and it's not wrong

У Чжэнтина все легко / сложно / распланировано: от учебы до работы, от работы до учебы. Записями в ежедневнике, подробными и привычно ежедневными, без пропусков. У Чжэнтина счет сберегательный под проценты (на будущее) и вообще все расставлено по полочкам. Жизнь тоже упорядочена, тоже по полочкам, пока однажды уравновешенный мир Чжэнтина не встречается с небольшим, но очень ощутимым землетрясением. Вместо порядка за мгновение хаос. Его зовут Минхао, себя он зачем-то просит называть Джастином. Ему шестнадцать, но от детского в нем только возраст и юношеская абсолютно смелость. Чжэнтин на шесть лет старше, но именно он себя чувствует не на своем месте, когда Минхао очень прямо ему говорит: - Ты мне нравишься всерьез. Чжэнтин умный, взрослый, рассудительный и очень терпеливый человек, поэтому он пытается младшего понять и не прогоняет за шиворот не только из коридора университета, где того вообще быть не должно, но и из своей жизни. Чжэнтин дает время и шанс разобраться, думая, что Минхао просто заигрался, себя не понял и стоит помочь, чтобы тот не совершил необдуманных поступков, не найдя с ним так с кем-нибудь другим. Чжэнтин расставляет выбитые из порядка вещи по нужным местам очень долго и очень старательно. Один кризис минует с малыми потерями. Минхао приходит просто так всегда, все чаще даже не звонит предупредить, только внутри уже, оглядывая расписание Чжэнтина, все-таки отправляет: “Ты сейчас где конкретно?”. Чжэнтин мог бы выкрутиться, но никогда даже не пытается. Минхао ребенок по числам, но смотрит так по-взрослому, что Чжэнтина накрывает. Чжэнтин не знает, что это и как с этим быть. Глаза Джастина говорят: я готов ждать, пока ты не осознаешь. Так и говорят. Смешно от того, что ждать нужно не ответных чувств, а подходящего возраста. Долго ждать, Джастин, долго. Чжэнтин прорешивает тесты под задумчивым взглядом Джастина, что в его университете чаще некоторых ребят с его курса, почти на полных правах обосновался, даже охранник его пускает, не спрашивая пропуск. Чжэнтин не уточнял, но наверняка Минхао наплел ему трогательную историю, наподобие: старший брат учится, родители уехали, дома так пусто, можно я с ним встречусь? Вряд ли сработала история, но глаза вполне могли. Иногда у Джастина они бывают очень грустные. Джастин, просиживая так часами, не делает школьные уроки, хотя Чжэнтин советует не тратить время впустую, но у Джастина другие планы. - Я здесь не за этим. Чжэнтину смешно и страшно, потому что: - Делаешь ли ты их вообще? И зачем же ты здесь, мальчик? Но Джастин только со стороны такой беспечный, если его голова и забита под завязку всякого рода глупостями, но вовсе не теми же, что у его сверстников: Джастин не играет в игры, не смотрит сериалы, фильмы, только когда они вместе на них ходят, и Чжэнтин действительно не может сказать, чем тот интересуется. - Зачем-то, - поводит Джастин плечами, не смотря на старшего, смотрит в окно. - Чем ты интересуешься? - спрашивает Чжэнтин спустя какое-то время, за которое Джастин только и сделал, что чихнул, потер нос и потрогал воротник рубашки. Пришел к нему прямо из школы, прелестно. Джастин с ответом не торопится, достает из рюкзака сок, протыкает трубочкой и тянет глоток за глотком сладкую наверняка вишню. - Ну всяким разным, много чем. У Чжэнтина взгляд очень вопрошающий. - Чем же? - и немного начинающий раздражаться, совсем слегка. Джастин время растягивает, словно ему никуда не надо в ближайшие пару лет. Никогда. - Стратегией. Мне нравится находить пути к цели, - у Минхао невесомая, но очень ощутимая улыбка на губах и на коже Чжэнтина тоже, по телу пробегает разрядами, этот мальчишка умеет выводить из