Раненое сердце

Альби проснулся от того, что солнечный лучик нагло светил прямо в глаз. Омега приоткрыл глаза и зажмурился от света. Он перекатился на другой бок, но от света не было спасения, и Альби чихнул от растерянности. - Будь здоров, господин, храни тебя Аллах, - раздалось где-то над ухом, и Альби, прикрыв глаза ладошкой, всмотрелся в глубину спальни. Это был Заки, - господин Тигран не велел тебя будить, и я с ним полностью согласен. Спокойный сон важнее любого угощения. Айдан напрасно тебе рассказал про Лекси и его папу, тебе и так переживаний хватает. Давай, ты поешь в кровати и еще полежишь, а потом я помогу тебе помыться и собраться. В любом случае, утренние поздравления ты пропустил. Все гости сейчас собрались в гостиной Ясмина, чтобы пообедать, а потом все разойдутся до праздничного ужина. Эмир Салах объявил, что завтра аквапарк будет закрыт для всех, кроме омег, чтобы гости могли без спешки насладиться водными развлечениями. Фатим забрал с собой Махира и Хануна и повел их полюбоваться на рыбок, а Мурат с Зинатом решили поговорить с Хани и Шерри, они ведь раньше жили на Земле и смогут ответить на их вопросы. Мурат очень переживает из-за возможной поездки. Он никогда из эмирата не выезжал, пока был жив муж, а теперь он в статусе вдовца, и эта твоя идея с омежьим питомником для пожилых омег толкает его в такое дальнее путешествие. Он вчера после разговора с Айданом даже плакал от избытка эмоций, - шепотом сообщил Заки, - опять в его жизни перемены и он очень встревожен. - Не страшно, - Альби сел на кровати и Заки сунул ему под спину несколько подушек. Солнце перестало светить в лицо и сразу стало легче, - Мурат – сильный омега, ему это пойдет на пользу. Он в любом случае в тишине и покое вскоре заскучал бы, а там и до хандры один только шаг. А с новым делом он будет занят и все будет хорошо. Это замечательно, что рядом с ним есть Зинат, все же, он ему не посторонний человек и они прекрасно ладят, так что Мурат не будет одинок. - Каша едва теплая, может, подогреть? - Заки поставил поднос на кровать и потрогал тарелку с кашей снизу, - а молоко я в термосе держал, так что хотя бы оно теплое. Ешь быстрее, пока все окончательно не остыло. А что касается Мурата, это тебе легко говорить о путешествии, а он всю жизнь прожил в стенах дворца. Он родился в ад Сам и из дворца выходил всего три раза, и то, до мечети и обратно. Первый раз, когда стал супругом, второй раз, когда его муж стал эмиром после смерти отца, третий – когда старшего сына хоронили. Когда младший сын-альфа погиб, он сам едва не умер с горя. Поездка в ад Сафи была его первым в жизни путешествием. А потом ад Мин с его волшебными магазинами и необычными людьми, ты даже не представляешь, как это много для того, кто прожил всю жизнь взаперти. - Э-э, - растерялся Альби, - может, настоечек ему притормаживающих вместе с Зинатом подсунуть? Я действительно не подумал о том, что кого-то путешествие может испугать. Мне всегда казалось, что это здорово, ездить по миру. Я поговорю с ним, пусть не переживает попусту. Совсем не обязательно так торопиться. Пока новый эмират отстроят, там, глядишь, и мы с мужем с ними поедем. Навещу Энди, расцелуюсь с Мадленом… да и Ран будет рад развеяться… - Не торопись, ешь тихонечко, - фыркнул Заки, - успеешь еще поговорить и успокоить, а пока подумай о себе и ребенке. Тебе надо быть спокойнее и не переживать. Айдан вчера был очень расстроен, что рассказал тебе о Лекси и его папе, он был уверен, что господин Тигран тебе все рассказал. - Ран, если бы мог, меня бы ватой обернул и в коробку положил, чтобы со мной точно ничего не случилось, - сурово нахмурился омежка, а у самого тепло на сердце стало. Он потянулся мыслями к Рану, и его как будто поцеловали в ответ. - А что там Ошая? Приехал? Ну, в смысле, он уже на Сабахе? - Да, - Заки забрал пустую тарелку и подлил молока из термоса, - слуги уже распаковывают вещи Ошая на его этаже. Он прилетел без детей, только с мужем. Братья мужа будут жить на орбите, они почему-то не доверяют эмирам, - пожал плечами Заки, - а еще, у них супруг из местных омег. Он когда-то был одним из наложников Айюба. Это так необычно, когда у одного омеги сразу два альфы! Ошая уже поздравил Салаха и Ясмина с рождением дочки и его увезли в шатер, где заседает Меджлис. Он поздоровается с эмирами и, скорее всего, его сразу вернут обратно в дом Салаха. Все же, человек с дороги, ему надо отдохнуть и привыкнуть к местному климату, а уже потом делами заниматься. И, кроме того, сегодня в пустыне будет праздник, и Салах устроит пир, а завтра будет Большая охота, а уже после этого Совет Меджлис опять займется делами. - Все не могу привыкнуть, как неторопливы люди на Сабахе, - рассмеялся Альби, - нет такого дела, которое нельзя было бы отложить ради гостя! А если гость сам торопится? - Суетливые люди выглядят подозрительно, - кивнул головой Заки, - и потом, как можно проигнорировать такое событие, как рождение ребенка? Или не уделить внимание гостю? Он же может обидеться! Ошая не так часто прилетает на Сабах, чтобы делать вид, что ему не рады. Так что пир, охота, а потом еще один пир в честь окончания охоты и приезда дорогих гостей. И надо будет помолиться, чтобы охота закончилась благополучно. Все же, при таком скоплении эмиров стычки из-за добычи едва ли не норма, и пусть все хотя бы закончится миром, а не очередными разборками, а то этот совет никогда не закончится! В эмирате все уже устали от гостей. Правду люди говорят, что