Уроки французского

Возможно, если бы Юпитеру было хоть немного не плевать на своих детей, он пронзил бы Джейсона молнией за то, что он вытворял. С другой стороны — что за богохульство так думать — царю богов ли упрекать своего сына за такое? А ведь все так безобидно начиналось. Грейс всего лишь полюбопытствовал о том, как у Пайпер всегда так складно выходит переходить с английского на французский; ну здорово же, правда здорово, какая она у него волшебная и талантливая. Стоит ли говорить, что Джейсон девушку свою обожал и никогда не сомневался в том, что ему несказанно повезло, что такая потрясающая Пайпс его полюбила. Честная в своих принципах и простая в общении, она всегда готова была помочь ему в любой, даже самой дурацкой просьбе. «Научи меня французскому. Хотя бы самой базе, а то я ведь кроме bonjour ничего не знаю! А мне хочется знать, чем ты меня проклинаешь, когда злишься». И, хоть Пайпер и отнекивалась, что никогда его не проклинает, учить таки согласилась. К делу подошла очень серьезно — каждый день, урывая хотя бы час посреди тренировок, или после захвата флага, или перед отбоем (после отбоя выбраться из домика было трудновато, а несанкционированных ночёвок в доме Юпитера побаивалась даже не сама Пайпс, а больше Джейсон за неё в каком-то суеверном страхе). И, конечно же, все неловкие истории всегда начинаются с любопытства. Нет, занятия шли хорошо, даже учитывая отсутствие учебников — у Маклин обнаружился прямо-таки талант к преподаванию: она старалась расписать и объяснить все, что знала о втором своём языке где-то на интуитивном уровне. Грейс быстро влился в процесс, информация давалась ему с небольшим трудом, а теорию (и, естественно, домашнюю работу) он повторял во время тренировок и за обедом. Проблема встала перед сыном Юпитера, выставив навстречу копья и стрелы. Произношение. Если забыть о попытках хотя бы приблизительно сымитировать французский акцент, вопрос оставался в другом. У Джейсона не получалось картавить. Казалось бы, глупость какая — многие люди разучиться картавить всю жизнь не могут, а вот он не может научиться! Сидя на своей кровати за придвинутым к ней складным столиком, Джейсон слушал плавную и мелодичную речь Пайпс на чистом французском. Это повергало в ещё большее уныние. — Ну же, Джейсон, не ленись, повторяй за мной! Tout est mystère dans l'Amour… — Ses flèches, son carquois, son flambeau, son enfance, — кривовато ответил он, на что она кивнула и продолжила: — Ce n'est pas l'ouvrage d'un jour, que d'épuiser cette science. Есть ли лучший способ учиться говорить на языке любви, чем декламировать стихи об Амуре с любимой девушкой? Может, и нет. Грейс надеялся, что Амур не станет мстить ему за то, как коряво у полубога получается выговаривать его божественное имя, а то ведь Джейсон лично знаком с паршивым характером бога страсти. — Ну нет, Джей, ты опять проглатываешь букву «р», а нужно карррртавить, как я делаю, — вздохнула Пайпер. — Смотри, как я ставлю язык, чтобы правильный звук получался. Он смотрел. Спокойно смотреть на ее губы в уютном уединении домика Юпитера совершенно не получалось, поэтому Джейсон не удержался от поцелуя. Она улыбнулась ему чуть лукаво, и в ее многоцветных глазах появился нежданный блеск. — Странно, и почему я не додумалась учить тебя французскому языку таким образом раньше, — и, не оставив ему времени на вопросы, она притянула его к себе для нового поцелуя. Ее язык почти незамедлительно появился меж губ и ткнулся ему в зубы, и Джейсон с готовностью — боги, ради неё он на все был готов — подался навстречу. Едва коснувшись друг друга, их языки начали толкаться глубже, чуть ли не в самую глотку, касаясь и сплетаясь; Грейсу нестерпимо хотелось быть как можно ближе к Пайпс, вжать ее в себя, спрятать. Его руки тесно стискивали ее спину, а ее ладони шарили везде, где