You Can't Escape

Его злость чувствуется физически. Раздражённый Чон Чонгук смотрит на Юнги так, что скоро прожжёт в нём дыры. Как смеет этот омега — его истинный омега — так издеваться над ним? Терпение Чонгука не бесконечно. Он слишком долго бегал за Юнги, пытался ухаживать, терпел его капризы. И когда альфа, наконец, добился его расположения и сводил Юнги на свидание, омега вдруг узнаёт, что альфа младше него самого и сбегает! Да где это видано вообще? И как то, что Чонгук младше, может помешать их отношениям? Тем более, что они истинные. И ладно, если бы Юнги его просто отшил, так нет же. После этого он то и дело демонстративно, прямо у Чонгука на глазах флиртует со старшекурсниками. Каждый раз с новыми причём. Зачем он это делает? Он думает, что ревность поможет Чонгуку вдруг стать старше или что? Сейчас они оба находятся в баре. Юнги сидит в окружении друзей и какого-то левого альфы курсом старше, что нагло обнимает его за плечи и жмётся ближе. Юнги вроде как не против. А Чонгук следит за всем этим с другого столика и уговаривает себя не сорваться, хотя кулаки так и чешутся врезать нахалу, что посмел трогать его (хотя нет, пока не его) омегу. Ну ничего, Юнги сейчас пофлиртует, позаигрывает, но в итоге — Чонгук просто уверен — этого альфу отошьёт, не станет с ним встречаться. Юнги всегда так делает. Скоро рассвет, ребята за соседним столиком начнут расходиться, вот тогда-то Чонгук и подойдёт к нему. Он больше не будет ходить перед ним на цыпочках, не будет вести себя как джентльмен. Его истинный, оказывается, такое не ценит. Чонгуку придётся ясно и доходчиво объяснить Юнги, кто его альфа. И что их небольшая разница в возрасте никакого значения не имеет. — Гук, ты его испепелишь скоро взглядом, — лениво подмечает Тэхён, которого уже достали переглядывания этой парочки. — Может, стоит подойти? Давно уже сидим. — Рано. Пусть поиграет ещё. Мне реально интересно, как далеко он зайдёт с этим альфой. Чонгук выглядит мрачнее тучи, а Юнги же, напротив, якобы невзначай оборачивается через плечо и нагло ему подмигивает. — Айщ, он же специально это делает! — Тебе не кажется, что ты слишком резок с ним? Это же омега… Он ранимый и хрупкий. Чонгук давится своим напитком. — Это я слишком резкий? Это он-то ранимый?! Тэ, ты же видел, как он со мной разговаривает! «Отстань, мелкий, не дорос ещё», — имитирует Юнги альфа. — Как будто я не на три года младше, а на тринадцать. Тэхён смеётся. Конечно же, ему известно, какое напряжение витает между ними. Тэхён и сам не понимает, чего омега делает такой акцент на возрасте, но всё равно наблюдать за этими двумя — крайне забавно. — Ну тогда докажи ему, что ты не мелкий. Хватай его и вези к себе. Он не будет сильно против — вы ведь истинные, и вас по умолчанию тянет друг к другу. За соседним столиком уже в который раз за ночь слышится громкий смех. Чонгук видит, как Юнги в приступе смеха откидывается на того альфу, а тот придерживает его за талию. Ну всё. Чонгук встаёт со своего места и твёрдо шагает к весёлой компании. — Развлекаешься, значит? — недовольно спрашивает он у Юнги. — Истинного игнорируешь, а как с другими альфами — так пожалуйста? — О, Чонгуки, и ты здесь! — деланно «удивляется» Юнги. На самом деле он с самого прихода знал, что Чонгук в этом баре, и даже специально его провоцировал. — А с каких это пор детей впускают в бар? — Мне 20 лет, сладкий. — Всё равно ты ещё щенок. Иди мимо. Ну вот опять. Опять Юнги посылает его, не хочет даже поддержать диалог. Но сегодня всё будет иначе. Чонгук берёт его за руку и тянет на себя, силой вытаскивая из-за стола, пока друзья омеги наблюдают за этим шоу. — Эй, ты чего творишь? Намджун, Хоби, сделайте что-нибудь! — но те только хмурятся. — Юн, перестань вести себя как свинья. Твой альфа этого не заслуживает, — спокойно отвечает другу Намджун, а потом смотрит на Чонгука. — Забирай и, ради бога, поговорите и выясните