Раненое сердце

На следующий день все гости разъехались сразу после завтрака. Ясмин предоставил свою омеговозку в помощь Шади, чтобы с большим удобством доставить гарем Саида домой. Альби побродил по комнатам, которые убирали расторопные слуги. Они действительно были одинаковые. Две гостиные – большая напротив лифтов и малая чуть дальше. Спальня альфы, куда Альби даже нос не засовывал, только посмотрел через открытые двери. Широкая кровать под балдахином и все… Следом сравнительно небольшие комнаты для омег. Санузел у каждой и общая большая купальня. Низкие диванчики, матрасы с валиками, подушки и подушечки, низкие столики, кальяны, вазы с цветами. Потом забрался на верхний этаж. Там было несколько беседок с диванчиками, небольшой фонтанчик, который мило журчал. Кусты жасмина в горшках. Пара кустов цвели, один отцвел, еще на одном только виделась завязь цветов… Край крыши отделял резной, ажурный заборчик… метра четыре высотой, с одной стороны плотно заплетенный глицинией. Она только собиралась цвести, а пока грозди соцветий были просто дрожащими на ветерке салатовыми метелками. Следом Заки провел экскурсию по прилегающей к гарему территории. Показал питомник с большими спальнями для малышни и отдельными комнатами для более взрослых детей. Учебные классы для детей, небольшие игровые комнаты с завалами всевозможных игрушек. Зал, где детей учили танцам и музыке. Провел по знаменитому лабиринту, который состоял сплошь из коридоров и открывающихся дверей. За одной из дверей оказалось «убежище» кастеляна. На самом деле, комната была обычным офисом с несколькими столами, где на счетах что-то считали и записывали в громадные гроссбухи. А сам кастелян был достаточно молодым бетой со связкой ключей на поясе. Он заискивающе склонился в поклоне, но при этом не забыл прикрикнуть на своих подчиненных, чтобы они отложили свои дела и поклонились супругу наследника, как положено. Альби передернул плечами и хотел было возразить, но наткнулся на внимательный взгляд Заки и промолчал. Ну, хотят кланяться – да на здоровье, считай, зарядка для людей. Он вышел и недовольно поджал губы, после разговоров в аквапарке не хотелось, чтобы его воспринимали только как приложение к Рану. Выйдя из лабиринта, Альби вдруг наткнулся на большое скопление альф, которые сидели в громадном зале и, похоже, обедали. Альби вначале хотел юркнуть обратно в лабиринт, но вместо этого закрыл лицо и вежливо поздоровался со всеми сразу, пожелал приятного аппетита и сообщил в пространство, что он знакомится с дворцом, поэтому и забрел на альфью территорию. - Меня зовут Ваиз, - встал откуда-то из середины крупный альфа и коротко поклонился, - сочту за честь показать вам нашу территорию. - Простите, что отрываю от обеда, - виновато отвел глаза Альби, - не хотелось бы создавать вам проблем. - Ну, что вы такое говорите, - улыбнулся своим сапогам альфа, - я живу, чтобы служить вам, хатун. Сделать обзорную экскурсию, или есть какие-то пожелания? - М-м, - немного растерялся Альби, а потом приободрился, - я хотел бы увидеть жеребца Аджида, Тигран мне о нем много рассказывал. - Простите, хатун, но Аджида отпустили в пустыню, - альфа бросил короткий заинтересованный взгляд на омегу, - он затосковал, когда через полгода Тигран не вернулся на планету, и мы решили, что ему надо найти занятие, пока Тигран не вернется домой. Он охраняет табун стригунков вместе с пастухами. - Стригунки? - удивился Альби, - расскажете? - Конечно, - альфа вышел вперед и сделал жест, чтобы омега шел рядом, - жеребят до года мы держим в левадах. Это такое огороженное пастбище рядом с ближайшим оазисом. Сразу после рождения жеребята живут рядом с кобылами, а потом кобыл возвращают в табуны, чтобы они набрали сил и были готовы опять жеребиться. А жеребят приучают к самостоятельной жизни. Когда им исполняется годик, то им подстригают гривы, не сильно, скорее как дань традиции и символ, что они уже не дети. Хм, девочкам заплетают на хвостах маленькие косички, чтобы пастухи видели кто «мальчик», а кто «девочка», а потом под охраной пастухов отправляют в первое путешествие по оазисам. - А Аджид? - удивился омега, - он не обиделся, что его отправили к детям? - Он скорее обиделся на пренебрежение своего хозяина, - Ваиз хмыкнул и пожал плечами, - а малышню Аджид охраняет наравне с пастухами и очень хорошо справляется. За два года мы не потеряли ни одного стригунка, хотя даже опытные пастухи теряли до десяти процентов молодняка. Но это всегда считалось едва ли не нормой. В пустыне выживают только сильные, но рядом с Аджидом стригунки более послушны, да и ночных хищников присутствие взрослого жеребца отпугивало. Эмир решил, что теперь каждый табун с жеребятами будут сопровождать взрослые жеребцы. Те, которые уже не годятся под седло, но и на племя не очень-то годятся, и при этом у них есть силы отправиться в пустыню, как воспитателям малышни. Альби тихо захихикал, прикрыв ладошкой рот, а потом вспомнил, что лицо и так закрыто краем платка, и, поймав еще один заинтересованный взгляд альфы, решил пояснить. - Ран, ой, Тигран так же себя вел в общине с бетами. Это