гость в первый день – золото, во второй – серебро, в третий – медь, а на четвертый – надоедливая муха! Альби посмеялся и стал выбираться из громадной кровати. Лежать совершенно не хотелось, и солнечные лучи в изголовье кровати светили, едва ли не укоряя за безделье. Заки помог вымыться и высушить волосы, а Ради приготовил платье и с упоением делал прическу. Заки с Ради уже подобрали под платье украшения, и Альби без возражений протянул вперед руки, чтобы на них застегнули браслеты и нанизали кольца. - Ты уже проснулся? - в комнату ворвался Бэль, - ты себя хорошо чувствуешь? А то Айдан сказал, что ты будешь отдыхать до вечернего пира, и оми даже заволновался, все ли с тобой хорошо, - наябедничал омежка, - а его нельзя беспокоить! - Со мной все хорошо, - Альби встал и расправил платье, - я просто немного устал, но теперь полон сил и желания поздороваться с Ясмином. - Идем, я тебя провожу, - милостиво кивнул Бэль, - в первый день омега не выходит из спальни, это считается неприличным, и хотя оми уверяет, что после третьих родов все становится обычным, но отец взял с него обещание, что он будет целый день спать. Айдан даже настойку передал, чтобы он смог легко заснуть, но оми сказал, что не уснет, пока не будет уверен, что с тобой все хорошо. - Идем тогда быстрее, - улыбнулся Альби, - Заки, а где Тигран? По ощущениям он где-то далеко… - Он на станции, - махнул рукой Бэль, - сегодня срочно привезли тех альф, что жили в эмирате деда, и бегом потащили на станцию, чтобы сравнить медицинские показатели того, что было, с тем, что есть сейчас. Хани говорит, что видел бедняжек, когда они только прилетели и поселились в гостинице, он говорит, что один был совсем скрючен, а второй передвигался на кресле-каталке, а когда они прожили здесь больше месяца, то, по словам Хани, они выглядели значительно лучше! И это без всяких лекарств, просто благодаря климату Сабаха. - Очень интересно, - Альби нажал на этаж Ясмина и, посмотрев в блестящее отражение дверей, поправил в волосах диадему, - я видел детей после процедуры Айдана, когда он воспользовался волшебными чернилами, это было похоже на сказку. Интересно, со взрослыми будет так же, или годы, проведенные в болезни, наложат свой отпечаток на выздоровление? Все же, мышечную массу усилием воли не накачаешь, да и учиться ходить правильно им придется, как детям. А еще, бывают фантомные боли, интересно, как взрослые все это перенесут? - Ой, я не медик, и мне как-то все равно, - поморщился Бэль, - нет, я конечно рад, что люди выздоравливают, но меня больше волнует, когда уже все разъедутся. Мало мне было придурков-наследников, так ведь взрослые альфы вокруг крутятся. Прямо в город не выйди! А тут еще отец охоту проводит, и наверняка к нему начнут приставать, чтобы он показал меня. Одно спасение, что у меня еще запах детский, а то как вспомнишь, что было, когда Тигренок с наследниками воевал, так аж дурно делается! Не хочу замуж! - У тебя корочки об образовании уже есть? - Альби поморщился, - ты же собирался учиться на Земле, вот и готовься к поступлению, ты уже выбрал, куда? - Не думаю, что родители меня отпустят, - насупился Бельчонок, поймал кончик косы и стал ее расплетать, - они так нервничали, когда Тигренок уехал, а ведь он альфа, а я по возрасту еще не вышел, чтобы поступать в серьезный ВУЗ, а к тому времени, как подрасту, так меня уже и замуж спровадят! А я не хочу! - Да, я помню, - Альби пропустил Бельчонка вперед на этаже родителей, - что ты не хочешь, мы уже определились, осталось прояснить, что именно ты хочешь. Когда сможешь сформулировать ответ на вопрос: «что ты хочешь», и решение найдется само по себе. Если решишь учиться на Земле, то там есть община с Сабаха, где за тобой присмотрят, как за родным. Там всем Рафик заправляет, я думаю, к нему тебя оми отпустит без сомнений. А не захочешь жить в общине, есть Мадлен, мне кажется, он будет счастлив получить в семью омежку. У него внуки в военном училище учатся, а дома, кроме мужа и семьи сына, есть еще внук, Роберт Динлох-младший, побратим твоего брата, и его супруг Аэрин, который вечно в разъездах, ровно как и его папа Анджей. Мадлен будет рад, если о ком-то можно будет заботиться, ему, по-моему, этого очень не хватает. А еще, у Ошая есть средний брат Эмиль, у которого есть омежки-близнецы, между прочим, твои ровесники – Санни и Банни. Они очень классные и тебе будет с ними весело. И, главное, на Земле тебя точно сватать не будут. Им это нафиг не сдалось! Здесь главный вопрос – готов ли ты уехать от родителей? Бэль молча заплел косу, а потом распустил ее и стал сосредоточенно заплетать ее по-новому. Его личный слуга, Валь, только вздохнул, глядя, какая она получается кривая, но промолчал… зато Альби перехватил укоризненный взгляд Заки, который постучал сам себя по голове и только теперь понял, что именно он сказал: - Бэль! Не думай об этом серьезно! Вот скоро разъедутся все эти эмиры и ты поговоришь с родителями, они умные и обязательно что-нибудь придумают! А так… глупость ляпнул, не подумавши! - Нет, ты все правильно сказал, - Бэль покусал губу и наконец закинул косу за спину, - как говорит оми, если хочешь, чтобы к тебе относились, как ко взрослому, то и веди себя, как взрослый, а не капризничай, как малыш. Если я не хочу, чтобы мою жизнь за меня решали другие люди, то надо начинать совершать собственные поступки, а вот будут они правильными или нет, это только жизнь покажет. - Но с родителями надо посоветоваться, - испугался Альби и