Урвать кусок жизни

Айолос затащил его в одну из пустых — и, к счастью, целых — комнат во дворце и прижал к стене. Сага сбросил его руки с плеч. — Ну, что тебе? Хочешь все обсудить? Так ты на тринадцать лет опоздал, поздно уже задавать мне вопросы. Он попытался уйти, но Айолос не дал, упершись руками в стены по бокам. — Для этого разговора не бывает слишком поздно, Сага. Он вздохнул. Посмотрел в зеленые глаза Айолоса: в них застыла пугающая горечь, от которой мучительно заныло в груди. — Я убил тебя. Я виноват. Я не прошу прощения: это бессмысленно. Но я раскаиваюсь, если для тебя важно это знать. Айолос резко ударил кулаком по стене рядом с его лицом. Опустил голову. — Да мне не нужны твои извинения! Я просто хочу понять, как после того, чем мы были друг для друга, ты мог просто назвать меня предателем и натравить на меня Шуру с Экскалибуром. Умирая, я куда больше страдал от этого, чем от нанесенных ран. Сага молчал и не шевелился. Он мог еще раз повторить про Ареса, еще раз сказать то, что Айолос и так прекрасно знал, но не видел в этом смысла. В конце концов, сколько еще его будут распинать за то, с чем он не смог справиться? — У нас мало времени, — продолжил Айолос после паузы. — Очень скоро нам придется вернуться в смерть. И не факт, что мы когда-то еще оживем и сможем вот так посмотреть друг другу в глаза. — В могиле все равно, — Сага все-таки отстранил его руку, сделал шаг к двери. — А воскрешают меня регулярно, я уже в третий раз встаю, и все время не могу понять, почему именно я, если уж я всех, кто мне верит, предаю. Айолос схватил его за локоть крепкой хваткой тренированного лучника. Физически он всегда был сильнее, но Сага компенсировал это своим Космо. И сейчас он приготовился ударить — да хоть бы и Галактическим Взрывом, если он не отпустит. — Сага, ты… — начал Айолос и замолк, явно не зная, что еще сказать. Сага повернулся к нему и заметил, что он потерян, напуган — словно не ожидал от него этих слов. И этот потерянный вид что-то сломал в его душе, разорвал пленку отчуждения. Сага вдруг вспомнил, как, будучи еще подростками, они забрели в развалины старого колизея неподалеку от Святилища, как сидели там, болтали, пока солнце не начало клониться к горизонту, а когда упали сумерки — уже целовались, и Сага сам позже не понимал, как одно привело ко второму. А как поцелуи привели к смерти Айолоса, а смерть Айолоса — к его смерти через долгие тринадцать лет? Хаос. Галактический Взрыв, Другое Измерение — вся его жизнь была похожа на эти техники, где все перемешано, связано клубком и никак не понять, как одно событие приводит к другому. С другой стороны, чего ждать от Святого Близнецов? — Времени мало, — повторил Айолос и снова осекся. Хаос. Сага шагнул к нему — решительно и отрешенно, как когда-то шагнул навстречу смерти — и поцеловал. Он ждал, что Айолос растеряется, что не поймет этого порыва, но тот понял. И ответил; его руки легли на талию, пробрались под рубашку. У них никогда раньше не было ничего, кроме поцелуев: не успели, Айолос погиб раньше, но Сага все эти тринадцать лет не жил монахом и прекрасно понимал, чего именно хочет. И сейчас именно он подвел Айолоса к стоящему посреди комнаты дивану — кажется, их занесло в чей-то будуар — и опустился на него. Пока они целовались, гладили и трогали друг друга по всему телу, пока стаскивали одежду — все шло гладко, но, как только дошло до главного, Айолос замешкался. — Слушай, может, лучше я? Я боюсь сделать тебе больно… Сага провел пальцем по его скуле, улыбнулся. Там, в Преисподней, Айолос взрослел, и, хоть и умер он в четырнадцать, сейчас он выглядел и вел себя как двадцатисемилетний мужчина. Но вот с сексом во владениях Аида всегда было плохо, это Сага помнил и по себе, так что опыта набраться Айолосу было негде. — Не волнуйся, — сказал он. — Просто расслабься. Чтобы как-то помочь, лишить Айолоса сомнений, Сага опустился на пол и взял в рот. Для него это было не в новинку, но вот Айолос ахнул, вцепился в его волосы, а когда Сага провел языком по головке, одновременно стимулируя ладонью ту часть ствола, что не поместилась — несмотря на опыт, мастером глубокого минета он никогда не был — со стоном толкнулся бедрами вперед. Сага продолжал сосать и облизывать, ласкать ладонью член и яички, пока эти стоны не стали беспрерывными, а потом выпустил член изо рта и встал. Голый Айолос с затуманенным взглядом, с впечатляющим стояком, выглядел жутко соблазнительно и здорово заводил: мельком понадеявшись, что собственная смерть не вернула ему давно утраченную девственность и можно будет обойтись без пальцев, Сага наклонился, целуя его, а затем, взобравшись верхом, медленно опустился на влажный от слюны член. В первую секунду было неприятно: все-таки Сага отвык от секса вообще, и в пассивной роли — в частности. Но он замер, привыкая к тому, как ощущается член Айолоса внутри, какой он длины и толщины, как глубоко придется опускаться, и, положив ладони на плечи, начал двигаться. Удовольствие пришло быстро: тело словно просыпалось после длинного сна, но ему, телу, было это нужно, и Сага, двигавшийся сначала медленно и осторожно, ускорял темп по мере того, как в животе нарастало напряжение, как движения Айолоса внутри отдавались по всему телу. Сам Айолос закрыл глаза, его лицо исказилось от удовольствия, он хрипло дышал, а в какой-то момент, повинуясь, похоже, какому-то инстинкту, обхватил ладонью член Саги, принялся двигать вверх и вниз, в едином ритме с его движениями, и эти прикосновения и довели того до разрядки. Почувствовав приближение оргазма, Сага напрягся, сжал, насколько смог, член Айолоса мышцами, еще несколько раз поднялся и опустился — и, наконец, с долгим стоном кончил, излившись ему на живот. Теперь требовалось довести и Айолоса, но тот тоже был уже на грани: хватило нескольких движений бедрами, чтобы его член обмяк и выскользнул из его тела. Они не стали лежать в обнимку и вести милые разговоры, как это принято у любовников. Молча отдышались. Молча вытерлись найденными в комоде полотенцами. Молча оделись. — Надо идти, — наконец, хрипло произнес Айолос. — Остальные там, наверное, с Лифией прощаются, все нас ждут. Сага фыркнул: — Остальные, уж поверь человеку, наблюдавшему их тринадцать лет, сейчас если и не делают то же, что только что сделали мы, то как минимум напиваются попарно и клянутся в вечной дружбе. Мило с Камю, Альдебаран с Му, Афродита с Десмаском. Шака в одиночку, конечно: не знаю, самоудовлетворяется ли он, но выпить точно не дурак. Ты что, думаешь, мы единственные, кто пытается урвать кусок жизни, пока это еще возможно? Скоро Преисподняя, и скажу честно — сейчас мне совсем не хочется возвращаться туда. — Нас все равно еще не раз воскресят, — Айолос улыбнулся. — Так что наш кусок жизни еще будет ждать нас, Сага. И дождется. Сага согласно кивнул.