особенно было заметно на прощальной вечеринке в клубе. Он не столько отдыхал и развлекался сам, сколько с высоты своего места присматривал за порядком в клубе. Чтобы все вели себя, как положено, и чтобы гости не шалили, и порой было достаточно, чтобы он нахмурился, и беты начинали оглядываться и выискивать безобразника сами, до того, как вмешаются альфы охраны. - Ну, это его обязанность наследника, - альфа опять довольно улыбнулся своим сапогам, склонив голову, - братья, кто ездили на дежурства в общину на Землю, рассказывали, что наш Тигран вел себя очень достойно. Особенно в сравнении с наследниками других эмиров. Недаром Ошая разрешил ему забирать детей на Сабах. Позвольте спросить? - Конечно… - растерялся Альби. - Скажите, это ведь правда, что Ошая помог устроить вывоз омег на Сабах. Тех, которые из числа сирот? - альфа замолчал ненадолго, а потом продолжил, явно волнуясь, - альфочки и беты с Земли давно растут у нас и стали родными, но омежек к нам еще не привозили. - Да, - растерялся Альби, вспомнив разговоры на своей свадьбе, - я сам присутствовал при разговоре Ошая и Айдана, только вот… - Альби замялся, - омежки будут не совсем здоровы. Ошая сказал, что сам отберет тех, кто, возможно, обретет здоровье на Сабахе. Айдан уверил, что эта планета волшебная и здесь чудеса случаются сами по себе, но я не знаю, ни сколько будет омег, ни какие неизлечимые для Земли болезни у них будут. - Это не страшно, - отмахнулся альфа, - первых детей привез еще Ясмин-хатун, после его отъезда нам привозили, как правило, два-три ребенка в год. Но с тех пор, как на Землю приехал Тигран, студенты детей привозили по двадцать-тридцать каждый раз, когда ехали домой на каникулы. Как правило, все они были больны на Земле, но здесь они становились здоровыми детьми. Они переставали кашлять и чесаться. В слабых ручках-ножках появлялись силы, и они становились обычными детьми. Если Айдан-хатун сказал, что омежки выздоровеют на нашей земле, то значит, так и будет. Возможно, им потребуется больше времени, но мы уверены, что все будет хорошо. И мы приложим все силы, чтобы у них все было для счастья. Альби задумался ненадолго. ДЦП – это не аллергия и не легочная инфекция, а скорее, проблемы головного мозга… интересно, как сами альфы отреагируют на омег в инвалидных колясках? Не будут ли кривиться и брезгливо отводить глаза, как на Земле? Тем детям и так горя хватило, и каждый будет надеяться на чудо, это будет очень жестоко, если от них откажутся и здесь… Он не заметил, как остановился, пока раздумывал, как это будет выглядеть со стороны жителей Сабаха, которые не сталкивались с подобным. И как будут себя чувствовать омеги, когда попадут в совершенно чуждую им среду, когда они из отщепенцев и изгоев из-за своей болезни вдруг станут чем-то вроде любимых балованных детей. Порой роскошь удивляет и пугает, особенно в первое время. Он помнил свои переживания, когда у него вдруг появилось много дорогой и качественной одежды, и еды было не просто достаточно, а в избытке, и вкусностей любых… А потом вдруг вспомнил сестру Мари и ее любовь ко всем людям, брата Василия с его строгими наставлениями, свою поездку к океану. Как весело и беззаботно все начиналось и печально закончилось. Он коротко помолился за благополучие новых омежек. Интересно, насколько тяжелых детей пришлет Ошая с первой партией? И пришлет ли дальше взрослых омег-ДЦПшников. А вдруг шур-шур сможет им помочь? Это будет действительно чудо. Или божья воля? От дум его отвлекло движение, которое он заметил боковым зрением, он дернулся всем телом, когда понял, что альфа отошел в сторону, когда заметил, что он несколько раз перекрестился. - Простите, - Альби отпрянул в сторону от альфы. Заки сразу встал между ним и альфой, не понимая, что могло испугать его юного хозяина, - простите, Ваиз, я задумался. Можно и мне спросить? - Альби дождался знака от альфы и кивнул Заки, чтобы он не волновался, - вы отошли в сторону, потому что я перекрестился? Вам это неприятно? - Нет, - растерялся альфа, - я не хотел мешать ни вашей молитве, ни вашим думам. Мы очень рады, что вы верующий человек. Братья, что вернулись с Айданом-хатун, рассказывали, что кади на Земле уговаривал вас сменить веру, суля льготы и послабления новообращенному, но вы остались верны своей вере, даже несмотря на тяжесть разлуки с духовными наставниками. Крепость духа – это самое главное качество для супруга наследника. Мы гордимся, что вы не только отважны, но и сильны духом. Эти поступки заслуживают не только благодарности, как за спасение Тиграна, но и радости, что он выбрал достойнейшего из омег. - Прекратите, - Альби покраснел и взмахнул руками, - вы меня смущаете! - Виноват, - альфа побледнел и склонился в поклоне, - я передам эмиру, чтобы меня наказали. Я был несдержан. - Нет, нет, нет, - испугался Альби, вспомнив о суровых наказаниях за, в общем-то, невинные вещи, - вы не виноваты. Просто я не привык, чтобы меня хвалили за… за то, что нормально… и потом, у меня нет ничего героического, я жуткий трус. Мне Тигран в самом начале даже зайца купил, потому что мне было страшно