Собственник: жестокость - залог «власти»

[Sam Tinnesz — Even if it hurts (acoustic)]

— Извините? — Легкое прикосновение к плечу и еле слышный шепот женским голосом. — Молодой человек… Голова Чонгука немного дергалась, а губы подрагивали в то время, как глаза судорожно бегали под тяжелыми веками. Он сидел на кресле для ожидания под дверьми в операционную. Спал. Синяки под глазами, побледневшие губы, ссунутые плечи — все так и говорило о том, как человек устал. Однако причина того для медсестры в возрасте около пятидесяти пяти лет была не ясна, да и не важно ей было. Она лишь предполагала, что это могло произойти из-за прибывшего в тяжелом состоянии пациента — вероятно, родственника молодого паренька. Женщина еще раз дотронулась к нему в надежде пробудить ото сна, и у нее вышло: Чонгук медленно приоткрыл один глаз, смачно зевнул, а затем резко подорвался на ноги, глядя по сторонам с испугом. — Я!.. — вскрикнул тот, протягивая, и повернулся к удивленной медсестре. — Уснул? Она неуверенно кивнула, а ее кучерявая черная и короткая прядь волос спустилась на лицо, которую она тут же сдула. — Да, — выдавила безобидную улыбку из вежливости. — Пока Вы отдыхали, пациента перевезли в реанимацию. На данный момент за его состоянием наблюдают, но… — Да-да, я помню, — отмахнулся Гук. — Врач говорил, его состояние стабилизировалось, и операция прошла успешно… Парень пытался прийти в себя и собрать все мысли воедино. Несколько бессонных ночей разработки плана дали о себе знать, вот он и уснул в больнице, как… Да в общем и неважно. Телефон в кармане завибрировал, вещая о входящем звонке. Номер не определен. — Я проведу Вас, и Вы можете ненадолго посетить… — Нет, — вдруг ответил Чонгук достаточно пылко, отчего медсестра только больше придалась удивлению. Поняв то, что он только что повел себя странно для чужих глаз, он объяснился, оставив звонок непринятым. Однако телефон продолжал трезвонить. — Чуть позже, — жестикулировал руками, вздохнув. — Мне нужно, — протянул, стараясь придумать отмазку, — по-о-одготовиться!.. Тяжело. Мне, — растерянно, — тяжело на это смотреть. — Понимаю, — кивнула медсестра, сделав пару шагов к парню и погладив того по плечу в знак поддержки, а Чон сглотнул. — Я лишь отдам вам вещи и более не потревожу. Возможно, Вам требуется помощь психолога? Если чувствуете себя… — Чьи? Она медленно отошла и взяла с кресел прозрачный пакет, в котором аккуратно была сложена одежда и что-то еще. — Чьи? — развернулась та, бросив непонимающий взгляд. — А, — тут же исправился Гук, — Кёнсу… Спасибо. — Я могла их оставить в приемном отделении, — она внезапно замолчала, вынув из собственного кармана в больничном халате, на котором был бейдж с ее именем — «Ан Минджа», что-то, — но взяла как предлог, чтобы отдать Вам это. Протянула руку с сжатым кулаком, однако золотая цепочка все равно телепалась внизу. Чонгук выставил ладонь после того, как на это намекнула ему медсестра, и вытянул от любопытства лицо. Положив предмет ему в ладонь, медсестра как-то печально вздохнула. — Видимо, данная вещь пациенту До дорога… — Что? — выгнул бровь тот, так как его ожидания не оправдались — ничего интересного он не увидел. — Я сохраню, — Чонгук удрученно уже собирался развернуться и позвонить, зажимая кулон, однако половина японской йены внезапно отскочила и упала куда-то под кресла для ожидания. — Черт. — Он сломался, к сожалению. Чонгук полез под кресло, выуживая оттуда половину несчастной безделушки, перевернув ее пальцами, словно не было другого места просмотреть. Парень нахмурился. Фотография мальчонки не требовала объяснений. Пусть Тэхен не внедрялся в подробности при разговоре с Чоном еще в начале этого дела, вторая половина во внутренней стороне йены позволяла Гуку сложить картину воедино. Да, он тупой, но не настолько, чтобы не понять, какую роль для Кенсу сыграли женщина на фотографии и ребенок в больничной одежде, что так мило улыбался, глядя в камеру. Невольно вспомнились слова Кенсу, сказанные им в штаб-квартире в Сеуле.

«— Я пытался (сбежать), но у него в поле зрения всегда была моя семья. Меня шантажировали ею очень долгое время… …У моего сына рак, мне нужны были деньги, но, соглашаясь на предложения данного ублюдка, я и представить себе не мог, во что влипну…»

