных оргиях, в которых участвовало «золотое поколение», о дебошах с его участием, о многочисленных романах с разными альфами. Отец просил меня отказаться от такого омеги, поскольку тот не сможет жить на нашей весьма консервативной планете. У нас тихая размеренная жизнь, которая ведется по канонам веры и заветам предков. Такому омеге не ужиться среди нас, а мне не ужиться среди них. Я не поверил отцу и впервые накричал на него, несправедливо обвиняя, после этого умчался из города к деду, чтобы тот призвал его к порядку и вступился за мою любовь. Мне было очень больно, я едва разбирал дорогу, и только присутствие друзей удержало меня от беды. Деда в городе не было, зато был мой мудрый прадед – омега Айдан. Он выслушал меня и сказал, что его возраст и жизненный опыт позволят ему быть арбитром в этом вопросе. Мы вернулись в родительский дом и договорились, что на следующий день Айдан выслушает и меня, и отца, и выскажет свое мнение. Я собрал все письма, все фотографии и вырезки, что мне присылал Лекси и, остынув за ночь, с ясным взором пошел к родителям, чтобы опять выслушать все, что мог сказать отец. Мы собрались в кабинете отца вчетвером – отец с папой, я и Айдан. Я, показав все, что у меня было, рассказал Айдану о том, что произошло на балу, и показал письмо Лекси со следами слезинок на листах. А потом отец показал все, что ему привезли люди из посольства, которые по просьбе отца собирали все материалы о Лекси. Материалы посольства дополнили газетными вырезками и записями передач, фотографиями, сделанными в частном порядке. Да, Лекси врал мне в письмах, зная о том, что я не получаю официальных новостей, так как вещание информационных каналов федерации не доходит до нашей планеты по ряду причин. Но я находил ему оправдание и не хотел отказываться от своего Лекси. Того самого Лекси, которого я придумал для себя и полюбил. Айдан всех выслушал и, помолчав какое-то время, сказал, что на предстоящий бал дебютантов я обязательно должен полететь, но не с родителями, а с ним. Родители возмутились, но, подумав, согласились с его планом. До бала оставалось времени только доехать и расположиться на отведенной территории. Отец взял с меня обещание, что я присмотрю за Айданом, как альфа за омегой и, благословив, отпустил нас. Расчет Айдана был очень правильным. Оказавшись без родителей за спиной и с прекрасным Айданом в качестве компаньона, на балу я вел себя совершенно иначе. Он, несмотря на свой возраст, был прелестен, как бутон в саду Аллаха*, и изыскан, как бриллиант. Произведя фурор на балу, прадед затмил своей красотой всех дебютантов. Все решили, что я прилетел на бал со своим женихом, и когда мы с Айданом услышали это, то от души посмеялись над глупыми сплетнями. Но, несмотря на то, что мне пришлось охранять Айдана, как дракону сокровище, я все равно увидел, что Лекси не появился на моем дебюте, и меня это очень задело. На следующий день мы побывали по приглашению в гостях у семьи Лекси, где мне официально сообщили, что Лекси отказывается от помолвки и больше не хочет со мной общаться. Его вообще нет на планете, накануне он уехал с друзьями на курорт, поправить пошатнувшееся здоровье. Мне казалось, что я умру от горя. Но рядом был Айдан, мы с ним проговорили несколько дней, прерываясь только на пару часов сна, когда я засыпал, положив голову ему на колени. Айдан сказал, что мне надо взять назр, обет-обещание, который будет заключаться в том, что мне надо будет найти того, кому в жизни хуже, чем мне, и обязательно помочь ему пережить его долю. И если я исполню обет, то Аллах ниспошлет мне счастье в жизни и спокойствие для души. Я долго думал, что может быть хуже моего горя? Я смотрел по сторонам, разговаривал с людьми и не находил того, у кого ноша была бы тяжелее моей. А потом я увидел похороны. Родители хоронили свое дитя. Знаешь, я понял, что есть горе сильнее моего. Ведь мой омега жив, а значит, может еще одуматься и измениться, а вот смерть – это уже непоправимо. И тогда я пошел в мечеть и дал обет, что стану врачом и буду помогать людям. Знаешь, мне в какой-то момент стало легче. У меня появилась цель – поступить в мединститут и стать врачом. Я занялся учебой и через год поступил в институт. И вот уже два года, как успешно учусь. Но, когда я прилетел сюда для учебы, то опять встретился с Лекси. Он сам нашел меня. Сказал, что был неправ, что, потеряв меня, осознал все, и теперь мечтает только об одном – заслужить мое прощение и опять быть