спать на новом месте. И я никогда не дрался, как Энди, это он был… есть… храбрый и отважный, а я лучше спрячусь, если что… - Но когда Тигран попал в ловушку в воде, это именно вы, а не Малик с Кирамом нашли выход из беды и связались с супругом побратима. А потом отправились в штормовое море и там ждали подмоги, когда другие сильные и храбрые альфы уплывали прочь? - усомнился Ваиз, - и не вы ли отправились в летящий снег, вслепую, не думая о себе, рискуя своей жизнью и безопасностью? А в то время, пока другие сильные и храбрые альфы утверждали, что ничего сделать невозможно, один храбрый омежка сделал невозможное. Мы видели те кадры с записей дрона, который летел следом за вами. Скажу честно, когда вы вдруг пропали с экрана дрона, у меня от ужаса сердце остановилось! А потом мы видели, как вы искали Тиграна и как нашли его и пришли на помощь. Нет, отнюдь не каждый альфа решился бы на такое. - Ты опять меня смущаешь! - Альби сам спрятался за Заки, а потом подумал и выглянул, чтобы удостовериться, что альфа над ним не смеется, но тот опять стоял, склонившись, - Ваиз, пойми… я не мог поступить иначе. Это была не храбрость, а скорее, отчаяние. Если бы Ран погиб, то я… то и я… давай закончим этот разговор! И запомни – я не храбрый! Храбрость – это совсем другое! Вот Энди, например, он ничего не боится, и если надо, то любому альфе может дать в ухо с разворота, или по яйцам! Мы когда подросли, то Энди все хулиганье стороной обходило, потому что он, как бешеный кот был, мог когтями всю морду располосовать! - Зачем омеге драться с альфой? - растерялся Ваиз, - он что, нападал на альф? - Первый – нет! - решительно отверг предположение Альби, - но если его кто тронет, то только клочки в разные стороны летели. Он и меня защищал, как младшего братишку, а я ему учиться помогал, там, контрольные за него писал, чтобы ему аттестат получить, и там, по мелочи всякого разного… Вот Энди храбрый, да, а я нет… - Как скажете, - усмехнулся своим сапогам Ваиз, - простите за беспокойство. Я не хотел, чтобы вы волновались. Простите тысячу раз! - И ты меня прости, если что, - Альби растерянно одернул платье и проверил, хорошо ли держится край шейлы, - но мы отвлеклись. А что касается омег, которых пришлют, - Альби замолчал, подбирая слова, - я думаю, это будет испытание от Ошая, для всех жителей… и для альф. Для того, чтобы проверить, насколько они благородны и мудры… - Воля Ошая для нас священна… - Ваиз провел руками по лицу в короткой молитве, - мы примем любое испытание, которое он нам пошлет. Каким бы тяжелым оно ни было. - Посмотрим, - пожал плечами Альби, - а теперь продолжим экскурсию. Можешь сам решить, на что мне стоит посмотреть в первую очередь. - Хатун любит птиц? - осторожно спросил альфа, - я могу показать соколятник. Тигран рассказывал о своем соколе? - Нет, - Альби заинтересованно блеснул глазками, - он как-то рассказывал о соколиной охоте, но я не понял ничего толком. Да я и птиц-то увидел впервые в пятнадцать, когда Энди меня потащил в парк погулять. Я тогда впервые увидел небо и упал в обморок. Было так страшно! Я старался под ноги смотреть, потому что, когда смотрел на небо, то казалось, что оно на меня падает! А потом голубей увидел в парке. Толстых таких, наглых… А соколы, они ведь хищные птицы? Я про них читал! А они кусаются? Вернее клюются? Ваиз растерянно проморгался от очередной метаморфозы. Супруг у Тиграна был, как кочан капусты. Развернешь один лист, а под ним еще два. И все разные. Хотя, глядя на красивые выразительные глаза, он скорее, как роза. Очаровательный, неожиданный, непохожий ни на кого. Завораживающее сочетание храбрости и скромности, детской наивности и житейской мудрости. Он был, как отражение собственного запаха. Такого неожиданного для омеги. Не цветочный и не фруктовый, не декоративный… скорее, жизненный – уютный, спокойный, как семейный очаг, когда хочется протянуть руки, чтобы согреться. Как костер в ночи, когда глаз невозможно отвести и даже самый сильный и храбрый старается сесть ближе, чтобы не быть одиноким. Ваиз был сотником в «Тигриной сотне». Он был наставником Салаха, отца Тиграна. На его глазах выросли и Салах, и его первенец. Следом за Салахом он приехал в этот эмират и служил здесь верой и правдой. Он по просьбе Салаха присоединился к сотне молодых альф, которые отправились в пустыню сопровождать Тиграна, когда тот в агонии метался после приезда с Земли. И за тот год, что они провели рядом на становищах и в боях, он хорошо разобрался в характере наследника Салаха. Из него получится в свое время сильный эмир, это было ясно уже сейчас. И Ваиз все пытался представить, какой бы Тиграну подошел омега… отнюдь не каждый омега смог бы быть с ним рядом. Не после Лекси, который вытравил на нем свои узоры кислотой собственного сердца. Но этот омега был, как оттиск с печати, имя которой Тигран. С изломом собственной пережитой боли, опаленный страданием, но с чистой душой и не озлобившийся от пережитых испытаний, а ставший более мудрым. Понявший суть самой жизни, ее ценность, и готовый платить свою цену… за любовь. Потому что заплатить за