себя. Что тот имеет в виду, он так и не решается уточнить. Иногда мир переворачивается, как сейчас, и Джастин такой взрослый, когда он ребенок. Дети не знают, чего хотят, поэтому просят все, что попадается на глаза. Чжэнтин ничего ни у кого не просит, но, как ребенок, теряется, не понимая, откуда и к чему такое желание что-то иметь, необходимость в чем-то. Чжэнтин чувствует себя крайне выбитым из колеи и берет несколько новых проектов, записывается на студенческую конференцию, а потом и вовсе уезжает на недельный форум. Заполняет время, но только еще ощутимее чувствует то странное, что заставляет подолгу задумываться ни о чем и обо всем сразу. Чжэнтин пропадает. На сутки, на недели, не избегая Джастина, прячась от себя. От Минхао, как ни старайся, не спрятаться - мысли этот мальчик занимает полностью. Своей уверенностью перекраивает все устоявшиеся правила, все порядки, все упорядоченные системы. Чжэнтин не знает, что с этим всем делать, с глупым и очень упрямым ребенком, которому только стукнуло шестнадцать, а уже хочет всего и сразу, по глазам видно. Чжэнтин об этом думает. Когда Джастина нет рядом, думает чаще, когда тот сидит прямо напротив, жует карандаш, кусает губы, жует жвачку или худшее, когда притаскивает эти жуткие чупа-чупсы (кто вообще детям их продает? взглянули бы, выпустили бы запрет, ценз и прочее), думать не получается. Вообще ни о чем. Когда Джастин скучает в учебной аудитории его университета, это финиш, это жирный крест на всем и сразу. Чжэнтина кроет. Посреди аудитории, за несколько минут до начала лекции и прихода профессора, за минуту до того, как Джастин улыбнется так понимающе, мол, парень, да ты конкретно встрял, и поднимется со своего места. Чжэнтин считает: раз, два, три, четыре, пять и, черт, подлец даже не оборачивается, не то, что говорит что-нибудь на прощание. Уходит, едва не столкнувшись лицом к лицу с профессором. Джастин своего добивается, это факт, это неоспоримо, с этим ничего не сделать. Это нужно написать и повесить на шею, как предупреждение. Джастин своего добивается, и, где-то между тем, как Чжэнтин находит, что ничего страшного нет, что тому всего (уже?) шестнадцать, и принимает тот факт, что может с этим справиться, он открывает еще одну неприятную истину. Глаза протирает, обнаружив: Джастин не только добивается своего, он и быстро остывает. Джастин играется. Чжэнтин оглядывает следующего: ничего схожего. Этому плевать на возраст, этот находит Джастина весомо забавным. Этому просто быть рядом, у этого нет личных ограничений. Джастин с ним такой довольный, то ли собой, то ли тем, как легко все складывается, то ли его реакцией, Чжэнтин искренне не знает. Джастина не знает, в самом деле. Все чаще называет его настоящим именем, словно пытаясь дозваться. Джастин, когда он обращается к нему “Минхао”, только смотрит серьезно, мгновение буквально, а потом вновь улыбается, и улыбка эта кривым швом по сердцу. Такой блядской улыбки у шестнадцатилетних мальчиков быть не должно. Мир Чжэнтина вымерен, продуман, схематичен. Он знает, что через пять-семь лет упорной работы сможет купить дом или просторную квартиру в отличном месте, это здорово, это то к чему надо стремиться. К хорошей работе, к хорошей жизни, чтобы не переживать о нехватке денег, о увольнении, о непокрытой медицинской страховке, о долгах. Чжэнтин стремится к обычным вещам, к которым и его отец стремился, и его дед. Но жизнь непредсказуема, координаты выстраивает, не уточняя, какие там были планы, вектора смещает, ориентиры переворачивает сверх на голову. Мир наизнанку. Чжэнтину ничего не нужно: ни дома, ни денег, ни работы престижной, только, чтобы этого человека не было в жизни. В той, которую они с Джастином делили вдвоем. На три части ее не поделить. Джастин говорит, что занят, что они с Чэнчэном в кино/в баре (серьезно, кто тебя пустил?)