схватил Бэля за локоть, - они тебя очень любят и плохого не посоветуют. - Да, - вздохнул омежка, - они меня любят и хотят, чтобы я был счастлив, но только вот счастье у каждого свое… Альби задумался над такой простой мыслью и, обняв собственный животик, молча дошел до спальни Ясмина. Слуга, стоящий у двери, заглянул внутрь и кивнул головой, что омеги могут войти. Ясмин лежал на кровати в окружении листов. - Как хорошо, что вы пришли, - Ясмин протянул руки и Бэль без сомнений залез на кровать и, откинув листы, прижался к оми, - Альби, малыш, как ты себя чувствуешь? - Все прекрасно, - Альби уселся в кресло у кровати. Рядом стояла колыбель со спящим ребенком, и он заглянул внутрь, - ой, ничего, что мы так громко разговариваем? Она не проснется? - Нет, не переживай, - Ясмин улыбнулся и стал собирать листы в стопку, - она только что поела и спит. Маленькие дети много спят, с самого начала не надо приучать малыша спать в абсолютной тишине, а то позже с этим будут проблемы. Пусть Злата привыкает, что вокруг нее постоянно будут люди. В спальню вошла женщина в пестрой жилетке поверх белого платья, и Ясмин сразу пояснил, что они решили девочке взять не личного слугу, а служанку, все же, она вырастет девушкой и ей будет проще некоторые вопросы обсуждать с женщиной. Дина раньше работала в питомнике, но теперь сменила желтую жилетку на пеструю и получила жилье во дворце, чтобы всегда быть рядом со Златой. Дина напомнила, что следующее кормление через полтора часа и властной рукой выкатила колыбель из спальни в соседнюю комнату. Ясмин удивленно проводил ее взглядом, но промолчал. Бэль сразу вцепился в листы и стал расспрашивать, как идет работа со следующим альманахом. Выяснилось, что Ясмин каждый год выпускает альманах современных писателей Сабаха. - У Фатима очень хорошие стихи, - Ясмин поднял листы и поискал в стопке лист, который сразу протянул Альби, - тяжело выбрать из такого количества. После выпуска альманаха надо будет обязательно выпустить отдельный сборник его стихов, но сейчас надо ознакомительно поставить в сборник два-три, ну не больше четырех, - Ясмин вздохнул, - каждый год находится кто-то талантливый, но не надо забывать и о прежних авторах. - Угу, - обрадовался Бэль, - про Соловья не забыть бы, а то Светлячок так орать будет, что из его эмирата будет слышно! В прошлом году обиделся, что не его стихами альманах начали! - Соловей – это псевдоним Джабаля ад Шур, мужа нашего Абаля, - пояснил Ясмин и шутливо приложил палец к губам, - но только это семейный секрет! Джабаль выпустил два сборника под псевдонимом, сейчас мы готовим третий, но при условии, что его тайну сохранят от посторонних. - Ран знает? - Альби увидел, как омега кивнул с улыбкой, и расслабился, - я никому не скажу, мне по сути все равно, чем занимается Джабаль в свободное время. Мы были в гостях в его дворце, он подстать Джабалю – громадный и устрашающий. Эти красные стены, - Альби передернул плечами, - нет, я все же предпочитаю более светлый мрамор, вот например, у нас в ад Сафи мрамор персиковый. Такой красивый, то розовый, то желтый, а в ад Сам, говорят, он белый с бирюзовой прожилкой, а еще есть Бирюзовая мечеть. Очень хочется увидеть… - Я слышал, что вы будете строить новый дворец из частей старого дворца? - поинтересовался Ясмин. - Да, - Альби кивнул и откинулся на кресле, сложив руки на животике, - дворец в новом ад Сафи будет по размеру в три раза больше прежнего, и не хотелось бы терять время на добычу и обработку мрамора, да и бросать в песках хорошие вещи слишком расточительно. А кроме этого, говорят, что альфий хамам в ад Сам знаменит на весь Сабах своей красотой, было бы жалко оставить его на растерзание пескам. Заберем с собой все, что сможем. А в новом эмирате постараемся сохранить белую мечеть. Она очень красивая и единственное, что осталось в городе после того, как из него ушли люди. Сейчас это единственная мечеть в строящемся городе. Можно считать это историческим наследием предков. - Вы правы, - кивнул Ясмин, - если есть что сохранять, то лучше позаботиться о нужных вещах. У нас такого не было. Нам достались развалины после нескольких поколений разбойников, и вдобавок ко всему, оплавленные после сброса термических бомб. Это долгая история, - махнул рукой Ясмин, - но в итоге нам ничего не оставалось, как все разрушить окончательно и начать строить с самого начала. Мрамора у нас в шахтах практически нет, вот мы и строились из стекла и бетона. Это было быстрее, чем ждать, пока нам нарубят в каменоломнях мрамора, да и дешевле, - пожал плечами омега, - местный камень годится только на брусчатку мостовых, поэтому изначально проект города делали с упором на доступные материалы. А это значит, заливной бетон и каркасные дома. А кирпичи для стен мы делали из песка и клеящей массы вроде пластика. И дешево, и долговечно… Весь мрамор у нас в эмирате привозной, буквально со всей планеты. Из вашего ад Сафи у нас, кстати сказать, облицовка в холле. - Да! - обрадовался Альби, - а я все понять не мог, почему он в этот раз показался едва ли не родным! - А правда, что эмир Маджид признал тебя своим лисенком? - насторожил ушки Бэль, - и как к этому Тигренок отнесся? Ведь вроде, это его усыновили? - Все хорошо, - улыбнулся Альби, - Ран наоборот обрадовался, а то ему было морально тяжело называть Маджида отцом, но если он как бы МОЙ отец, то Рану стало проще признать его, как родню. - Умно, - повел бровками Ясмин, а потом улыбнулся Альби, - это было очень мудро с