Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      — И снится нам не рокот космодрома, не эта ледяная синева, а снится нам трава, трава у дома. Зеленая, зеленая трава! — с сожалением выключив плеер, Гэсс открыл дверь, чтобы тут же утонуть в дружном хохоте пяти глоток. — Парни, я дома!       — Отпустили, ядрена кочерыжка! — удивился Макс, после чего облапил Гэссэра, тут же принявшись вытряхивать его из куртки, и, не дав даже разуться, потащил на кухню, где сидели остальные. — У тебя как, увольнительная? Или же что-то вроде каникул?       — За хорошие оценки, примерное поведение, отличные результаты награжден трехдневной увольнительной! — гордясь своими успехами, отрапортовал Гэсс, тут же попав в хоровод крепких объятий и поздравлений, оказавшись в руках Виктора.       — Здравствуй, радость моя, — шепнул тот в самые губы, увлекая в недолгий, но нежный поцелуй. — У нас сегодня небольшой праздник, и как я вижу — двойной.       — А что за праздник? — Гэсс вывернулся, чтобы помыть руки.       — Хм... — Парни переглянулись, а после Макс, как самый продвинутый в общении с Гэссом, взял слово: — У нас принято отмечать дни рождения. Каждый год тот, кто родился в определенный день и месяц, собирает всех, кто ему дорог, и устраивает праздник. Сегодня день рождения Генки.       — День рожденья, грустный праздник… — пропел Гэсс. Ему нравились песни этого мира, да и постоянные распевки помогали совершенствовать речь и голос. — И что принято в вашей компании? За уши дергать? Макать в торт лицом? Устраивать шумные вечеринки на сотню гостей?       — Нет, — рассмеялись парни. — Это все — детство. Мы просто посидим, выпьем понемногу, вспомним все, что нас связывает, а после разойдемся по комнатам, чтобы один хороший человек получил свой подарок.       — Блин, насчет подарков ты совершенно прав, — нахмурился Гэсс. — Как-то мне никто не сообщил, я к подобному был не готов, и все что у меня есть — вот это, — вытянул он из рюкзака фенечку из бисера: широкую, черную с вкраплениями алого и рыжего, вполне похожую на мужской браслет. Мелкую моторику тоже надо было совершенствовать, и Гэсс выбрал себе подобное занятие.       — А мне? А мне? — тут же начали возмущаться остальные парни, и Гэсс, давно уже сплетший для всех подобные аксессуары, одарил каждого, после чего нацепил подобную себе на запястье.       — А теперь смотрите, что они могут, — таинственно произнес он, предложив парням соединить руки с фенечками в середине стола, и те полыхнули бездымным и безболезненным пламенем, которое переливалось по рыжим и алым нитям. — Моя магия серпента с Уреи, — гордо произнес он, не говоря, что сутками лежмя лежал, чтобы такую малость сотворить. — Теперь, пусть каждый решит, где и чей участок. Ну… Например, вот здесь, ближе к завязкам, у меня участок Виктора, потом — Макса, после — Гены, Артема и Леонида. Вот и вы выберете себе такие участки. На каком пламя начнет меняться — гаснуть или темнеть — с тем беда.       — А если погаснет?       — Ну… значит — погаснет, — тихо произнес Гэсс. — Просто вы все — моя семья, и я никого не хочу терять. А это что-то вроде индикатора, что с вами все в полном порядке.       — Это точно, семья, — расплылся в улыбке Леня, который первым и предложил не разбредаться после побега, а образовать этакую коммуну, которую после Макс, смеясь, назвал гейской, при этом прижимая к себе чуть смущенного Генку.       