уже, что между вами. — Нет! Он не мой альфа! — не унимается Юнги. — Мы с Джимми собирались уходить вместе. — Да, вообще-то, мы… — начал было тот. — Сгинь, — рыкает на него Чон и тянет Юнги к себе. — А ты уйдёшь вместе со мной. У нас серьёзный разговор. — Никуда я с тобой не пойду, — омега пытается освободить руку из захвата. — Я же тебе уже всё объяснил, Чонгук. — "Я с малышнёй не встречаюсь" — это не объяснение. — А если я скажу, что ты меня не привлекаешь как альфа? Внимательный Намджун замечает проскользнувшую на лице альфы грусть, и спешит его утешить. Будучи альфой, ему самому не нравится то, как Юнги измывается над Чонгуком. — Юн, не ври. Ты ведь сам ноешь, какой красивый у тебя истинный и как тебя бесит, когда другие омеги на него заглядываются. — ЗАТКНИСЬ! — кричит на друга Юнги, но Намджун продолжает: — Чонгук, ты реально думаешь, что ты ему безразличен? Нет. Юнги просто любит повыёбываться. Чонгук стоит в ступоре. — Он вполне серьёзно, — вставляет Хосок. — Просто у Юнги-хёна кинк на доминантных. — Хосок! — омега готов провалиться сквозь землю из-за того, что Чонгук всё это слышит. Он смущён, причём очень сильно, и его пылающие щёки его выдают. — Да, и на телефоне ты у него сохранён как «Папочка»! — Джин добивает окончательно, заставляя Юнги низко-низко опустить голову. — Офигеть, вы все сейчас серьёзно? — Чонгук ошарашенно смотрит то на Юнги, то на остальных. Но удивление на его лице сходит на нет, когда он видит реакцию омеги, подтверждающую слова его друзей. Альфа ухмыляется так самодовольно, что Юнги хочется ему врезать. Но сначала он был бы не прочь врезать своим дружкам-предателям. — Вау, хён, да ты покраснел, — тянет Чон, наслаждаясь смущением парня. Не в силах смотреть альфе в глаза, Юнги порывается бежать прочь, но не проходит и трёх секунд, как его догоняют и закидывают на плечо. Любит доминантных, значит? Чонгук может это устроить, раз омеге такое нравится. — Ты офигел?! Поставил на место сейчас же! — омега брыкается, пытается его ударить. — Не отдавайте меня ему! Хо-оби! Джин! — Прости, Юн, но мы правда желаем тебе только добра. Спокойной ночи. Юнги маленький, ниже Чонгука и значительно легче, так что младшему ничего не стоит дотащить омегу до парковки, усадить в свою машину и крепко пристегнуть на нём ремень. — Это похищение! — возмущается Юнги, когда автомобиль уже трогается с места. — С истинными омегами так не поступают! — Оу, то есть ты всё-таки признаёшь, что мы истинные? — с ухмылкой спрашивает Чон. — Не цепляйся за слова! — Хён, а вот что мне ещё делать?! Я целый месяц добивался только того, чтобы ты признал моё существование. Подарки мои ты не принимал, на сообщения тоже не отвечал. — Я ведь принял ту корзину с розами... — Ага, спустя несколько месяцев! Потом я еле как уговорил тебя дать мне шанс, повёл тебя на свидание, а ты начал возмущаться, что я тебя обманул, что я ещё мелкий и прочее. А я никогда и не говорил, что старше тебя! Юнги молчит, понимая, что, возможно, где-то перегнул палку. — Я ещё понять не мог: как может не нравиться истинный?! Вот как?! Если его специально как будто для тебя создавали? — Чонгук неверяще качает головой, следя за дорогой. — Но теперь всё ясно. Ты только притворялся, что я тебя не зацепил... — Всё, что сказали ребята — неправда! — спешит оправдаться Юнги, но альфа только смеётся. То, что он сегодня узнал, подбодрило его, подняло ему настроение. Юнги считает его привлекательным. Юнги сохранил его контакт Папочкой. У Чонгука кружится голова от этого. — Эй, и что смешного?! И вообще, куда мы едем? — Ко мне домой, конечно. — З-зачем? — гулко сглатывает Юнги. — Мне тут сказали, что ты любишь доминантных, — Чонгук бросает пошлый взгляд на омегу. — Вот я тебе это продемонстрирую. Может, хотя бы тогда ты перестанешь считать меня мелким. Юнги становится краснее помидорки, слыша эти слова. Чёрт бы побрал Хосока, который ляпнул