любовь можно только любовью… Ваиз понял, что смотрит на Альби, завороженный этой красотой, когда сквозь одного человека видишь отражение другого. - Ваиз! - вскрикнул Заки, - очнись! Что ты творишь? Отведи взгляд! - О, Аллах! - Ваиз тряхнул головой, стряхивая наваждение, - никогда не видел, чтобы в такой юной паре была такой сильной связь дыхания жизни. Я увидел нашего Тиграна! Как он сидел у костра в пустыне и смотрел с надеждой в огонь. Благодарю за это чудо! За эту радость. Теперь я буду спокоен за нашего Тиграна, он обрел свое дыхание. Ваиз опустился на колени в молитве. К ней присоединился и Заки, а за поворотом попадали на колени и молодые альфы, которые подслушивали разговор с самого начала. Им было очень интересно посмотреть хотя бы издали на приезжего омегу. Послушать, о чем будет говорить с приезжим Ваиз, который всегда с пренебрежением говорил об омегах Федерации. Исключения составляли только супруги эмиров, но они отличались от ужасных омег в научном городке, а уж на них Ваиз насмотрелся, когда дежурил на пропускном пункте научного городка. Вот ведь более бестолковых и бесстыжих созданий невозможно и представить… но если сам Ваиз говорит, что супруг Тиграна – чудо, то не им спорить! Ваиз точно знает, что говорит! И только Альби растерянно стоял посреди коридора и слышал чужую молитву, здесь и где-то неподалеку ей вторило несколько голосов. И вот спрашивается, что в голове у этих альф? Он всего лишь спросил, клюются соколы или нет? А они вдруг бух на колени и молятся! * Ваиз потом долго и с удовольствием показывал Альби дворец. Они побывали и в соколятнике, и в конюшне, где Альби покормил с руки пегую кобылку, на которой детей учили ездить верхом. Ваиз показал издали здание казармы и площадки для различных тренировок, а потом провел по мастерским, где знакомил его со старшими слугами. С нежностью в голосе представлял супруга Тиграна. Все знали отношение Ваиза к «пришлым» и только удивленно поднимали брови, слыша явную гордость в голосе взрослого альфы, совсем как у дядюшки за любимого племянника. Экскурсия неожиданно закончилась на кухне, где Альби столкнулся с группкой омег-подростков, которые очень сосредоточенно наблюдали за нарезкой мяса для какого-то блюда. Ваиз познакомил Альби с главным поваром и его многочисленными помощниками, каждый из которых отвечал за определенную группу блюд. Кто-то отвечал за мясо, кто-то за хлеб, а кто-то занимался исключительно сладостями. Ваиза как раз в это время нашел какой-то ребенок и сообщил, что его ждут для решения какого-то важного вопроса, и альфа, погрозив пальцем сосредоточенному Заки, попросил у Альби разрешения оставить его под присмотром слуг, а после этого ушел по своим делам. - А ты умеешь готовить? - самый отважный подросток осторожно приблизился и принюхался к новичку. - Да, - Альби снял край шейлы от лица и уточнил у повара, - здесь ведь нет альф? - Нет, - улыбнулся повар, - а когда придут за ужином, мы предупредим. Не переживайте, господин, а вы, маленькие любопытные биби, чтобы знали, Альби-хатун очень хорошо готовит! Это он научил нас альбинчикам и показал, как много вкусного можно с ними приготовить! Один только тортик чего стоит! А конвертики с творогом и изюмом? А трубочки со взбитыми сливками и клубникой, или мои любимые «мешочек бедняка». Просто объедение! И красиво, и легко готовится, а главное, пальчики оближешь! У нас теперь в каждом караван-сарае подают эти блюда и хвалят молодого супруга нашего любимого Тиграна. Вот ведь кому с омегой повезло, так повезло! А вам еще учиться и учиться! И не только, как глаза красить, но и руками хоть что-нибудь полезное делать! - А ты не фырчи на нас! - притопнул омежка и выпятил нижнюю губу, - у меня все равно повар будет готовить! Я сюда хожу только для того, чтобы я мог его проконтролировать, чтобы он не вздумал меня обманывать! - Ну-ну, - усмехнулся повар и продолжил нарезать мясо, - вон, Ноготочек тоже фыркал, что будет как сыр в масле кататься, а сам к молодому альфе в супруги попал! Как унюхал пару, так двумя руками вцепился и не посмотрел, что тот гол, как сокол, ему побратимы с деньгами помогли, чтобы хоть мебель на первое время купить, вон сейчас бегает по утрам на кухню с тарелками и учится готовить сам! Хочешь рассмешить Аллаха, расскажи ему свои планы на будущее! - А покажешь нам, как ты делаешь альбинчики? - сделал еще шажок ближе отважный подросток, - ты странно пахнешь, совсем не цветами… скорее, как тандыр. И как такой запах понравился Тиграну? - Какой альфа не любит поесть? - хмыкнул повар, - не все же цветуечки нюхать… толку-то от них… при всем уважении, хатун… - повар улыбнулся Альби, - шли бы вы к Натану, у него сладости. Там все найдете, и молоко, и яйца, и мелкие сковородки, а у нас здесь мясо и острые ножи… - Мясо – это вкусно, - облизнулся Альби, - лучший торт для альфы, это торт из мяса! - Интересненько, - мясник даже замер с ножом в руках, - рецептиком не поделитесь, хатун? - Хм, - улыбнулся Альби, - легко! Для начала делаешь несколько видов фарша: из курицы, говядины, печенки. Потом добавляешь в каждый жареного лука, такого, чтобы