Проснувшись, Надежда не поняла, где находится, и резко села на кровати. Через несколько секунд она узнала свой номер и облегченно опустилась обратно на подушки… Но тут же снова подскочила, о чем сразу пожалела – болезненное ощущение пронзило тело.
«Стоп. Мы же были на пляже. Или мне это все приснилось? Где Вадим?», оглядевшись, она не нашла мужчину в номере, «Неужели мы все еще играем? Тогда почему все болит?», женщина разочарованно опустилась обратно на кровать, списав неприятные ощущение на долгие прогулки. «Пора с этим заканчивать… А как было хорошо… пусть даже и во сне…»
Вдруг щелкнул замок, и открылась дверь. Через несколько секунд перед ней возник ее муж с подносом, источающим невообразимые ароматы.
- Слава Богу! – вырвалось у нее.
- Надюш, я, конечно, подозревал, что ты проголодалась, но и представить не мог, что на столько, - улыбнулся мужчина.
- Да я не про это, хотя есть, и правда, хочется, - призналась она, аккуратно принимая сидячее положение.
- А про что тогда? – спросил он, опускаясь на край кровати и ставя поднос на тумбочку.
- Просто я проснулась, а тебя нет, - начала говорить она, изучая глазами принесенный завтрак. Вадим заметил это и, взяв тарелку с оладьями, отрезал кусочек, обмакнул его в сгущенку и отправил жене в рот. Слегка ошарашенная таким поведением женщина замолчала и уставилась на него.
- Ну, ты проснулась, меня нет. Что дальше? – невозмутимо продолжил мужчина отрезать второй кусок.
- И мне показалось, что все это был сон, представляешь?! – она уже без смущения сняла с протянутой вилки новый кусочек оладьи.
- Представляю, - спокойно ответил Вадим, - все, и правда, было так чудесно, что как будто во сне.
Надя потянулась к нему и поцеловала, забирая тарелку.
- Изумительно, - заключил мужчина, - хорошо, что я взял много сгущенки.
- Все, теперь моя очередь.
- Кормить супруга? – улыбнулся он.
- Нет. Спрашивать, о чем ты так мило беседовал на ресепшене.
- Когда? – нахмурился Вадим.
- Мммм… Всегда! – ответила она, отпивая сок.
- Да ладно, Надь! – он перехватил вилку и отправил очередную порцию себе в рот, - Я же тебе вчера все сказал!
- Что сказал?
- Что они были моими… ну… как бы информаторами.
- И только? – приподняла она бровь.
- А ты думаешь, что, если бы не только, ты смогла бы сейчас спокойно сидеть? – усмехнулся мужчина, от которого не укрылась осторожность ее движений. Женщина покраснела, и продолжила пить сок. Он забрал у нее стакан.
- Приподнимись… Так лучше? – спросил мужчина, когда она опустилась на подложенную подушку и подтянула ноги. Надя кивнула. Вадим улыбнулся, заметив смущенный румянец, и нежно поцеловал дамское колено. Аккуратно сдвинув полу сорочки, он двинулся выше.
- Вадик…
- Тише. Я просто целую. Ты же не думаешь, что я сделаю тебе больно?
- Нет…
- Конечно, нет, - он пересел ближе и перешел на шею, - только приятно, - мужчина поцеловал ее в ямочку за ухом. Вдруг он отстранился, встал и протянул ей руку, - Пошли. Полчаса в горячей ванне, и все будет отлично.
*
Когда женщина вышла из душа, Вадим уже заварил кофе и намазал тосты джемом. Она села перед трюмо и начала сушить волосы. Пояс фирменного махрового халата ослаб, и тот соскользнул, оголив плечи.
- С ума сойти, как давно я тебя не видел, - выдохнул мужчина, из кресла наблюдая за этой картиной.
- Вадик, - засмеялась женщина, - ты видел меня каждый день.
- То не идет ни в какое сравнение с этим, - неопределенно сказал он, - Кстати, это, конечно, не мое дело, но мне кажется, что у твоей подруги проблемы…
- У какой? – нахмурилась Надя.
- У той, которая подкинула эту идею.
- Почему? – удивилась она, направляясь к мужу, плавно покачивая бедрами.
- Потому что я не понимаю, как они терпят по 2 недели, - мужчина взялся за кончик пояса халата, - если мы продержались 80 часов и потом день не вылезали из номера, - он притянул ее к себе и, разведя полы халата, прижался к плоскому животу.
- Вадим Юрьевич!
- Мммм? – с наслаждением отозвался он.
- Такими темпами мы еще целый день никуда не выйдем, - взъерошила она его волосы.
- Дак я ж только за! – поднял он на нее свои смеющиеся глаза.
- Ни секунды не сомневалась, - фыркнула Надя, отходя от него и садясь в соседнее кресло.
- Тебе лучше? – спросил мужчина.
- С какой целью интересуешься? – прищурилась женщина.