/у друга и что, гэ, почему звонишь? И Джастина даже не в чем упрекнуть, ведь Чжэнтин ему редко сам звонил, тем более посреди учебного дня. Джастина, кстати тоже. Так что вправе удивляться и видеться с другими. Упрекать не в чем, но Чжэнтин упрекает все равно. Небо в разводах синего, подтеками по асфальту и волосам Джастина, который так и замирает, чуть нахмуренный, не получив ответа на свой вопрос. - И что ты сделал? Ответить на “что”, проще, чем сказать “зачем”, “почему”, “для чего”. Джастин холодными пальцами накрывает руку поверх, но только для того, чтобы освободить свое запястье. Джастин сцепляет руки на груди и смотрит задумчиво, ожидая дальнейшего развития событий. Что его гэ может выкинуть еще, если он уже ударил Чэнчэна? Перед тем, как увести его, как свою герлфренд, и все это смахивает на провальную сцену слащавого кинца. Чжэнтину самому хотелось бы закопаться под землю, а не молчать перед Джастином, который не понимает. Дурак конченый. Разве сложно связать два очевидных факта? - Дурак же ты, - говорит Чжэнтин, смотря в глаза. Джастин от нахмуренного останавливается на чуть раздраженном. Головой качает. - Ты Чэнчэна ударил вообще без причины. Кто еще дурак? - Уроки надо учить, книги читать, может, что отложится. - Отличный совет и очень к месту. - Глупый совсем мальчишка. - Хватит уже, - Джастину даже не смешно, а последнее вообще обидно. - Ты за меня не решаешь. Хочу и общаюсь с кем хочу, как хочу, - а взгляд с вызовом. - Хочешь? Просто хочешь или знаешь, чего именно? Чтоб знать, надо иметь представление, обдумать варианты и последствия, в курсе, да? - вывести Джастина из себя возможно в два счета, но Чжэнтину хватает одной попытки, с десяток слов и одного испытывающего взгляда. - Тебя-то как это касается? Стоит, наверное, закончить прямо сейчас, пока есть возможность выйти сухим из воды, вернуться к стабильности, но Чжэнтин ныряет с закрытыми глазами, не глядя даже. - Это - никак, ты - очень. Хмурый мальчишка только хмурится сильнее. - О чем ты вообще? - и очень просто затыкается, стоит только притянуть к себе. - Не общайся ни с кем. Джастин тихо очень смеется. - Мне Цюаньчжэ так и сказал, что ты взбесишься и что-нибудь да сделаешь, только я не думал, что ты Чэнчэну по лицу заедешь. - Кто такой Цюаньчжэ? - Я вас как-нибудь познакомлю, но ты его не бей, он расстроится, - Джастин отступает на шаг. То, что холодно и дождь только прошел, до Чжэнтина только сейчас и доходит. Джастин носом хлюпает и смотрит, точно спрашивая, пошли уже? - У твоего Цюаньчжэ идеи дурацкие, он мне уже не нравится, - очень взвешенно сообщает Чжэнтин, когда они спускаются в метро. В вагоне настоящая толкучка, Джастина тут же относит в сторону вместе с зашедшей толпой, а Чжэнтина придавливает к холодному поручню грузная женщина. Намертво. Почти уже с другой стороны вагона он чудом находит светлую макушку Минхао. Время растягивается, словно жвачка, придавленная рука давно онемела, а оборванный диалог так и повисает оборванной мыслью в сознании. Чжэнтин не выдерживает, решается на отважный и очень рискованный поступок. Повторяя, как мантру, “пропустите, нужно пройти, извините, можно пройти” он виляет между пассажирами, углубляясь вглубь вагона. В дальнем конце у других дверей Джастин его даже не видит, пробраться до него удается минут через семь упорной физической работы. Минхао оглядывает удивленно. - Ты здесь как? - и очень счастливо соглашается выйти на следующей, где бы она ни была, все равно. На улице снова дождь. Чжэнтин натягивает Джастину