Fuck me again and again

Во время каждой ссоры Годфри  после очередной твоей тирады смотрит на тебя долго, широко распахнутыми глазами, а затем   целует тебя, припадая к губам своими так спешно, так желанно и в какой-то мере грубо, что для вас это уже обычное дело.     Возбуждение охватывает с головой, он помогает тебе снять футболку, под которой нет лифчика, ведь ты специально не надеваешь его, прекрасно зная, как он смотрит, когда замечает выступающие соски. Ты намеренно носишь легкую юбку, чтобы он мог задрать ее и не обнаружить под ней нижнего белья. И вы нарочно затеваете эту ссору, но она так правдоподобна, что вы и вправду злитесь, а секс потом только жарче.     Ты нетерпеливо тянешься к ширинке его брюк, уже в предвкушении удовольствия, бедрами пододвигаешься ближе, чтобы задеть его, видеть расширившиеся зрачки и ускорившиеся движения рук, стремящихся освободиться от лишней одежды. Длинные пальцы зарываются тебе в кудрявые волосы, больно отдергивая их назад, как бы наказывая за непослушность их обладательницы. Седлаешь, чувствуя его внутри себя. Ладони переплетаются, и ты опираешься на Романа, пока насаживаешься. Ощущаешь болезненные прикосновения к груди, пока его руки сдавливают полушария. Кусаешь его в ответ, с наслаждением слизывая с губ каплю  крови, получая настоящее удовлетворение от его мучительного стона.     Ты движешься неторопливо, чтоб подразнить Годфри, желая властвовать в вашем безумном сплетении, до тех пор пока он не скинет тебя и вы не переместитесь со стола на диван, уже в быстром темпе заканчивая вашу неистовую гонку.     Вы не лежите вместе и не обнимаете друг друга, не говорите  тех слов, которые обычно говорят счастливые пары, ведь вы вовсе не пара. Никто. Всего лишь какие-то брат и сестра, непонятно как, в один момент нарушившие грань в своих отношениях. И каждый понимает, что это низко, аморально. Но ни один из вас двоих не собирается возвращаться назад, потому что это ваш лучший секс.     Ты молча собираешь вещи и уходишь в свою комнату, оставляя брата наедине с еще большим возбуждением и возросшей до предела жаждой твоего тела.