La Vie en Rose

      Дорога на поезде из Парижа в Канны заняла более пяти часов, и Гарри было жутко неудобно перед своим новым знакомым, что они не смогли выбрать другой способ путешествия. Несмотря на жуткую усталость, он все равно сразу же рванул в ресторан отеля, интуиция подсказывала, что Ник окажется именно там. К сожалению, природная неловкость сыграла в очередной раз не на руку кудрявому, и, прячась за искусственным фикусом, он не заметил официанта. Огромный поднос с пирожными взлетел в воздух и в мгновение Стайлс оказался с ног до головы покрыт кремом и сливками. Стараясь не поднимать лишний раз глаза, Гарри спешно уползал в сторону выхода, молясь, что Гримшоу его все-таки не заметил. Куда сложнее оказалось выдержать удивленный и чуть насмешливый взгляд француза, что ожидал его у выхода.       Гарри стоял на балконе, глубоко вдыхая морской воздух и думая как было бы волшебно оказаться в таком восхитительном месте по куда более приятному поводу. Запахнув поплотнее халат, он вглядывался в темное море и диск луны, так непривычно низко висящий над горизонтом. Эти звезды, целая россыпь, любоваться на которую можно часами и никак не насмотреться. Все-таки небо в Канаде совсем другое…       В огромной кровати среди множества подушек лежать одному было очень неуютно, но решение шатена спать на кушетке Гарри расценил как поступок джентльмена. Сон не шел, и Стайлс приподнялся на локтях, выискивая в смутных очертаниях комнаты уже, наверно, задремавшего француза. — Луи… — осторожно позвал того кудрявый. — Ты думаешь, у меня есть еще шансы с Ником после случившегося в ресторане? Ответом ему был тяжелый вдох и звук взбиваемой перьевой подушки. — Да, и завтра мы обратим твою ошибку в преимущество! Он все еще будет мучиться, видел он тебя или нет, и ты будешь как привидение, фантом, это нарушит их гармонию…       Гарри опустил голову на согнутую руку и вновь прикрыл глаза. Голос Луи, такой успокаивающий и уверенный, казался таким органичный в легком шепоте волн, раздающимся из приоткрытого окна. Улыбка непроизвольно появилась на губах Стайлса и он смутился, пряча лицо в изгиб локтя, даже не сообразив, что в синеве глубокой ночи его не увидят. — Как только они вновь почувствуют себя комфортно, — тем временем продолжил Луи, устраиваясь поудобнее на узкой кушетке. — Тогда ты и нападешь… *** — Гарри! — подскочив от неожиданности с шезлонга, Ник запнулся, не зная, что сказать дальше. — Привет! Можно я присяду с вами, парни? — Стайлс старался сильно не разглядывать парня, так вальяжно расположившегося рядом с его женихом. — Да, конечно, садитесь… — проявил показное великодушие тот, демонстративно меняя позу на еще более откровенную. — Вы должно быть Ромео… — поинтересовался кудрявый, устроившись под пляжным зонтом напротив. — Дайте-ка мне рассмотреть получше мужчину, который украл сердечко моего Ника… — Я не крал ничего, что не хотело быть украденным! — парировал с легкостью тот, обнажая в оскале усмешки белоснежные зубы. — А он умненький, Ник! И красивый! — Стайлс сжимал в пальцах бокал с шампанским, что небрежным жестом подхватил без спроса со столика, и старался казаться непринуждённее, чем был на самом деле. — Послушай, Гарри! — переключил на себя внимание Гримшоу. — Давай не будем… — Расслабься, Ник, я сюда не драться пришел! — Гарри осушил залпом бокал и потянулся за бутылкой к ведерку со льдом. Сделав очередной глоток и почувствовав себя увереннее под влиянием игристого напитка, он продолжил. — Со мной произошла своего рода трансформация. Понимаешь, после того, как ты позвонил, я решил полететь в Париж и вернуть тебя. Я сказал себе, что нельзя допустить, чтобы все, что я собирался построить разрушил бы какой-то маленький с надутыми губками, а тогда я не знал вас лично, кобель, простите мой французский, и вот я купил себе билет, сел в самолет, и каким-то образом пересек огромный голубой океан. И тогда случилось самое невероятное… — И что же? — скрыть раздражение от происходящего у парня уже не получалось, и он лишь пытался подстегнуть Стайлса свернуть монолог как можно скорее. — Все