вместе. Мы с ним стали встречаться, как пара, ходили вместе по выставкам и концертам. Пресса стала писать о предстоящей помолвке, но накануне ее Лекси ушел к Джулиану Муру, солисту группы "Тени". Он сопровождал его в очередном концертном турне, как официальная пара. Была масса интервью и заявлений, что они идеальная пара и отныне всегда будут вместе. А я отправился искать тех, кому в этом мире может быть хуже, чем мне. Мои поиски закончились на седьмом уровне, на окраине мегаполиса. Нет, есть, конечно, и ниже уровни, но там люди живут вне закона, а я не собираюсь помогать преступникам. Поэтому я в течение этих двух лет дважды в месяц езжу в муниципальную больницу помогать, как волонтер. Благо, моего медицинского опыта хватает, чтобы меня не гнали оттуда. Там работают поистине святые люди, и я рад, что могу быть там полезным. - Так ты сиганул за мной с моста, потому что у тебя назр такой? - Том прижал к груди саквояж. - Нет, - Ран улыбнулся, - просто не смог пройти мимо. - Ну, это… - Том запнулся в мыслях, а потом проговорил скороговоркой, - в общем, спасибо, что спас и потом не бросил. Дурка, она хуже смерти, я видел, какие оттуда возвращаются… - Том тяжело сглотнул и посмотрел исподлобья на альфу, - короче, я тебе должен… - Нет, не мне, - Ран смотрел без улыбки, - себе. Ты верующий? - Ран заметил удивленный взгляд, но продолжил, не дожидаясь ответа, - ты помнишь первую заповедь, которую дал вам Господь? «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Как ты можешь любить ближнего, если ты себя не любишь? Я не говорю, чтобы ты стал самовлюбленным эгоистом, но полюби себя. Научись относиться к себе с уважением и любовью. Заботься о себе, но не позволяй своей душе быть равнодушной. У тебя красивая душа и доброе сердце, это видно по глазам, и я рад, что смог сохранить для мира такую красоту. Том растерялся, он не ожидал таких слов и не знал, как реагировать. Надо же что-то сказать? Только вот что? Но альфа, похоже, не ждал разговоров. Он вообще не смотрел на омегу, как будто сидел в машине один. И Том был ему благодарен за это молчание. Вскоре машина стала спускаться на нижние уровни, круг за кругом погружаясь в ад. Добравшись до пятого уровня, машина остановилась у межуровневого лифта. - Дальше на лифте, - Ран отстегнул ремни безопасности, - на седьмом уровне тяжело воспринимают небитые машины. Всякий раз, когда я спускался туда на машине, находил на ней то царапины, то вмятины. И когда только успевали? - Правильно, - Том вылез со своего места, - такую красавицу стоит поберечь! А то, что портят, так это от зависти. Никто не любит богатеев. Ран поднял брови в усмешке и, забрав саквояж у Тома, отправил машину на автоматический паркинг. У лифта было много народу, но они в основном все направлялись наверх, поэтому когда лифт, движущийся вниз, остановился, толпа так и осталась у створок, и Том с альфой зашли в практически пустую кабину. Их проводили удивленные взгляды, и Том их понимал. Богатей, приехавший на крутой тачке, спускается вниз с маленьким замухрышкой в качестве сопровождения. Ну, явный искатель приключений, не иначе… Лифт спустился на один уровень, и еще на один. А вот на седьмом уровне их уже ждала ватага мальчишек. Они поджидали Рана и вначале не обратили внимания на Тома, набросившись на альфу с радостным повизгиванием, как стая щенков. Они рассказывали ему, как провели неделю, и судя по их разговорам, Ран был здесь не две недели назад, а на прошлых выходных… Какой-то мелкий похвастался, что у него проклюнулся новый зуб, вместо того, что удалили в прошлые выходные, и Ран, остановившись, склонился к чумазой мордочке рассмотреть пополнение в чужом рту. Похвалил малыша, как будто это был цветок на грядке, который надо поливать. - Том, не отставай, - Ран выпрямился и махнул рукой на растерянного омегу, - познакомьтесь, друзья, это Том. Теперь он будет помогать мне, вы уж позаботьтесь о нем, чтобы его не обижали. Мальчишки ревниво уставились на мелкого омежку, недоверчиво принюхались, но от него не пахло обожаемым альфой, и мальчишки важно кивнули, принимая возложенное поручение. Том в очередной раз попытался надуться, да что же это такое? Он старше их всех, чего это за ним будут присматривать, как за мелким сопляком? Но Ран шел вперед в окружении мальчишек, и Том прибавил шагу, чтобы не отставать. Муниципальные больницы всегда строили неподалеку от лифтов, на случай, если придется отправлять больного в другую больницу на следующий