твоей стороны расставить акценты в этом деле именно так. - Я вообще-то и сам рад получить отца, - Альби погладил свой животик, - я помню только папу. Отец в моих воспоминаниях остался как нечто большое с громким голосом. Мне нравится чувствовать себя нужным кому-то еще, кроме Рана… - Ты нам нужен! - Бэль сполз с кровати и накинулся с обнимашками, - ты наш самый любимый! Я с тобой хотя бы поговорить могу, не то, что с Абалем! Он всегда только фыркал и ехидничал! Нет, оми, не подумай, - Бэль на мгновенье развернулся к Ясмину, а потом опять крепко обнял Альби, - я занозу нашу тоже люблю, но Альби мне как родной братик! - Он прав, Альби, - Ясмин улыбнулся, - ты действительно нам родной! В комнату зашел слуга Ясмина и что-то энергично зашептал ему на ухо. Ясмин удивленно вскинул брови и с интересом посмотрел на Альби. - Ошая вернулся с Совета Меджлис и сказал, что хочет посетить наш питомник, и просит, чтобы Альби сопровождал его. - Ошая очень тактичный человек, - Альби встал с кресла, - он не хочет ходить по чужому дому без разрешения, но понимает, что после родов у вас нет сил сопровождать его. Вы не будете против, если я провожу его на экскурсию по питомнику? - Нет, конечно, - пожал плечами Ясмин, - он уже бывал в нашем доме и все видел раньше, и, кроме этого, у него местные слуги, которые, поверь, готовы предугадывать его мысли, лишь бы ему было комфортно у нас в гостях. Скорее всего, он хочет поговорить с тобой лично. - То есть, мне нельзя пойти с тобой? - выпятил губы Бэль. - Конечно, можно, - Альби протянул руку и поймал пальцы расстроенного омежки, - у меня нет от тебя секретов. Ты про меня уже все знаешь. Пошли вместе. Альби с Бэлем поднялись наверх, где был гостевой этаж. Их встретили слуги и сразу сообщили, что Ошая недавно вернулся и сейчас принимает душ, а потом будет обедать. Альби сразу сказал Заки, что подождет Ошая в его гостиной и чтобы ему с Бэлем принесли чай и «что-нибудь пожевать». Альби прошел внутрь и огляделся. Там, на удивление, стояла обычная для Федерации мебель – «высокие» диваны и стулья. Малая гостиная была оформлена как столовая с большим столом, укрытым кружевной скатертью, с красивой цветочной композицией посередине столешницы. Альби осторожно сел на стул и вдруг понял, что за последнее время отвык сидеть так высоко, да и ноги непроизвольно тянутся подвернуться под попу и не желают просто быть внизу. Слуги принесли чай и маленькие пирожные, а Бэль сообщил, что это последний гостевой этаж и над ним располагается этаж с мастерскими самого Бэля. - Я дал выходные дни всем работникам, пока Ошая не уедет, у нас хоть и хорошая звукоизоляция, но вдруг у Ошая, как у музыканта, чуткий слух? Не хотелось бы, чтобы ему было неприятно от визга пил, когда в доске попадается сучок. Я и сам первое время уши закрывал руками от неприятного звука, а потом привык… - Я не хотел бы создавать вам неудобства… В комнату вошел Ошая, шелестя шелком платья. Альби и Бэль сразу встали, как школьники при виде директора. Ошая улыбнулся и жестом предложил им снова сесть. Стоило омеге подойти ближе к столу, как слуги бросились отодвинуть ближайший стул, чтобы Ошая мог сесть, но Заки успел первым и с довольной улыбкой придвинул стул, чтобы дорогому гостю было удобно. - Нет никаких неудобств, - взмахнул рукой Бэль, - в любом случае, сейчас в городе праздники: рождение дочки у эмирской четы, приезд Ошая в город, потом будет Большая охота и опять угощения и праздник для общины, а там и религиозные праздники начнутся. Пусть мои работники отдыхают с семьями, я им в любом случае заплачу за неделю, как будто они работали. - Ты заплатишь? - удивился Ошая, - из карманных денег? - Нет, - Бэль довольно улыбнулся, - я уже давно плачу своим работникам сам! Я делаю деревянные игрушки на продажу, а теперь еще продал пару патентов Торговой федерации на деревянные конструкторы и вскоре продам еще! Вот только подготовят пакет документов – и все! Я еще богаче стану! Альби повел глазами, вспоминая графы в бухгалтерском талмуде – закупка оборудования, древесины, очень дорогой, поскольку завозная, а еще свет, амортизация расходных материалов, таких, как пилы, наждачка и прочие мелочи, зарплата работникам, а игрушки в основном для питомника и изредка для соседей, так что, какой там доход? Одни траты… Хотя, возможно, с патентов что-то и упадет в карман, но если бы Бэлю пришлось обеспечивать себя самому, то ему денег не хватило бы даже на это хлопковое платье с весьма дорогой вышивкой поверх шелковой ленты… но разве кто-нибудь будет расстраивать малыша? Хочется ему считать, что он сам себе добытчик, так родители рады будут доплачивать, лишь бы ребенок был счастлив и не куксился. - Бэль у нас очень умный, - кивнул головой Альби, - он уже закончил третью ступень школы и получил аттестат! А еще делает совершенно восхитительные конструкторы из дерева. Они такие замечательные! У Ошая от удивления округлились глаза, и Бэль, раздуваясь от гордости, пригласил гостя в свою мастерскую. Они поднялись на лифте на один этаж и Бэль стал показывать старшему омеге стеллажи, где «выстаивалась» древесина, со знанием дела объясняя нюансы при работе, а потом затянул в свой кабинет и стал показывать модели, стоящие на полках. - Замечательно, - Теодор покивал головой, - ты настоящее диво – работающий омега на Сабахе… - Почему вы так говорите? - у Бэля от неожиданности вытянулось лицо, - у нас в эмирате много омег, которые имеют свой бизнес и собственный доход, и их мужья-альфы ими