Чонгук прикусил щеку. Что-то не то было в этом кулоне, что-то, что не могло оставить его равнодушным, взывая к неприятному ощущению в районе груди… Нет, не его семья. Вот оно! Тэхен показывал цепочку на снимке в подвале. Он показывал ему детали данных убийств и то, какая была между ними связь. Кулон в виде йены был уликой, и достаточно важной уликой в деле про убийство Сон Муен и Кан Ынби. Этот кулон нашли в земле, где была похоронена руками Кенсу жертва Сон, опровержению не подлежит! Но почему вдруг он оказался у Кенсу?.. — И вот еще, — медсестра бросила напоследок, заставив Гука дернуться и удариться затылком об кресло прежде, чем тот встал на ноги. — До Кенсу до самого конца сжимал кулон. Если бы не анестезия, мне кажется, он вряд ли бы отдал его, даже будучи в тяжелом состо… — Удивительно, — раздраженно прыснул тот, запрятав кулон в карман джинс, тем самым прервав речь медсестры. — Что? — подняла брови та, а на лбу тут же образовалось множество морщинок. — Разве в ваши обязанности входит лезть кому-то в душу? — закатил глаза Чон, сдерживая вдруг накатившееся чувство тревожности. Медсестра терпеливо на мгновение опустила голову, позже подняв ее и воззрев на парня более серьёзными глазами. Она ожидала, пока тот объяснится. — Я мало что, — запнулся Гук, так как стало немного стыдно за всплеск эмоций, — смыслю во всех этих «семейных» делах, однако не заблуждайтесь, — хмыкнул и встретился с ней уверенным взглядом, — я не стану, — отвёл все же глаза и тише добавил, — его жалеть… Вот так вот, невольно и раздражённо признал, что поступал и думал неправильно. Начни Чонгук жалеть Кенсу, то выставил бы и себя жалким в собственных глазах. Он, как и До, хватался за семью, только грехи его были не столь велики, как у первого или же не столь ужасны как у его собственного брата, но все они… Все трое были похожи. Последние поступали ужасно, стараясь защитить то, что им дорого, но в конечном итоге пришли к точке невозврата, а Чонгук, догадываясь обо всем, желал сохранить свою семью, поэтому инстинктивно закрывал глаза и отодвигал всем понятный исход подальше, крутил голову своему другу, лишь бы он не догадался о брате. — Никто не требует от Вас жалости, — отчеканила каждое слово женщина, нахмурившись. — Человек пострадал, — более мягче, — этого достаточно. Можно проявить элементарное сочувствие. — Он преступник, — не останавливался Гук, жестикулируя руками. — Убил достаточно, чтобы не проявлять к нему ничего. Мне будет плевать, даже если умрет там, — взмахнул рукой. — Он мне никто, я лишь делаю то, что должен, — его голос дрогнул, но он старался это скрыть, — то, что правильно… Пусть Чонгук будет монстром, но он всей душой желает спасти брата, и Кенсу — это тот ограничитель, который поможет Хосоку избежать всей мощности наказания. Чонгук не желает подставлять брата под удар, он верит, что он изменится, но притом не может смириться с мыслью о том, что ему так противно. Чон старший убивал людей, продавал их, издевался над ними, и это бесчеловечно. Семья должна поддерживать того, кто сбился с пути и показать, как двигаться дальше, но все, что делает Гук, это убегает. — Сейчас дети все такие, — цокнула медсестра Минджа, поставив руку на бок. — Стараются показать, как они выросли и как сами способны выжить в нашем непростом мире. Однако забывают, что мир не игрушка. Ошибочно принимают решения, что кажутся им правильными, что кажутся им «взрослыми», а на деле только доказывают свою детскую наивность и глупость. В коридорах, к полному удивлению, никого не было, настолько они были пусты, что даже настораживали. — К чему это? — терпение Гука трещало по швам, потому что данная женщина капала на нервы. — Вы даже не знаете всего, как можете давать советы и утверждать, что решение было неправильным? — прищурился. — Никто не знает, что правильно, а что нет, — качнул головой, мол, смотри, какой с меня философ. — Даже тем, кому за тридцать или за сорок… — А думаешь критерии взрослой жизни заканчиваются на возрасте? — перебила она, а ее уголок губ дрогнул, выказывая отвращение. — Бестолочь. От такого Чон даже фыркнул, шокированный ее поведением с посторонним ей человеком. Только тот хотел рот открыть и устроить тираду аргументов и претензий, как она продолжила: — Твое поведение, твоя интонация, да у тебя на лбу написано, что будущее пугает тебя и ты вопреки себе (.) летишь, господи-прости, без мыла в жопу, — покачала пальцем, словно отчитывала не двадцатилетнего паренька, а мелкого хулигана из начальной школы. — Как бы ты ни делал вид, что все в порядке, ничего такого не будет. — Да какого черта́ собачьего мы перешли на мою жизнь? — вскинул руки, потому что нервы сдавали. Хватит с него смысловой нагрузки, хватит с него наставлений и упреков, он только и делает, что живет этим! Неужели этому не будет конца? — Слушай, дамочка!.. — скрепя зубами, произнес. — Возьми себя в руки и начни наконец думать, — вновь перебила, а тот аж язык прикусил, испытывая неприятную боль. — Твой друг, — ее голос стал строже, и она убрала с лица надоедливую прядь волос, — уже несколько раз вставал на одни и те же грабли. Раз видишь это, — в глаза, — попробуй извлечь урок из его ошибок. — Друг?.. — прошептал Гук, а весь его пыл внезапно обрушился до самых ног и унесся вдоль полов больницы. — Что за чушь, о ком речь?.. — Как бы там ни было, по тебе не скажешь, что тебе все равно, — цокнула по-доброму та, покачав головой, — поэтому, пожалуйста, сохрани эту вещь, — указала на карман с цепочкой. Чон опустил голову на свой карман, и через несколько секунд раздумий хотел ответить ей, но его отвлек стук ботинок, что исходил из-за спины. Шел врач. Не молодой, но и не старый, зато залысина уже была. Он остановился напротив Гука. — Добрый день.  — Где он добрый? — грубо. — Вы видели это? — раздраженно. — Видели? Женщина из ума выжила. Пожалуйста, подбирайте тщательнее специалистов на свою работу, а не тех, кому охота орать на других без причин. Блин, — цокнул, добавил чуть тише, — говорю, как рыжий гном, но это так! Врач вскинул бровь, так как парень перед ним был явно не в духе. — Что-то произошло? — аккуратно поинтересовался и подошел ближе. — Да, вот эта пожилая женщина, медсестра Ан, мало того, что несет какой-то бред и читает мне нотации, так еще и отправляет к психологу, а я в полном порядке, мне это не надо, я никого не просил о таких услугах. Пожалуйста приставьте другого доктора к пациенту До Кенсу, эта женщина недостаточно квалифицирована, а я хочу отдохнуть и просто заняться своим делом. Я возмущен, — Гук после своей речи облегченно выдохнул и провел рукой по лбу, — нет, что я такое говорю… забудьте, это тупость какая-то. На лице врача читался явный шок и непонимание происходящего, а позже он издал вполне странный смешок, что заставил Чона искривить лицо в гримасе, ал-я «брат, ты тоже нарываешься». Мужчину забавляло, что этот паренек был настолько капризным и обидчивым. Он перевел взгляд на коридор, а затем на Гука, вскинул брови и вздохнул, чем вызвал неловкую паузу. — Извините, но я не занимаюсь таким, — говорил тот, поправляя очки в черной оправе на носу с горбинкой, — и в нашей больнице все сотрудники — специалисты своего дела. Думаю, вы что-то напутали. В любом случае, медсестры Ан у нас нет, — отрицательно кивнул головой, закатив глаза под лоб, словно что-то вспоминал, — по-моему, есть такой врач в отделении неврологии, но это мужчина и ему за тридцать пять точно. Чон нахмурился, так как такая новость его не обрадовала, а наоборот насторожила. Он обернулся и осмотрел коридор, но той женщины не наблюдал, а в помещениях вновь забродили люди, которых две минуты назад не было. Что за нахер? — Паренек, может тебе действительно нужна помощь? — Обойдусь, — огрызнулся, — спасибо. Не знаю, кто она и кем там являлась, но эта женщина принесла вещи из приемного отделения, — он указал рукой на кресло и на прозрачный пакет с вещами, которого… не было. Чонгук завис. — Видимо, паренек, — похлопал по плечу его мужчина, улыбнувшись, — ты уснул. Точнее «Вы», — исправился. — Думаю, Вам не помешает хорошенько отдохнуть. Чонгук молчал, так как был в замешательстве. Она что, сперла вещи, которые принесла же, и свалила? — Давайте забудем о женщине на время, — вернул его в реальность мужчина. — Вы ведь опекун До Кенсу? — посмотрел в больничную карту, продолжая: — Его перевезли в отделение реанимации час назад и наблюдают за его состоянием. Нужно будет подписать некоторые бумаги, последуйте за мной… — Но подождите, я не опекун, я… — Разве? Нам поступил приказ сверху, что вместо пострадавшего и его родственников, до которых мы не смогли дозвониться, отвечает некий Чо-о-он, — протянул, чуть подглядывая в планшет, — Чонгук. Это ведь Вы? — Да, но… — Я не имею ни малейшего понятия, что происходит, — махнул руками врач, перебив Чона, а тот особо и не реагировал, — но так приказали. Вся эта охрана, беготня, полиция, в общем больница на ушах. Что ж, идем? Мужчина двинулся вперед, однако Гук не стал, поэтом первый обернулся и вопросительно наклонил голову. — Можно, — начал Чон, — я чуть позже подойду? Через минуты три буквально. Скажите только, куда. — Но это срочно… — Мне нужно сделать звонок, — соврал. — Хорошо, — недоверчиво ответил врач, — второй этаж, корпус пять, кабинет 244. Точно все в порядке? — Определенно. Чон кивнул, а врач ушел, оставив его. Гук немного пошатнулся назад, но тут же удержал равновесие. — Не знаю… — шепотом себе под нос произнес, взъерошив свои темные волосы. — Чушь какая-то. Гук тряхнул головой, чтобы выбросить непрошенные мысли, как боковым зрением наткнулся на что-то, что лежало под одним из кресел. Парень свел брови к переносице, одновременно похлопав себя по карманам. Но цепь он так в одежде и не обнаружил, ибо эта вещь, к его удивлению, снова валялась под креслом. Чертовщина какая-то, у него уже галлюцинации начались с этими проблемами и разборками. Может, правда нужен психолог? Парень провел рукой по затылку, где ранее ударился, но шишки не нашел, да и боли