Она сама так захотела

Просыпаясь, Надежда почувствовала боль во всем теле. Не такую как обычно – приятную истому в мышцах, а более ощутимую, более реальную, более резкую. Осторожно выбравшись из – под одеяла и накинув халат, она идет в ванную. Включив свет, женщина замирает напротив зеркала. - Что за черт? – ошарашенно шепчет она, раздвигая полы халата. Плечи, грудь и живот покрывают багровые пятна засосов вперемешку с синяками. Конечно, он и раньше оставлял на ней подобные следы. Но в ТАКОМ количестве – никогда. В этот раз еще и запястья охвачены красными бороздами. Воспоминания ночи вгоняют в краску стыда. Приведя в порядок внешний вид, она возвращается в спальню. Вадим, беспорядочно укрытый одеялом, еще спит. Его лицо, как обычно в утреннем сне, отражает лишь безмятежность, которая разглаживает морщинки и щедрой рукой скидывает несколько лет. Надя сравнивает его чувства со своими и находит это подозрительным. Он что, с кем – то уже делал такое? Или виной такому умиротворенному сну усталость последних дней, нервная и эмоциональная напряженность, и последовавшая мощнейшая разрядка. Возвращаться в постель почему – то не хочется. Тихо открыв шкаф, она останавливает выбор на джинсах и водолазке под горло. Выбранные вещи удачно скрывают все последствия бурной ночи. Еще раз взглянув на мужа, женщина спускается в кухню. Просыпаясь, Вадим не чувствует Надю рядом. Не будь они мужем и женой, он решил бы, что она сбежала. Хотя вчера говорила, что понравилось… Даже «отомстить» обещала. Кажется, она сама еще не поняла своих эмоций. Господи, что в голове у этих женщин – кто бы знал! Ладно. Им просто надо поговорить. Натянув мягкие спортивные брюки и футболку, мужчина спускается вниз и безошибочно направляется на кухню. Остановившись в проеме, он некоторое время наблюдает за женой, а потом тихонько подходит и обнимает ее. Женщина вздрагивает. - Напугал, - бормочет она, не желая признаваться, что сделал больно, затронув синяки. Мужчина разворачивает ее и мягко касается губ. - Прощен? – получает в ответ слабую улыбку, - Доброе утро. За окном пасмурно. Льет дождь. Вадим вспоминает, что они вчера ничего не убрали из беседки. Вчера… Кажется, это было 1000 лет назад… Пока он сиди, погруженный в свои мысли, Надежда уже накрыла завтрак. Когда она ставит перед мужем тарелку, мужчина вдруг задерживает ее руку, взявшись чуть выше запястья, и отгибает рукав. Увидев след, он мгновенно сажает ее на колени и отгибает ворот водолазки. Под ним тоже отметины. - Господи, - Вадим, кажется, потрясен не меньше, чем она утром, - Надя, я… Она приложила пальчик к его губам. - Тшшш… Вадик, давай мы сначала позавтракаем, а потом поговорим. Хорошо? Он целует ее ладонь и согласно кивает. Несмотря на ожидание разговора, завтрак проходит в непринужденной обстановке – Надя совершенно спокойна, а Вадим чутко улавливает настроения жены. Когда женщина стала наливать чай, он, наконец, решился: - Надь… Давай обсудим… - Давай, - она открыта для диалога. Это хорошо, - У меня есть вопросы. - Конечно. Я догадывался. - Во – первых, - женщине явно тяжело было говорить об этом. Раньше все как – то происходило само собой. Они чувствовали друг друга, предугадывали желания друг друга, поэтому не было необходимости что – то обсуждать. А сейчас…, - Скажи, когда это появилось у нас дома?… - Тебя ЭТО волнует? - Да. Я помню те страницы из дневника. Это все из – за нее? Ты делал с ней это и теперь решил сделать со мной? Может, ты все эти годы не получал удовольствие со мной, тогда тебе лучше было остаться с ней… - почти бессознательно скороговоркой бормотала она. - Стоп – стоп – стоп. Надя. Остановись, - Вадим мягко взял ее руки в свои, - Во – первых, я тебе уже говорил и повторю еще раз – ничего, кроме острого разговора там не было. Во – вторых,… Хотя нет, так не пойдет. Идем. Мужчина встал, взял женщину за руку и повел за собой в кабинет. - Садись, - Надя испуганно следила за мужем, пока он рылся в какой – то папке. Наконец найдя нужную бумажку, Вадим подошел к ней, - Смотри. Это чек. Товар видишь? – женщина кивнула, - А вот тут дата стоит. Она удивленно посмотрела на него. - Это же еще… - Да, до Италии. - Но почему… - Потому что у тебя возникла там идея - фикс, ну и я не стал настаивать, - Вадим пожал плечами, - Теперь на счет удовольствия. - Какого? – не поняла женщина, все еще рассматривая в чек. - Которого я с тобой не получаю, - язвительно ответил мужчина, - руку давай, - требовательно протянул он ладонь. Она непонимающе вложила свою кисть в его. Он приложил ее ладонь к своей ширинке, - Чувствуешь? - женщина смущенно кивнула, - И это только оттого, что я просто смотрю на тебя, - заметил он. – Ну, все, иди сюда. Она оказалась в его теплых объятиях. - Господи, Надя, - прошептал мужчина в волосы, - ты своим застенчивым румянцем с ума сводишь… Его до сих пор поражала и, кажется, всегда будет поражать эта ее способность меняться от мудрой, по – матерински заботливой женщины до невинного ребенка, от леди со стальными принципами до хитрой лисы. - Так значит, ты давно этого хотел? – тихо спросила она. - Не давно, а периодически, и не хотел, а хотел попробовать, - выделил мужчина последнее слово. - И как? – еще тише спросила она. - Безумно великолепно, - выдохнул он, - А тебе? - До звезд в глазах, - задумчиво пробормотала женщина. - Так хорошо или так плохо, - решил уточнить мужчина. Надя подняла голову с его груди и мягко коснулась губ. - Значит, как – нибудь… Она снова поцеловала его, не дав договорить. Мужчина застонал ей в губы, но двигаться дальше не стал. Ограничился лишь поцелуем. Зато каким!...