золотистый и сладенький, яйца и немного муки. Жаришь такие тонкие мясные лепешечки. Делаешь картофельное пюре вместо крема. А потом выкладываешь на тарелку мясной блинчик, тонко резанные соленые огурчики, пюрешечку, и новый блинчик из другого мяса, и опять огурчик и пюрешечку, и так сколько продуктов хватит. Сверху обмазываешь пюрешечкой. Бока украшаешь зеленым горошком, а наверху цветочки из соленого огурчика. И все! Тортик для альфы готов! Главный мясник выслушал, приоткрыв рот, а потом засмеялся. Легко, без издевки, как над любимым ребенком. Вытер фартуком слезы и, поцеловав сложенные щепотью пальцы, послал Альби воздушный поцелуй. - Храни тебя Аллах, дитя! Порадовал! Тортик для альфы! Нет, вы слышали? И придумал же! Обязательно сделаю! И ведь в голову пришло такое! О, Аллах, наш Тигран – самый счастливый альфа, как его любят! А теперь со всей моей любовью и почтением, брысь к Натану, а то мы с ужином опоздаем! Торт-ик! Ах, молодость, молодость, чего только не придумают, баловники! Храбрый биби схватил Альби за рукав и потащил в сторону. Как выяснилось, к Натану. Бета делал сладости, и сейчас крутился вокруг печи, вытаскивая одни противни с пахлавой и засовывая следующие. Услышав, что Альби сам хочет испечь блинчики, удивился, но предоставил все, что просили. Заки за это время помог снять черный шелк абая и подвязал под самой грудью громадный белый фартук. Альби уверенной рукой все сбил и смешал, а потом показал, как румянится на сковородке блинчик. При этом стал рассказывать, в чем можно ошибиться и как можно исправить, и какие еще виды блинчиков могут быть – «бедные» на одно яйцо, без молока и с добавлением крахмала, чтобы не рвались, или праздничные, когда на поллитра молока полагалось десяток яиц, и по факту, это были скорее тонкие омлетики, а не блины. Но если собираешься делать трубочки с кремом, то праздничные блинчики будут более уместны. А еще можно делать блины с натертым сыром, кунжутом или с другими видами муки. А потом вдруг увидел, что его внимательно слушает едва ли треть омежек, остальные бесцеремонно рассматривают его платье и шушукаются из-за отсутствия у него драгоценностей. - ЧТО? - достаточно громко спросил Альби у замершей неподалеку группки, - что вы там шипите, как змейки в клубке, а громче сказать? - А чего у тебя даже тоненького колечка нет? Не заслужил? - выгнул бровь омежка, который утверждал, что у него будет полно слуг, - и рубинов не видно… что, не полагается? - Дороже этого, - Альби поднял руку с брачным браслетом, - ни у одного омеги не может быть украшений! Я не считаю нужным носить драгоценности в будние дни, - Альби вернул подростку самый высокомерный взгляд из арсенала Энди, - а что касается рубинов… они у меня крупные, как орех, и с бриллиантами! Тебе такого дара не заслужить! Альби кинул в сердцах миску с тестом на стол и, стремительно развернувшись, пошел на выход с кухни. Ему в спину, похоже, кто-то жалобно мяукал, но у Альби все настроение как ножом срезало. Он им объясняет, старается, делится секретами, а они… Заки придержал Альби в соседнем помещении, где повара вытаскивали из печей маленькие булочки, пересыпанные кунжутом. Заки развязал поясок на фартуке, помог надеть абая и застегнуть хоть сколько-то пуговичек. Потом напомнил, что надо прикрыть лицо, и повел обратно в лабиринт питомника. По дороге их нашел кто-то из слуг Ясмина и передал приглашение на ужин. Раздосадованный Альби отправился к себе в комнаты, чтобы переодеться и смыть с себя запах кухни. Иди, знай, какие здесь порядки, вдруг они будут кривиться, если у него от платья будет пахнуть жареным маслом? После душа обида отступила от души, теперь Альби и сам недоумевал, чего он так завелся на ровном месте и практически на детей? Ну, мало ли, кто что там шипит? Раньше бы он попросту проигнорировал чужое перешептывание, но спокойная жизнь с Раном как-то незаметно отучила от привычки прятаться и все спускать на тормозах. Альби выбрал тунику со штанами вместо платья. Он не собирался сегодня выходить из стен гарема, а значит, вполне мог ходить «в домашнем», без абая, и не закрывать волосы. Правда, туника и штанишки были необычайно нарядными. Шелковыми и с богатой вышивкой по краю подола и рукавов. Альби зашел в свою гардеробную и опять пристально рассматривал подобранный другими людьми для него гардероб. Заки ненавязчиво напомнил о времени, и Альби стремительно бросился к лифту. Очень не хотелось опаздывать. Он затянул Заки с собой в лифт, потому что не был уверен, где именно состоится ужин. Ужин был на этаже, именуемом «Ясмин», там были комнаты родителей и, на удивление, вместо привычных уже низких диванчиков была вполне обычная мебель и обеденный стол вместо персональных подносов с едой на низеньких столиках с гнутыми ножками. За столом сидели Ясмин и Салах, а Бэль стоял у окна, повернувшись ко всем спиной, и было похоже, что в очередной раз со всеми ругался. Но стоило Альби зайти внутрь, как Бэль кротко улыбнулся и занял ближайшее к отцу место. Альби сел на свободное место и огляделся. Комната была в стиле Федерации. И шторы, и мебель, и сервировка