не чувствовал. Чон присел и полез под кресло, чтобы достать кулон. Однако схватив его, парень не ощутил раздробленности, то есть кулон был цел, и открыть он его не смог. Реально пора отдохнуть, подумал тот, и прикрыл глаза, чтобы очухать сознание. Только он собирался вылезти и больше не светить второй половиной тела на карачках, как в джинсах зазвонил телефон, и от неожиданности, даже больше от испуга, Чонгук долбанулся головой об кресло. Вот теперь то место заболело. Черт. Кому жить надоело? Чон встал на ноги и посмотрел на экран телефона. Не определён. — Хей, йоу, бро, Криппер на связи, телки в экстазе! Чонгук направлялся в отдел интенсивной терапии, потому что пообещал врачу явиться, и слушал, что ему хотели сказать. Благо, гадать, кто звонит, не пришлось. — Заканчивай, — устало. — Понял-принял, — навеселе отвечали на том конце провода. — Короче, намутили мы тут то, что ты просил, — речь афоризмами не блистала, собственно, как и у Чонгука. — Твоя бабеха просто огонь, в который раз показала свои стальные яйки!.. — смешок и непонятный «бам». — Ай! Че ты лапаешь меня, я не обкурился, Оливка, пошла в жопень, я ему уже кинул. Оливка, блин, гони телефон обратно! Одни только крики его несчастного собрата раздавались в трубке телефона, пока на том конце провода не объявился женский голос. — Вся информация у тебя в файлах, — более серьезная женщина или девушка (известно лишь Гуку) подошла к телефону, поэтому ее голос звучал твердо, хоть и слышался сексуальный французский акцент. — Пароль — квазар созвездия Гончих псов. Твой любимый. — Оли, буду должен. — Детали ему не скажешь? — отдаленно на связи спрашивал Криппер, подергивая бровями. — Думаю, он сам должен увидеть. Ты будешь удивлен, — к Гуку. Чон хмыкнул со смешком. Ему и без этого спокойная жизнь ближайшее время не предстоит. — Да куда уж больше. Парень смотрел сквозь ширму на Кенсу, а взгляд его был отстранённым. С каких это пор пацан вроде него мог стать опекуном совершенно незнакомого, по идее, человека? Да еще и преступника. Тут вон сколько людей из спецслужб. По меньшей мере, можно было выбрать одного из них. Приказ сверху… Странно все это. Если государство выйдет на него и на остальных его собратьев, то ничем хорошим это не закончится. Да и вообще ему бы меньше светиться на виду. Будем надеяться, что это сделано для защиты этого придурка на больничной койке, чтобы Кенсу не повязали под чужую юрисдикцию. — Времени у нас мало, — продолжила Оливия. — Сегодня-завтра файлы будут обнародованы, — слышался стук пальцев по клавиатуре, — в каком ключе дернут за нитки, я не представляю, так что, чем раньше мы все сделаем, тем лучше. — Коршуны, то бишь журналюги, все схапают, — поддержал ее Криппер, развалившись на своем игровом дорогом кресле как кот, словно без костей. — Но твоя телочка, Гук, в большой жопе. Скольких там повалили, бабуль? — обратился к Оливии. — Четверых? — Троих. — Пиф-паф, — веселился на том конце Криппер, — и залёт минимум по пяти статьям, — говорил так, будто это пустяк. Чонгук вынул из кармана наушники, чтобы было удобнее все проверить и разговаривать. — В любом случае, Чонгук, ты подкинул хорошую инфу, — прервала того Оли, бросив в Криппера ручку. — Если повезёт, срубим огромную сумму зеленых. Я уже нашла несколько представителей сми. Скандал будет громким. — Стоп, — протянул, не ожидав такого услышать, но продолжал маяться с файлами, что ему прислали — много чересчур. — Почему громким, в чем причина? — Ты еще не дошел до главного? — спросила та, а Гук чертыхнулся. Да среди материала хоть бы что-то понять, там есть еще и главное? Гук просто попросил ребят отыскать Рель. Какие скандалы… Какая инфа? Одни сюрпризы. — Дебошир в аэропорту — кореец — убил троих китайцев на территории КНР. Дебошир? Китай? Кореец? Что из этого хоть как-то может относиться к Мин Ширель? — Его будут судить в Китае, а за ряд преступлений ему и смертная казнь может светить, хотя маловероятно. Если РК что-то предпримет и попытается влезть, то что-то точно пойдет по одному месту… Представь себе положение Кореи на политической площадке. Два государства и без этого, как собаки, а здесь еще и повод появился Китаю преклонить удачу на свою сторону. Короче, назревает буря. Интересно, доведет ли до международного конфликта? — риторический вопрос. — Знаешь же наш народ, устроят показуху. — Разве одного убийства не мало для международного конфликта? — вскинул брови Гук, когда наконец нашёл нужную ему информацию. — Посадят его, и дело с концом, — держал телефон в руках, разговаривая с помощью наушников и ожидая, пока загрузится видео. — Вы точно искали то, о чем я просил? — А ты сомневаешься? — с упреком. — Убийства мало, но это смотря, как подать. У нас на руках шикарный материал. Срок уже, — отвлеклась, чтобы взглянуть на часы, — меньше дня. Если приукрасить, нам много заплатят. Ну, а затем по привычной схеме «ликвидируемся» и заляжем на дно. Глаза Чона забегали в стороны, так как он не мог поверить в увиденное. Парень был настолько ошеломлен, что даже не заметил, как к нему подошел врач, что ждал его все это время для подписания бумаг. Никакие вопросы, обращения, не могли оторвать Чонгука от телефона. Врач уже и злиться начал, но краем глаза взглянул на экран чужого устройства. — Что станет с девушкой, — бормотал Гук, — если дело раскроют в Корее раньше, чем в Китае?.. — Счет идет на секунды. Китай — сплошной муравейник. Представь количество людей, что были на месте преступления и могли стать свидетелями. Кто-то да заснял или доложил в полицию. Плюс персонал в аэропорту. Не знаю, что с ней будет, но ничего хорошего. Ты же и сам это понимаешь. Походу, она сообщник того сумасшедшего… — Заткнись! — вырвалось у того, потому что он не хотел слышать таких изречений о его брате. Это был Хосок. Мать твою, серьезно, Чон Хосок, что ты делаешь со своей жизнью?! — Оу, — издал фырк Криппер. — Короче, Чон, думай, — говорила Оливия. — Твое согласие, и мы действуем… — Нет, — закивал отрицательно головой, проверяя другие материалы, что получил. — Отбой! Нельзя! Ничего не продавать! — чуть ли слезы не наворачивались на глаза. — Я еще не успел, я еще не подготовил ничего, я еще не помог ему… Как же ж так… Он не мог так проколоться. Он не мог так быстро спалить себя. Зачем же тогда Чонгук ввязался во все это дерьмо с «КОНГ`ом», чего будут стоить его прошлые слова, сказанные Тэхену? А что будет с ним? Он решился войти в дело с каннибалами из-за брата, пусть Чонгук и оттягивал момент раньше, всячески перенаправляя полицию подальше от Чон Хосока. Раньше Чон думал, что этим он ему помогал, спасал его, но на данный момент решение он видел в другом, а именно — помочь Хосоку в смягчении дела, взять что-то из того, что Гук знал о брате, или на себя, или переложить большую часть на Кенсу. Однако долгое время он и предположить не мог, что Кенсу и был для этой цели под рукой. Хосок оказался умнее. Да, Чонгук чувствовал вину, но, когда речь шла о его брате, как-то все остальное стиралось, парень намеренно старался переводить свое внимание. Даже несмотря на то, что они не были кровными, Чонгук любил своего брата, свою семью… — О чем ты, Гук? — удивилась Оли, переглянувшись с Криппером, который вдруг стал не в духе. — Знаешь корейца или из-за девчонки? Как они вообще, твою же дивизию, оказались рядом? Каким боком Хосок к Ширель? Что могло их объединить?! Если верить файлам, то это аэропорт Нанкина, а там сейчас… — Хоть убейся нахрен! — гаркнул Чонгук, врубив кулаком в стену, а рядом стоящий врач аж подпрыгнул от страха, тем самым неосознанно намекнув на свое присутствие, отчего и Гук дернулся от испуга, ибо не ожидал, что его разговор (с самим собой для врача, походу, так как наушник не видно) подслушают. — В течение того времени, пока будут проверять информацию об этих двоих, — продолжила с некой настороженностью Оли, — у нас уже есть инфа про то, что их документы подделаны местной конторой в Чечхоне. У них «почерк» сам себя выдает, как их еще не накрыли… Если постараться, то найти больше про чувака-корейца не так уж сложно, Криппер много наводок получил, а вот насчет девки не уверена. Пробую сама, но пока тщетно. Гук застыл как в трансе, прослушав все, что та ему говорила. Он испуганно смотрел на врача, а сам повторял: — Остановись. Прекрати. Отключи все, — внезапно схватился за наушник, продолжая. — Если появится хоть одна статья о них, тут же удалить! В Корее, в Китае, не имеет значения. Слышите? — Спокойнее, Гук… — Ты же понимаешь, — начал Криппер и наконец откинул веселье на потом, так как более серьезно и ответственно отнесся к сказанному и к ситуации в целом, — что тебе влетит твое заявление в огромную копейку? — Сбавь обороты, еще ничего не решено, — попыталась решить конфликт Оливия, но ее не слушали. — Я свои услуги за спасибо не предоставляю, — отчеканил Криппер. — Или деньги, или ничего. — Если один против, то остальные прекращают свою работу над материалом, — злостно говорил в трубку Гук. — Это было в нашем договоре. Нарушишь его, я устрою мордобой. Избавься от того, о чем я попросил. Деньги будут. — Ок, заметано, — вдруг резко изменился его друг в поведении, натянув мимолетную широкую улыбку, которая через секунду исчезла, да и голос его вернулся ближе к привычному — мягкому. — За результат не ручаюсь. — Можно будет отложить это на некоторое время, благодаря нашим усилиям, Гук, но подобное, — аккуратно начала Оли, видя, что ситуация почему-то накалилась, — все равно придастся огласке. В этом случае мы прекращаем, иначе накличем беду на себя. Сесть в тюрьму никто из нас не желает. — Уточнения излишни. Чонгук сбросил звонок, тяжело и гневно вздыхая. Он поднял бровь, глядя на врача. — Что?! — Д-документы, — наигранно улыбнулся врач, стоя поодаль, так как это странный парень начинал его пугать. — Айщ!.. — шикнул Гук, оскалив зубы. — Щас! Парень вновь набрал кому-то, ожидая, пока возьмут трубку, но его попытки дозвониться не увенчались успехом. — Да что ж такое!.. — чуть к чертям телефон не выбросил.