Побег был только частью проблемы. Понадобилось еще легализоваться, найти жилье, выправить документы и найти работу. И парни с этим справились довольно быстро и качественно. Сначала вообще не хотели вмешиваться в то, что предложил Виктор, но, поговорив с Гэссером, ощутив его странное и невероятное притяжение, что скрепляло всех сильнее братских и семейных уз, решили, что помощь не помешает. Да и после того, как командир так себя повел, им, обычным силовикам, вряд ли бы кто-то что-то серьезное доверил. Потому и сорвались. Объехали полстраны, нашли северный город на полмиллиона жителей, где и осели. У Виктора и Макса здесь были друзья, притом настолько высоких чинов, что документы новые выправили, притом такие, что никто не придерется. На легализацию ушли практически все деньги, которые Гэсс с Виктором сняли с карточек Сергея и Андэра, но успокаивало то, что их было шестеро. А шесть работоспособных мужиков, да еще умеющих себя показать — это сила. Так что в течение первого же месяца ребята устроились кто куда. Кто в МЧС, кто в правоохранительные органы, а кто в охранную фирму. Проверяли знатно, но им создали такую легенду, что было не подкопаться. А теперь уже купили себе две машины, забили дом техникой, перебрались с небольшой двухкомнатной квартирки в пятикомнатные апартаменты, да и жили на широкую ногу, никогда не отказывая себе ни в чем.       А вот Гэсса баловали. Не погнали грузчиком устраиваться и познавать мир с самой подноготной, а наняли ему репетиторов, с которыми за месяц он прошел всю школьную программу, удивив этим и учителей и всю команду. И преуспел в этом настолько, что после встал вопрос о более качественном обучении, и все пятеро, узнав, что у Гэссэра отменное здоровье, повышенная регенерация и хорошая координация, предложили ему направить стопы в АГЗ — Академию Гражданской Защиты. Хлопот это конечно доставило немало. Все же у Гэсса не было ни высшего образования, ни достаточного количества документов. Даже родни не было. Но все эти вопросы решились вливанием финансов, а один из парней взял над Гэссом шефство, как приемный старший брат. И вот уже практически год ярдан обучался на факультете оперативно-спасательных сил, решив выбрать себе профессию пожарного.       Никто этому не удивлялся. Андрей Михайлович, отец Сергея, сам был пожарным, и решили, что сын по стопам идет, а сознание Гэсса просто невероятно легко легло на желание человека, образовав некоторый тандем. Да и то, что Гэсс не боялся огня, было ему на руку. Притом не боялся не только ментально, но и физически мог выдержать температуры выше, чем любое человеческое создание. А это открывало широту возможностей и позволяло легализоваться на Земле настолько полно, что изъятие Гэсса из мира оказалось бы довольно сложным.       Хотя Гэсс сомневался в том, что для Андэра это окажется сложным.       Делиться собственными упадническими мыслями с ребятами не имело смысла. Его просто не понимали. Да, бывший шеф, которого еще и ограбили, но все до копейки ребята уже собрали, готовые отдать в любой момент. Да, отец Сергея. Но сам же позволил Гэссу погулять в теле своего сына. Да, возможно какое-то невероятно крутое создание, которое по мирам ходит. Но неужели пять не самых слабых мужиков не смогут защитить его от нападок этого существа?       Гэсс знал, что не смогут. За годы скитаний по морям Уреи он уже привык надеяться на свою интуицию. А та кричала в голос о том, что Андэр не просто человек, умеющий ходить между мирами, а очень серьезный и опасный хищник, которому на зубок будут и все пятеро защитников, и тем более он. Оставалось только верить, что суришш Андэр будет добр хотя бы к ребятам, которые за этот год стали его настоящей семьей.       