такое! И вместе с этим, Юнги немного испугался. Он сейчас едет домой к своему истинному, который ясно дал знать, что мило болтать они там не будут, они будут заниматься кое-чем поинтереснее… У омеги мурашки по всему телу от этих мыслей. Нет, он, конечно, хотел этого, много раз представлял Чонгука в своих фантазиях, но вот чтобы прямо сейчас? — Мы даже на свидание не сходим?.. — робко спрашивает Юнги, когда они останавливаются. Видимо, уже приехали. Чонгук в подтверждение отстёгивает свой ремень безопасности и отвечает: — Я помню, как ты обычно заканчиваешь свидания, — усмехается он. — Выливаешь на своего альфу коктейль и оставляешь его одного в ресторане, — Юнги на этих словах снова чувствует вину и тушуется. — Но раз ты хочешь, то, конечно, сходим. Хоть завтра. После этих слов Чонгук наклоняется к Юнги, чтобы поцеловать. Сначала медленно, невесомо, чтобы у омеги был шанс оттолкнуть в случае чего, а потом уже смело и напористо. Юнги не обращает внимания на то, как они выбираются из машины, как доходят до лифта, — он только чувствует губы своего альфы, его поцелуи, от которых голова кругом. И испуганно вздрагивает, когда Чонгук закрывает дверь квартиры на защёлку и прижимает его к этой же двери. Они уже у Чонгука дома. И прямо сейчас Чонгук нависает над ним, заставляя чувствовать себя совсем маленьким. А ещё, запах альфы. Этот запах и так с ума его сводит, но здесь, в его доме, запах максимально сконцентрированный. — Какой же ты сладкий. Я бы всего тебя сожрал, — буквально рычит Чонгук, довольный их разницей в росте и размерах. И Юнги, весь из себя такой взрослый, сейчас заметно волнуется и робеет перед ним. Чонгук его понимает: альфийский запах, феромоны и всё такое. Каким бы дерзким и своенравным не был Юнги, всё-таки он омега. Маленький, хрупкий, чувствительный (особенно, к истинному) парень. У Юнги коленки трясутся от этого властного тона. Глаза альфы опасно поблёскивают, губы растянуты в ухмылке, а такого голодного взгляда он ещё никогда не видел. Хочется сбежать. Слиться с дверью. А ещё отдаться ему. Но больше всё-таки сбежать. — Ч-Чонгук, я... — Хм? Ты что, малыш? У Юнги всё внутри переворачивается от нового прозвища. Чонгук не должен его так называть, он ведь младше! Чонгук всё видит — его смущение, панику, как вся дерзость омеги сходит на нет. Видит и ликует от произведённого эффекта. Юнги, который вечно дразнился, который ни во что не ставил своего альфу, сейчас чуть ли не дрожит перед ним. Мило. — Ты боишься? — всё же спрашивает Чонгук, заботясь о его состоянии. Пугать Юнги, вообще-то, не входило в его планы. Юнги, однако, качает головой, и Чонгук позволяет себе снова поцеловать его. Альфа приподнимает омегу за ягодицы, заставляя обвить ногами свой торс и, не разрывая поцелуя, несёт его в спальню. — Ауч, — шипит альфа, как только они оказываются в спальне и когда он опускает Юнги на кровать. Тот всё-таки его укусил. Чонгук непонимающе смотрит на омегу под собой. — Что? — Я... — начинает Юнги, приподнимаясь на локти и опираясь на спинку кровати. Блин, он не хочет в этом признаваться! — Что ты? — спрашивает Чонгук и включает прикроватную лампу, чтобы лучше его видеть. Юнги весь красный, смущённый и пытается что-то ему сказать. — Зачем ты включаешь лампу? — Извини, но я не хочу делать это в темноте. Я хочу видеть тебя, — спокойно отвечает Чонгук, а про себя удивляется. Это Юнги хотел ему сказать? А Юнги моментально цепляется за его слова. — Ясно. А без света не можешь, значит, да? Слишком мало опыта? Боишься запутаться? — язвит омега, заставляя альфу угрожающе рыкнуть. Юнги просто не хочет признаться в том, что сам не опытен, и решает подавить свой страх язвительными комментариями. — Нет, — хрипло говорит Чонгук, смотря на него тёмным взглядом. Затем приближается к его лицу и прямо в покрасневшее ушко продолжает: — Хочу видеть твоё лицо, когда ты будешь кончать подо