Влюбленный в двоих

      За окном стояла глубокая ночь. Только фонари освещали улицы города в такое позднее время, хоть как-то разгоняя непроглядную тьму. Но это совсем не мешало паре, сидящей на одной кровати, рассказывать друг другу смешные истории, разгоняя скуку; громко смеясь и проявляя ласку к своей второй половинке.       Люси была по-настоящему влюблена в симпатичного брюнета и не жалела ни одну минуту, проведённую вместе с ним. Даже когда стоило заботиться о предстоящих экзаменах и о своём будущем. Она бежала к нему без оглядки, не боясь быть обманутой и преданной им, отдавала все своё сердце, преподнося его на хрустальном подносе. Доверяла полностью, не слушая ни родителей, ни подруг, ни других близких людей. Рвала связи с теми, кто настаивал бросить его, утверждая, что её любимый — лицемер, лжец и изменщик. Хартфилия любила его больше всего на свете, была готова отдать за него жизнь, не раздумывая о своём поступке.       Грей, может быть, и мог показаться на первый взгляд холодным и равнодушным ко всему миру, но сердце, сделанное изо льда, начинало сразу оттаивать, когда его черные, словно сама тьма, глаза встречались с тёплым нежным взглядом карих глаз такой родной и близкой блондинки, успевшей стать для него за полгода самым дорогим сокровищем. Он был счастлив вместе с ней, вот только для него она никогда не была единственной и неповторимой. В его сердце есть ещё одна девушка, занимающая не менее важную роль в жизни брюнета.       Но сейчас руки Фуллбастера обнимали тонкую талию девушки-солнце, во всех смыслах этого слова, а та, без намёка на стыд от чужих прикосновений, в ответ прижималась только сильнее, наслаждаясь уютом и теплом мужского тела. Для неё было удовольствием просто сидеть в обнимку с ним, закрыв глаза, и представлять их совместное будущее, где они будут счастливы вместе, живя уже большой дружной семьёй с двумя, а может быть и больше детьми, бегающими по большому дому.       — Грей, а ты сильно меня любишь? — шёпотом спросила Люси, беспричинно улыбаясь, словно дурочка.       Парень не сразу отреагировал. Он был погружен в мысли, захватившие его с головой в свой мир и не желавшие отпускать ни под каким предлогом. Но тонкий тихий девичий голосок заставил вернуться в реальность. Парень приоткрыл глаза, чтобы увидеть блондинистую макушку с немного взъерошенными волосами.       — Да, очень сильно, — также тихо отвечал Грей, будто боялся разбудить девушку, которая вовсе не спала.       От его ответа улыбка на губах Хартфилии стала шире, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. Слышать такие слова от любимого человека и понимать, что он говорит это искренне — было настоящим счастьем.       В двухкомнатной квартире царила тишина и гармония. Ничто не издавало ни звука, и парочка уже начинала потихоньку засыпать, как раздался оглушительный звонок в дверь.       «И кто мог прийти в такое время?», — мысленно подумал Фуллбастер, снимая со своих колен недовольную блондинку, которая почти заснула. Она была явно не рада, что кто-то посмел нарушить такой идеальный момент.       — Спрячься в шкаф, — попросил брюнет, указывая на синий шкаф купе, но, поймав на себе удивлённый взгляд девушки, поспешил объясниться. — Если это кто-то из моих друзей, то увидев тебя, он точно не уйдёт, чтобы подействовать мне на нервы.       Тяжко вздохнув, Люси покорно встала в шкаф, держа руками мешающую одежду. Но, судя по звукам, когда дверцы скрыли блондинку, несколько вешалок она всё же умудрилась уронить.       Послышались удаляющиеся шаги из спальни в коридор, ближе к входной двери. Раздался звук, говорящий, что замок двери открылся. Затем и сама дверь отворилась в сопровождении почти неслышимого скрипа.       Ничего необычного не происходило. Люси уже не в первый раз прячется у брюнета в шкафу с кучей одежды или под кроватью, думая, что в этой квартире срочно нужно провести генеральную уборку, иначе это жильё станет пристанищем для пауков и всякой другой не самой приятной на внешний вид живности.       Хартфилия спокойно стояла на месте, ожидая, пока Грей прогонит своего надоедливого друга, как из глубин квартиры раздался звонкий женский голос, который уже хорошо был знаком блондинке и не по-хорошим причинам.       Это была Джувия Локсар. У блондинки давно с ней была вражда.       — Грей, мы с тобой сегодня не виделись, поэтому я решила сама к тебе приехать. Впустишь? — голос был нежным, ласковым, с мольбой, но без намёка на лесть, эти слова были искренни.       По спине Люси пробежала толпа мурашек, а кровь наполнилась яростью вперемешку с обидой. Её любимый, уверяя и доказывая, что разорвал все связи с данной девушкой, до сих продолжал общаться с ней, пока та не знает и находится в счастливом неведении.       