уровень. Больницы были стандартные для всех уровней и отличались только изношенностью оборудования и обшарпанностью стен. И эта больница выглядела, как сотни других, серенькой и эргономичной по функциям. Однако возле этой больницы разгружался грузовик, а рядом в большой палатке разворачивали что-то, похожее на кухню. Ран радостно поприветствовал всех, а потом забрался на грузовик. - Друзья мои, уделите мне минуточку внимания! - Ран подождал, когда люди, разгружающие машину и копошащиеся в палатке, отложили дела и подошли ближе, - друзья мои, хочу еще раз поблагодарить вас всех, что приезжаете сюда в свои выходные дни, чтобы помочь мне выполнить мой назр. Я очень ценю помощь каждого и никогда не забуду вашего участия. Мы встречаемся в этом составе здесь в последний раз. Завтра часть из вас разъедется на каникулы, а вторая часть через несколько дней отправится домой с дипломами об окончании выбранного образования. Я поздравляю всех выпускников. Да одарит вас Аллах благодатью и благом за ваши добрые помыслы и благочестивые дела! Ран спрыгнул с кузова машины и, подхватив коробку, пошел внутрь больницы. Том бросился следом. Внутри было чистенько по сравнению с той больницей, что была неподалеку от приюта. Омежка крутил головой, недоуменно приглядываясь. В больнице была толпа народу и царил ажиотаж, как на празднике. Родители с детьми, просто дети. Затюканные жизнью медработники в застиранных халатах и рядом с ними молодые люди в салатовой униформе, смуглые, чернявые и улыбчивые, как Ран. «Салатовые» коротко кланялись Рану и что-то говорили на непонятном «курлыкающем» языке. Альфа занес коробку в кабинет главврача больницы, где его уже дожидались несколько врачей. - Аллах акбар, - Ран кивнул всем. - Воистину акбар, - отмахнулся видный полный бета, - ну как, принес? - Да, как и договаривались, - Ран поставил на стол коробку и, открыв, выложил оттуда несколько штук, похожих на пистолеты, только белых, и большие коробки со множеством ампул, - сыворотка свежая, вот сертификаты. Я прошу вас только об одном – храните остатки в холодильниках. Обратите внимание на условия хранения. - Да что вы такое говорите, уважаемый, - замахал руками главврач, - у нас остатков не будет. Я думаю, мы до обеда отстреляемся, тем более, с вакуумными шприцами! Такая экономия и по времени и по ресурсам! - Но перед прививкой детей надо обследовать! - возмутился Ран, - вы же это знаете лучше меня! - А вы думаете, чего я вам перезванивал накануне? - главврач сложил руки на животике и умильно наклонил голову на бок, - мы заранее обзвонили родителей и обследовали деток. Все проверенные получили талончики на прививку, остальных будем проверять в отдельной очереди. К нам коллеги пришли из детского отделения, так сказать, делать свою работу. И заодно своих подопечных притащили, чтобы, значится, вне очереди. Это такая удача – чистая мультикомпозитная вакцина! И гарантированно свежая, и, главное, бесплатная! Мы даже объявления по сетям не давали, сообщили врачам, те сами обзвонили своих, а те еще друзьям сообщили. Мы вчера здесь как проклятые вкалывали! Но такая вакцина уменьшит показатели по заболеваемости, а, следовательно, мы получим городскую премию! Главврач потер холеные ручки и стал раздавать врачам шприцы, похожие на пистолеты, и ампулы вакцины, строго по счету. Врачи переругивались и пытались доказать, что у них детей больше, чем у других, а следовательно, и ампул надо больше, но главврач был непоколебим, как скала. - Пошли. Будь внимателен, много народу, не потеряйся. Ран прихватил за плечо Тома и вытащил в коридор. Там медбратья организовывали порядок в очередях. Одни дети испуганно плакали, другие молча цеплялись за родителей. Ран сообщил, что те, кто сделал прививки, могут подойти и получить по банке сухой детской смеси, и объяснил, возле какого входа их будут раздавать. Люди в очереди приободрились и довольно загомонили. Альфа спустился по лестнице и вышел на улицу. Возле входа под присмотром плечистых альф складывали коробки с логотипом детского питания. - Намир! - Ран приобнял крупного альфу с суровым лицом, - медики сейчас начнут. Они говорят, что к обеду закончат с прививками. Они уверяют, что на всех не хватит, а это значит, что надо быть готовым к неприятностям. Ну, почему они не сказали, что вакцины надо больше? Родители прислали бы, сколько надо… - Не переживай, Тигран, мы готовы. Я расставил ребят по периметру, и на случай нападения местечковых банд, и на случай