***

[Немного ранее] [The Hate Inside — Tommee Profitt (feat. Sam Tinnesz)]

«— Зачем ты туда залез?» — так и читалось в выражении лица Цзыюй, что стояла под деревом и вскинула голову вверх, на ветку. Джин надул щеки и демонстративно отвернулся, крепко вцепившись руками в ствол дерева и обхватив ногами ветку. Маленькое заячье сердечко так и тарахтело в груди от страха свалиться и, в лучшем случае, переломать себе кости, в худшем — сдохнуть. Хотя там еще не понятно, чего хотелось больше. Засохшие на щеках слезы оставляли на них красные пятнышки, так как на улице был сущий мороз, а Джин выперся на улицу в легкой кофтёнке да в подштанниках. Пальчики отмерзали от снега, что сыпался с веточек на его руки, но он продолжал храбро держаться и терпеть. Внизу Цзыюй топотала ногами, раздражаясь, что снег падал и на нее. Затем топот прекратился, и послышалось шуршание ног по скрипучему снегу, словно та собралась уходить. Единственная поддержка вдруг напугала Сока своим скорым уходом, поэтому тот обернулся к девочке в надежде остановить, но вместо это увидел глазами надпись, что Юи так злостно вытоптала на белом снегу. «Тебе хана! Я зову Тао». Глазенки Джина тут же испуганно забегали по сторонам, а мозг тщательно пытался придумать, как слезть с дерева или какую сказать отговорку. Пока паренек размышлял об этом, то раза три чуть не свалился вниз, так как его копошение знатно увеличило нагрузку на несчастные замерзшие руки. — Сокджин! — раздался громкий писклявый голос Тао, которого ещё на горизонте даже видно не было, а вот Джин заметно содрогнулся. Сейчас снова начнет нотации читать о том, чтобы друг не занимался фигнёй и взял себя в руки. — Мне надоело постоянно снимать тебя с деревьев! — кричал взлохмаченный и легко одетый Тао (видимо на бегу оделся), запинаясь, так как пытался отдышаться, а Юи стояла позади него и совершенно не выглядела обеспокоенной. — Ты же не макака, на кой черт туда полез, придурок?! — Я не придурок! — буркнул Сок. — Зато обезьяна тебя не смущает, тсс! — поставил руки на бока мальчишка, возмущенный таким поведением Джина. — Как ты вообще туда забрался? Оно же чересчур высокое! Мне лестницу взять не разрешат! Как прикажешь тебя снимать?! — Не надо меня снимать! Я буду здесь висеть до истечения времён. — Сок, если мы позовём взрослых, мы снова получим по щам… — ворочал Тао, не зная, что ему делать, а позже озвучил. — Вот что делать?! Тао слепил снежку голыми руками и запульнул ее прямо в Джина, который от такой безобидной проказы чуть с дерева не свалился, напугав и себя, и Тао, и Юи. И тут же разревелся. — Снимите меня, — скулил Джин сквозь слезы. — «Снимите меня» — перекривил того Тао, мечась глазами по сторонам в надежде найти способ. — Я сейчас попробую что-то притянуть сюда, чтобы забраться к тебе. Там в кладовке куча всякого хламья, — рассуждал мальчик, а у самого по голым ногам мурашки от холода бежали табуном. — Цзыюй, пойдем, постоишь на шухере. Джин потянулся рукой за ними, отчего опять вот-вот готов был свалиться мордякой в землю, поэтому плач усилился. — Нет, не уходи, Тао! Мне страшно! — Я знаю, — грустно ответил мальчик, с жалостью глядя на друга. — Но нужно что-то придумать, ты же не будешь там вечность висеть. Снова Сокджин пытался спрятаться ото всех и плакать, и причина, если вспомнить разговор тетушек на кухне, который тот подслушал тайком, заключалась в том, что от Сокджина снова отказались. Приходила семья, мужчина и женщина, которые хотели усыновить ребенка, им приглянулся Сок, и вот бы, казалось, документы подписаны, готовы к отъезду, вещи собраны, как в последний момент решение было изменено. Мальчик просто-напросто расстроился. — Пожалуйста, не бросай меня, я боюсь! Джин карабкался по веткам, ничего не видя, так как слезы заполонили глаза, и оборвался вниз. Тао и Цзыюй испуганно подскочили к дереву, переживая. Однако Джинну повезло и тот завис на нижней ветке. Но этого все равно недостаточно для того, чтобы спуститься осторожно. Высоко. — Держись, Джин, пожалуйста, не сдавайся, не упади! Ты же мужик, ты сильный! А ты че ноешь?! — гаркнул на Цзыюй, что пускала слезы вместе с Джином. — Все будет нормально! Нас так только услышат. Сок, пожалуйста, повиси ещё немного! Держись крепко, — начал отходить медленно, качая маленьким пальчиком, как бы приказывая. — Ногами обхвати ветку тоже! — Н-не могу, р-руки б-болят… — Сок начал заикаться, жалуясь очень и очень тихо. — Тао, пом… Рука соскользнула, а вторая не удержала вес ребенка, поэтому Джин снова сорвался, только вот теперь падал он на землю. Тао подскочил к дереву, прыгая вперед, чтобы успеть схватить своего друга, но сам поскользнулся и полетел к дереву, рассадехав себе спину и порвав кофту, а сверху на него свалился Джин. Мальчишка взвыл от боли, почувствовав, как где-то под грудью что-то хрустнуло, а Джин только больше начал рыдать. — Тао, Тао, Т-тао, — заикался Сок, слезая с тушки друга и пытаясь выговорить другие слова, — т-ты в п-порядке?.. Тебе больно? Это я виноват! И по новой жалостный плачь… Надо же, каким сильным был этот паренек… Даже сломав ребро старался выглядеть сильным в глазах Джина и Юи. Джин восхищался своим другом и равнялся на него, старался тоже быть таким же сильным и уверенным, смелым и бесстрашным, но при том падении он так ревел, что и Тао еле видеть мог. Глупый. На тот момент новость о том, что его усыновление отменилось, сильно подбила в нем что-то, что-то, что больше никогда не реагировало на подобные новости таким образом, что принимало удар на себя и выстаивало. Он больше не плакал, если сталкивался с таким. У него были Тао и Юи, лучшие друзья, больше ему были не нужны фальшивые родители. Однако тот момент, то падение так хорошо въелось в память, что даже под страхом смерти Джин вряд ли его забудет: это воспоминание напоминало ему о том, как он жил и что пережил. Да и Тао тогда досталось не мало. Он скрыл свою боль и твердил, что все хорошо, но при первом же наказании, сам того не желая выдал себя. Если бы он тогда не полез за кексом для Юи на кухне и не получил от тетушек, то продолжал бы страдать в одиночку…»

[2WEI — Toxic (Official Britney Spears Epic Cover)]