Решив, что рано делать какие-то выводы, Хартфилия продолжала покорно стоять в шкафу, делая вид, что ничего из рамок вон выходящее не происходит. Единственное, её состояние выдавали кулаки, сжавшиеся до побеления костяшек, и губа, прикушенная чуть ли не до крови.       Снова донеслись шаги, только теперь они были быстрые и не такие тяжёлые как у Грея, стало ясно, это — она. Теперь Люси держалась из последних сил, чтобы не выбить ногой дверцу шкафа и не врезать Фуллбастеру сильную пощечину, которая будет напоминать о ней ещё несколько дней и заодно выдернуть несколько клочков волос той стерве.       — Грей, почему ты мне сегодня не позвонил и даже не написал? Я так ждала весточки от тебя, — всё также говорила Джувия, проходя вглубь спальни, ближе к кровати, не подозревая, что здесь есть третий человек. — Как хорошо, что ты порвал все связи с этой тупой блондинкой, Люси…       Это стало последней каплей. Хартфилия резко открыла дверцу шкафа, чуть ли не выбивая ту с петель. Блондинка оказалась между синеволосой девушкой и Греем, у которых округлились глаза от удивления. Решив, что трогать свою соперницу смысла нет, так как та также была обманута как и она, Люси, подойдя к своему возлюбленному, влепила ему смачную пощёчину. Пока Фуллбастер прибывал в полнейшем шоке, златоволосая девушка кинула убийственный взгляд на Джувию и скрылась за косяком двери. Послышался громкий хлопок входной двери.       Локсар растерянно посмотрела на брюнета перед собой, а потом на шкаф, где недавно стояла её знакомая, и синие, словно глубины океана, глаза наполнились влагой. Губы моментально задрожали и раздался первый всхлип, но они нашли силы прошептать один вопрос, который сейчас так сильно волновал их хозяйку:       — Зачем ты мне соврал?       Грей отвёл взгляд куда-то в сторону, показывая свою не раненую щеку с почти незаметной щетиной девушке и продолжая сохранять молчание. Он не видел смысла говорить, что объяснять или оправдываться — здесь и без слов всё понятно.       Джувия поджала губы, не зная, как лучше реагировать на всё происходящее, а по щеке покатилась первая слеза. Глаза стали мутными от большого количества влаги, собравшейся в них, и чуть покраснели, выдавая состояние своей хозяйки. Но это не помешало Локсар со всей злостью и накопившейся обидой оставить на второй щеке брюнета ещё одну звонкую пощёчину.       — Я тебя ненавижу! — может быть, это прозвучало по-детски, как ребёнок, которому отказали купить новую игрушку, но чувства явно были настоящими и взрослыми.       Через мгновение Джувии уже не было в помещении. Единственное, что напоминало о её присутствии здесь ранее, это — оглушающий звук в ушах Грея от пощёчины и от второго громкого хлопка двери за этот поздний вечер.       Пробежав по лестнице вниз до выхода наружу, Локсар, плача без остановки, позволила всем своим чувствам вырваться наружу в одном оглушительном крике и, сорвавшись на бег, оказалась на ночной дороге, на которой почти не было фонарей. Вскоре бежать не осталось сил и её ноги перестали так быстро передвигаться, постепенно переходя на спокойный шаг, а потом на медленный. Дыхание до ужаса было неровным: в нём то были всхлипы — остатки недавно прошедшей истерики, то кашель от недостатка кислорода в лёгких, или были слышны беспрерывные глотки спасительного воздуха.       Теперь еле переставляя ноги, Джувия брела прямо посреди дороги, не страшась, что из какого-то угла вылетит машина на большой скорости и собьёт её. Глаза опухли от слёз, а картинка впереди расплывалась, что даже очертания руки перед собой нельзя было чётко увидеть.       Дом Грея находился за городом, поэтому здесь не было видно ни единой живой души, даже чужие дома редко встречались, но машины иногда проезжали. Дорогу лишь окружала бесконечная степь, откуда порой слышались звуки животных, обитающих в этой природной зоне.       Протерев глаза, пытаясь хоть как-то вернуть зрению его остроту, Локсар заметила вдалеке остановку, которая соединяла огромный мегаполис и ближайшую деревню. Думая, что остаться на остановке и подождать до утра, когда приедет автобус, везущий деревенских жителей в город, чтобы тот и тебя довёз до места назначения — неплохая идея. Синеволосая девушка активнее зашевелила ногами, желая быстрее добраться до желанного места.       Спустя около десяти минут Джувия добралась до остановки и, уже облегченно вздохнув, собиралась сесть на лавочку, которая обязательно должна была быть в этом месте, как увидела ещё одну девушку с золотыми волосами. Она, облокотившись головой об стенку и опустив её вниз, не обращала внимание на незваную гостью. Но, приглядевшись получше, Локсар узнала в незнакомке свою соперницу — Люси Хартфилию.       