Ментол

Суббота. Ничего особенного. Просто существую. Весь алкоголь в моей квартире закончился, и все что мне остается - так просто валяться на диване и смотреть в потолок. Здравствуй, Джон. Я сбился со счета, считая твоих шлюх. Всех, с кем ты мне изменил хотя бы один раз. Я уже наизусть выучил письма с угрозами. Сколько их было, Джон? 1-2, может 3, а может пятнадцать? Точно, пятнадцать. Ты звал меня охотником за головами, а мне всегда интереснее был кошелек. Жаль, ты этого так и не понял. Может, оно и к лучшему. Откуда эта апатия, черные мысли, гнетущая пустота? Почему я не персонаж какой-нибудь книжки? Я тут весь страдаю, а меня кто-то очень хочет спасти. Но это жизнь. Просто жизнь, Джон. Когда ты выпадаешь из строя, рядом никого нет. Никому нет дела до твоего нытья, никто не станет убеждать тебя, что жизнь прекрасна. Пустое. Все это – пустое. Нет слов, чтобы передать все, что я испытывал. От горького разочарования, до униженного смирения. Просто прими все, таким как есть и не причитай, просто признайся во всех грехах и станет легче. Просто отпусти себя. Вниз по лицу, очерчивая правое крыло носа стекает теплая соленая капля. Падает на верхнюю губу, и я почти машинально слизываю ее, чувствуя во рту странный привкус. Не мигая смотрю в окно, но там ровным счетом нет ничего интересного. Вот бы открыть окно и сделать шаг. Тогда пейзаж припорошенной снегом унылой тихой улицы раскрасят алые пятна. Смотрю на часы. Скоро восемь утра. Отличное время для самоубийства. Доброе утро, Тотополос. Пожалуйста, попрощайся со мной криком ужаса спешащей на работу дамочки средних лет, оплачь меня детскими слезами, посмотри в мое мертвое лицо глазами постового, тяжело вздохни, сорвись теплым дыханием с губ сердобольной консьержки. Посмотри на меня в последний раз, коснись лица холодными лучами яркого зимнего солнца и толкни меня в спину резким порывом ветра. Я самоубийца и нет мне прощения. Смейся, плач, сердись, Тотополос. Издевайся и сожалей, но сгинь. Оставь меня. Уходи из меня и забери с собой все, что так дорого. Все, что делает тебя тобой. Забери все, что я знал и если я тебе все еще нужен, забери память последних нескольких лет. Сотри ладонью время, как стираешь чье-то теплое дыхание. Семь тридцать утра. Отличное время, чтобы умереть. На улице холодно, не мудрено простыть. Как глупо было бы, стоя на карнизе, пытаясь найти в себе уверенность для прыжка, взять и чихнуть, сорвавшись вниз. Сломать шею о балкон внизу, переломав все кости, рухнуть на асфальт. Как если бы я был не человеком, а пакетом с мясом, который не влез в чей-то холодильник, поэтому висел на окне. Порыв ветра- и он падает вниз, в полете рвется, встречается с множеством препятствий и кидается ошметками свежего мяса в окна. Я не пакет. Я хочу разлететься на куски уже внизу. Поднимаюсь со стула, зажимая зубами фильтр тлеющей сигареты, ищу среди бутылок закрытую или хотя бы наполовину полную. И в итоге мои поиски увенчались успехом. Горькая обжигающая глотку бурда. Чуть меньше стакана. Но этого более чем достаточно. Опрокидываю в себя большую часть, прижимаю холодное стекло к виску. Нет уж, о самоубийстве потом. Сначала докурю. Затяжка, еще затяжка. Но они не дарят желаемой ясности ума. Очередной глубокий вдох наполнен едким дымом, который соединяясь внутри с алкоголем вступает в реакцию. Словно по трубам он заходит глубже, и там, где только что было редкостно-противное пойло, вспыхивает самый настоящий пожар. До невозможного противно и больно. Чувствую себя так, словно хлебнул уксус. Что за дрянь-то такая? Семь сорок девять. Мне бы поторопиться. Подхожу к окну, оставляю в пепельнице тлеть окурок, открываю, впуская в квартиру холодный зимний воздух. Снова закрываю. Нет, решимость не пропала, но я хочу жрать. Сколько вокруг еще идиотов, которые в этот день сегодня выбросятся из окна? Исследую содержимое кастрюль и сковородок, нахожу там холодную яишницу, беру со стола уже использованную ранее вилку, уныло ковыряюсь в ней, отпиливая ребром куски. На вкус противная, но мне все равно. Умирать, так не на голодный желудок. Немного лишнего веса, чтобы упасть быстрее. Как и зачем жить дальше? Я все равно все разрушу. Остается стиснуть