мной, малыш. — Чонгук! — возмущается Юнги и пихает младшего в плечо, отпихивая от себя. — Не называй меня так! Чонгук даже на сантиметр не двигается из-за этих толчков. Наоборот, он максимально близко наклоняется к покрасневшему Юнги, смотрит ему нагло в глаза и шепчет: — Малыш. — Прекрати! Я же тебе хён! — А я тебе Папочка, — Юнги сейчас готов запищать от смущения, Чонгук же откровенно кайфует, смотря на такого милого омегу, и хватает его за бёдра, укладывая на спину и нависая над ним сверху. — И не притворяйся, что не нравится. Я всё знаю, твои дружки тебя спалили. — З-заткнись, — пищит старший, не в силах смотреть на альфу и пряча лицо руками. — Как скажешь, — Чонгук аккуратно перехватывает его руки, прижимает к кровати, по обе стороны от его головы и снова целует. От жарких страстных поцелуев кружит голову, но Юнги быстро приходит в себя, когда он чувствует чужие руки, раздевающие его. Он снова пугается и мешает Чонгуку, не даёт себя раздеть. — Ну что, хён? — со вздохом спрашивает альфа, которому эта неопределённость уже надоедает. — Не хочешь — так и скажи. Я не принуждать тебя к чему-то хочу, а доставить удовольствие. — Честно? — тонким голосом спрашивает Юнги. — Ты правда сделаешь мне хорошо? — Конечно. Разве бывает по-другому? Чонгук не понимает. Он только видит, что Юнги взволнован, чем-то напуган, но не может понять, чем. Это Чонгук его так пугает? А ещё, он уже дважды хотел ему что-то сказать, но так и не сказал. Это подозрительно. — Хён, тебя что-то беспокоит? Юнги бегает глазами по комнате, отказываясь встречаться с Чонгуком глазами. — Мне точно не будет больно?.. — А почему тебе должно быть больно? — Ну я... — начинает омега, а договаривать не хочет. — Я не... Я никогда не... — Ты девственник, что ли? — удивлённо скидывает брови Чонгук, на что Юнги прикрывает глаза и слегка кивает. — Офигеть... Юнги этого факта о себе жутко стесняется, ну ибо... Ему уже 23 года, и странно, что он ещё ни разу ни с кем не спал. Но Чонгук-то другого мнения. Альфа приятно удивлён и просто тает от того факта, что будет у своего омеги первым. Он не сдерживается и нежно-нежно целует омегу в щёки, скулы, в шею, успокаивает. — Знаешь, учитывая то, как ты обращаешься с альфами — то даже неудивительно. — Эй! — Но всё нормально, малыш, — спешит успокоить Юнги младший. — Мне так даже больше нравится. И я очень постараюсь, чтобы тебе не было больно. Теперь Чонгук просто набрасывается на него, жадно сминает чужие губы, одновременно расстёгивая рубашку омеги. Юнги может только хныкать, когда его ласкают чужие горячие губы и язык, а собственное тело придавлено к матрасу телом альфы. Его альфы. Чонгук сейчас такой властный, такой горячий. Юнги течёт от этого, он готов кончить от одной лишь мысли об этом. Покончив с пуговицами, Чонгук избавляет Юнги от рубашки, опускается поцелуями на подбородок, скулы и припадает к бледной шее. Целует, покусывает, посасывает — но метку пока не ставит — заставляет омегу тихонько постанывать. Затем спускается ещё ниже, играет с сосками и снимает чужие брюки. Отстраняется, кидает быстрый взгляд на пах. У Юнги стоит. Не так сильно, как у Чонгука, но довольно заметно. Омеге немного стыдно за реакцию своего тела, он не решается смотреть альфе в глаза и нервно ёрзает на кровати. Чонгук оставил его в одних боксерах, в то время как сам ещё полностью одет. Нечестно, слишком смущает. Чонгук мысленно себе аплодирует: его дерзкий омежка наконец-то у него дома, лежит в его постели, нервно облизывает губы и глаз поднять не может. От этого сердце сладко ноет и голова идёт кругом. Юнги издаёт протестующий стон, когда цепляют резинку его боксеров с намерением снять. — Выключим лампу?.. — просит он. — Ты что, стесняешься меня? — усмехается альфа, прекрасно видя, что ДА, стесняется, ещё как, и одним рывком стягивает с него последний предмет одежды. Не даёт свести ноги, сразу раздвигает их и покрывает засосами