Сокджин еле приоткрыл глаза, а на уголках скопились маленькие капельки слез из-за воспоминаний, что заполонили его голову, которая гудела от боли и от постороннего шума. Стараясь прийти в себя, Ким почувствовал, как по затылку скатывается что-то вязкое и горячее. Состояние чем-то было похоже на полуобморок, но причину он не мог понять. Последний раз он был… Он был… Где же он был?.. — О, — произнесли буквально в метре от него, но картинка перед глазами еще не набралась резкости, — очнулся. Думал, ты помер уже и руки марать не придется, — смешок. Несколько раз моргнул, чтобы прийти в нормальное состояние, но голова раскалывалась от боли. Когда зрение более-менее вернулось, то первым делом Джин заметил сидящего на стуле за столом мужчину. Не высокого роста и в официальном костюме, шатен, самовлюбленностью и тщеславием веяло за километр. С его-то маленькой рожей, что выглядела смазливо и отвратительно, другого ожидать и не стоило, да и губы у него были тонкие и утиные. Физиогномика — это полнейшая фигня, однако этот человек… Прям язык не повернулся бы назвать его не опасным. Строил из себя важную особу, поэтому и движения, и мимика у него были деловыми. — Что за… Кх, — внезапно заболело под ребром, так как этот урод ударил ему по животу ножкой от деревянного стула. — Ты кто такой? Джин дернулся, однако ощутил, как засаднили оба запястья, и услышал звонкий звук наручников, которыми тот был прикован к батарее. Оглянувшись по сторонам в страхе, парень замер — наконец пришло осознание. Сержант Ким находился в квартире того маньяка, о котором рассказывала Рель, однако он его немного иначе представлял. Мужчина перед ним засмеялся, а его утиная улыбочка растянулась еще шире. — Не-не, тише, — произнес тот с неким азартом, — не дергайся. Это не к чему. Просто давай по-тихому: ты сдохнешь, я уйду, — и все довольны. Джин осмотрелся, чтобы понять, в какой стороне окна и двери, куда можно сбежать и каким образом это сделать. Высокомерный взгляд сидящего перед ним ублюдка только подбешивал. Да, ему было страшно, но он ведь коп, ему не позволено бояться и терять контроль. Ради прошлого Джин должен жить настоящим и выжить в будущем. Что за бредятину он несет? Хотел бы убить, то убил бы, когда Сок еще был как овощ. — Кто такие «все»? — рискнул спросить. — Знать не обязательно, — ответил нехотя хозяин, а на его лице снова непрошибаемая мина. — А меня убивать обязательно? — едко поинтересовался сержант, расслабленно облокотившись об батарею: может, повезет сыграть на психологическом уровне. — Я никакой роли в ваших планах не играю, пришел только для того, чтобы помочь Ши… — заткнулся, как только подумал об этом, и здесь его уже реально охватил озноб вперемешку с небольшим страхом. — Где она? — борзо. — Кто? Дураком прикидывается. — Ширель, — уточнил, взяв себя в руки. — Где д-девушка, что пришла со мной? — А, — мужчина сделал вид, что вспомнил, хотя уточнения ему нужны не были, он понял, о ком шла речь, сразу. — Не знаю: может, уже съели, может, просто убили, а, может, доживает последние секунды, — говорил так серьёзно, что не поверить было сложно. — В любом случае не думаю, что вы встретитесь вновь, — развернулся к Джину, облокотившись об поверхность стола левой рукой. — Зря ты с ней связался. Она взяла и бросила тебя, даже глазом не моргнув. — Так она жива? Шатен пожал плечами. Такое ощущение, что у него в практике подобное держание людей в плену было каждый день. Чересчур спокойным казался незнакомец. — Тебе лучше не врать. — Уверен, что в том положении, чтобы угрожать? — саркастично ухмыльнулся шатен, шкрябая ногтем по краю стола. — Я полицейский, — не стал скрывать Джин, чуть приподняв подбородок и прищурив глаза, — ты представляешь, в какую проблему вылезут тебе твои действия? — Да, — кивнул так, словно его вообще ничего не волновало, и через секунду придвинул к себе пистолет сержанта, разглядывая оружие и вертя в руках. — Поэтому я стараюсь избавиться от всего, что как раз-таки приводит к проблемам. Законы мне известны очень хорошо, и, как их обходить, я тоже знаю. Не сработало. — Отпусти меня! — Джин начинал терять контроль, дергаясь, но чем бы это помогло? А вот нахождение оружия у потенциального преступника не на шутку щекотало нервы. — Мое исчезновение вскоре заметят, — перестал извиваться, наблюдая за реакцией человека, но тот был непоколебим.  — Не думаю, — цокнул, — кому ты нужен-то. — А какая выгода тебе от того, что ты меня здесь держишь, зачем разговариваешь со мной? Почему не убил меня, когда я без сознания валялся, — Джин злился и боялся одновременно, да и разбитая тупым предметом голова шла кругом. Пока он в сознании, нужно было действовать быстро. — Скажу по секрету, — наступал Джин, пытаясь найти уязвимые точки мужчины. — Исчезновение Ширель тебе ничем хорошим не обойдется. Наслышан о Ким Тэхене? — позволил себе ухмылку. — Он любого порвет за нее, даже будучи при смерти. Растерзает на куски. — Ну ты ведь не Мин Ширель, тебе свою шкуру чужой не спасти, — отчеканил шатен, а Джин заткнулся. — Ты все такой же наивный, сержант Ким Сокджин. — Откуда тебе известно, кто я? — опешил Сок. Он и Рель поехали в совершенно далёкий от Чечхона город, чтобы найти Чон Хосока. Джин бы понял, если бы этот человек что-то знал о Рель, но информация о Джине — это другое. В любом случае, этот человек мог изучить его документы, которые Джин всегда таскает с собой. Сколько он себя помнил, он ни разу не слышал подобного имени, как Чон Хосок, в своем окружении. Да и среди преступников тоже не встречал. Где Ширель, твою мать? Неужели все опять пошло под откос! Говорил же себе, повторял, больше не ввязываться в передряги… Заметив смятение на лице Джина, шатен объяснил. — Два года прошло, а ты всё такой же вспыльчивый и медленно соображаешь. Ступор овладел с головы до пят. Кроме самого ужасного события в жизни Кима два года назад, для него этот срок больше не имел никакого значения. Тогда может ли это придурок знать о Тао? Джин настолько сильно впал в раздумья о тех событиях, что его взгляд превратился в свирепый, но отстранённый. — Как же там ее звали…— постучал пальцами по столу, следом поправив рукав на второй руке, шатен, и Киму показалось, что он где-то это уже видел подобный жест. — Джунни, Джерри, а, — сделал паузу, поджав губы, — Дженни. — Ты издеваешься надо мной?! — кровь аж забурлила в жилах, и Джин сделал только хуже, когда двинулся, чтобы достать эту суку, отношение которой к прошлому Джина сам он не мог объяснить. Парень вот-вот потерял бы сознание снова. — Да, — согласился. — Твой друг убил свою девушку прямо в ее собственном доме. Иронично, ты так не скажешь? Прямо герой-любовник… — Завались! — гневно. — Говори, кто ты, ублюдок, какое отношение имеешь к Тао и к его шлюхе?! — Я вижу, ты ее не особо жаловал, — подчеркнул шатен. — Расскажи все, что знаешь! — голос Джина был пропитан отчаянием и агрессией. — Кто ты? Да кто ты такой?! Отвечай! Я так просто это не оставлю! Говори! — прорычал сквозь стиснутые зубы. — Ты знаешь меня. Зачем мне представляться повторно? — Нет, не знаю! Не помню, понятия не имею. — Значит, не судьба. Шатен отклонился на спинку стула, отвернувшись к окну, так как кто-то из детворы запустил снежный ком прямо в оконную раму. Джин смотрел на шатена, а в сознании воспоминания накладывались прямо на реальность, пока он полностью не окунулся в прошлое. «Бег. Он бежал сломя голову вслед за мужчиной в синем деловом костюме, кричал так громко, как только мог, но его не слышали, никто не оборачивался, кроме зевак. Был вечер, смеркалось, поэтому на улице достаточно людей сновало туда-сюда: кто гулял, кто спешил на работу, кто просто шел, куда глаза смотрели, а кто бродил по делам. Джин видел свои руки, которые открыли дверь прямо на глазах консьержей, что стояли около подъехавшей к отелю машины, а Джин все преследовал свою цель. Целью был адвокат Хуан Цзытао, который защищал, отстаивал его друга в суде, но, сколько помнил себя Джин, все провалилось, все пошло по наклонной, и та сволочь всего-то стянул не только с Джина, но и с семьи Тао последние копейки. Джин остановился в холле, потеряв его из виду, но позже нашел за колонной среди высоких зелёных растений, которыми было заставлено все помещение. Адвокат присел на диван за стол напротив какого-то мужчины с темными волосами. Адвокат-мошенник поклонился, а затем вынул из своего кейса пару бумаг. В свою очередь гость протянул адвокатишке конверт, который последний тут же радостно схватил и спрятал за пиджак. Какого черта этот придурок буквально сразу же после заседания, которое он поиграл, назначил встречу очередному клиенту? Час назад из-за его некомпетентности Тао отправили за решетку на девять лет, что за бесчеловечное безразличие?! Сержант Ким никогда не являлся конфликтным человеком, он вообще драки не любил, ему по душе больше была спокойная и размеренная жизнь со стабильной работой и просмотром дорам со своим котом на диване по пятницам. Да, парень любил выделываться и блеснуть своей привлекательностью перед простым людом, забавляясь подобным и отвлекаясь от мыслей о прошлом, но дома он становился пессимистичным, одиноким и слабым. Джин сорвался с места, подбегая к адвокату Тао и хватая того за грудки. Парень вынудил того встать и буквально вытащил из-за стола. — Как у тебя только совести хватает?! — орал на того, совершенно не обращая внимание, что создавал шум и что многие обернулись. — Ты обещал мне, что вытащишь его, так почему же его посадили?! Отвечай, мошенник! Верни наши деньги! Верни нам Тао! — Джин так сильно дёргал его за пиджак, что конверт вывалился, и содержимое конверта стало известно всем. Деньги. Много денег. Да ещё и в баксах. — Конченный урод! — Джин только замахнулся, чтобы ударить, как что-то его остановило. — Как ты можешь чаи распивать после сотворённого? Наверное, рычагом тормоза стало спокойное, даже слишком, поведение его клиента. — Ты так говоришь, будто он кого-то убил, — вставил свое слово гость, и Джин развернулся, увидев на диване лицо говорящего. — Прости, Чондэ, он сейчас уйдет, — сразу же заговорил адвокат-мошенник, пытаясь перевести все происходящие в шутку. — Видимо, парень что-то попутал. Главное, — повернулся мужик к Джину, говоря следующее чересчур угрожающе, — чтобы не дороги. Такая дерзость просто-напросто взбесила сержанта, и он снова замахнулся, чтобы ударить эту свинью. — Ты ещё смеешь угрожать мне? — выплевывал слова Джин, а к нему уже подбежала охрана отеля и старалась оттащить от адвоката. — Ты тут взятками оперируешь, думаешь, с рук сойдёт? Откуда мне знать, что ты вообще выполнял свою работу правильно? На украденные деньги дворцы, случайно, не возводишь? Знаешь, мне оплатить тебя стоило семи лет накопления… — Правильно, — заговорил Чондэ, сидящий за столом, спокойный, как удав, — понятие неоднозначное, — положил одну ногу на вторую, одновременно поправляя рукава своего дорогого костюма. — Пожалуйста, выведите этого человека из помещения. Он не умеет себя вести в обществе должным образом. — Да-да, — поддакнул тому адвокат, — я приношу свои извинения вместо него, Ким Чондэ. Не волнуйся, я выполню работу в лучшем виде… — Да пустите меня, я сам! — вырвался сержант из рук охраны, смерив двоих напыщенных ублюдков злостным взглядом. — Если тебе так любопытно, — заговорил мужик неприятным тоном, не успел Сок и пары шагов ступить, — то на суде Цзытао сам признал, что совершил убийство. Тебя там не было, но это факт. Я ему и так пару лет сбросил. Джин медленно развернулся, а его брови изогнулись. — Потому что меня не пустили, — с упрёком ответил Джин. — Тао бы ни за что и никогда бы не признал того, чего даже не совершал, — едко, но уверенно. — В тюрьме он просил тебя, сволочь, — ткнул в него пальцем, — помочь ему, спасти его. Ты прекрасно знал, что ему угрожали. Он все рассказал тебе, до последней детали выдал, а ты предал его. Не смей более пороть настолько отвратительную чушь. — Пошли, парень, — один из охранников пихнул Джина в плечо, и Джин ушел, утешив себя мыслью, что ещё вернётся за мошенником и на клочки его порвет». Чондэ похлопал сержанта по щекам, не скупясь на удары и парень очнулся, стараясь ориентироваться в пространстве. — Тот клиент, — шептал себе под нос Джин, пока Чондэ смотрел на него, как на мусор. — Ты был там, — кряхтел от боли, так как Чондэ ударил того в живот. — Ты давал адвокату деньги… Ты давал ему деньги… А Тао… — вдруг пришло осознание, отчего широкие плечи Джина опустились вниз. Почему он никогда не допускал подобной мысли? Кому же, блин, Тао перешёл дорогу?.. За что с ним так поступили?.. — Клевета, — опровергнул шатен с утиными губами, — я всего-то помог справедливости восторжествовать, а виновному получить по заслугам. — Неужели из-за таких подонков, как вы, его убили… А в ответ тишина. Джин кое-как поднял голову, а в глазах столько боли, что словами не передать. Пелена вот-вот застелила бы ему весь обзор на происходящее, но его это не волновало, чувства потери и горя так въелись в парня, что он уже не мог сопротивляться. Зато Чондэ смотрел на него с презрением, а на лице красовалась довольная, загадочная и странная улыбка, от которой по спине пробежались мурашки. Он зрел на сержанта с высока, удовлетворённый словно своей победой. А Джин… Сокджин больше не двигался, он не мог поверить, что с большой вероятностью человек, который распорядился убить или который сам мог убить его лучшего друга, чуть ли не брата, сидел перед ним в жалком метре… Чондэ подошёл к кухонному столу, и после нескольких попыток найти нужные ему предметы, наконец открыл один из ящиков, откуда и выудил молоток для отбивания мяса и подсолнечное масло. Джин уже ничему не удивлялся, более, он даже не думал, что мог сделать с ним этот черт. — Что ж, — после недолгой паузы произнес Чондэ, доставая респиратор и почти надев его на себя, — пора прощаться и с тобой, и с этим местом. Хосок будет в бешенстве, но так требуют обстоятельства… Шатен приблизился к окну, замахнувшись молотом, и ударил стекло сначала несильно. Поползли трещины. Мужчина замахнулся вновь, и на этот раз он разбил окно, а осколки осыпались на пол. Убрав предмет в свой дипломат, Чондэ следом поставил пепельницу на стол, а из кармана вытянул сигарету, подпалив ее. Шатен разлил немного подсолнечного масла рядом с Джином, а ещё немного — на его ботинок. После мужчина скрылся из виду за дверьми, что вели в другую комнату, но буквально через минуты две вернулся. В его руках нежилась горелка, горлышко которой напоминало пистолет. Чондэ начал подпаливать воспламеняющиеся предметы мебели в нескольких углах, и огонь вспыхнул достаточно быстро. Дым тут же распространился, не заставив себя ждать. Джин начал кашлять и дергать руками в надежде, что сможет освободиться, но его же наручниками его и повязали, что б их всех! Чондэ подошёл к нему, возвышаясь, но, к удивлению сержанта, чуть присел, чтобы оказаться наравне. — Злишься? — улыбнулся. — Ты заплатишь за все, что сделал с жизнью Тао и во что превратил мою! — кричал Джин, а после смачно харкнул суке прямо в лицо, от чего тот аж на задницу упал, сразу же стирая с лица слюну. Непозволительно! Что за баловство?! Джин хмыкнул, почувствовав себя героем, так как гримаса Чондэ пестрила на эмоции. Но не долго пировать пришлось, ибо Ким Чондэ всёк сержанту справа по лицу, и Джин отключился мгновенно. Чондэ, не теряя времени, снял наручники и притянул Джина чуть ближе к углу столешницы. Смочив пальцы в крови на его затылке, Чон размазал ее по поверхности и немного — на углу, а наручники забрал с собой, как и пистолет и все свои вещи. Ножка от стула уже взялась пламенем, поэтому улик быть не должно, а отпечатки исчезнут из-за пожара. Тлеющая сигарета в пепельнице выглядела превосходно, словно являлась символом триумфа… Так казалось Чондэ. Взяв ее, он переложил предмет в руку сержанту Киму, и встал на ноги с мыслью о том, что пора уходить, ибо пламя все больше разгоралось. — Шваль, — раздраженно бросил напоследок Чондэ, тщательно вытирая место, куда ему плюнул сержант, и накидывая свое пальто и шляпу, покинул подъезд, пока там не собралось много зевак. Ему было на руку, что замо́к у Хосока сломан, а камер нет, ибо такой, как Хо, никогда бы не поставил их у собственного порога. Все мы знаем, почему. Да и райончик достаточно старый. Расположение камер он уже давным-давно выучил, как только начал работать с Хосоком. Чондэ скрылся из виду и ждал, когда возле дома образуется толпа людей, что спустя минут пятнадцать и произошло. Люди сбежались на запах гари и из-за появления дыма. Квартира полыхала, как так и надо. Словно из тени, Чондэ пристроился к шокированным соседям, которые во всю трезвонили в службы спасения. — Боже, храни Господь, какой ужас, — воздыхала одна старушка, хватаясь за сердце. — Как же так… — Это квартирка того паренька? — охнула другая. — О ком речь? — прильнул к разговору ещё какой-то мужчина, а за ним вслед и дедушка. — Именно, того хорошего парнишки, — говорил дед. — Он рассказывал, что эта квартира ему дорога. От родителей досталась, поэтому уезжать не хотел. — Надеюсь, его внутри не было, какое же горе. Почему произошло возгорание, как так-то. — Я видела, как Хосок уезжал куда-то, поэтому, зуб даю, квартира пустая была! — Та кабы так! — А вы разве не видели, как в дом забрался кто-то? — вставил свое слово Чондэ. — Что? — удивилась одна из женщин, сморщив нос от запаха гари, что исходил от Чона. — Что ты такое говоришь, сынок? — Я видел, как кто-то разбил то окно, — обеспокоенно. — Может, хозяина ограбить хотели?.. Ну и ну, пожар какой, — наигранно пугался искр и треска, что исходили из квартиры, а дым вздымался прямо к небу. — Так окна целые же… Подождите, смотрите! — А вдруг замки вскрыли? — аккуратно подал идею Чондэ, кашляя. — Если так, то будем ждать приезда пожарной. Пусть проверят. Что-то мне неспокойно… — Как страшно жить в нашем мире… Вор! — внезапно вскрикнула дама, чем заставила Чондэ сжаться и отпрянуть от нее. — Вор! Это вор! Чондэ распахнул глаза в ужасе, который охватил его буквально на три секунды. — Чего ты разоралась, ненормальная? — вдруг ей в ответ бросил дед. — Это вор пожар устроил! Я сама видела! — Что?! — хором выкрикнули из толпы. — Он в дом пробрался! Наверное, ничего не нашел и спалить дом решил! Чтобы себя не раскрыть! Все же знают, как Хосок известен в округе… А вдруг мы своими языками на этого мальчишку беду навлекли, вот к нему и залезли? — сжала руки в замок, чуть ли не плача. — А вот трепаться попусту меньше надо! Все нахваливали его, и завистников наслали! — Да послушайте себя, — кричал дел, — что за ересь вы болтаете? — Хосок тут один молодой в районе, в основном старики одни, вот бедный-то… Где же жить теперь будет? — Полицию тоже вызывайте! Женщина обернулась назад, открыв рот, так как хотела спросить у Чондэ ещё кое-что, но никого не увидела. Ни в толпе, ни по близости такого человека она не нашла. — Эх, — махнула рукой, снова присоединяясь к толпе. — Уже позвонили?!.. Пусть быстрее едут, пусть разберутся! Беспредел!

