Бригантины

      Нелли приходила в себя лишь несколько раз за пять дней после погружения. Она что-то шептала в бреду. Самыми частыми словами были «бригантина», «огонь», «служащий». Девочка много плакала. Родители не могли понять почему. Они не знали. Нелли стояла в самом центре сожжённого города. Запах палёного смешивался с гадкой вонью болотной тины и душил лёгкие. Едва перебирая ногами, она перебиралась через остатки фундамента, спотыкалась, падала на острые углы и вновь и вновь вставала. Несчастная ощупывала то, что некогда было её внутренним миром: кирпичную кладку, мощёную мостовую, обугленные фонарные столбы. Это всё было горячим и сухим, ещё не остывшим после пожара, и одновременно мокрым и холодным, ещё не высохшим после потопа.       Нелли плакала, вспоминая былые красоты этого места. Рыдала, думая о разрушенных воздушных замках. Кричала от боли, поднимаясь на ноги. С ней явно было что-то не так. И с городом, пережившим и так многое, тоже. Она потеряла осознание времени. Потеряла ощущение пространства.       Девочка опять упала. Опять поднялась на ноги. Посмотрела на тёмное серое небо, грязное от дыма. Почему-то в памяти всплыли лица няни, воспитательницы, одногруппников. Их слова. Потом появились другие — учительницы, одноклассников, простых прохожих. Их слова тоже. И они были в сто крат больнее. Любой звук, произнесённый ими когда-либо, превратился в острейший осколок стекла.       Этих осколков были тучи. И в один миг все они обрушились на развалины. Нелли плакала, просила остановить этот кошмар…       А потом выглянуло солнце. Оно осветило останки внутреннего мира Нелли, её душу. Мягкое тепло, исходившее от него, пропитано лаской и заботой родителей. Девочка улыбнулась своей мягкой улыбкой. Прошептала лишь одно слово…       И рассыпалась, превратившись в прах. Он рассеялся, как предрассветный туман. А по мёртвым улочкам гуляло едва слышное эхо.

«Спасибо»