столпотворения. А по поводу количества, то им виднее, сколько надо. Не печалься, всем не поможешь и всех голодных не накормишь. Рафик вон уже смирился, что все сожрут и скажут «Мало!» вместо спасибо. - Ну и ладно, - Ран пожал плечами, - мы здесь не для того, чтобы нам руки целовали. Поможем, кому сможем, а там видно будет. - А что это за птенчик возле тебя? - Намир удивленно смотрел на Тома, который вцепился в руку Рана, - ты потерялся, маленький? - Познакомься, Намир, это Том, теперь он мой подопечный. Как минимум, на ближайшие полгода. Он теперь живет в том же доме в кампусе, где и я. У нас договор трудоустройства и временной опеки. Намир нахмурил толстые брови и из сурового стал грозным и просто страшным. Том на всякий случай спрятался за спину Рану, но его руки так и не выпустил. Ран тем временем коротко рассказал другу, как он прыгал с моста за омегой и почему заключил договор опеки. Намир скрипнул зубами и было видно, что у него руки чесались дать по шее за подобную выходку и Рану, и Тому, но он сдержался… - О Аллах! Молодой господин, как вы безрассудны! Пожалейте родителей! - за спиной Намира оказался сухонький старичок с цепким взором, - ну разве можно так рисковать собой? Ваш оми очень расстроится, вы же ему обещали, что не будете рисковать своей жизнью! - Рафик, а ты не рассказывай оми, побереги его сердце! - Ран приобнял старичка, бережно прижав его к груди и сразу отпустив, - со мной ведь все в порядке. Смотри, я жив и здоров, и у меня наконец появился помощник по хозяйству, как ты хотел! - Вах, вах, вах, ну какой из этого птенчика помощник? - всплеснул руками старичок и цепко просканировал взглядом Тома, как лазерами. Омежка прямо почувствовал, как его взвесили, обмерили и повесили бирку с пометкой о непригодности, - ну, какой из него помощник, я спрашиваю? Он ведь за ручку швабры спрятаться может, только уши будут торчать! - Нормальные у меня уши! - надулся Том, - я очень даже хороший помощник, я все умею! И полы мыть, и посуду до скрипа! И приготовить поесть, если надо. Ну, там пирожные-морожные, может, и нет, а вот блины у меня самые лучшие! - Утю-тю, блины у него, скажите пожалуйста, - поморщился Рафик, - молодой господин, отдайте птенчика мне под опеку. Я его и накормлю, и присмотрю, и к врачам за руку отведу, и все будет прекрасно! А слугу я вам дам из родного дома! Самого лучшего – внучека своего! Ради! Учиться у него не очень получается, не в отца пошел мозгами, а явно в мать. А я говорил сыну, не бери красивую, бери умную! Красота увянет, а дети – бестолочами так и останутся! Но зато Ради смышленый и расторопный. Я специально его привез сюда, да вы его видели, он вам домой продукты заносил! Такой славный мальчик, он бы вам помогал не только днем… Рафик подвигал бровями со значением, явно на что-то намекая, но Ран погрозил старичку пальцем и тот перестал нахваливать внука, которого явно пытался пристроить на теплое местечко. Том на всякий случай вцепился в Рана покрепче, чтобы точно не прощелкать клювом, похоже, неплохую работенку… А Рафик тем временем тащил слабо упирающегося Рана под навес палатки, где стояли столы и стулья. А еще, большие котлы военных передвижных кухонь. Том такие видел раньше только на картинках. Рафик усадил за стол Рана, ну, и Тома заодно, все равно тот прилип, как банный лист… достал тарелки и щедрой рукой положил туда желтой каши, а в руки дал желтый хлеб, который странно пах и был сладковатый, как… как запеченное яблоко… - Это кус-кус, - пояснил Ран и зачерпнул первую ложку, - ешь, а то Рафик все равно не отвяжется. А хлеб – финиковый, у нас дома нет пшеницы. Вернее, она есть, но она привозная и очень дорогая. Поэтому хлеб такой. Ешь, хватит его нюхать! Том без возражений начал есть, но при этом внимательно рассматривал все происходящее, пытаясь понять, что происходит. Керамические тарелки были только у него и Рана, а еще у одного беты, которого Рафик едва не за ухо усадил завтракать. Возле походных кухонь образовались очереди. Кто-то приходил со своими тарелками или железными термосами. Получали кашу, куски хлеба и молча уходили. Некоторые, правда, говорили спасибо, но большинство, как ни странно, молча уходили, иногда бурча, что мало дали. Кто был без посуды, получал одноразовые тарелки и белые пластиковые ложки. Такие люди хватали тарелки и уходили поесть куда-нибудь за угол, а некоторые садились за стол под навесом. Рядом с Раном опять появилась толпа чавкающих мальчишек, они были возбуждены