***

[Tommee Profitt — O Come, O Come Emmanuel]

«За Дьявола Тебя молю, Господь! И он — Твое созданье. Я Дьявола за то люблю, Что вижу в нем — мое страданье. Борясь и мучаясь, он сеть Свою заботливо сплетает… И не могу я не жалеть Того, кто, как и я, — страдает. Когда восстанет наша плоть В Твоем суде, для воздаянья, О, отпусти ему, Господь, Его безумство — за страданье» Зинаида Гиппиус «Божья тварь» 1902

Умереть вот так. Вот так, осознавая тяжесть грехов, лежащих на своих плечах в погоне за свободой. Почему люди должны существовать, готовые в любой момент лишить другого вздоха? Почему наш мир устроен так, словно каждый в нем летит в черную пропасть? Будь ты ребенком, будь ты взрослым, стрелы в тебя всегда пускает окруженье из тех, кто бликом, как и ты. Сильные выживают, слабые лишаются души. Неправда это. Глупость и банальность. Не тех и не других. Ни тех, кто хочет быть, ни тех, кто жаждет умереть. Есть те, кто верят, что жизнь их не случайна, и потому достойны они жить. — Ширель! — горло разорвал тяжелый сдавленный протяжный крик, крик глубокого отчаянья и страха. Живи ты, дура, ну живи! Не смей сдаваться и спускать все, как есть, лишь постарайся жить и не теряй надежду, иначе и я, и я, вот так внезапно, что раньше невольно поддался переменам, снова погрязну во тьме… Слезы неистово душили. Душили, мать его, разрывали изнутри. Неужели так закончится то, во что он поверил? Да что за глупая шутка, а?! Если Тэхен дьявол, то нужно мучить его душу постоянно? Ужасный, страшный человек, которого нельзя было сломать, который убивал, который взглядом мог любого обезглавить, заставить подчиняться, лежал в собственной крови, терзая душу представленьем. — Борись, — на выдохе шептал охрипшим голосом Тэхен, стараясь рассмотреть Мин, что сидела на стуле без малейшего желания сопротивляться. Он очень интенсивно дергался, из последних сил желал сражаться, желал вырваться, желал спасти и помочь. Как же она не понимает, что своим бездействием обречет и его на муки совести! Намного больше, чем когда-либо! Эгоистично, да, но… — Я не прощу. Ширель. Никогда не прощу! Рель дернулась, расширились глаза. Он не простит ее. И, правда, никогда не даст ей спокойствия, никогда не перестанет отталкивать ее и притом никогда не отпустит. Он же такой человек, что свое превыше всего… После всего, что произошло по ее вине, какое у нее право вообще существовать? Для чего она вообще выжила? Для чего она так отчаянно хотела жить, что сотворила подобное? Сколько людей умерли из-за нее? Стоило оно того? Почему именно Тэхен? Почему именно с ним ее должна была свести судьба? Зачем так безжалостно поступать и с ней, и с ним… — Заткнись, подонок, — гаркнул один из прихвостней Криса, ударив Кима ногой по лицу. — Что ты там бормочешь? Богу молишься? — засмеялся, из-за чего засмеялись и остальные. Тот, кто удерживал Ширель, морщинистый и лысый мужчина в некрасивой маске, поправил ее прядь волос, что упала на лицо, и тут же его палец оказался на ее щеке, больно вдавливался в кожу. — Печально, что пропадает такая красота, — он поджал губы, кивнув другому, самому младшему из охраны, тут же сделать всю работу за него. Этот больной ублюдок сдавил челюсть Рель, вынудив открыть рот, а в глазах Мин не было ни стремления жить, ни желания сопротивляться. Боль от клейма не ощущалась вовсе: то ли от шока, то ли еще от чего. Место запеклось, взялось волдырями, а кое-где красовался черно-красный ободок с обугленной кожей и сгустками крови. Запах сгоревшей плоти был отвратителен. Паршивец дернул ее за волосы, чтобы голова задралась вверх. Слезы Мин катились по щекам без сопровождения эмоций, они просто текли, как так и надо было, не переставая, что на глазном яблоке образовывалось все больше красных капилляров.  — Ширель! — выкрикнул, что было мочи, Тэхен, лишь бы докричаться до нее, вновь получив удар по лицу, и не один: еще немного, и он бы просто сдох. — Не поступай со мной так… — шептал тот, потеряв уже всякую надежду, но до последнего вздоха вытаращив бешеные испуганные глаза на Мин, которая, к его удивлению, такими же глазами, смотрела на него… Тэхен закашлялся кровью, что пошла из носа, и со рта, а еще один мудак не вовремя перекрыл собой весь вид на Рель. Все силы, которые были у Тэхена, просто иссякли, тяжело… Было так тяжело терпеть все это. Вот он, урок тому, что излишняя уверенность в себе может привести к еще большим жертвам, чем было первоначально. Противников всегда надо выбирать под стать себе, иначе все закончится именно таким образом… Или он знал? Знал, что в конечном итоге снова наступит на грабли? К чему все это? К чему строить из себя великомученика? — Хей, Ширель, — истерично пробормотал Хосок, — а ты меня расстраиваешь, — даже не успел закончить, словив парочку крепких ударов носом и почками. Однако и оклематься не успел, как услышал какой-то грохот и звук битого столового предмета. Чашка разлетелась вдребезги, ибо Ширель выбила ту из рук прихвостня собственным лбом, укусив за палец. Вырваться не получилось, вместо этого, ту повалили на пол, забивая ногами. Пусть с ней Крис приказал расквитаться именно чашкой «лучшего» кофе, но, что ж поделать, не получилось. — Сука, — плюнул в нее тот морщинистый урод-извращенец, присев и схватив Мин за волосы, чтобы приподнять, и ударил ладонью с размаху, — мне плевать, каким способом убить, я не босс, утонченности не люблю и кайф от таких способов не ловлю, — бросил тот ей, встав на ноги и отошел, позволяя своим коллегам заняться делом. — Я действую по старинке. Щелкнули несколько затворов, и совсем не к месту Хосок издал неконтролируемый смешок. — Тебя тоже на тот свет отправить раньше положенного? — буркнул грозно мужик, обращаясь к Чону, а сам уселся на место Криса, почувствовав себя важным. Хосок судорожно закивал головой в отрицании, однако так и не смог сдержать рвущийся наружу смех, что только отвлекал. — Вот же псих, — цокнул мужик, а Хосок только громче залился смехом. — Че встали, придурки! — крикнул. — Займитесь девчон… А? — вздернул бровь он, хмыкнув от увиденной картины. Ширель ползла к Тэхену, что, казалось, отрубился, а может, помер, банду особо это не волновало. Мин так отчаянно ползла к нему, чем повеселила прихвостней Криса, продолжая что-то бормотать себе под нос. Она тянулась к Киму сжатым кулаком, не в состоянии даже руку от боли приподнять, чтобы швырнуть тот небольшой осколок чашки. Но Мин потянули за ноги обратно, и осколок остался лежать на полу, а от раны на ладони остался след. Нога одного из охраны оказалась на ее шее, сдавливая, отчего Мин начала задыхаться, только вот направленное дуло пистолета прямо Рель в голову приближало происходящее к концу. Охрана ничем не отличалась от всех тех каннибалов, от своей верхушки, были такими же конченными тварями с отклонениями. И даже сейчас все так пристально смотрели на то, как умирает Ширёль с невообразимым интересом. У них было собственное представление. «Встань». Раздалось небольшое эхо по помещению, словно кто-то что-то произнёс, но слово было не разобрать и некоторые из охраны зависли, пытаясь понять, что за звук. — Куда делся тот гогочущий псих?.. — произнес ошеломленно и раздраженно один из охраны, судорожно оглядываясь по сторонам. — Где Хосок? Где эта блядина? — Что? — встрепенулся высокомерный мужик, бегая глазами по помещению. — Да как он мог ускользнуть из-под носа стольких людей?! Быстро найдите его! Идиоты! Двое, что удерживали Хосока, отвлеклись на общее представление с девчонкой, ослабив хватку еще тогда, когда Чон заливался истерическим смехом. Никто не думал, что тот решиться на побег, зная, что в любой момент его могут пристрелить. Да как, мать твою, его можно было не заметить? Если этот черт скроется, у этой банды головорезов будет огромные проблемы! Начался балаган и гул от перебранок и топота ног, что только подливало масла в огонь. Их оставалось всего пятеро, исключая Мин и детектива. — Стоп, эй… Заткнитесь! — выкрикнул младший из них, который очень изощренно вырисовывал ножом надпись на Тэхёне ранее. — Вы слышите? — Что?! — протянул еще один, и все тут же замолчали, а двое из присутствующих бросились в погоню за Чоном. — Что за звук? — О чем ты? — Вы, блин, не слышите что-то типа скрежета? Или ай, ощущение, словно кто-то что-то режет? В помещение настала тишина. Ненадолго. — Слышь, ты находишься в «КОНГ», здесь всех режут, малой, — хмыкнул охранник с издевкой. — Реально, прислушайтесь! — взмахнул пистолетом в руках. — Теперь еще и капает что-то. — Ты лучше завязывай с наркотой, у тебя уже галюники, — покрутил пальцем у виска вновь с насмешкой. — Возможно, — вздохнул младший печально. — Можно я наконец с ней закончу? — обратился к лысому. Тот ничего не ответил, а лишь махнул рукой. Ширель еле дышала. Парень присел к ней, чтобы насладиться выражением ее лица и беспомощностью, как взгляд упал на полосу крови от ее руки, когда ту ранее тянули за ноги. Чего-то не хватало. Какой-то незначительной детали, что почему-то осталась в голове расплывчатым пятном. Его преследовал этот скрежет, только вот, когда младший присел, звук стал отчетливее, чем как-то насторожил… Внезапно раздался треск рвущейся веревки, и парень начал вертеть головой по сторонам, пока его взгляд не столкнулся с лежащим телом детектива на полу. По спине тут же пробежал табун мурашек, а тело онемело от накатившейся паники. Пистолет в руках начал трястись, а голос сел. — Эй, — хрипел тот, не в состоянии даже голову отвернуть от детектива, — р-ребят, ребят… Но голос такой тихий, что за разговорами двоих оставшихся головорезов так услышан и не был. Тэхен прожигал парня такими свирепыми, испепеляющими и безумными черными глазами, что у младшего поджилки затряслись. Парень окаменел от страха настолько, что даже не заметил, как в мгновение ока вздернулась рука детектива Кима. Невообразимо, чтобы кто-то вроде подобного мусора его мог настолько впечатлить жаждой мести и убийства, хотя он уже три года вертелся в подобной сфере, где летали головы и где все моральные ценности потонули в крови. Изо рта головореза хлынула кровь потоком, а затем кровь яро брызнула из собственной шеи, не позволив этой сволочи произнести ни слова вплоть до самого конца, когда тот замертво упал на грязный пол. В шее торчал осколок чашки, а стул детектива Кима был пуст и одиноко лежал поодаль.