очень гордятся. - Я знаю, что твой папа, оми, - поправил себя Теодор, - работает. Занимается библиотечным делом и, как меценат, выпускает книги и сборники стихов. Я знаю Хани, который занимается садами Золотого треугольника, знаю Шерри, его проекты даже участвовали в конкурсах архитекторов… - А еще есть Джанан, - вздернул подбородок ребенок, - он организовывает выставки мод, на которые слетается много федералов, Хатим – известный за пределами Сабаха медик, а еще Ясир, Дахи, Фатан, Кафа, Рамиз, и это те, кого я смог вспомнить из самых ярких омег нашего эмирата. Каждый из них добился успеха сам и стал известен благодаря своему таланту и трудолюбию. У нас много омег ярких, как звезды! - Я не хотел тебя обидеть, - виновато улыбнулся Теодор, - но все они действительно исключение из общей массы бесправных омег. Согласись сам, что жизнь омег на Сабахе далека от идеала. Не стоит равнять жизнь омег в эмирате твоих родителей с жизнью в любом другом городе на этой планете. У омег на Сабахе нет свободы – ни свободы выбора, ни свободы воли, они живут без малейших шансов на счастье. - Если и начинать изменения, то надо начинать с альф, - Альби поставил на полку игрушку, которую крутил в руках, и сурово свел бровки, - как омеги могут быть свободны, если сами альфы ни на что не имеют прав. - Как это не имеют прав? - удивился Теодор, - они вольны в передвижениях, они воины! Они судьи и палачи, и имеют право на многое, и, кроме того, они могут создавать семьи в эмирате. О чем ты говоришь? - Они живут, как слуги, исполняя чужую волю, и все их права и вольница, это как иллюзия, чтобы удержать их от бунта. Семья с маложивущими бетами при их продолжительности жизни – это, скорее насмешка над реальной жизнью. Они не имеют права даже смотреть на омег, их за это могут ослепить и выгнать в пустыню, и этот приговор приведут в исполнение сами альфы, чтобы другим неповадно было. У них, по сути, есть только долг и обязанности, и большинство из них живут, как монахи, без малейшего права на счастье. И даже несерьезно говорить о свободе омег, когда сами альфы – заложники ситуации. - Совет Меджлис сейчас обсуждает вопрос о наследовании, - задумался Ошая, - я как-то не задумывался об этом серьезно. Я приехал сюда исключительно ради того, чтобы выяснить перспективы возможности лечения ДЦП на Сабахе. Со мной перед вылетом очень серьезно разговаривали те люди, что курируют Сабах со стороны Федерации, и они настоятельно просили не вмешиваться в дела общин. Нет ничего хуже ненужных советов, Сабах и так с трудом интегрируется в Федерации, и раньше всем было как-то все равно, в мире достаточно закрытых сообществ, но теперь, когда выяснилось, что планета обладает воистину волшебными свойствами при излечении, как считалось, неизлечимых болезней… теперь Федерация очень заинтересована, чтобы получить доступ на планету. Мы помогли эмиру Салаху ад Мин, чтобы иметь возможность получать воистину уникальные медикаменты, и теперь готовы помочь Тиграну, но нас очень пугает Маджид ад Сафи. - Чем же? - удивился Альби. - Извините, - в дверях появился слуга Айдана Нури, - биби Бельчонка срочно вызывает господин Айдан. - Что-то с оми случилось? - испугался омежка. Нури улыбнулся и замотал головой, что все хорошо, но стоило Бэлю притормозить и обернуться, как сразу стал его торопить. - Хм, - Теодор тонко улыбнулся, - похоже, Бэль не в курсе, что произошло совсем недавно в твоем эмирате? - Теодор поймал недоуменный взгляд Альби и решил пояснить, - я говорю о том, что эмир Маджид недавно казнил свой гарем. Причем, как мне рассказывали, он это сделал собственными руками. А двух омег до этого вообще пытал бесчеловечно. - Да, я присутствовал при этом, - Альби кивнул головой, но при этом решил умолчать, что он сам спровоцировал все произошедшее, - не при пытках, а при казни, но эмир был в своем праве. - Какой ужас, бедные омеги, бедный ребенок, - Теодор накрыл руку Альби своей рукой, - быть свидетелем такого ужаса… Ты жалеешь, что оказался здесь? - Нет, - Альби мягко улыбнулся и погладил руку Ошая, - все не так страшно, как кажется со стороны. Те омеги действительно были виновны. Они пытались отравить эмира, а за это в любом обществе по голове не погладили бы и конфет в карман не насыпали. Не судите о конечном результате, не зная всей истории. - Расскажешь мне? - Ошая смотрел на Альби с интересом, как будто увидел его впервые. - Мне очень интересно услышать твой вариант событий. - Вы напрасно считаете омег Сабаха слабыми и безвольными дурачками, - Альби поправил перстень, который подарил ему Айдан, и улыбнулся, - на Сабахе хватает серых кардиналов, которые умудряются шепотом командовать и добиваться всего, что посчитают нужным. Да, не все омеги обладают возможностью делать, что хотят, но поверьте, сбрасывать их со счетов не стоит. А потом Альби стал рассказывать о том, чему сам был свидетелем. И в этот раз промолчать о своем участии и настойке «развяжи язык» не получилось. Альби выложил Теодору все, как священнику на исповеди, все свои мысли и переживания, и замолчал только, когда увидел, как Теодор взволнованно разминает пальцы и кусает губы. - Такой скорый суд, - Теодор болезненно поморщился, как будто весь этот разговор доставлял физическую боль, - неужели нельзя было сохранить им жизни? А как же милосердие к раскаявшемуся преступнику? Надо было сохранить им жизнь, чтобы они смогли искупить свою вину, - Теодор взмахнул руками, - хотя вся их вина лишь в том, что у них не было даже шанса