и чего-то ждали, хитро поглядывая на альфу. Ран специально задержался за столом после того, как сам доел, позволяя мальчишкам смести все с тарелок. - Давайте начнем, - Ран потрепал по голове ближайшего мальчика, - Том, ты закончил? - А что будет? - Том требовательно заглянул в глаза альфе и засунул в рот последний кусочек вкусного хлеба. - Будет то же, что и обычно, - пожал плечами Ран, - они получат укол поливитаминов в ягодицу и иммуномодулятор в плечо. За витамины они получат по шоколадке, а за второй укол пачку печенья. - Они тебе принесут шоколад и печенье? - не понял Том. - Нет, это я им дам, после укола, - пояснил Ран. - Э-э, я не понял, - Том прищурился, а мальчишки захихикали, - ты им и витаминки, и печеньки? А они тебе? - А они придут в следующий раз, чтобы я смог помочь им и дальше, - Ран улыбнулся, - понимаешь, за два года было много разного. Не все были согласны получать медицинскую помощь, я долгое время уговаривал, что им надо и витамины, и иммуномодуляторы, чтобы они были здоровыми и быстрее росли. Поэтому сошлись на том, что за шоколадку они согласны принять помощь. Здесь вообще все вверх ногами, - Ран покачал головой, - в самом начале, когда главврач отказался принимать новое диагностическое оборудование, я не понимал того, что происходит. Но после долгих уговоров новое оборудование все же установили здесь. Ночью на больницу напали, врачей избили, оборудование вывезли не пойми куда. Полиция развела руками и посоветовала договариваться с бандами, чтобы выкупить оборудование обратно, а иначе его перепродадут дальше. Но это не давало гарантии, что его не украдет следующая банда. Поэтому пришлось сделать, как советовал главврач: купили списанное оборудование на шестом уровне, отремонтировали и установили здесь. Мы не можем охранять больницу все дни недели. Мы не полиция, и это не наша задача. Мы появляемся здесь по выходным дням. Рафик кормит, а остальные помогают, где могут. Здесь для наших своеобразный практикум. Поскольку все в основном студенты, то их к реальным больным на поверхности не подпустят, а вот здесь пара свободных рук никогда не будет лишней. Поэтому я вначале помогу детям, а потом буду помогать в приемном отделении. Меня даже подпускают к простейшим операциям – рану обработать или зашить, если надо, на прошлых выходных зашивал сквозной огнестрел и гнойные раны обрабатывал, срезал омертвевшие ткани. У них не хватает медперсонала… А еще, мы завозим сюда расходники и немного медикаментов, ровно на пару дней, чтобы ни у кого не было желания нападать на больницу из-за такой мелочи. Это так странно, когда воруют у своих, вместо того, чтобы помочь, отбирают последнее… - А у вас типа все не так… - разозлился Том, - заливаешь! Люди везде одинаковые. - Не спорю, - Ран рассмеялся, - не все эмиры пекутся о благе своих подданных. Многие предпочитают необразованных и запуганных людей, такими легче управлять, но есть и те, кто желают своему народу блага, и тогда заботятся не только о пропитании, но и об образовании своих людей. Поэтому и посылают сюда учиться. Платят за их учебу, питание, за хорошую успеваемость назначают стипендии. А в конце получают в свои города грамотных специалистов – врачей, учителей, агрономов, инженеров, технологов, геологов, в этом году даже присылали поваров, учиться в кулинарные школы. На нашей планете нужны различные специалисты, лучше оплатить учебу своим, чем нанимать чужака, который может испугаться нашей жизни и правил. - Повезло вашим людям, - Том шмыгнул носом, - кто бы за меня оплатил учебу. С банками связываться стремно, да и не всем дают кредит без поручителя. - Выбирай, где хочешь учиться, я оплачу, - Ран смотрел без привычной улыбки, - подумай над этим серьезно. - Тебе что, деньги девать некуда? - удивился омега. - Почему ты так решил? Мне родители выделили деньги и на учебу, и на развлечения. И я выбрал, как именно мне развлекаться. Смотри, как весело! - Ран махнул рукой на толпу недовольного серого народа. - А не проще было просто перевести деньги на счет больницы? - Том поежился от завистливых взглядов, - главврач тот еще пройдоха, он бы точно их оприходовал с лету. - Да, - альфа вздохнул, - деньги умеют туманить совесть людей и растворяться без следа. Поэтому, если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, делай его сам. - Молодой господин, - Рафик оказался за спиной альфы и погладил его худенькой лапкой по плечу, - может, полетите домой? На каникулы? Там так по вам