бёдра, живот. Наконец переходит к члену, мягко облизывает и уверенно вбирает в рот, заставляя Юнги выгнуться в спине и несдержанно застонать. Минута манипуляций и Чонгук опускается языком ещё ниже, к чувствительному отверстию, из которого вовсю сочится естественная смазка. Пробует на вкус и медленно проникает языком внутрь. — Не-ет, Чонгук, только не там! — Юнги мечется, пытаясь уйти от ласк, и получает шлепок по бедру. — Лежи спокойно. Наигравшись с дырочкой и довольно облизываясь, Чонгук аккуратно вводит туда два пальца, чертыхаясь от узости, а Юнги жмурится. Альфа нежно-нежно целует его в щёки, отвлекает от неприятных ощущений. Вскоре омега привыкает, ему эти ласки начинают нравиться, но этого чертовски мало… — Ч-Чонгук, давай уже… Альфу забавляет нетерпение Юнги, он нарочно медленно стягивает футболку, а следом и всё остальное. Наваливается на Юнги и снова целует его. Омега мычит в поцелуй, сам толкается навстречу. — Какой ты нетерпеливый, — усмехается альфа. — Ну же… — скулит Юнги, когда Чон водит своим членом по его дырочке. — Не издева-а-ахх… Не издевайся. — Попроси вежливо, — альфа крепко держит бёдра старшего, чтобы не своевольничал. — Да ты ахуел, мелкий? — Мелкий здесь только ты, — усмехается Чонгук ему прямо в ушко. — Напомнить, что я твой Папочка? — Прекрати-и-и. Спустя минуту таких издевательств парень всё-таки сдаётся. — Папочка, пожалуйста... — Пожалуйста, что? — Арргх! Чонгук смеётся и всё-таки входит в него. Аккуратно, не спеша, видя как Юнги морщится от непривычной заполненности, хотя до этого умирал от нетерпения. Альфа поглаживает его плечи, целует скулы, успокаивает. Плавные толчки постепенно переходят в резкие и грубые, тихие поскуливания в громкие стоны. Юнги как будто током прошибает, когда Чонгук проходится по простате. Несколько толчков в нужном углу — и омега содрогается от оргазма, выгнувшись в спине. Альфу от вида своего истинного, только что кончившего из-за него пробирает. Инстинкты говорят ему присвоить, сделать его своим. Он по инерции придавливает Юнги к матрасу, цепляет зубами кожу на шее и впивается в неё сильнее. — Чонгук, подожди! Ты ведь не сам этого хочешь, это твои инстинкты! Поздно. Яркая свежая метка уже красуется на бледной шее. Чон успевает выйти из омеги, кончает ему на живот и наваливается сверху. Юнги слишком измотан, чтобы сейчас ругать Чонгука. Слишком измотан, чтобы вообще говорить. Омега медленно прикрывает глаза и сам не замечает как проваливается в сон.

***

Как всё-таки приятно просыпаться свеженьким, чистеньким, в кольце тёплых рук… Юнги широко распахивает глаза, вспоминая, как он здесь оказался. Чёрт… Омега обнаруживает на себе чужую футболку, быстро убирает с себя руки, вскакивает с постели и сразу же охает от боли в пояснице. Да, неплохо его вчера отжарили. — Ты в порядке? — слышится сзади взволнованный голос. — Вроде бы. — Хё-ё-ён, пожалуйста, прости... Юнги оборачивается и натыкается на Чонгука, который о чём-то сожалеет. — За что? Что случилось? — За метку. Омега дотрагивается до своей шеи. Да, Чонгук его вчера пометил, он помнит. — Это всё мои инстинкты, я как будто в трансе её поставил. — И ты... сожалеешь? — Конечно, нет, хён. Я переживаю, что ты этого не хотел. Если ты хочешь, мы запишемся на удален... — Чонгук, успокойся, — вздыхает Юнги и ложится обратно под бок альфы. — Я не сильно против. Чонгук пару секунд молчит, не веря в услышанное, а после крепко обнимает Юнги, зарываясь лицом ему в шею, целуя свою же метку. — Это значит, что мы теперь официально встречаемся? — спрашивает Чонгук у вновь засыпающего парня. — Это значит, что ты сводишь меня на ещё одно свидание. — Всё, что захочешь. Папочка всё исполнит. Знал бы Юнги, что придётся столько краснеть из-за этого «Папочка», никогда бы не сохранял Чонгука так. Ночью его это не смущало так сильно, как сейчас утром. — Забудь об этом слове, пожалуйста, — ноет Юнги. — Не-а.