пошло неправильно… — поставив пустой бокал обратно, Стайлс выхватил взглядом француза, стоявшего в тени пальм у спуска с променада и ожидавшего от него знака. Ощутив в его образе негласную поддержку, кудрявый с запалом вернулся к своей речи, правда, обнаружив, что хочет сказать совсем не то, что они за завтраком репетировали с Луи. — Я бродил по улицам Парижа без денег, без надежды на что-то, и могу вас уверить, в такие моменты вы можете хорошо разобраться в себе. Не существует отношений, достаточно прочных, разочарования, скорее всего, неминуемы рано или поздно. И вот в минуты, когда я ощутил гармонию с самим собой, я и встретил Луи… — Льюи? — переспросил в недоумении Гримшоу. — Нет, с Луууу-ииии… — Гарри еле сдержался, чтобы не расхохотаться, шутка с именем, которую он не понял утром, обрела свои краски. Ник, типичный американец, не смог воспроизвести чужестранное имя. — А вот и он! Луи, иди сюда, я познакомлю тебя с отличными ребятами!       Француз, пританцовывая, обогнул сидящих, небрежным жестом опустил солнцезащитные очки на кончик носа и с любопытством уставился на Ника. Громко цокнув языком, он вопросительно посмотрел на Гарри и, получив утвердительный кивок от Стайлса, покачал головой, после чего произнес несколько фраз на родном языке. — Что он только что сказал? — у Ника появилось стойкое ощущение того, что его явно хотели задеть, судя по тону, но, не зная языка, обвинять человека было неудобно. — Я не знаю… Он мало говорит по-английски… — протянул Гарри, с изумлением ловля себя на мысли, что ему неприятно, что Луи уселся рядом с Ромео. — Чем же он занимается? — продолжил уже тише допрос Гримшоу, ревностно отодвигая от Луи тарелку с закусками. — Кроме того, чем мы занимаемся вместе? Я не думаю, что он занимается чем-нибудь вообще…       Ник в шоке поперхнулся куском сыра, ошеломленно и с недоверием переводя взгляд с француза на более чем довольного Гарри. ***       Стайлс перепрыгивал через ступеньки по направлению к дорожке отеля, он несколько раз покружился на месте, казалось от плохо скрываемой радости он готов запеть прямо на улице. — Это было замечательно, Луи! Меня, наконец, отпустило!       Француз приподнял уголок губ с легкой иронией, открыл было рот прокомментировать, но потерев в задумчивости подбородок, передумал. Уговор есть уговор. — Сегодня вечером ты пойдешь на ужин с Ником, якобы для того, чтобы обсудить детали вашего разрыва, а завтра, я тебе обещаю, ты будешь вновь в его сердце. *** — Ты должен ненавидеть меня… — Нет, Ник, конечно, я ненавидел тебя, но сейчас нет. — Я просто чувствую себя ужасно виноватым… — Послушай, не чувствуй себя виноватым! Хотя так бы сказал прежний я. Почему бы и нет, чувствуй себя виноватым, купайся в своей вине, пока у тебя пальцы не посинеют!       Ник не сводил с Гарри восхищенных глаз, и аккуратно накрыл своей ладонью его. Полумрак ресторана и блики свечей так способствовали пробуждению романтических чувств. — Ты удивительный, ты действительно удивительный! — Гримшоу был очарован как никогда, и чувственная музыка с эстрады лишь еще больше кружила ему голову. — Ты потанцуешь со мной? Пожалуйста, всего один танец?       Ощущения были столь непривычными, что Гарри чуть отстранился. Вот он, мужчина всей его жизни, его несравненный жених, готовый бросить своего новоиспеченного холеного приятеля и вернуться, но почему-то никакого удовлетворения это не приносило. В голове прочно засела одна мысль, неужели, чтобы помочь ему, Луи действительно готов провести вечер с Ромео. Нужно остановить его, не нужны Гарри такие жертвы, особенно от француза, ему нужно совсем другое. От внезапного осознания, кудрявый остановился посреди танцпола и понял, что он давно уже не слушает Ника, с упоением продолжавшего сыпать комплиментами. — Прости, что ты сказал? — Ты кажешься совсем другим, Хаз, но в тоже время прежним! Будто кто-то включил свет внутри тебя, — Ник приподнял лицо Стайлса за подбородок, грустно кивая в подтверждение своим словам, и сделал шаг в сторону, освобождая кудрявому путь к холлу и лифтам отеля. — И почему это был не я…