стола. Хотя он с радостью отметил, что сервировка была «облегченной», без полного парада. Он хотя и изучал правила столового этикета вместе с Энди, но все равно боялся запутаться в ложках и вилках. Из сабахского были только наряды хозяев и прислуги. Слуги были в хлопковой одежде с красными жилетками, насколько Альби запомнил, они относились к кухне и в данном случае исполняли обязанности официантов. Ясмин тоже был в тунике, а вот Бэль в джинсиках и широкой рубашке, которая едва доставала до середины бедра. Зато у Бэля, в отличие от папы, на руках было много браслетиков, которые позванивали при каждом движении. - Скажите, а мне обязательно носить драгоценности каждый день? - Альби едва дождался первой перемены блюд, чтобы задать вопрос, который его до сих пор мучил. - Нет, - Ясмин показал «голые» руки, - я надеваю драгоценности только когда дома гости. Воспринимай это, как дресскод для омег. А кроме этого, в те дни, когда принимаю женщин в пределах питомника. Тогда драгоценности становятся вопросом скорее статуса, чем украшением. Омега без украшений в глазах посторонних будет выглядеть, как будто его не любит муж, раз не дарит ему украшения. Или даже наказал его, раз отобрал то, что было подарено раньше. Так что, я надеваю что-нибудь красивое, чтобы у людей не было лишних переживаний или поводов для сплетен. Было бы неплохо, если бы ты первое время носил рубины, чтобы для начала показать, как сильно тебя ценит муж, и чтобы не вызывать лишних пересудов. Люди могут решить, что ты не носишь украшений из вредности, чтобы досадить мужу, не принимая его подарки, или ты считаешь его подарки недостаточно хорошими для себя и хочешь новых. Люди всегда все поймут по-своему, и не заметишь, как сплетня полетит дальше, обрастая лишними подробностями. Но в любом случае, это только тебе решать, носить их или нет. Можешь носить только крестик поверх одежды, и все успокоятся и решат, что это тебе вера не позволяет носить украшения. Но омега без украшений здесь так же непривычен, как предположим, если ты решишь побрить голову налысо. Все будут в шоке и строить свои собственные логические цепочки, так что, если хочешь контролировать общественное мнение на свой счет, то придерживайся местных правил. - У-у, - задумался Альби и стал возить вилкой по тарелке, аппетит как-то сразу пропал. Теперь разговор на кухне с омежками стал видеться совсем иначе. - Альби, - Ясмин потянулся и накрыл руку зятя своей, - не переживай. Главное, сохранять дресскод, а драгоценности, это чепуха. И ты очень красиво ответил тем зазнайкам. Отнюдь не все меряется блеском драгоценностей. Повесь крестик на виду и можешь вообще не думать на эту тему. - Он у меня деревянный, - Альби потянул кипарисовый крестик на веревочке, - он мне дороже любого бриллианта, - Альби подумал о сестре Мари и о том, какая она была веселая и добрая, и как она спасла ему жизнь, - и будет ли уместно носить его поверх шелка? - Более чем! Даже лучше, что крестик не из металла, а именно деревянный, - Ясмин улыбнулся, а потом, увидев, как Альби дернулся и у него начали округляться глаза, предупредил вопрос. - И да, мы уже знаем, что произошло на кухне. Кто что сказал, и что именно ты ответил. И я тебя прошу только об одном: не переживай так сильно, на каждый роток не накинешь платок. - И вообще, привыкай, что здесь каждое твое слово и поступок будут на виду и как под микроскопом. И сплетни здесь распространяются быстрее пожара. Стоит пукнуть в одном конце дворца, а когда дойдешь до другого, тебе уже расскажут целую историю, в чью сторону ты пукнул, как при этом выглядел и чем именно это пахло! - ехидно заметил Бельчонок. - Бэль! - одернул сына Ясмин, - мы за столом. Где твои манеры? Извинись! - За правду? - поднял брови бунтарь, - это ведь правда! Что бы ты или я ни сделали, все увидят, а потом с придыханием переврут! И чего не было – придумают! - Скорее, все заметят и сделают свои выводы, а потом да, поделятся своими выводами с остальными, - Ясмин вздохнул, - мы здесь, как рыбки в аквариуме – на виду. Что бы ты ни сказал и ни сделал, все увидят и услышат. Поэтому следи за языком, маленький паршивец! - Ясмин погрозил пальцем сыну, - все и так говорят, что я слишком много тебе позволяю! Надо быть с тобой строже… - Куда еще строже? - надулся Бэль, - и так все под жестким контролем. Это не надень, это не скажи, туда не ходи. Всю мою жизнь за меня расписали и будущее уже решили наперед! Как в тюрьме! Шаг в сторону – попытка побега, прыжок на месте – попытка улететь! А у меня спросили, что Я хочу? - Ой, - Альби уронил вилку, - простите, испугался… в какой-то момент показалось, что услышал Лекси… прямо дежавю… - Я? - задохнулся Бэль, - я не Лекси!! Бэль так резко встал, что уронил стул, и выскочил из-за стола, как будто за ним гнались. Он прижал кулачки к груди и с отчаяньем посмотрел на обоих родителей, а потом выскочил из комнаты. - Простите, я не хотел… - испугался Альби. - Ничего, - вздохнул Ясмин, - он перерастет, я надеюсь… - У нас нет большего ругательства, чем слово «Лекси», - Салах промокнул салфеткой рот и отодвинулся от