Сев на другой край лавочки и уперев взгляд в ряд кирпичей, синеволосая девушка почувствовала, как блондинка посмотрела в её сторону, но Джувия упорно делала вид, что ничего не замечает и ей нет дела до неё. Её волнение выдало лишь то, что она начала ёрзать ногой по земле, расчищая дорожную пыль.       — Тебе тоже Грей соврал? — подала голос Люси, всё также продолжая смотреть на свою соперницу, будто видела её в первый раз.       — Да, он сказал, что порвал с тобой и я для него единственная, — прошептала Локсар, зная, как бы она тихо не сказала, её всё равно отлично услышат, ведь на улице стояла нерушимая тишина. — Он сказал, что любит только меня, — добавила девушка, чувствуя, как голос снова начинает срываться, а на глазах появляется влага.       — Мне он сказал тоже самое, — горько улыбнувшись проговорила Хартфилия, прокручивая в голове воспоминание, только уже направив свой взгляд на свои ноги.       — Я не понимаю: зачем надо было нас обеих обманывать, — во второй раз прошептала Джувия дрожащим голосом, утирая с глаз выступившие слёзы.       — Потому что он урод! — ответила Люси сгоряча с до сих пор кипевшей в венах яростью, но уже без слёз в карих глазах и признаков любви к брюнету.       — Ты его ещё любишь? — тихо спросила Локсар, направляя взгляд на блондинку, которую пробило током от такого вопроса.       — Я… Я его… — протянув время, Хартфилия не успела договорить фразу, дав ответ на поставленный вопрос.       Неожиданно из-за угла вылетел запыхавшийся Грей. С него, во всех частях тела, в три ручья тёк пот, который впитался в верхнюю одежду и сделал чёрные, как сама ночь, волосы мокрыми от корней до кончиков, а дыхание совсем сбилось и, кажется, не собиралось возвращаться в нормальное состояние. Запыхавшись, Фуллбастер облокотился руками об колени, из последних сил удерживая себя в вертикальном положении, не давая ногам согнуться в коленях и посадить своего хозяина на землю.       — Я люблю вас! Двоих! — прокричал Грей, чуть ли не задыхаясь от недостатка кислорода в лёгких, и снова глотая спасительный газ, продолжил: — Я люблю и Люси, и Джувию! — ещё громче прокричал брюнет, чтобы до девушек, наконец, дошёл смысл сказанных им слов и его чувства заодно.       На него уставились две пары удивлённых глаз: одни шоколадные, полные недоверия и ненависти, а другие, словно ночное небо, ещё не успевшее пропитаться чёрной краской, синие, наполненные удивлением и непониманием. Но их объединяло одно: они не были рады видеть парня, стоящего перед ними, как это было обычно.       Грей в ответ смотрел то в одни очи, то в другие, не зная, где больше поддержки и доверия, но, казалось, его нет нигде. Его гляделки прервал громкий крик:       — Проваливай! Я больше не люблю тебя! — прокричала Люси, срывая голос чуть ли не до хрипоты и сжимая лавку руками, будто это она была виновата во всём происходящем.       Фуллбастер удивлённо посмотрел на свою возлюбленную, не веря свои ушам и глазам, ведь теперь на него не смотрели нежные и любящие до потери пульса карие глаза, а вместо них были ненавидящие, готовые убить очи, подобные горькому шоколаду, от которого горло начинало гореть, словно адское пламя.       — Люси?.. — произнёс брюнет, отказываясь верить словам блондинки и её взгляду.       Затем он перевёл свои чёрные глаза на Джувию, но та, грустно смотря, покачала головой, показывая этим жестом, что любовь давно прошла, и она больше не верит ни единому его слову.       — Нет, я не верю… Больше не люблю… — тихо вымолвила Локсар, продолжая качать головой и смотря на Грея взглядом, полным мольбы уйти и больше не появляться перед ней.       На несколько секунд в воздухе повисла тишина, а потом её разрезал очередной громкий ответ блондинки на чувства и слова парня:       — Проваливай! Ты больше нам не нужен! — в очередной раз не выдержала Хартфилия, добивая своими словами бывшего, который и так стоял, словно поражённый молнией.       Опустив голову, Фуллбастер пытался переварить сказанное двумя девушками, думая, что он что-то не так понял, или всё это — дурацкий розыгрыш. Но потом понял, что это никакая не шутка и теперь у него нет двух возлюбленных, который были готовы пойти за ним на край света, оставаясь при любых обстоятельствах рядом с ним.       — Тогда я пойду, — растерянно проговорил Грей, разворачиваясь и идя в сторону своего дома, не оставляя после себя и следа, кроме воспоминаний в женских сердцах, которые в один миг перестали биться только для него одного.       Для него мир, сладкий и беззаботный, где любой обман или ошибка ему прощались, рухнул в один миг, превратившись в мелкие осколки, которые нельзя собрать в единое целое вновь, и они теперь ему своей колючей болью будут напоминать о себе всю оставшеюся его жизнь.       Вот так ушла любовь, которая, казалось, должна была быть вечной.