зубы, рвать когти, искать новую цель, но нет даже перспективы. Не хочется ни денег, ни семьи. Тошнит от порядков, в которые нас загнали. Тошнит от себя. И я умру не от разочарования или боли, я умру просто потому, что не вижу смысла. Не жду ничего, считаю минуты, просто хочу исчезнуть. Я не хочу видеть завтрашний день. Все равно не увижу ничего нового. Все равно буду просто существовать. Не прощу и не буду прощен. Закрываю сковородку, морщусь, берусь мыть посуду. Налетят в квартиру всякие криминалисты, менты и прочие люди в форме, а у меня тут свинарник. Неудобно получится. Хорошо, что мыть немного. Когда внутри меня уже задохнется эта тоска. Желание покончить с собой пропадает, но где-то внутри поселяется чувство, что я просто обязан это сделать. Поскорее сдохнуть. Второй раз за утро открываю окно. Восемь часов. Тоже неплохо. Простите, но война для меня закончена. Эх, лучше бы просто дали мне пистолет. Ровно в висок. Быстро, эффективно и предельно аккуратно. Пальцы вцепляются в подоконник. Ничего не чувствую. Ни страха, ни боли, ни сожаления. И скоро так будет всегда. Выпрямляюсь во весь рост, делаю шаг вперед, чувствую шаткий карниз под ногами. За моей спиной открытое окно. Но сделать шаг назад уже невозможно. Один рывок. Я готов. И вот холодный воздух будоражит чей-то шепот, или мое расшалившееся воображение не дает покоя. «Не сейчас». Чуть дергаюсь, но неожиданно поскальзываюсь на обледенелом карнизе. Ужас осознания, что вот-вот меня не станет, отпечатывается на сетчатке глаза, жадно хватаю губами воздух, вдыхаю, легкие внутри обжигает лет. И я падаю…. Лечу, раскинув крылья. Мы приходим в этот мир одинокими, такими его и покидаем… Еще секунда и улица будет заляпана тем, что является частью меня. Доля секунды и мои мозги растекутся по асфальту. Удушье. Удушье. Заорав от невыносимого ужаса, захлестнувшего меня точно удавка, я подскакиваю на кровати, обхватываю себя двумя руками. Не хочу. Не хочу умирать. - Помогите, - тихо, захлебываясь слезами шепчу в пустоту, но никто не слышит, - ПОМОГИТЕ! – срываюсь на крик, но голос простужен. Из горла вырывается только хрип. Скверные мысли. Душно. Наверно, сломался кондиционер. Скидываю с себя одеяло. Восемь утра. Прекрасное время, чтобы умереть. Иду на не убранную кухню, уныло смотрю на грязную посуду в раковине, вздыхаю, и пробормотав: «А ну его нахуй», иду в зал. Впереди день, но мне совершенно ничего не хочется. Слезы все еще текут по щекам, вымывая из кончиков глаз ужас. Хватит. Я загибаюсь в одиночестве, ищу спасения. Просто существую. Не включаю телевизор, не подхожу к телефону, тем более, что мне все равно никто не звонил, не трогаю компьютер. Просто лежу на кровати, перечитываю и без того зачитанные до дыр книги, слушаю музыку. Просто не хочу ничего. Просто хочу быть никем. Просто ничего не значу. Отражение в большом зеркале машет мне руками, смеется: «Привет, Лузер». На что я спокойно показываю ему «мир» вместо приветствия, продолжаю читать. Что если это все дурацкий сон? Что будет завтра? Да мне насрать. Я просто читаю эту чертову книгу уже в двенадцатый раз. И мне хочется с кем-нибудь поговорить. Привет, Джон. Я считаю твоих шлюх. Себя я тоже посчитал. Привет, Мая. Ты для меня особенная, но я для тебя просто друг. Мая, а я омега, а все равно мужчина. понимаешь? Который неровно дышит к чужой беременной жене, но не переживай. Ни слова тебе об этом не скажу. Буду жить, как живу. Нет, мне не достаточно того, что у тебя все хорошо. Мне недостаточно быть просто рядом. Но я ничего тебе не скажу. Я засуну это подальше. Потому, что ты можешь стать моим спасательным кругом, вот только боюсь, ты не выдержишь и просто утонешь вместе со мной. Прости меня за то, что я смею так странно на тебя смотреть. Я не прощу и не буду прощен. Я не смогу занять место в этом мире и не смогу быть ничем. Так что же делать? Может, я утрирую и все наладится? Может мне лучше выброситься из окна? Не знаю и знать не хочу. Я просто читаю. Отъебитесь со своей моралью. Воскресенье. Восемь утра. И снова ничего. Просто существую. А в понедельник на работу. Ну и насрать. Я просто никак не могу дочитать эту ебанную книгу и с места не сдвинусь, пока не закончу.