на голову капюшон и стряхивает с плеч капли, как будто это хоть чем-то может помочь. - Скажи мне в следующий раз не выделываться, а взять такси. Джастин сначала три-четыре раза шмыгает носом, только затем отвечает: - Хорошо. А Чжэнтину вовсе нет. - Не хорошо, Джастин. Кто из вас надумал в кино пойти в другую часть города? Много же мест ближе. - Я не знаю. Хочешь позвоню, уточню? - Нет, спасибо. Только вот заболеешь, ко мне не приходи. - Мы уже к тебе идем, - у Джастина улыбка туши свет, Чжэнтина сворачивает. - Если слягу, у тебя рука не поднимется прогнать. - Минхао неоднозначной интонацией заканчивает мысль, точно спрашивая, да ведь? То, что он еще ни в чем толком не уверен, Чжэнтин находит исключительно приятным. - Не поднимется, оставайся. Чжэнтин набирает код и открывает дверь: приглашение войти ни то в дом, ни то в жизнь. - Я останусь, - Джастин оглядывает светлый коридор и коллекцию шапок на верхней полке, тянет в свой любимой манере паузу. Спешить ему некуда. - До утра, - и Чжэнтина одаривает самой выверенной улыбкой. - Не волнуйся, в школу пойдешь с утра пораньше. Чжэнтин приносит ему сухую одежду и, когда Минхао выходит в его вещах, находит себя крайне взволнованным для такого, казалось бы, пустяка. Минхао его вещи как раз по размеру, ничто нигде не свисает, громоздким не выглядит, ничто не облепляет, и это не упущение, но Чжэнтину бы хотелось, чтобы футболка свисала так невзначай с одного плеча, а через ворот глядели ключицы. - Плохо выгляжу? Я не простыл, - и даже не прячет сожаление в голосе. - Не хотелось в школу завтра? У Чжэнтина квартира хороша до безобразия. Маленькая, но, если он скажет, что вообще-то давно практикующий дизайнер, Джастин даже не удивится. - Очень не хотелось, - соглашается тот, разглядывая попутно все вокруг. - Это работа моей сестры, она интерьерщик. Практиковалась здесь, как только могла, поэтому комнаты все такие разные, - невысказанный вопрос Джастина Чжэнтин различает больше интуитивно. - Это наша с ней квартира, но она уехала стажироваться в зарубежную фирму, месяца два не будет. Джастин не прогадал, но все равно удивительно. - Ого, здорово, - только и получается в ответ. Чжэнтин показывает остальную часть квартиры, которая обычная абсолютно по планировке, но очень грамотно распланирована и исключительно оформлена. “Я останусь до утра” плавно перетекает “можно здесь навсегда остаться?”, а Чжэнтин, между тем, открывает дверь в свою комнату, и Джастин поначалу даже теряется (в предвкушении?). Черно-белые фотографии на стенах выстраивают определенную ритмику, и Джастин заторможенно рассматривает незаправленную кровать и кинутые на нее вещи. - А я думал у тебя тут ни пылинки, - и улыбается, когда Чжэнтин спешно собирает вещи с кровати и со спинки стула, и заталкивает их в шкаф. - Да ладно, я же не девчонка, - но продолжает вещи собирать по комнате все равно. - Тебе где постелить: у сестры или у меня? То, как Джастин затягивает с ответом, Чжэнтина очень, очень смешит. - Давай у себя, - в итоге решает он. Где-то в этом всем прячется ошибка. Error, 404, точка не возврата. У Джастина горячие руки и сладкие губы. Они одного роста, Джастин не целует, скорее, клюет в рот и отходит, говорит: “прости”. У Джастина взгляд в миг растративший всю уверенность, даже свою глупую смелость, и сам он стоит, точно не знает, куда себя деть. Чжэнтину было бы смешно, если бы не было так страшно. - Не извиняйся. Принимать важные и определенно ответственные решения всегда немного страшно. Чжэнтин, по крайней мере, видит причину только в этом, когда находит руку Минхао, заглядывает в огромные глаза, что так близко, и к себе притягивает. - Смотри, как надо. И показывает.