Ужин закончился довольно быстро. Хмель, что немного ударил в голову, дал понять, что есть и другие желания, кроме как сидеть в компании друг друга, и они разбрелись по комнатам. Гэсс еще собирался прочесть последний конспект, который был ему не совсем понятен, но Виктор опрокинул его на кровать, заласкав до такого состояния, что думать об учебе не хотелось. Любимый мужчина, что когда-то стал первым и единственным, требовал его ласки, и Гэсс сдался, понимая, что не может отказать ни ему, ни себе. А после и бился в его руках, извиваясь в неге и сладком довольстве единения, пытаясь поцелуями заглушить стоны, что рвались наружу.       — Ты меня балуешь.       Не сдержав улыбки, Гэсс прижался к человеку, ощущая ничем не передаваемую негу, в которой хотелось купаться, напрочь забыв обо всем, что связано и с Урей, и с учебой здесь, на Земле. Просто дарить себя каждый раз, как Виктор пожелает его принять. Наслаждаться каждой минутой их совместного проживания и верить в то, что это бесконечно.       Люди не воспринимали секс так пряно и остро, как он. Не ощущали всех нюансов единения, считая подобный акт похожим на чистку зубов или прием пищи. Для Гэссэра же секс был неким откровением, в котором он сливался с любимым человеком не только физически, но и духовно. И замечал, что Виктор так же относится к их моментам близости, сам отдаваясь так полно, что переставал воспринимать все остальные внешние раздражители. Парни над ним смеялись, говоря, что нельзя быть таким чувственным, но Гэсс, впервые познавший единение только на Земле, подобный дар небес принял чрезвычайно дорого.       Засыпать на плече любимого было не менее приятно, чем отдаваться ему, поэтому Гэсс только чуть приподнялся, чтобы удобнее устроиться, практически тут же провалившись в сон: Виктор пришел с ночной смены, а он сам в казарме никогда не мог отоспаться нормально.       Он даже не понял, что его разбудило, но напрягся сразу и полно, а после память подбросила звук, который его разбудил: звонок в дверь. Квартира находилась на последнем этаже элитного дома, и забрести сюда просто так возможности не было. Только целенаправленно, и таких звонков, Гэсс знал, за год было всего два. Это — третий.       — Кого там нелегкая принесла?! — рыкнул Максим, протопав к входной двери. Гена и Леша, как всегда в подобных ситуациях, встали в незаметных нишах, готовые остудить пыл любого незваного гостя.       — Вик… — Гэсс положил ладонь на предплечье любовника, остро чувствуя, что звонок непростой.       — Забей, — совсем не сонным голосом произнес Виктор, прижав его к себе.       — Не могу, — страх сковал, и сердце билось практически в горле. — Вик, если Андэр меня заберет — не мсти ему, пожалуйста. Прости. И постарайся найти себе того, кто будет так же дорог, как и я. Ради всего, что нас связывает, прошу…       И сжался, когда услышал, как женский голос требует позвать Севретова Сергея.       Интуиция, как всегда, не подвела.       Сам не зная почему, Гэсс резко подорвался на кровати и, одевшись, выглянул в коридор, заметив, как Максим, хмыкнув и почесав яйца, уставился на дамочку.       — А здесь такие не живут.       — Да мне насрать, какие здесь живут! — не унималась дама. — Сергея позови!       — А я повторюсь, такие здесь не проживают, — уже жестче произнес Максим, а ребята, что стояли в нишах, практически беззвучно передернули затворы пистолетов, готовые к любому исходу.       — Джелли, отойди, — раздался мужской голос, и ребята, уже не скрываясь, встали стеной на входе. В комнату к Гэссу и Виктору скользнул Темыч, тут же приложив палец к губам, показав, что нужно сидеть тихо. — Мне кажется, ребята слегка подзабыли, с кем имеют дело.       — Сам отойди, самоубийца недоделанный! — зашипела женщина. — Изрешетят же! Как мне потом тебя спасать?       — А ты? — пришедшие вели диалог так легко, словно и не стояли под дулами пистолетов.       — А я, к твоему сведению, неубиваемая априори. Не зря мне, что ли, тело усовершенствовали? Мальчики, давайте действительно обойдемся малой кровью. Вы нам — Сергея, мы вам — спокойную дальнейшую жизнь. Придем к компромиссу?       — Нет! — рявкнул Максим, и звук затвора уже был не еле слышным, а звонким, четким. Видимо Макс тоже вынул свой ствол.       — Гэссэр! — рявкнул в проход мужчина, и у ярдана не осталось никаких сомнений в том, кто именно пришел по его душу, притом не в переносном, а самом прямом смысле. — Выползай, давай, гаденыш уреевский! От твоей сговорчивости зависят жизни этих цыплят! И чем быстрее мы решим наши разногласия, тем больше будет уверенности в том, что все останутся живы и здоровы.       — Мужик, я тебя предупреждал, — с угрозой произнес Макс. — Пиздуй отсюда! Кем бы ты ни был, хрена с два ты получишь Гэсса! А поляжем здесь все, так и вы с нами! Вали на хрен, сказал!       — Не надо, Макс. — Гэсс вывернулся из рук Темки, понимая, что действительно проще отдаться в руки Андэру, надеясь на его милость. — Я здесь. — Он вышел в коридор, но за его спиной тут же встали Артем с Виктором, уцепившись за плечи, словно он сейчас рванет вперед.       — Неплохую ты себе охрану нашел, — хмыкнул человек. Молодой на вид и совсем не похожий на Андэра, которого можно было представить по характеру. — Ну что, собирайся, отдавай последние приказы своим телохранам, и поехали. Я хочу как можно скорее вернуться назад на Урею.       — Я могу пойти с ним? — вперед, хмурясь, вышел Виктор. — Туда, откуда он родом.       — Не можешь! Хватит мне и тех, что уже на свою шею повесил. Но вот проводить — вполне. Собирайся, я сказал! А вы, молодые люди, если решите всадить в меня заряд свинца — знайте, что я могу и рассердиться, и тогда всей вашей семейке придет большой писец.       — Да кто бы говорил! — вызверился Макс, плечом оттолкнув Гэсса в квартиру, приставив ствол ко лбу мужчины. — Иди. Отсюда. На хрен, — раздельно и зло проговорил он. — Иначе я не ручаюсь за себя и ребят.       — Вот, племя непуганых идиотов, — неизвестно на что пожаловался Андэр Джэйл, после чего молниеносно вывернул пистолет из рук Макса, наставив на него и выстрелил поочередно в плечо и ногу, заставив с болезненной гримасой повалиться на пол. — Гэсс? Больше предупреждений не будет. Или ты добровольно уходишь со мной, или же все твои мальчики с разной степенью тяжести ранениями остаются здесь. Как и ты в состоянии мертвом или очень близком к смерти. Ну?! Мне долго ждать?! — рявкнул он и Гэсс, откинув руку Виктора, шагнул к нему. — И не рыпаться, утырки малолетние! — гаркнул он напоследок, за шиворот выволакивая Гэссэра в подъезд.       — Гэсс! — Виктор, несмотря на предупреждение, выскочил следом, а после и задвинул ярдана себе за спину. — Лучше убейте, Андрей Михайлович.       — Долбоеб, — буркнул тот, но дал знак спускаться с Джэйл, а сам вернулся в квартиру. — Дай подлечу, — буркнул он, отстраняя парней, что собрались перевязывать Максима. — И не рыпайся! А то хуже будет!       — Короче. — Андэр, вытирая руки от крови, сел в автобус, в который ранее их посадила Джэйл. — Давай, перебарывай свой Стокгольмский синдром, Гэсс. Больше ты не в заложниках. Я тебя спас, вот.       — Андрей Михайлович, это вы так шутите? — осторожно спросил Виктор. — Или действительно уверены в том, что вашего сына взяли в заложники и требуют каких-то компенсаций?       Андэр дал знак закрыть дверь и только после этого немного расслабился.       — Шучу, — мрачно произнес он. — Но жестко шучу. Журов, ты каким местом думал, когда срывался в побег? Блядь, вот просто остаться в городе, поселиться в моей квартире или же снять себе другую накрайняк? Ебать Гэсса, если ему это по кайфу, и не рыпаться, куда не звали — не судьба?! Какого, прости, хуя, вас понесло в другую страну?! А ты! — ткнул он Гэсса пальцем в грудь. — Тоже, мать твою, молоток! Хули прикрыл всех вас своей завесой мирного существования?! Я же пробиться не мог, понять, что и как, пока к вам не приехал и не увидел, что ты свободно по улицам шляешься, и что парни тебя берегут как зеницу ока! Знаешь, что я передумать успел?! И что тебя украли какие-то местные рептилоиды, и что какой-то утырок решил за счет тебя поправить свои делишки со мной, зная, что я ни за что не оставлю сына без внимания! И что какие-то «друзья», мать его, убили тебя в перестрелке! Не, ну на кой ляд спрашивается? Все же было! И деньги, и жилье, и работа, и документы! Напридумывали себе хрен знает что и смылись хер знает куда! Дебилоиды вы, а не рептилоиды, — выговорившись, Андрей шумно выдохнул. — И не смотри мне тут своими синими глазищами! — рявкнул он на Гэсса, когда тот попытался узнать состояние Максима. — Как ранил, так и вылечил. Шрамов даже не останется! А этому долбоебу — урок! Не все решается оружием. Хорошо, что это я был, а если бы кто-то другой? Посерьезнее меня?       — А серьезнее вас кто-то есть? — задал вопрос Виктор.       — Да кто его знает… — Андрей поежился. — Буду надеяться, что нет. Но есть такое чуйство, что это «жу-жу» неспроста. То есть не я первый сюда души переправляю. Может, мир вообще поливидовый, а нам, обывателям, этого не говорят. «Люди в черном» смотрели? Вот то-то и оно… Просто так такие фильмы не снимаются.       — Что меня ждет за присвоение тела, Андэр? — стараясь унять горечь расставания, произнес Гэсс.       — Жуткое наказание! — мрачно расхохотался Андэр.       — Точнее? — переспросил Виктор.       — Лады, давайте поточнее, — согласился Андрей. — Что вы готовы дать за то, чтобы это тело и в дальнейшем принадлежало бы Гэссэру? — вопрос был задан без промедления, из чего было видно, что думал он над этим не один день. — На что готов ты, Гэссэр, чтобы оставить его себе и жить со своими архаровцами? Если меня твоя плата устроит, то так и быть, дам тебе это право.       — Значит, дело в цене? — чуть оживился Виктор.       — Да, Журов, в цене. В очень большой цене, — веско произнес Андрей. — Мало того, что я, вне ведома богов Уреи, мира, в котором обитал этот огненный, отправил его сюда, так он еще и прихватизировал тело моего сына, испоганив его на свой манер. То есть — разъеб. А мой сын таким непотребством не занимался. И, думаю, не согласится принимать это тело взад, так что мне потребуется ему искать новое, молодое и красивое, к тому же здоровое и с соответственным IQ, чтобы он мог разместить свои знания и умения в мозге данного тела. А ты сам понимаешь, что выселить чужую душу из тела, чтобы влить в него душу сына, — это уже преступление, не касающееся наших органов правопорядка. И более чем уверен, что есть некто выше, кто занимается подобными случаями. А мне подпадать под юрисдикцию тех органов ну совсем не катит. Приватизация, использование в своих интересах, амортизация… Ну, это так, навскидку. Вы же понимаете, что за это уже должок набежал. К тому же, вы подчистили мои счета…       — Вернем все до копейки.       — С процентами!       — С процентами, — кивнул Виктор. — Что требуется от нас, чтобы Гэсс продолжил свою жизнь здесь?       — От вас? — Андрей улыбнулся очень нехорошо.       — Говори уже. — Гэсс, отчаявшись, на все махнул рукой. Если плата не жизнь, то он вывернется и отдаст этот долг, каким бы Андэр его не выставил.       — Иди, собери себе и Вите одежды на пять дней пути, — приказал Андрей. — И без фокусов! Я слежу за твоей душой, так что если тебя попробуют вывезти или вывести — все одно найду. Даже посреди ледовитого океана! Усек? Пошел! — и подтолкнул Гэссэра к выходу, а сам сосредоточил внимание на Викторе.       Гэсс как мог быстро поднялся на свой этаж, застучав в дверь, отшатнувшись от острого запаха крови, царившего в коридоре.       — Максим как?       — Этот ублюдок его и залечил, — буркнул Гена. — Сволочь.       — Он не сволочь, он привык так действовать. — Гэсс понимал, что становится на защиту Андэра, но ничего поделать не мог. Ему дали надежду, и он старался ее оправдать даже в мелочах. — Нам надо вещи собрать, для меня и Виктора, на пять дней, — поспешно произнес он, стараясь предвосхитить все вопросы. — Виктор или вернется после, или отзвонится, что с ним все в порядке.       — Надеемся. — Парни за пару минут собрали минимальный набор трусов-носков, впихнув все это в рюкзак, добавив бритвой и зубными щетками.       — Простите меня. За все. — Гэсс не верил, что ему дадут вернуться, а зная, как привязал к себе парней, и что с ними будет твориться после разрыва привязки — заранее извинялся. — Мне с вами было очень хорошо. Вы — моя семья. Верьте, что и дальше, даже без меня сможете жить так же.       — Гэсс! — позвал Макс, отлеживаясь после ранения и потери крови. Пришлось подходить к кровати. — Не извиняйся. Нам действительно было прикольно жить в твоем обществе. И, надеюсь, Андэр не такая свинья, чтобы забрать тебя навсегда. Так что — еще увидимся. Верь в это, малыш.       Кивнув, Гэсс сбежал вниз, вскочив в автобус, который тут же порулил прочь от подъезда.       Сам автобус удивил ярдана. Разделенный на две части, где треть занимала кабина, а две трети этакий «дом на колесах», он был приспособлен к долгим путешествиям. Да и люди, которые находились в жилом отсеке, удивили его не меньше. Девушка, которую Андэр называл Джэйл… Но Гэсс же помнил Джэйл массивным яргеном, пусть и двух линий жизни. Так что, получается, в теле яргена была молодая женщина? Не меньше его удивил Рэйдан, который в своей ипостаси яргена был не очень большим, и вел себя удивительно спокойно и рассудительно, а в образе человека был похож на сдерживаемую контурами бурю. Чей облик занимает невысокая и живенькая старушка, что готовила им еду, он и вовсе не брался судить. Подобного яга или яргена рядом с Андэром он не видел.       А еще Гэсс заметил, что после разговора с Андэром Виктор хмур и неразговорчив. Яг озвучил ему цену? И эта цена так не понравилась, что Вик не может с ней смириться? И это легло на душу тяжким грузом.       До ужина все вели себя очень обособленно, из чего Гэсс вывел, что разговор был непростым, а когда сели за стол, а старушка ушла в свой уголок, где было ее койко-место, Андэр и начал. Не с разговора, а с долгого взгляда, который бросил на Гэсса.       — Я повторюсь, ярдан. На что ты готов ради того, чтобы остаться жить в этом мире? Не в том городе, что живешь. Нет. Тебе придется переехать взад и жить уже официально в моей квартире. Даже со всеми своими дуболомами. Никаких Россий, никаких Татарий, где родился, там и прижился. Это — мое требование, которое должно быть исполнено неукоснительно. Хотя бы первую пару-тройку десятков лет. Второе. Тебе придется представляться моим сыном, тут уж без обиняков. Хочешь или нет, но ты под моей пятой. Разделять тебя с парнями не буду… Конечно, если ты выполнишь мое условие. Финансы, помимо того, что зарабатывают твои, я тебе предоставлю, пока на работу не устроишься, да и потом придется подкидывать, сынулька, етить. — Андэр криво улыбнулся. — Но чтобы все, что я расписал, у тебя было, ты должен расплатиться. На что ты готов ради того, что я тебе предложил?       — Если мне будет дарована жизнь, которую ты пообещал, то я готов на все, — выдохнул Гэсс, и Виктор тут же сгреб его в объятия, даруя свое спокойствие и уверенность.       Андэр смерил ребят долгим взглядом, после чего кивнул.       — Лады. Первое условие: примерно полгода из года ты проводишь на Урее. Джэйл, когда научится обращаться со временем, будет тебя пересылать из сегодня этого мира в завтра этого же мира. То есть эти полгода будут длиться сутки. Второе условие. Не присутствовать там, а участвовать! Мне нужен второй суришш. Равный мне, готовый действовать. Если подобного не будет, то, сам понимаешь, никакого переселения. Третье. — Андэр, хмыкнув, улыбнулся. — Перестань меня бояться. Реально, просто перестань. И закрываться тоже. Сумеешь?       — Постараюсь… — Гэссэр был удивлен. Даже более! Он ожидал неподъемных условий, которые выполнить получится с большим трудом, а тут… — И если это все, то я с радостью оплачу каждый свой шаг в этом мире тем, что ты мне сказал.       — Гэсс. — Виктор взял его за руку. — Тебя же ломает тот мир. Ты понимаешь, что каждый раз возвращаться будешь иным?       — Глупости! — фыркнул Андэр. — Я его никуда посылать не буду. А рядом со мной его никто не сломает. И да, не забудь то, какую цену я назначил вам. И бабло верните, — напоследок, перед тем как покинуть стол, бросил он. — Когда будете готовы расстаться — скажите. Заебало меня уже тащиться в этом транспорте. Домой хочу!       — Домой, — хохотнул Рэйдан, но этим свой выпад и закончил.       — До встречи, счастье мое, — шепнул Виктор, когда тело Сергея впало в анабиоз.       И так шепнул, с такой тоской, что мне аж печенку подвело. Явно же — эннэшше. И отпустил, ведь! Сумел! После того как я сказал, что не хрен ему переться вслед своему любимому — принял, понял и больше вопросов не задавал. Решил, что будет ждать. А мне такое было по нраву. Человек действительно запал на ярдана. Притом, так запал, что, когда я ему рассказал ситуацию насчет смены тел, если вдруг Сергей решит вернуться в этот мир, то согласился на любое более-менее здоровое разумом. Даже калечное или неполное. Вот! Любовь в полном смысле этого слова!       Нет, мысли не было отбирать тело у ярдана. Сергей явно дал понять, что с Уреи он ни шагу, а если и уйдет, то так, понастольгировать, и ему все равно будет, какое тело. А тут — все один к одному. Потому, наверное, и не требовал с ярдана большее, чем он мог бы дать и по собственному желанию. Помощь? То да. Присутствие на Урее — тем более. Если есть тот, на кого можно перезагрузить свои проблемы, то почему маяться должен я? А вот так из мести или ради выгоды лишать этого удивительного ярдана, который даже на Земле сумел собрать семью, возможности жить и дышать полной грудью — это было бы низко. Да и то, что увидел, как принял любовь его эннэшше, что ломал себя, смотря на полумертвое тело, лишенное души, сломало и меня. Хотел немного постебаться, а, увидев это единение, просто не смог. Стыдно стало.       — Я верну его так быстро, как только смогу, — положив руку на плечо Журова, произнес я. — Не из мести, не потому что мне его жизнь поперек глотки, а потому что без него не справлюсь.       — А меня тогда почему отказался?       — Да потому что! — буркнул я. — Вы там просто сольетесь в своем любовном экстазе, а мне нужна череда быстрых, молниеносных даже, адекватных решений. Решений существа, которое стремится назад, домой. Если Гэсс так хочет вернуться, то он даст мне кучу советов, притом — адекватных и действенных. А если не хочет — будет телиться. Ну, все ясно?       Виктор только кивнул.