на нормальную семью и детей! А Камиль и Шамси? Да, они были возможными зачинщиками заговора, но только вот, если бы эмир был на самом деле толковым хозяйственником, то у них изначально бы ничего не получилось. Да, визирь, скорее всего, подворовывал бы, так же, как и ключник, но насколько я понимаю, здесь это едва ли не норма. У многих эмиров визири – сыновья-беты, и они сквозь пальцы смотрят, когда те позволяют себе чуть больше, чем остальные. Все же, родная кровь и всякое такое, а тут их избивали кнутом у столба прямо на глазах родных пап, по-вашему, оми… Бедное родительское сердце! Видеть, как твоего ребенка рвут в клочья! - Они своей жадностью довели эмират до нищеты! - Альби сжал кулаки и гневно сверкал глазами, - в городе дети с начальной стадией дистрофии из-за регулярного недоедания! А женщины с началом катаракты и ослабленными костями, и все из-за того, что на карточки работающим мужчинам с каждым годом выдавали все меньше и меньше продуктов! А альфы, которые ходят в обносках! У них на подметках сапог были дыры, а одежда была ветхой и рвалась от резкого движения! - Альби потряс кулаками и почти кричал, - продукты для общины покупали самого низшего качества! Мясо, только если на охоте повезет, по маленькому кусочку, а фрукты покупали только для гарема! Даже детям в питомник кроме фиников ничего другого не перепадало! И после этого вы будете их жалеть? Они думали о людях, когда наполняли сундуки драгоценными камнями? Теодор растерялся и даже немного отшатнулся, когда на него едва с кулаками не набросились. Альби заметил испуг в глазах омеги и сам испугался своей вспышки гнева. - Простите, простите, я не хотел вас испугать, - Альби опустил руки и виновато нахохлился, - если бы вы видели, до какого отчаяния были доведены люди, вы бы не жалели преступников… - И ты прости меня, - Теодор виновато прикоснулся к плечу беременного омежки, - я не должен был судить, глядя на ситуацию только со стороны омег. Но меня эта история с казнью без суда и шанса на помилование просто подкосила. Я ведь привез сюда детей-ДЦПешников. Пятьдесят человек. Тридцать омег, десять бет и десять альф. Мы рассчитывали оставить их на выздоровление со своими врачами, как некий образец контрольной группы, но услышав, что названный отец Тиграна так поступил со своим гаремом, скажу честно, испугался. Испугался, что поторопился привезти сюда детей, и в первую очередь, омег. Они там в разном возрасте, от пяти до пятнадцати лет, и с разной степенью болезни. Как бы ни хотелось увидеть их здоровыми, но оставлять их в подобном обществе стало очень страшно. - Не бойтесь, - Альби мягко улыбнулся, - Сабах меняется, и те дети будут жить в новом обществе. Люди, что рассказывают вам о Сабахе, по всей видимости позабыли вам рассказать о тех новшествах, которые произошли за последние пятнадцать лет. Вам надо познакомиться с омегами Сабаха лично. Среди них действительно много ярких людей, я уверен, вы будете от них в восторге! - Хорошо, - Теодор улыбнулся, пытаясь скрыть неловкость, - я обязательно познакомлюсь с новыми омегами Сабаха. Я действительно очень мало знаю о Сабахе и отношусь к нему с опаской. Меня очень смущает, что на меня здесь смотрят как на муджадида, а я мало того, что другой веры, так еще ужасно теряюсь, когда на меня смотрят с таким огнем во взоре. Одно дело фанаты в родной Федерации, я хотя бы знаю, что от них ожидать, а здесь крупные альфачи, которые кружат рядом, как стая голодных тигров. У каждого из них мало того, что оружие, так еще и твердая уверенность, что они имеют право казнить и миловать. Каждый из них уверен в своей непогрешимости и имеет четкое понимание, что хорошо, а что плохо. Они, по моему мнению, живут без полутонов и сомнений: этот плохой – казнить, этот хороший – наградить! - Нет, все не так, - Альби улыбнулся и задумался, - они просто люди. Да, облеченные властью, но они все разные. Есть благородные, мудрые правители, но хватает и подлецов, и негодяев. А еще есть наивные идеалисты, которые считают, что если сам живешь честно, то все вокруг такие же честные люди. Но у них действительно очень закрытое общество, и доброе имя важнее богатства. Они все про всех знают, кто был отец, кто дед, что хорошего или плохого сделал, насколько был отважен как воин или был слабым и уступал соседям в пограничных схватках за оазисы. По родителям судят о детях, а бесчестье сына может опозорить отца. Когда прошла Революция наследников и появились «новые» эмиры, те, кто казнил собственных отцов и забрал власть по праву меча… - Альби задумался, - даже не знаю, как объяснить. Они, конечно, эмиры, и совет Меджлис подтвердил их право на чалму, но на них остальные эмиры смотрят с пренебрежением. Их слово мало что значит, и если эмиры приглашают соседей в гости на охоту или праздник, то таким эмирам никто не пришлет приглашения, они как парии среди других эмиров. А еще есть такие эмиры, как, например, был Зияддин ад Сам. Его сын пытался свергнуть отца и напал на него с мечом буквально в гареме, когда отец не ждал нападения… и отец казнил его, как изменника и предателя, но другие эмиры все равно косились на него и шипели, что он не смог воспитать сына в должном почтении. А значит, он и сам плох, как правитель. Представьте, он казнил собственного сына, но все равно не смыл позор его кровью. - Какой кошмар, - Теодор потер руки, как будто мерз, - а выслать сына с планеты? Дать ему время одуматься? Я не понимаю… - Вы подходите к их жизни с угольником, а они живут