***

Счет шел на минуты. Службы Нанкина начали находить, сужая территорию. Эмбер тщательно следила за каждым монитором, наблюдая одновременно за всеми из команды, кроме Тэхена. В штаб-квартире стояла гробовая тишина. Никто из подручных людей, присланных Чонином не издавал не звука, занимаясь своим делом — подготавливая все для участия Айю в трансляции. Она ожидала своей участи, ждала сигнала, когда сможет вещать информацию на каналах, ведь она пусть и была незначительным и простым журналистом, однако осветить происходящие было в ее силах, да и Ким Тэхен заранее ее об этом предупредил. Она упиралась, как могла, ведь в таком случае они могли использовать кого-то более опытного и серьезного, ведь у них достаточно обоснований и денег пригласить знаменитых людей с телекомпаний или же просто заставить телеканалы осветить это. Но Ким Тэхен ранее настоял на своем, поэтому на том и порешили. Он такую уверенность в ней никак не объяснил, оставил на съедение собственному волнению и страху перед камерой. В практике Чжиын еще не было опыта ведущей прямого эфира. Этим всегда занималась Элизабет. Раздался короткий писк, который тут же исчез, однако этого хватило, чтобы Эмбер застучала с бешеной силой по клавиатуре, подчиняя вражескую программу своим умелым пальцам. На экране высветилось много окон с видеонаблюдением и непонятными символами, плывущими строками. Она очень тщательно что-то искала, а затем схватилась за собственные наушники с микрофоном. Выдержав паузу, произнесла: — Гриф? В ответ тишина, а команда, что до этого достаточно громко переговаривалась, отдавая приказы и выполняя задания служб, затихла не сразу. Реакция пришла позже на совсем грубый и такой тихий голос Эм, что дрогнул местами. — Что ты сказал? — подключился мгновенно Юнги. — Он на, — ошеломленно, — связи. Вновь тишина. Каждый понимал, что наушник Тэхена мог попасть к врагу в руки. Все ждали. Ждали, а время шло словно в замедлении. Несчастные секунды растянулись на минуты. Слышно было только прерывистое шуршание, копошение и чьи-то вздохи, обрывки фраз. Рискованный шаг был вообще что-то говорить. — Тэх… — вновь попытала удачу Эмбер. — Похоронили меня уже, суки? — с издевкой хмыкнул Тэхен, вызвав шок у всей команды. — Тэхен! — вскрикнула Эмбер, ударив по столу рукой, чуть не повредив кабели. — Ты придурок, какого хрена!.. Да ты хоть представляешь, что я с тобой сделаю?! — возмущалась Эм, не переставая трещать, забывшись обо всем, чем взбесила Чонина. — Ты в порядке?! — Кенсын, соберись! — грозно гаркнул Ким Чонин. На его плечах слишком большая ответственность, чтобы растрачивать время на бесполезные разговоры. — Гриф, — с неким шоком прошептал Чанель, чуть не присев от непонятной ему радости на пол, — живой… Ну, да, конечно, живой, че, — на вздохе говорил тот сам с собой, — ч-че это я… Да! Ещё бы он сдох, — внезапный прилив сил придал тому уверенности, однако на него тут же обернулось несколько человек, что он сам испугался. — Ой… — Даже если его танком переехать, он не откинется, — ворчливо и с каким-то не присущим ему удивлением буркнул Юнги, а Джексон радостно похлопал того по плечу, из-за чего получил подсрачник. — Заткнитесь все, — терял терпение Чонин, но его никто не слушал, а команда полицейских, что участвовала в деле и прекрасно слышала разговоры, только несильно рассмеялась. — Старик никогда лидерством не отличался, — хмыкнул на том проводе Тэхен, вызвав у всех присутствующих неловкость, — мы находимся в корпусе L-12, подземный этаж, — с трудом читал надпись на стене, что практически стерлась. — Камер здесь нет. Мне нужна подмога. Кто ближе всех по расположению ко мне? — Ищу расположение, — после недолго молчания встрепенулась Эм, тут же начав действовать. — Чанель, прием! Ты в шести метрах над Грифом. Если спуститься, займет две минуты. Понял? — Почему я?! — истерично вскрикнул тот. — Айщ, хорошо! — Захвати какую-нибудь одежду, — попросил Тэхен. — Где я тебе ее, блин, найду? — У тебя пять минут на прибытие сюда, — отвечал Тэхен как-то странно… с какой-то натяжкой. — Отсчет пошел, бегом! Чанель прикусил губу, обращая внимание на свою камеру, которая тоже использовалась для трансляции и на эти пять минут была отключена, ведь главная находилась у Чжи Чанука. Он забегал глазами по ложе, не желая вообще покидать это укромное тихое местечко, не желая вообще участвовать в этом всем. Он всего-то раз попался на шантаж в военной части, украл детей конгрессмена по приказу и просто пытался сохранить себе жизнь, чтобы в конечном итоге участвовать в этом конченном пиздеце? Да кто такое пожелает, а? Больные люди тут все! Копы — это сплошная головная боль! Парень выскочил из ложи, но тут же вернулся, чтобы привлечь к себе внимание. — Там человеку плохо! — ткнул пальцем за дверь, скорчив гримасу волнения, естественно, переигрывая. Однако никто из сидящих в ложе даже не отреагировал, несколько голов повернулись в его сторону с полным пофигизмом на лице и так же отвернулись, продолжая лицезреть представление, устроенное «КОНГ`ом». Людей было не много. — Видит бог, я не хотел их всех трогать. Пак закатил рукава и двинулся к сидящим гостям. — Вот идиот, — фыркнула Эмбер, заранее отключив свой микрофон на пару минут, и вздернула брови, — он их всех вырубил, — имела в виду Чанеля. Ее глаза пристально следили за сменяющими друг друга вкладками в надежде отыскать Грифа хоть на одной из них. Пусть он и вышел на связь, но Эм до сих пор не могла увидеть его. И одна деталь в его словах ее очень интересовала. Мы? — Почему у меня ощущение, — начала Айю, переодеваясь недалеко от Эм в углу за импровизированной ширмой, — что злодеи здесь мы… Неужели все решает грубая сила? — Когда уже ничего не помогает, и все противнику ни по чем, ничего другого не остается, я считаю. Тэхен с самого начала это знал… — По-моему, ваш детектив всегда ее применяет. Ни разу не видела, чтобы он вел себя как реальный полицейский. — А ты много реальных полицейских знаешь? — достаточно грубо со стороны Эм. — Я вот ни одного: или бесполезный мусор, или высокомерная падла. Достойных ними называться очень мало. Даже Гриф, который изначально специализировался на другом, — немного понизила голос, так как воспоминания были не из радужных, — будет эффективнее с десяток наших полицейских. — Может, ты и прав, Кёнсын, но его методы я не одобряю и достойным своего звания не считаю. — Ну, в этом мы похожи. — Что? — опешила Чжиын, выйдя из-за ширмы. — Я не совсем понимаю: то ты хвалишь его, то соглашаешься со мной… Однако Эмбер повернулась к ней и ничего не сказала, всего-то подмигнув правым глазом и клацнув языком, что вообще никак в голове Айю не укладывалось с образом Кенсына. — Кот, — вдруг позвал того Тэхен, — сколько минут прошло с запуска трансляции? Эмбер моментально включила микрофон и отсчитала время. — Пять минут и сорок девять секунд, пятьдесят, пятьдесят один, два… Аудитория около тридцати тысяч. Такое количество собралось благодаря тому, что отдел господина Кима в сотрудничестве с Интерполом связался с телестанциями и попросил о содействии в расследовании. Но так как содержимое требует продолжительной цензуры в прямом эфире, согласились всего три канала. Они уже освещают происходящее без подробностей и не раскрывая все чересчур прямо, как есть, чтобы не подорвать операцию раньше времени. Айю готова через минуту начать вести репортаж более детально на отдельном сайте и крупных платформах до блокировки. — Молодец, — внезапно похвалил тут Тэхен, отчего она на секунду впала в ступор. — Чанук, сделал то, что я просил? — Крис ушел в ложе на третьем этаже, — отчитывался Чжи. — Это место совершенно без какой-либо охраны, на первый взгляд не вызывает никаких подозрений. Она пустая. По крайней мере с моей точки никого там не было видно. Однако что-то подсказывает мне, что просто так ты к нему не попадёшь. — Имеешь в виду, Крис не пошел к Кипману? Девчонка предала нас? — Нет, я проследил за Крисом, как ты и сказал, и я уверен, он пошел к Кипману, только тот вряд ли бы находился на виду у всех. Скорее всего, он будет наблюдать за представлением с хорошо-защищенного и закрытого помещения. — Я понял, а?.. — Она ничего не расскажет. Вот, бумаги, которые помогут тебе. Не уверен, что этого хватит, чтобы поймать дона, но… — Оставь пока у себя. — Постойте, — подключился Чанель, — о чем речь? Чанук, ты знаешь, где находится Тэхен? Ты с ним рядом? Если так, то зачем ему подмога в моем лице?! Однако на том конце наступило полное молчание. — Да что за игры вы двое устроили… — с измученным видом потёр переносицу генпрокурор. — Тэхен, прием, — спокойно и с неким огорчением, — что ты задумал помимо плана? У нас тут анекдоты травят? Скажи, ты осознаешь, какую степень серьезности имеет данное дело? Оно не имеет права на провал вновь! Что вы нашли? О чем ты просил Чанука? Кот! Разве Чанук не на своей точке?! Почему его местоположение отображается рядом с камерой для трансляции? — Да что за?.. — подключился Юнги, нахмурившись, ибо этого он не предусмотрел, и в мыслях не было, чтобы Гриф и прошлый командир «Тигров» сговорились. — Почему ты не помог Тэхену, если обо всем знал?! — разозлилась Эмбер тут же на Чанука, не слушая вопросы генпрокурора. — Змей, в каком он состоянии? Я ещё не отследил его самого. Гриф? Объяснитесь! — ударила по столу. — Судя по тому, что трансляция продолжается, а ты с детективом Кимом, Чжи Чанук, значит, камера осталась без защиты и может быть вскоре отключена. Вероятно, они уже заметили, что сьёмка ведется из их театра и попытаются как можно быстрее все вывезти и исчезнуть. У нас каждая секунда на вес золота. Из-за вашего непрофессионализма мы на волосок от провала… До сих пор не пойму, зачем ты заварил всю эту кашу с трансляцией, когда Интерполу уже предоставили доказательства, Тэхен… — Им некуда бежать. Мы за несколько недель сделали больше, — выплевывал каждое слово Тэхен, — чем ты за несколько лет. Заткни пасть, отец, — очень грубо и совершенно не к месту показал истинные отношения с отцом огромному количеству человек, что участвовали в операции, — просто продолжай управлять оперативной группой. Как я и говорил, Кипмана могу задержать лишь я. Это был уже вопрос гордости. Особенно слова, сказанные тем стариком Тэхену перед тем, как он попал в руки Криса, засели в его голове… Все случилось по тому плану, которым он поделился лишь с Чануком. Для решительных действий хватило бы и двух человек, поэтому посвящать остальных Тэхену попросту не было никакой выгоды. Да, все пошло не совсем так, как он хотел, однако Чанук уже выполнил свою часть, теперь нужно было приступать к общему. Глупцы выигрывают лишь в сказках? Да кто сказал, что Тэхён глупец? Тэхен виновато и печально взглянул на Ширель на руках у Чанука, а сердце в груди так неприятно кольнуло. Форма Чжи отчетливо напоминала форму охраны «КОНГ’а». Да, Чанук некоторое время был рядом, да, он видел, как избивали Тэхёна, да, он знал, что Ширель появилась на аукционе, он все это застал, так как некоторое время притворялся одним из охраны Криса, сойдя за новичка. У них слишком большая служба охраны по количеству, они не знают абсолютно всех в лицо, — это та информация, которую предоставил Тэхен ранее. Он же приказал Чжи бездействовать, не лезть и не помогать детективу Киму. В приоритете у Чанука должна быть главная трансляция и личная просьба Тэхена. Он выполнил все, и теперь должен был вернуться обратно на свою точку, но… Глядя на детектива Кима, ему казалось, что он поменяет свои приоритеты. — Поэтому я терпеть не могу твои методы и ненавижу с тобой работать, — пробормотал Юнги разочаровано, но отключив предварительно наушник, — так бы сказал рыжий, — шмыгнул носом и почесал затылок. — В коем-то веке я бы, наверное, согласился с ним… Юнги был расстроен только из-за того, что не ожидал подобных действий, да и потому, что Тэхен не посчитал нужным уведомить его. Что у Грифа было на уме? Раньше Юнги казалось, что он понимал Кима лучше всех… — Детектив Ким! — Заткнись, Чонин, позже обо всем узнаете, это лишь моя личная просьба, к общему делу она не относится. Чанёль, время! — Та бегу я! — воскликнул, чуть позже добавив. — Когда я уже заживу спокойной жизнью?.. — Вы оба будете отвечать за срыв плана, детектив Ким Тэхен и бывший командир спецотряда «Тигры» Чжи Чанук! — Если он произойдет, — уточнил Тэхен и отключил микрофон, а Чанук до последних сил сдерживал себя, стиснув зубы. «Гриф точно его в могилу сведет».

***

— Где вы?! — шепотом тараторил Пак Чанель, оглядывая длинный пустой, к его удивлению, коридор. Зря только обрадовался, что никого не увидел, так как за спиной тут же показалось несколько головорезов, спешащих куда-то и о чем-то переговариваясь. Речь шла о том, что группа С оборвала связь, а значит это неспроста и нужно было срочно все проверить. Чанель поджал губы, ускорив шаг и задержав дыхание, лишь бы на него внимание не обратили. Ведь гостю, а он именно так был одет, было не место прогуливаться в подобных помещениях вне зала. — Тэхен, э, как слыш… Его внезапно схватили за воротник, потянув в сторону, за угол стены, и закрыли рот, чтобы тот не издал не звука. Предположив, что это мог быть кто-то из охранников, парень сгруппировался и попытался ударить захватчика, только облажался. Ему сразу же заломили руки и приставили к стене. — Чанель, заткнись, — процедил Тэхен, дернув Чана сильнее, из-за чего в предплечье тот почувствовал боль. — Гриф?! — обрадовался Пак, перестав сопротивляться. — Какого черта ты схватил меня тогда!.. — вертел головой, пока в его поле зрения не попал Чанук и девушка, лица которой он еще не видел, так как ее голова была опрокинута. Рот приоткрылся от шока… Что за сюрпризы? Что за знакомая морда? — Вы человека украли?! — выкрикнул настолько громко и не контролируя себя Пак, что чуть не привлек внимание головорезов, толпящихся рядом с помещением в ужасе, где до этого связали Тэхена. Тэхен мигом закрыл Паку рот ладонью. В том помещении лежали одни трупы в лужах собственной крови, и поэтому Тэхен понимал степень их шока. Оружие Гриф прихватил с собой, но в его состоянии после стольких избиений нарываться на еще несколько драк было рискованно и крайне опасно, даже сказать, безрассудно и смертельно. Ким опустил взгляд на свою ногу, что отдавалась ужасной болью, но другого выбора не было. Он сам наставил себя на подобную участь, не придумав ничего лучше. Он всего лишь хотел привлечь внимание и позволить другим следовать плану, хотел выпытать информацию, хотел понять, как он может подобраться к Кипману. У него были подозрения, что, несмотря на мнимую видимость присутствия председателя на аукционе, он не сможет даже подступиться. Если бы он не прорвался через охрану, прекрасно понимая, что все равно будет повержен, навстречу этому старому ублюдку, потерял бы шанс выйти на прямой контакт с его, по слухам, внебрачным сыном, Крисом. А тот бы лично привел Тэхена к главной твари, что и начала столь ужасную деятельность и создала «КОНГ», имя которого было строго засекречено. Ни внешности, ни личности, ни информации — у него ничего не было на Кипмана. Единственное, — показания Кенсу о том, какая у того стать, Ким всегда действовал по инерции. То, что он смог отыскать предполагаемого человека ранее и еще угнаться за ним, было чистой и слишком высокой удачей, но… Детектив Ким обернулся к Ширель, прикусывая губу. Он до последнего надеялся, что она не сунется за ним. Потому что в таком случае у него не было бы никакого плана. Да даже сейчас было крайне сложно вообще сообразить, как ему поступить. Она чересчур непредсказуема, даже когда, казалось бы, уже видел все, что Ширель только могла сделать. Благодаря ей он получил важные сведения из уст самого Криса, но какой ценой? Было ли это так обязательно, чтобы вообще происходить? Да что ж за жизнь такая, раз все не прекращает сталкивать его с ударами судьбы. Кто ответит на этот вопрос? Какая, мать его, сила связала Ширель с Хосоком в наше время и какого черта они вместе оказались на аукционе?! Это все не укладывалось в голове! Разговор Криса и Рель помнился отрывками, ибо Киму хорошенько настучали по голове, а еще было тяжело дышать, и тело, мало того, что украшали багрово-синие ссадины и кровоподтеки, так еще и сочилась кровью эта гребанная надпись «фальшивка». Неужели у него участь такая, быть постоянно грушей для битья? Зачем он вообще себя сам же и подставляет? Ему еще столько предстоит сделать, а он уже мысль допускал о том, что с жизнью распрощается. Ширель, как же с тобой поступать? Как ему в твои глаза смотреть? Снова и снова у него перед глазами будет эта отвратительная и давящая на сердце картина пыток, картина того, как над ней издевались. За что она просила прощения, почему перестала сопротивляться и почему внезапно захотела выжить? Если бы только они никогда не встречались, если бы только он не впутал ее во все это, если бы не травил ее своими словами и действиями, если бы не рассказал про свои дела, если бы не посвятил бы ее в детали, если бы только она не желала так яро ему помочь… Он ведь и сам давным-давно потерял веру в то, что может быть человеком. Что, Ширель? Почему Тэхену столько раз хотелось доказать тебе обратное? Даже после стольких убитых его собственными руками человек, ты до сих пор будешь видеть в нем хорошее? Он ничем не отличается от них, совершенно ничем… Даже то, что ты испытываешь к нему чувства влюбленности, — это не больше, чем система защиты от такого монстра, желание сохранить свою жизнь, желание обмануть себя, желание убедить себя саму в том, что иного выхода у нее просто нет. Сколько раз она твердила это? Тэхен отпустил Чанёля, приблизившись к Чануку с Ширель. Он смотрел на нее сверху вниз глазами, что потеряли какую-либо искру.