стола. - Ясмин, любовь моя, тебе нельзя так расстраиваться. - Салах подошел к супругу и поцеловал его в волосы, - давай, я найду его и поговорю с ним еще раз? Или, если хочешь, вызовем жада, он в любом случае собирался к нам приехать. Он что-нибудь посоветует. - Простите… - Альби тихонечко вышел из-за стола, - я сам найду Бэля и попрошу у него прощения. Я не хотел его обидеть… Альби метнулся из комнаты, ему что-то пытались сказать, но он не слушал. Он уже бежал к лифту. Заки заскочил в лифт вместе с ним и нажал кнопку мастерской. Лифт плавно взлетел на несколько этажей и открыл двери. В коридорчике перед лифтом было пусто и сильно пахло древесиной. Запах стал понятен, когда Альби забежал немного дальше. Под стенами лежали просто на полу или на небольших полках деревянные доски, дощечки, брусочки, спиленные стволы деревьев различных пород. Раскоряки корней, куски коры и, похоже, заготовки подо что-то. Дальше было слышно, как работают какие-то машины, что-то надрывно пищало и скрипело, в соседнем помещение обнаружилось трое человек. Они были в синих комбинезонах и перчатках. Стоило им увидеть омегу, как беты прекратили работу и недовольно нахмурились. - Где он? - Заки вышел вперед, - я что, тихо спрашиваю? Беты крайне недовольно насупились и промолчали, и только крайний тихо кивнул головой в сторону, указывая на следующую дверь. - На полчаса вон отсюда! - скомандовал Заки, а потом прикрикнул, - быстро! - Ты нам здесь не командуй! - набычился ближайший бета, - у нас свой командир есть! - Идите, хатун, - Заки плавно повел рукой мимо беты, - они вас не побеспокоят и сейчас уйдут отсюда, так что можете разговаривать спокойно. Альби молча кивнул головой и пошел вдоль стены, не то, чтобы он опасался за себя, просто в комнате было много различных станков, под которыми валялись опилки и обрезки. За его спиной что-то пронеслось, и когда он обернулся у двери, то увидел, как Заки скрутил недовольного бету в бублик и что-то злобно шипел тому на ухо. Остальные беты спокойно выключили станки и смотрели, чем все закончится у Заки. Но Альби толкнул дверь и оказался в просторном кабинете. Большой стол, заваленный бумагами и небольшими кусочками дерева. Посередине стоял большой кульман со штангой угольника и свисающими над ним светильниками. Под стенами стояли шкафы с папками для бумаг и деревянными фигурками. С потолка свисало несколько моделей самолетов и, похоже, каркас дирижабля. Откуда-то из-за шкафов слышался тихий плач с тонким подвыванием. Альби осторожно заглянул туда и обнаружил скрючившегося Бэля. - Бэль, прости, я не хотел тебя обидеть! - Альби осторожно подошел и присел перед омежкой, - я ляпнул, не подумавши, просто я действительно испугался своих воспоминаний. Тот человек на букву Л тоже всегда именно так и говорил: я, я, мое, мне, вы меня не понимаете, никто меня не любит! А разве можно такое говорить родителям? Сильнее, чем они, тебя никто любить не будет. Уж поверь сироте, семья – это самые дорогие люди, потому что, сколько бы ты с ними ни ругался, ты все равно можешь рассчитывать на их помощь и заботу. - А как же муж? - Бэль рвано выдохнул, - тебя послушать, так вроде муж и ни при чем… - Муж – это такой человек, - Альби пожал плечами, - он может стать семьей, а может и передумать. С ним ругаться, как с папочкой, может стать себе дороже… - Как это? - растерялся Бельчонок и попытался втянуть соплю обратно. По полу скользнула откуда-то из-за двери коробка бумажных салфеток. Альби подтолкнул ее к Бэлю, а сам сел на пол неподалеку и подтянул колени к груди. Бэль вытащил парочку салфеток и трубно высморкался. - А ты думаешь, твои истерики и капризы долго будет терпеть посторонний человек? Нет, он, конечно, попытается подстроиться, но как надолго его хватит? А потом только рукой махнет, и поминай, как звали. А вот папочка всегда к груди прижмет и наизнанку вывернется, лишь бы ты был счастлив. Береги его, поверь, дороже человека, чем он, у тебя никогда не будет. - Значит, ты считаешь, что Тигран тебе еще не семья? - Бэль требовательно посмотрел поверх очередной салфетки, - интересненько… - Я считаю Рана своей семьей, - Альби вздохнул, - я ему очень верю. Именно поэтому я и поехал сюда. На чужую планету, к чужим людям. - Мы не чужие, - Бэль откинул мокрую салфетку и придвинулся ближе, - ты теперь наш… - Хм, - Альби отвел взгляд, - если встанет выбор между мной и Раном, вы выберете Рана, и это правильно… - Нет, не правильно! - Бэль воинственно сверкнул глазами, - никто не будет выбирать! Ты не посторонний, ты наш! Я всегда помогу тебе! И всегда буду на твоей стороне. Обещаю! - Бэль протянул свою руку. - Ты странный, - Альби осторожно пожал протянутую руку, - обещаешь помочь постороннему в общем-то человеку, а сам родного папочку доводишь до отчаяния своим поведением. Ты уже реши для себя, кто ты – терпила или заводила? - Это как? - насторожился Бэль. - Терпила все терпит. Ему говорят, и он все делает, лишь бы не били, а заводила не боится получить звездюлей, и все равно будет делать, как сам хочет. У меня есть лучший друг – Энди. Я был терпилой и в случае драки предпочитал