по линейке, - Альби взял холодные руки омеги в свои горячие и энергично потер, - перестаньте пытаться впихнуть их общество в привычный вам канон и примите их образ жизни, как данность, и все сразу встанет по своим местам. Может, попросить слуг принести горячего чая? Или, может, хотите кофе? - Нет, спасибо, - Теодор взял себя в руки и успокоился. – Давай все же дойдем до питомника, я хотел бы посмотреть на детей, которые выздоровели, своими глазами. Нам, конечно, прислали запись, как они ходят и бегают, но я хотел бы посмотреть на них сам и убедиться, что им здесь хорошо. - Конечно. Альби жестом пригласил гостя следовать к дверям и те сразу распахнулись. Заки бросился вперед, чтобы открыть следующие двери, пока омеги шествовали по пустой мастерской между выключенных деревообрабатывающих станков. Заки глазами спросил, ехать ли ему с ними в лифте, Альби отрицательно покачал головой. И только когда дверки лифта закрылись и омеги остались одни, Альби решился задать вопрос, который его действительно волновал. - Скажите, а вы серьезно считаете, что детям будет лучше на седьмом, чем здесь? Вы действительно думаете, что омеге безопаснее на седьмом, чем на Сабахе? Здесь каждого из них гарантированно выдадут замуж, и муж будет прыгать вокруг него, пытаясь угодить. Ведь омежка попадет не куда-нибудь, а в питомник Ясмина или Хани, а впоследствии и в мой, и это как гарантия, что его не отдадут в гарем, в подарок другому эмиру, а обязательно пристроят у себя в эмирате. Знаете, как воины-альфы мечтают о полноценной семье? С супругом, который не угаснет от старости через тридцать или сорок лет и с которым можно будет прожить всю свою жизнь. Вы представляете, насколько различна жизнь там и здесь? Или вы не хотите оставлять омежек из-за того, что политика Федерации это запрещает? - Ну, - Теодор задумался и прикусил губу, - для начала, мы их забрали с пятого уровня. Мы не допускаем приюты для инвалидов ниже пятого уровня. - То есть, вы сознаетесь, что жизнь на седьмом еще хуже? - Альби прищурился, ему почему-то было ужасно обидно и за прошлую жизнь, и за то, что Ясмину не доверяют. - Вы были когда-нибудь в приюте на седьмом? - Был однажды, - Теодор устало вздохнул, - честно сказать, я не Мадлен. Я никогда особо не вникал во все это. Я помогал с общей организацией сбора денег и прочих мероприятий. Делал денежные взносы в различные фонды, но у меня своя жизнь, свои дети и тревоги, свои планы на каждый день, и я, если и посещал приюты во время какого-нибудь мероприятия, то ниже третьего уровня не спускался. Я всегда считал, что все приюты одинаковые, но ты так осуждающе на меня смотришь, что я понимаю, что это не так… Двери лифта давно открылись в холле, но омеги так и стояли внутри, а потом Альби вздохнул и жестом предложил Теодору выйти первым. Тот вначале пошел в сторону питомника, но потом задержался возле пустой детской площадки. Дети, скорее всего, или еще спали после обеда, или уже проснулись и полдничали, поэтому детские площадки и качели стояли пустыми. Теодор, рассматривая яркие горки и разложенные на столах конструкторы, задумался, пытаясь вспомнить то посещение приюта на седьмом, но у него тогда было много своих бед. Он только стал самостоятельно передвигаться после травмы и потери ребенка. Доминик с трудом отпускал его из дома, да и передвигался он с помощью трости. После сложного перелома при всей мощи современной медицины ходить было и сложно, и больно. А еще, постоянные воспоминания о потере долгожданного омежки. Мадлен хотел отвлечь его и позвал с собой на инспекцию приютов нижних уровней. Он, конечно, был там и о чем-то разговаривал с Мадленом и его приятелями, но в голове ничего не осталось, и когда он вернулся домой, то все мысли были о приеме у физиотерапевта. Ходить с тростью очень раздражало… - Я даже могу представить, что именно вы видели во время той инспекции на седьмом, - Альби стоял за спиной Теодора и ждал, когда они пойдут дальше, - мой приют был на окраине мегаполиса и до нас всякие благотворители не добирались. Время от времени нам на праздники присылали игрушки, а вот всякие там меценаты побывали только однажды. Рассказать, как это выглядело со стороны воспитанника приюта? - Да, - Теодор развернулся и открыто посмотрел в глаза Альби, - я не ожидал, что на Сабахе мне будут тыкать в нос приютами мегаполисов, но ты прав, прежде чем осуждать чужие порядки, надо разобраться со своим грязным бельем. Давай присядем, и ты мне все расскажешь. Я думаю, что судьба не просто так свела нас вместе именно сейчас. Странно, что мы не поговорили об этом раньше. Но все в этой жизни случается именно тогда, когда необходимо. - Хорошо, - Альби осторожно сел на детский стульчик и подождал, когда старший омега сядет напротив, - все началось с того, что об инспекции наши начальники узнали за две недели до приезда «дорогих гостей». Две недели приют приводили в порядок. Красили, мыли, ремонтировали то, что собирались показывать, а то, что гости не должны были увидеть, элементарно прятали. Наши трехъярусные кровати срочно разобрали и установили простые кровати, которые застелили новым постельным, на которых никто не спал до приезда инспекции. Наши полуразобранные кровати вместе с матрасами запихнули в межуровневые коридоры вместе с теми детьми, которых не должны были увидеть. Выбрали только самых симпатичных. Их, как и стены, отмыли, подстригли, одели в новые вещи, а потом дрессировали, что они должны были делать и что говорить. А еще, с ними