могли, трепали его короткие волосы, терзали лагерную футболку, лезли под воротник. Джейсон не мог ее тут ни в чем винить: ему и самому до ужаса хотелось трогать Пайпс везде, где только можно (а особенно там, где нельзя), но то ли воспитание, то ли внутренние принципы не позволяли отшвырнуть ногой от кровати легкий столик, схватить девушку за задницу и (хотя бы) усадить к себе на колени. Хотя бы. Да что же она с ним творит? — Хей, Джейсон, — прошептала она ему на ухо, и он краем глаза видел ее покрасневшую щеку, — ты же в курсе, что я дочь Афродиты? — Да, — почему-то на этом слове он нервно сглотнул. — Тогда почему ты все ещё не додумался, что мне хочется любви? И тут, как говорится, и до Аляски дошло. Стол действительно был отодвинут (ну хоть не отброшен, как в порыве чувств планировал Грейс), а ладони парня переместились с талии на ягодицы девушки, подняв ее и усадив к себе на колени. Пайпер смотрела на него сверху вниз, и Джейсону становилось жарко. Даже не жарко — скорее душно; а ещё тесновато внизу. После того, как они продолжили целоваться, он узнал много нового: например то, что от засосов, которые ставит Пайпс ему между шеей и плечом, ему сносит башку; или то, что целовать ее можно не только в губы, и ей это точно понравится. А ещё Джейсон в который раз убедился, что в Пайпер Маклин прекрасно всё: и шрамы на едва выпирающих ключицах, и полная грудь с темными сосками (поцелуи которых творили с ней нечто удивительное), и небольшой животик (снова шрам, всюду мелкие и покрупнее ссадины), и плавная линия талии, переходящая в широкие бёдра. Впервые Грейс так сильно засомневался в собственной внешности. Однако он надеялся, что касаться его для Пайпс будет хоть в половину так же приятно, как чувствовал себя сам Джейсон. — Ты такая… невероятная, — горячо выдохнул он, касаясь губами внутренней стороны ее бёдер. — Боги, Джей, я хочу тебя. Я люблю тебя. Эти слова пробрались сквозь гормоны и туман в глазах, ударили в мозгу Грейса с силой шаровой молнии. — Я тоже, — поспешно ответил он, устраиваясь между ее ног, взвинченный от эмоций и желания, — я тебя тоже. В какой-то момент он беспокоился, что ей может быть больно, так громко и неожиданно она застонала; и все же на его вопрос о том, все ли в порядке, она только судорожно кивнула, вцепившись пальцами в его спину. И, если честно, никогда ещё Джейсон настолько не радовался тому, что его девушка не любит маникюр и длинные ногти. Ну серьёзно, хватка у неё воинская. Позже, лёжа рядом и пытаясь прийти в себя, они просто смеялись с каких-то глупостей и целовались снова и снова. Грейс догадывался, что им предстоит ещё не раз это обсудить (и повторить, конечно, хотелось бы), но в тот момент ни на что, кроме объятий и поцелуев они способны не были. Но не тут-то было: мысль, появившаяся внезапно и до чертей неловкая, никак не хотела отпускать. Он должен был задать вопрос, раз не додумался об этом сразу. — А ты не… кхм… забеременеешь? — А ты так сильно этого боишься? — С вызовом усмехнулась Пайпс, на что Джейсон уверенно помотал головой. — Я узнавала у Уилла, не беспокойся. В лазарете есть противозачаточные. Да, не смотри на меня с таким удивлением, можешь сам его спросить! Ты думаешь, мы с тобой первые влюбленные подростки в этом лагере? — Fut de condamner la Folie a servir de guide à l'Amour, — с шалой улыбкой выдохнул Джейсон, и лицо Пайпер просияло. — Надо же, выучил! И почти без ошибок! — Все благодаря моей терпеливой учительнице, — сказал он, обнимая ее и переворачивая так, чтобы дочь Афродиты лежала сверху; ощущать вес и тепло её тела было упоительно. — Нам все же стоит провести пару уроков на закрепление твоих успехов. И никаких поблажек в домашнем задании! — рассмеялась она, когда сын Юпитера сдул со своего лица упавшую прядь ее темных волос. Учить французский ему ужасно нравилось.