соскучились… - Нет, Рафик, - альфа погладил пальцы старика, - ты же знаешь, у моих друзей в следующие выходные свадьба. И я обязательно приду их поздравить, а потом полечу помогать другому другу. Я пообещал, что подменю его на две недели. И потом, я не готов прилететь домой. Видеть понимание в глазах отца, печаль на челе оми, непонимание и осуждение у остальных. Я знаю, что все считают, что я не смог удержать свою пару и мне надо было быть более твердым и настойчивым, но, Рафик, ты ведь знаешь… - Знаю, - Рафик тяжко вздохнул, - я все знаю. И никто вас не осуждает, не наговаривайте на людей… И те, кто жили здесь, все видели и расскажут правду! - Рафик!! - в глазах альфы мелькнули молнии, - не смейте оговаривать Лекси! Это не его вина, что его запах сочетается не только с моим! - Да при чем тут запах!! - недовольно фыркнул старый бета и залопотал на непонятном языке. - Рафик!! - прикрикнул Ран. Рафик замолчал и, быстро склонившись в поклоне, ушел, по-стариковски шаркая ногами и продолжая бубнить себе под нос, судя по интонации, какие-то ругательства… Ран покачал головой, но встал из-за стола и отправился в больницу. За ним стайкой побежали мальчишки. Том тоже пошел следом, было очень интересно посмотреть, что будет дальше. Ран зашел вначале в раздевалку и вышел оттуда в такой же зеленой униформе, как и у остальных. На удивление, он в ней смотрелся очень органично и совсем не смешно. В кабинете один бета уже разложил инструменты, альфа достал планшет. В углу у двери стояли запечатанные коробки. Том огляделся, за столом было еще одно место, возле которого располагался альфа. Ран тоже вытащил из саквояжа несколько пластиковых боксов, в которых лежали инструменты и медикаменты, и договорился, что первую сотню регистрирует он, а вторую бета. После этого альфа крикнул за дверь, чтобы заходили. В дверях появились мальчишки. Они, похоже, знали, что будет происходить, и толпились у входа. Большинство мальчишек Ран знал по именам, набирал в графе их имя и ставил дату. Мальчишки немного приспускали штаны, совсем чуть-чуть, и бета, протерев тощие задницы спиртом, щелкал у кожи пистолетом. Потом пациент или задирал рукав, или расстегивал ворот, чтобы доктор мог добраться до плеча, и получал еще укол из другого пистолета. Ран тем временем распечатал коробки и достал из верхних «оплату» в виде шоколадки и большой пачки печенья. - Ты знаешь правила, - Ран протянул мальчику гонорар и тот раскрыл печенье и, распечатав шоколадку, укусил уголок, - молодец! Следующий! Пока Ран записывал следующего и доставал угощение, бета делал уколы. Том тихо сидел в уголочке, пытаясь понять, что происходит, а потом не выдержал и спросил: - А зачем ты заставляешь их кусать шоколад и открывать печенье? - Для того, чтобы их не отобрали, когда они выйдут из больницы, - бета пожал плечами, - в самом начале мы просто отдавали, а потом узнали, что их забирают, и мы стали заставлять открывать и кусать, чтобы от детей отстали. Альфы даже провожали мальчишек первое время. Было много драк с местными, и с ножами бросались, и стреляли по нашим, чтобы они не вмешивались, но потом банды отстали. Но мы все равно заставляем мальчишек открывать подарки, чтобы ни у кого даже мысли не было, что их можно обидеть. - Опять отец побил? - Ран заметил синяки на спине мальчика, тот угукнул, и Ран вздохнул, - хочешь, я с ним поговорю? - Не… - мальчишка хлюпнул носом, - ничо, он хороший, а бьет, только когда в запое, а так золотой… - Как папа с братиком? Не уговорил их приходить вместе с тобой? - бета сделал укол в ягодицу и приклеил сверху пластырь. - Батя запрещает, говорит, нечо задницей светить перед всякими альфами… - Так тут и бет полно, - возмутился бета, - и потом, не обязательно в задницу, мы можем и в плечо укол делать. Папе после родов витамины очень нужны. Давай, я тебе немного отсыплю как таблетки, только так, чтобы другие не узнали, а ты папе дашь по-тихому, а он будет пить по одной таблетке. Он еще грудью кормит? - Неа, - пацан поправил одежду после второго укола и выжидающе посмотрел на бету, - у него уже нет молока, мелкий орет по полночи, пока не устанет. - Том, - Ран посмотрел на омегу, - сходи, пожалуйста, вниз к Намиру и попроси для меня банку молочной смеси. Том так и поступил. В больнице народу стало еще больше. Том и не предполагал, что детей будет так много. Врачи сидели прямо в коридоре и делали уколы, «салатовые» им помогали, как могли. Собирали талончики, помогали раздеть, а потом