прятаться, чтобы не прибили, а Энди никогда не боялся ввязываться в потасовки. Его бы никто в угол не загнал, чтобы он там рыдал. Его даже если с ног собьют, он встанет, кровь схаркнет и скажет: да вы – сыкуны, и деретесь, как сучки течные, а я все равно сделаю то-то и то-то. Ну, ему еще, конечно, вломят, но потом помогут, если что. Ну, или на стреме постоят… - А ты? - загорелся Бэль, - тоже встанешь? - Только если за подмогой бежать, - Альби горько улыбнулся, - или крикнуть басом из-за угла: «Атас! Лютый идет!» У нас воспитатель был один из вояк. Такой злой, его все боялись, даже директор нашей богадельни. А в драку никогда не лез, меня гасили с одного удара. Я, когда из приюта вышел, у меня было сорок килограмм живого веса. Как говорил Энди: «набор костей и метр кожи». Врачиха ругалась, когда надо было делать последние прививки перед выпиской. У меня задницы совсем не было, и чтобы сделать прививку, она кожу оттягивала и приговаривала, что прививка у меня вместо внутримышечной стала подкожной. Это я когда в бар устроился, то хозяин разрешал подъедать с тарелок, что осталось, так и отъелся. - Фу, - скривился Бэль, - как крыса помойная… - Нет, - улыбнулся уголком рта Альби, - крысы живут стаями, теми же семьями, и крысят-сирот не бросают и воспитывают всей семьей. А мы с Энди были, как трава сорная, никому в целом мире не нужные. Только друг к другу привалишься плечом, так, глядишь, и выстоишь. А ты родным людям, которые тебя на руках носят и за тебя горло вырвут любому, кто попытается тебе больно сделать, говоришь такие вещи! Как это им все равно, что с тобой будет? Было бы все равно, они давно бы тебя уже пристроили и не слушали бы твои истерики каждый день. Они и рады бы сделать, как ты хочешь, но ты им говорил, что именно ты хочешь? - Ну-у, - задумался Бэль, - говорил, конечно… - Если ты терпила, то подойди и объяснись с ними еще раз. Тихо и без истерик. Мол, дорогие мои родители, пожалуйста, пусть все будет так-то и так-то… - Я не терпила! - Бэль вздернул вверх зареванную мордашку, - я не собираюсь терпеть! - Ну, если ты не терпила, - Альби встал и протянул Бэлю руку, - тогда вылезай из угла и перестань сопли на кулак наматывать! Если ты заводила, то не бойся стоять ровно и говорить громко! Энди бы в угол порыдать никто не загнал! Выше голову, разверни плечи и громко скажи: «Я не терпила! И все сделаю, как сам захочу!» - Я не терпила! - Бэль приободрился и крикнул в тишину комнаты, - все будет, как я захочу! И никто меня не заставит делать то, что я не хочу! - Ну, что ты не хочешь, это уже все знают, - пожал плечами Альби, - ты лучше громко скажи, чего ты хочешь! - Я не хочу замуж! - крикнул в тишину комнаты Бэль и сжал кулаки, - не хочу быть ути-пути милашкой! Я хочу… я хочу… Я хочу сам решить, что делать! - Прекрасно! - обрадовался Альби, - вот пойди и скажи тому, кто тебе не дает самому решать, все это! А кто, разреши узнать, тебе запрещает? Кто этот человек? Родители, вроде, только за, а кто против? Бэль поджал губы и, сложив руки на груди, резко отвернулся к стене. Альби непонимающе посмотрел на упрямую спину, а потом тихо спросил: ты что терпишь? Почему молчишь? Кто тебе не дает делать, что ты хочешь, или ты сам не знаешь, что хочешь? - …не знаю, - буркнул подросток, - я не думал пока. - Бэль осторожно развернулся и виновато посмотрел на Альби. - Вернее, думал, но ничего в голову не приходит. Модель паровозика хочу закончить. И чтобы он двигался. А для того, чтобы он двигался, надо, чтобы система шатунов и эксцентрика сработала. Только для такой тяжелой модели эксцентрик должен быть или слишком большим, или придется ставить деталь из металла. А тогда это уже будет не то… я тут замучился совсем без решения, а еще эти под руку шипят – окончи школу, получи аттестат. А я не хочу туда ходить! Это даром потраченное время! Понимаешь? - Не хочешь в школу ходить, - пожал плечами Альби, - сдай экзамены экстерном, как сейчас Ран делает. Он будет сдавать экзамены за весь учебный год, а интернатуру уже здесь проходить. Сдашь экзамены, и от тебя все отстанут. Если ты такой умный, то просто докажи это. - Ну и сдам! - неожиданно рявкнул Бэль. - Без «ну», пожалуйста, я тебе не лошадь, чтобы ты мне «нукал», - поджал губы Альби. - Прости, - Бэль виновато улыбнулся, - а что, идея неплохая! Сдам экзамены и буду делать, что захочу, и целый год в запасе, когда женихов можно отгонять просто потому, что малолетка. А потом два года всем нервы трепать, как Бусинка. Нет, не хочу, как Бусинка! Его все равно замуж засунули! - А идею учиться на Земле, как Олли или Хатим, ты не рассматриваешь? - Альби наклонил голову набок, рассматривая удивленную мордашку, - или считаешь, родителям денег не хватит тебе учебу оплатить? - Оу, - воодушевился Бельчонок, - целых пять лет свободы! А там, может, найду себе работу по интересу и вообще останусь! А женихи местные пусть удавятся! Хе-хе, решат охоту на лисичку провести, так пусть хоть всю Землю носом перероют! Пусть найдут для начала! Альби! - Бэль бросился на шею новому другу, - я тебя обожаю! Вот закончу модель и сразу займусь экзаменами!