Давай с тобой поговорим и о погоде, и о счастье, что бьется чашкою на части. На языке своей любви. Давай с тобой поговорим о расстояниях, разлуках, ночах, распластанных на муках… Я окунусь в глаза твои. Давай с тобой поговорим о всех стихах: чужих и общих, что мир давно уже испорчен. Мой одинокий пилигрим. Давай с тобой поговорим о небе, солнце и рассветах, о всех нарушенных запретах, а после просто помолчим. Давай с тобой поговорим…

*** Проснулся Вадим от того, что затекла рука. Он приоткрыл глаза и с удивлением обнаружил, что лежит на диване в кабинете, прижимая к себе спящую Надю. Женщина, лежа на его груди, мирно посапывает во сне, вызывая умиление. За окном все такая же серая дождливость. В такую погоду только и остается натянуть мягкую теплую одежду серого же цвета, прижать к себе любимого человека и спать, согреваясь теплом друг друга. Невесомо, чтобы не разбудить, он перебирает ее волосы. И думает. Думает обо всем... О том, как первый раз ее встретил. Это не было любовью с первого взгляда. Вадим считал, что только дурак, ничего не смыслящий в обманчивости и изменчивости человеческой природы, может так влюбиться. Нет, не любовь. Но симпатия, которая начала было отклоняться в сторону дружбы и скатилась бы туда, если бы он тогда не забыл галстук… …Первая пощечина и последовавший за ней первый поцелуй. Этот непредсказуемый из – за своей силы и бурный как тайфун характер всегда держал Вадима в неопределенности. Невозможно просчитать, какой пируэт он выкинет в следующий момент. Вот она отчитывает тебя за что – то, а через минуту нежно целует и укладывает спать. Сейчас она сохраняет железное самообладание и выдержку – коллеги и только, а через два часа, сбежав от мужа, стонет твое имя в твоей же постели... Вадим мрачно усмехнулся. Он ведь тоже оставляет на ее теле синяки… Намного чаще, чем Жора. Только вот от него она не уйдет. После всего, что они пережили – не уйдет. Мужчина поежился. Она слишком много плакала из – за него в последнее время. Непростительно много. Слишком много натерпелась такого, о чем никогда не должна была узнать. Непозволительно много. Может быть, ее вера в него пошатнулась, и теперь она живет с ним так же, как с Орловым – по привычке... Вадиму захотелось немедленно узнать ответ на этот вопрос, но она так сладко спала, что будить было бы преступлением. Ладно, с этой прихотью можно повременить. Вызывая к жизни воспоминания практически пятилетней давности, он не мог вспомнить, когда окончательно изменил своему принципу – никаких проблем с женщинами. Это подразумевало никаких долгих связей – встретились, переспали, разбежались. Встретиться второй раз – редко, но бывало. Не сказать, что Казанцев был неразборчив в связях. Напротив. Только ради дела. Кто ж виноват, что он предпочитал решать дела с женщинами именно так… А тут как с катушек слетел. Долгие ухаживания, забота, драки, проколотые колеса, гонки по Москве, защита, нежность, необходимость, любовь... Всплыли слова: «Казанцев женился?! Я в параллельной вселенной». Господи, когда эта женщина стала для него так важна? «- Когда не обратила на тебя внимание. Вадим вздрогнул. - Ты еще здесь? - Конечно. А где мне быть? - Не знаю. Разве тебе не претит наша скучная счастливая жизнь? – усмехнулся Казанцев. - Вадя, вот тут ты не прав, - ухмыльнулся в ответ трикстер, - Я от души забавляюсь, наблюдая за тем, как ты в очередной раз косячишь, а она в очередной раз прощает тебя и принимает. Вот это для меня до сих пор непостижимо. Я бы давно послал тебя ко всем чертям… Хотя нет, тебе там не обрадуются… - задумчиво протянул он, - В общем, послал бы куда подальше. А она наоборот – обнимает тебя еще крепче. - А ты все ждешь момента, чтобы сказать «Я же говорил – брак – это не твое»? – съязвил Казанцев. - Еntre nous soit dit*, жду. Но, кажется, это случится не в мою вечность… - Долго она все это будет терпеть? - Смотря что ты готов давать взамен… Но что – то мне подсказывает, что не долго. Всего лишь всю вашу жизнь. - За что нам это все? Скажи, уж ты – то знаешь… - C'est la vie, мой дорогой. Подумай на досуге о равновесии… Если не догадаешься – подскажу. - Так значит, ты со мной. - Да. Тем более что я тебе еще пригожусь. - Когда?» Но ответа не было. Трикстер хотел было намекнуть на то, что им еще через многое предстоит пройти, но почему – то не стал. Он всегда предупреждал своего человека о грядущих неприятностях. Но сейчас удержал язык за зубами (что очень редко случается с существами его природы). Они заслужили небольшой отдых.