одеть детей, следили, чтобы в очереди не толкались. А к кабинетам были другие очереди. Это те, кто не слышал заранее о прививках, и теперь пришли со своими детьми за халявой. Том их понимал, здоровье – это важно, а так, чтобы так просто, задарма, и при этом точно хорошую вещь… Поэтому все переругивались. Следили, чтобы никто без очереди не лез, и зло смотрели на счастливчиков с талончиками. Ведь они-то точно получат, а вот им не факт, что достанется. - Намир, - Том подергал за одежду альфу, который порыкивал на возбужденную очередь за детским питанием, когда тот вопросительно на него посмотрел, быстро затараторил, - Ран велел дать мне банку молочной смеси, там для мальчика одного… Намир без возражения достал банку из коробки и отдал омежке. В очереди заволновались, а Том просто кожей почувствовал волну настороженной ненависти к себе. Многие хотели бы поругаться, но опасались Намира, который зыркал на них из-под густых бровей. Том прижал банку к груди и ввинтился в людскую толпу, чтобы добраться до кабинета, где сидел Ран. Тома щипнули пару раз, врезали локтем по ребрам, но это было почти нормально. Порой в лифте, пока едешь на работу, и не так получал… Том порадовался в душе, что теперь ему хотя бы на работу не надо ехать каждый день в злобной толпе неудачников. Мальчишка, для которого предназначалась банка детского питания, стоял в коридоре и старательно запечатывал открытую шоколадку, а печенье прятал в пакет, чтобы не рассыпать по дороге. Ну да, и шоколад дорогой, и печенье такое не каждый день в магазине-то увидишь, а вот так, чтобы можно было за ни за что получить… Паренек выхватил из рук Тома банку и быстренько спрятал ее вместе с печеньем под курткой, так, чтобы чужой никто не увидел и, оглянувшись по сторонам, исчез в толпе. Том толкнул дверь, там уже следующий счастливчик кусал свою шоколадку и жмурился от счастья. - Я отдал банку, - отчитался Том, - а чем я еще могу помочь? - Иди сюда, - Ран показал на стул у стены, - будешь набирать имена. Там большинство уже есть, будешь в графе ставить дату. Только новеньких надо набирать, и мы тогда быстрее управимся. Мы это делаем для своей статистики, чтобы отслеживать, сколько стареньких, сколько новеньких… Том так и поступил, так действительно было быстрее. Большинство мальчиков действительно были не по первому разу, некоторые приводили друзей. Некоторые хвастались, как стали сильнее своих приятелей и теперь могут «набить всем морды». Ран говорил о дружбе и взаимопомощи, но его мало кто слышал. Том хмыкнул, взаимопомощь – это когда создал свою банду, и тогда действительно помогаешь своим. А чужим чего помогать? Можно подумать, чужой тебе поможет… ага, догонит и еще раз поможет… Том быстро приноровился и набирать текст, и доставать подарки из коробок. Ран благодарно улыбнулся юному помощнику, а сам тем временем разговаривал со следующим пацаном. Как Том понял из разговора, тот был приютский. Ран говорил о том, чтобы забрать его с собой на планету, откуда они все прилетели. А тот отказывался. У него в приюте был еще младший братик – омега, и он не хотел оставлять его одного. - Он и так маленький, он без меня пропадет. Так я хотя бы его перед мелкашней прикрою. А уедь я, так он один не выживет… - пацаненок с надеждой посмотрел на Рана, - а может, и его заберете? У нас папка точно помер… - Прости, - Ран поджал губы, - нам не разрешают вывозить на свою планету омег. Только альф и бет. Тебя можем забрать, а его нам просто не отдадут. - Ну, значится, и я не поеду, - пацаненок вытер нос рукавом, - я братишку не брошу, у него кроме меня никого не осталось… - Ты молодец, - Ран погладил мальчика по грязным волосам, - семья – это самое главное, что есть у человека. Хочешь, я поищу для вас приемную семью? - Но только, чтобы мы вдвоем были! - сурово нахмурился паренек, - ну ладно, я побег, а то малый заждался поди. - Том, дай еще пачку печенья, - Ран кивнул головой на сурового старшего брата. Тот обрадовался и быстро спрятал обе пачки печенья в широкие карманы безразмерных штанов, а шоколадку за шиворот рубашки. - Вы что, усыновляете сирот? - Том с интересом посмотрел на Рана, тот кивнул головой, а потом помахал, что нет, - я не понял, так да или нет? - Не всех, - бета решил вмешаться, - только точно круглых сирот. А отнюдь не у всех воспитанников приютов нет родителей. Многие дети отказываются, потому что ждут родителей. И потом, смотрим на самого ребенка. Есть такие кадры, что с ними управиться будет