срочно учили стихи и песенки, потому что подразумевалось, что дети покажут им концерт, как благодарность за привезенные подарки. Со всего приюта собрали целые игрушки в одной комнате, а потом воспитатели учили детей, как надо улыбаться и говорить милые вещи: Я так рад, что вы приехали. Спасибо большое за вашу заботу. Мы все благодарны вам за наше счастливое детство. - А как же другие дети? - Теодор удивился, - они что, не заметили, что детей меньше, чем должно быть? - А кто бы стал пересчитывать? - пожал плечами Альби, - их едва не за руку водили: посмотрите направо, это наши учебные классы, посмотрите налево, это игровая для детей. Дети, что надо сказать? Здравствуйте! Какие молодцы! Да, игрушек у нас маловато, но детки такие дружные, никто не ссорится, они же понимают, что они сироты и живут здесь из милости. Дети, как вы благодарны? Очень благодарны – молодцы! А теперь пройдем дальше, мы вам покажем, где они спят, а потом посмотрите, какие блюда им готовят на нашей чистой кухне! - Какой ужас! - Ужас – это то, что происходило в обычные дни… Альби передернул плечами от воспоминаний. А потом стал рассказывать все то, о чем молчал раньше. Даже Ран не слышал его истории, это всегда было слишком личное, чтобы делиться. Да и не надо было ему все знать. Рану хватало и того, что он видел в муниципальной больнице во время назра. Альби поднимал со дна души все свои воспоминания. Многие он уже успел оплакать, когда Ран принес ему личные дела его и родителей, но некоторые были так глубоко засунуты в закоулки памяти, что вытаскивать сейчас их было просто физически больно. Он рассказывал о тех, кто жил рядом с ним и кому не повезло выжить в жерновах приюта. Там были издевательства старших детей, которые пытались таким образом самоутвердиться за счет тех, кто не мог дать сдачи, и, конечно, наркотики. Наркокомпании использовали приютских, как лабораторных мышей, чтобы отслеживать, насколько быстро образуется зависимость от того или иного вида наркоты, как быстро человек сгорает от того или другого яда. Ведь нельзя допустить, чтобы наркоман сгорал быстро? Нет, он должен был приносить прибыль как можно дольше, а для этого зависимость должна появляться быстро, но при этом человек должен был оставаться в работоспособном состоянии, чтобы зарабатывать денежки, которые потом отдавал за наркоту. Теодор не верил, а как же полиция? Ведь есть же регулярные проверки и учет общего количества, но дело в том, что учет был именно что общий, а рядом всегда были двенадцатый и тринадцатый уровень, откуда можно было подхватить «свежее мясо». Родители с нижних уровней сами приводили своих детей. Набили на пятке тату и готово – Билл Браун опять жив и здоров. Главное, чтобы общий типаж совпадал – возраст и внешний вид, брюнет бета или шатен альфа, а кто там будет сверять детские фото с реальным человеком. Зато родителям кормить не надо, и опять-таки, ребенок может ходить в школу, а если повезет и он доживет до выпуска, то у него будут настоящие документы! А такие дети, как правило, до выпуска и доживали. Они уже и сами знали, чего надо опасаться и за что бороться со всем миром, да и родители навещали, хоть изредка, но все равно они могли поддержать своего ребенка и заодно надавать по ушам другим в качестве поддержки своего детеныша. Теодор, не скрываясь, плакал. Альби и не заметил, когда на столике появились салфетки и вода, он прервал разговор, когда почувствовал тепло своей пары. Он оглянулся и заметил, как в холле добавилось людей. Слуги взволнованной группкой переминались в стороне, не зная, чем помочь и что сделать для плачущих омег. А в зоне видимости стояли Доминик и Ран. Альфы не решались подойти, но были готовы обнять и утешить, как только будет возможно. Теодор высморкался в очередной раз и оглянулся посмотреть, почему замолчал Альби. Доминика словно в спину толкнули, он сразу бросился к своему ненаглядному супругу, чтобы утешить и, сцеловав слезы, утащить на руках как можно дальше от грусти и злого Альби, который так расстроил его счастье. Ран осторожно подошел и, сев рядом на пол, стянул со стула к себе на колени свое сердце. Альби высморкался и, тяжело вздохнув, спрятался от воспоминаний в объятиях своей пары. Ран обнял его и стал укачивать, пережидая, когда дыхание восстановится, да и лифт освободится, чтобы поднять на свой этаж зареванное чудо. Альби немного успокоился и, выпив воды, взглядом спросил, что так тревожило мужа. - И зачем ты расстроил Ошая? - Ничего страшного, - шмыгнул носом Альби, - я ему рассказал, как живется в приюте в мегаполисе, а то, видите ли, питомник на Сабахе ему плохой! Он привез пятьдесят детей и раздумывал, оставлять их здесь или увезти обратно! Прежде чем ругать других, пусть со своим разберется! И это я ему про общагу не рассказал! Ему такое даже в фильмах ужасов не увидеть! - Альби тяжело вздохнул, пытаясь выровнять дыхание, и недовольно пробурчал, - как сказал один омежка – счастье у каждого свое, так и несчастье на каждой планете свое собственное, и нечего тут оценивать, где лучше, где хуже, надо, чтобы везде стало хорошо. - Ты мой философ, - Ран мягко подхватил на руки супруга и понес к лифту, - я так испугался, когда почувствовал, что ты плачешь и тебе плохо, а ты оказывается про мир во всем мире… Сегодня праздник, все омеги уже прихорашиваются и собираются на вечеринку, а ты довел гостя до слез! Ай-яй-яй… - Зато пятьдесят детей теперь наши! - Альби положил голову мужу на плечо и тихо добавил, - и это того стоит…