- С целью благоприятного планирования дня, - как можно невиннее ответил он, разливая кофе.
- Да-да, я так и поняла, - подтвердила она, принимая чашку.
- Ну, раз настроение хорошее, значит все в норме, - заключил Вадим, - завтракай, и пойдем.
- Куда?
- Для начала, удовлетворить любопытство персонала, а потом куда захочешь.
В твоих глазах, как в море тонет лето,
Покоя нет нигде от них душе моей.
Я так хочу тебя украсть у всего света,
И так хочу назвать единственной своей.
Вокруг проходит много женщин мимо,
Но только лишь одной тебе хочу сказать -
"О, как прекрасна ты! Ты так неповторима!
И я прошу тебя моей любимой стать!"
Я украду тебя, однажды я под вечер украду тебя.
И на руках я к звёздам отнесу тебя,
Туда, где не коснётся глаз печаль...
Я украду тебя, от всех невзгод и бед земных спасу тебя.
Как никого на свете, я люблю тебя,
И за любовь мне жизнь отдать не жаль.
Совсем не жаль...
Где б ни бродил, ни мчал по белу свету,
Куда б не звал манящий блеск чужих огней.
В моей душе лишь ты, другой в ней места нету,
Ты путеводная звезда судьбы моей...
***
- Ну и как ты собираешься удовлетворять их любопытство? – спросила Надя, когда они зашли в лифт. Мужчина повернулся к ней, плотоядно усмехнулся и тихо сказал
- Зажму тебя где – нибудь посреди холла, а ты вырываться не посмеешь, - увидев ее ошарашенное лицо, он пропустил смешок и убрал выражение маньяка, - да шучу я. Не переживай, все будет хорошо.
Все, действительно, прошло гладко. Они вышли из лифта, держась за руки. Вадим поздоровался с девушками на ресепшене. Те от удивления промямлили что – то невразумительное, провожая их взглядом. Перед тем, как выйти, мужчина завел руку за спину и показал им большой палец.
Оказавшись на улице, он посмотрел на женщину.
- Вот и все.
- Угу…
- Надюш, ты чего? – удивился он.
- Не знаю… Просто неприятное ощущение.
- Что – то болит? – встревоженно спросил мужчина.
- Нет. Просто как они на меня посмотрели…
- Как? – не понимал Вадим.
- Как как! Мы приехали четыре дня назад, а сегодня у нас уже как бы роман...
- Надь, у нас как бы уже два с половиной года брак, - усмехнулся Казанцев.
- Но они – то этого не знают! И теперь в их глазах я как будто легкодоступная женщина… - тихо закончила она. Вадим уставился на нее, переваривая услышанное, затем схватил за руку и потащил в сторону беседки.
- Надь, ты нормальная вообще?! Это надо же слово – то такое подобрать! – он был на взводе, - Если помнишь, ты меня тогда несколько месяцев динамила! Мне, черт возьми, на машине пришлось разбиться, чтобы ты призналась себе в своих чувствах. Может, надо напомнить, сколько раз меня отметелили, прежде чем ты с Орловым развелась?! - горячился Вадим, - Я никому не позволю так тебя называть. Даже тебе самой. – мужчина опустился рядом с ней на скамейку, - Это ж надо так себя накрутить… - сказал он уже спокойнее.
- Вадик, прости меня – женщина уткнулась ему в плечо.
- Это ты меня прости, милая, - Вадим обнял жену, - Я просто не подумал, что чье – то мнение может иметь такое значение. Тебя же это раньше не особо волновало.
- Меня и сейчас не волнует, - заверила она его.
- Вот и хорошо. Тем более, что мы же им потом все расскажем, да? – мужчина осторожно приподнял женское лицо, чтобы убедиться, что она больше не грустит.
- Да.
- Люблю тебя, - Вадим чмокнул ее в губы и поднялся, - Ну что, куда двинем?
- В горы.
- Ого, Надежда Ивановна, разнообразия захотели!
- Пойдем уже, - улыбнулась она, вкладывая ладонь в протянутую руку.
Я для тебя нарисую вечер:
Там огнями маня, тают свечи
И с облаков вместо дождя грозы,
И к ним на руках я тебя унес бы.
Там в теплой мгле сияют зарницы,
Там сумею расцеловать я твои ресницы.
И нежно обнять твое теплое сердце,
И в тишине постучать в твою дверцу.
Барабанит в окна апрель, ветками стучится - злится-злится.
Это последняя метель больше ничего не случится.
Сон или явь - дело второе
Облаками из трав я тебя укрою,
Тихо спою колыбельную песню
И в этом раю мы будем вместе.
Барабанит в окна апрель, ветками стучится - злится-злится.
Это последняя метель больше ничего не случится.
Барабанит в окна апрель, ветками стучится - злится-злится.
Это последняя метель больше ничего не случится.
Настежь с утра открываю окна
Под теплым дождем вместе промокнем.
Про лето споем и весну не обидим
И краски зари вместе увидим.