тяжело. Не все готовы жить по правилам. Рафик каждый год вывозит по десятку малышей. Столько мороки с документами, ты не представляешь. Они вроде и не нужны никому, и умри завтра, так никто и не вспомнит, а когда разговор заходит, чтобы забрать ребенка на другую планету, так вцепляются руками и ногами, как в спасательный круг. Генофонд нации! Смотрели бы за своим генофондом лучше, а то бегают, как беспризорники, пока к бандам не попадут… - Заки, ты не прав, - Ран сделал следующему пацаненку укол, - власти делают, что могут. Просто контроля маловато, а то, что есть, или не к месту, или не ко времени. У нас на планете тоже не во всех эмиратах за сиротами смотрят всей общиной. Ты бы поговорил с родителями, они тебе расскажут, как в других городах живется. Заки только носом фыркнул, но язычок прикусил. Он, похоже, очень гордился своей планетой и был готов отстаивать свое мнение до конца. А вот Том задумался. Вот если бы ему предложили уехать, то он согласился бы или отказался? Ведь то, что папа умер, он узнал только после выпуска, а сам ведь все ждал, когда за ним папа придет… а если бы еще кто-то был, братик, например, или сестричка-бета… нет, он бы ее не бросил одну. Ни за что… плохо быть одному… хотя, какой из него защитник? Сам-то прятался по углам, если б не Энди… Мальчишки к тому времени закончились, и Ран сверял статистику, сколько человек было, сколько пришло, кто из стареньких не появился… В дверь просочился Рафик. Он принес пакет с вкусно пахнущими бутербродами и термос с каким-то фруктовым компотом, и зудел над ухом, пока Ран не откусил от бутерброда кусок. Тому и Заки тоже достались и бутерброды, и напиток, и только когда они все съели, Рафик сообщил, что вся каша съедена, бутерброды и хлеб розданы, и он со своими помощниками уезжает. В это же время появился главврач. Прививки закончились, кто не успел, тот опоздал, и работа больницы входит в привычный ритм. Главврач алчно посмотрел на оставшееся печенье с шоколадом и Ран предложил раздать его врачам, которые сегодня работали на благо народа. Главврач попытался намекнуть на материальное вознаграждение, но Ран сделал вид, что не понимает намеков, и в ответ предложил забрать остатки неиспользованных витаминов. Толстячок сцапал ампулы и крикнул в коридор своим, чтобы помогли вынести коробки. Том только проводил глазами такую роскошь… Ну, ничего, его и так хорошо кормят, вон пойдет к врачу и опять пиццу схомячит… Часть смуглых помощников уехали с Рафиком, оставшиеся помогали наравне с медиками. Ран тоже ходил среди врачей. Помогал затаскивать носилки, если привозили кого по скорой. Вместе с хирургами копошился над избитым человеком, которого выбросили возле больницы из машины. Том побродил по шумным коридорам, заглядывая в окошки закрытых дверей. Посмотрел, как Ран выглядит за операционным столом, рядом с настоящими хирургами, и позавидовал альфе. Хорошо, когда знаешь, что хочешь в этой жизни… Посидев на неудобных креслах и в приемной, и в коридоре, дождался, когда Ран в очередной раз освободится, и подошел с вопросом. - А чем я могу помочь? А то болтаюсь здесь, как неприкаянный… У меня, предположим, может быть назр? - У нас есть еще понятие "садака" – маленькая посильная помощь, улыбнись и помоги другим своей улыбкой. Полей цветы, маленькое добро вернется к тебе большой удачей. - Ну, какая помощь от улыбки? - скривился омежка, - я же серьезно спрашиваю… - А ты попробуй, - Ран улыбнулся во всю пасть и взлохматил волосы на голове омеги, - смотри, вон там стоят мои уставшие друзья. Улыбнись им, и сам поймешь, что на сердце стало легче. Том поморщился, но Ран уже умчался дальше, и поэтому ничего не оставалось, как попробовать. Главное, чтобы не подумали, что он к ним клеится. Он подошел к Намиру, тот хоть и страшный, но поскольку он к нему уже обращался, то вроде как знакомый… Том, подергав за одежду, привлек к себе внимание. Альфа внимательно смотрел на него, наклонив голову к плечу, а вот Том с трудом разлепил губы и оскалился. Было тяжело улыбаться незнакомому альфе, губы с трудом слушались. - Ран сказал, что это такая садака, - не разжимая зубов, сообщил омежка, - он говорит, что тебе будет легче от улыбки… Намир вначале поднял недоуменно брови, а потом рассмеялся, как будто услышал хорошую шутку. - Точно, - альфа закивал головой, - ты не поверишь, но твоя улыбка – это единственное приятное, что я увидел за сегодня. Я твою улыбку никогда теперь не забуду, спасибо тебе за нее, птенчик.