«Только ты знаешь, только ты можешь, только ты сделаешь, только ты ключ к моему прошлому…»

И что, довольна? Довольна, что сделала с Тэхена недомонстра и недочеловека? — Выглядишь паршиво, — скривился Чан, окинув детектива оценивающим взглядом. Он подобрал вещи, что обронил, когда Тэхен выкрутил ему руку, и протянул Киму. — Зачем они тебе? Ким забрал вещи, не одарив того и взглядом. — А ты пошевели мозгами, если таковы имеются. Чанель открыл рот, чтобы возразить, но ему пришло внезапно осознание после сказанных собой же слов о том, как выглядит Тэхен. Парень сжал кулак. — Чанель, — обратился Ким к тому снова, быстро переодеваясь, — возьми девушку и спрячьтесь где-то в тихом и невидном месте. Позаботься о ней и не пусти восвояси, ибо она такая, что вырвется. На улицу соваться опасно, попробуйте по мере возможности найти Юнги. — Кто это? — Чан подскочил к Чануку, который до сих пор молчал, откинув мысль поинтересоваться у того, что происходит. — В плане не было ничего подобного… Какого фига я вообще должен?.. Строгий взгляд Чанука заставил того замолчать. — Присмотрись, дубина, — наконец заговорил Чжи, — ты знаешь ее. — Чанук, мы должны уходить, — Тэхен понимал, что вскоре данная одежда, что предоставил Пак будет в его крови от уже имеющихся на теле ран, но это было хоть что-то более приятное глазу, чем грязные тряпки, в которых он был: синие несильно широкие ровные брюки и такой же на размера два больше Тэхёна пиджак с белой рубашкой. — Ты хорошо установил камеру? Через сколько времени ее смогут обнаружить? Местами на своих старых брюках, которые были не столь грязные или даже чистые, он вытер лицо от крови, однако губа и бровь продолжали кровоточить. Да и выбитый зуб заставлял харкать кровью. — Да, я скрыл ее в месте, о котором те догадаются в самую последнюю очередь. Простым глазом ее не заметить. — Хорошо. — Подожди, Гриф! Стойте, вы оба! Как вы предлагаете мне это сделать? Она же без сознания! Куда я ее пронесу? Разве не опасно оставлять со мной человека? Что я вообще смогу сделать? Чжи усадил Ширель на пол к стене, а Чанель присел рядом с ним, чтобы понять, что за даму на него скинут. — Ты так говоришь, словно ты глист в полтора метра ростом, которого на улице ветром сдувает, — прервал выпад того Чжи, цокнув. — Ты здоровый накаченный амбал, у которого хороший и сильный удар. Это твой не первый раз за ней приглядывать. Перестань уже дурака валять, идиота кусок. — Какого хрена горохового эта безбашенная баба забыла здесь?! Остальные знают? Чанук невольно прыснул в кулак, однако лицо Кима так и оставалось безэмоциональным. Парень высматривал головорезов, чтобы поймать возможность уйти. Двое из них знают его в лицо, осталось раздобыть для себя маску. Время тикало… Ким оторвался от наблюдения, присев рядом с Чанёлем и достаточно резко схватив того за грудки. — Просто сохрани ей жизнь до того, как все закончится, понял? Любыми способами не дай ей сдохнуть в подобном месте! С этого момента ты отходишь от задания общей команды и твое новое состоит в том, чтобы охранять Мин Ширель. — Если все так, — не постеснялся проявить гордость и дерзость Чанель, хотя у самого ноги тряслись, — то у меня и причин находиться здесь б-больше нет. Я всего лишь послушал Чанука, хотел помочь полиции против здешних людоедов, но выполнять твои приказы, только п-потому что тебе так захотелось, я не горю желанием, я не второй Чанук, чтобы потакать тебе. Чанук уже собрался выговорить красноволосому пару ласковых о том, что его проявление характера сейчас совершенно не к месту, но Тэхен его опередил. Детектив Ким дернул того за воротник сильнее и вновь ударил об стену. — У меня нет времени расставлять приоритеты, я не могу выбирать между тем, что обязан сделать. Но и подвергнуть Ширель кошмару снова не имею права. Ты, не забывай, кто спас тебя от тюрьмы и кого ты на коленях умолял сохранить тебе жизнь, — образно. — Без меня ты ничто. Если Юнги узнает, что дезертир, который взорвал здание и похитил детей конгрессмена для политической феерии, не помер от взрыва, а живет, припеваючи, думаешь, ты и дальше останешься нетронутым? Если хочешь, чтобы твоя голова в нашем предстоящем бою на арене, — переместил свою руку тому на шею, сдавив пальцы, — не слетела с плеч, то просто делай то, что тебе говорят, усек? Пак кивнул. Ким забрал маску Пака себе и надел на голову, тем самым хоть немного скрыв большую часть своего избитого лица. Он повернулся к Мин, осторожно и неуверенно прикоснувшись кончиками пальцев к ее щеке, со всей нежностью убрав мокрую от крови прядь волос за ухо. Ни Чанель, ни Чанук не видели, какое же выражение лица было у детектива, не видели, насколько тот чувствовал себя обреченным. Ким подключил наушник снова, равняясь со своим другом. — Юнги, — произнес тихо, но достаточно быстро, — отправь одного человека навстречу Чанёлю, пусть они спрячутся на время, а затем он выведет его из театра и передаст нашим. — Что произошло? Почему? — отозвалась Эмбер. — Я до сих пор не вижу вас ни на одном мониторе. Вы все ещё в том корпусе? — Что за своевольные приказы, детектив Ким? — отреагировал Чонин, намекнув и на ситуацию с Чжи. — Он, как и все мы, имеет свои задачи! — Он больше не участвует в операции, — сказал, как отрезал. — Его помощь больше не нужна.  — Что между вами произошло? — не унималась Эм. — Вы поскандалили? Тэхен, это не повод… — Доставьте его в самое безопасное место. Сказанная Тэхёном фраза больше не вызывала никаких вопросов. Ким и Чанук скрылись из виду, прихватив с собой несколько стволов, и оставив один Чанелю, который позже его глупо просрет, выронив по пути. — Блять, — выдохнул с облегчением Пак, — да че ж он такой стремный…

***

— Долбанный Тэхен! Вот псих неотесанный! Слышались крики из комнаты «товаров», раздаваясь эхом по коридорам. Свет был приглушенный, красный, звенели цепи, шли разговоры на китайском языке. — Я не подписывался на такое! Какого черта меня раздели?! Да вы хоть представляете, кто я такой?! Я прокурор Пак Чимин! Ненавижу тебя, Ким Тэхен! Тут холодно. Да чтобы ты провалился, вытащи меня отсюда, ты обещал, придурок! Ужасное зрелище. Чимин боялся смотреть по сторонам, ему было страшно, страшно представлять и осознавать то, что люди, которые лежали на импровизированных закрытых и отмеченных ценой твердых ящиках (в котором он и сам побывал), как предметы, как живые трупы в морге, те, что еще дышали, вот-вот готовы были отправиться на верную смерть в чей-то бездонный желудок и выйти через толстую кишку. Дети, женщины, мужчины, да даже старики… Сколько же их там было?.. Куда бы прокурор Пак не повернул свою голову, везде встречался с поникшими безжизненными глазами этих жертв. В углу сидел испуганный до смерти ребёнок лет восьми, которому еще не выполнили процедуру, которому еще не ввели наркотические вещества. Он не был связан, он мог покинуть это место на своих ногах, но и его также устрашало все происходящее вокруг. Эти маленькие широко распахнутые бусинки слезились, но ни на миг не закрывались. Его тело тряслось, а зубы цокотали. Он не кричал, ни плакал навзрыд, ни пытался убежать, он всего лишь смотрел на то, каким издевательствам были подвергнуты такие же, как и он, люди. Как в ближайшем помещении резали человеческую плоть, как выкалывали глаза, как лишали каких-либо органов… Чимин не мог оторваться от созерцания… Почему ты просто смотришь? Почему ты молчишь? Почему не спасаешься? Ничего не предпринимаешь? Маленький? Глупый? Трусливый? Это же твоя собственная жизнь, неужели у тебя нет никакого чувства самосохранения?.. И неужели каждый раз, каждый раз, когда начинался аукцион, так названный «товар» перевозили и держали в подобном месте? Позволяя тем, кто еще был в сознании видеть весь ужас, что ожидал и их тоже? Да что ж это за монстры, способные на такое?.. На душе было невыносимо больно. Каким бы черствым местами Пак не был, ему трудно было поверить в действительность, настолько пугающую и черную действительность, где одни люди пожирали других… — Зачем вы меня привязали к этому столбу? Куда я убегу-то?! — дергал тот руки, что цепями были прикованы к железному пруту над его головой. — Какого черта ты на меня глазёнками лупаешь?! — огрызнулся Чимин, спугнув женщину, которая, видимо, присматривала за «товаром», являлась наблюдателем, как и еще человек десять в этом огромном помещении. — Не лезь! Не прикасайся! Не трогай меня! Фу, мать твою!.. Она проверяла его тело на наличие изъянов, иначе как еще можно было объяснить ее щупанье и разглядывание? И эта дамочка даже не стеснялась прикасаться к самым интимным частям тела, что только вгоняло Пака в еще большую панику. Где-то человека четыре наблюдали за поведением Чимина, о чем-то переговариваясь и разводя руками. Его наркотиками не накачали, причину он не знал, но догадывался, предполагал, что детектив Ким все же что-то предпринял. Какой-то мужчина с пробоиной в волосах на макушке приблизился к прокурору Паку со странной неизвестной штуковиной-кляпом (Чимин не нашел ни единого слова, чтобы описать это по-другому). Он вертелся, крутился, кричал, лишь бы не дать им себя заткнуть. Краем глаза парень заметил, как того восьмилетнего мальчишку потянули за руку, а тот в свою очередь наконец так безнадежно, но воинственно сопротивлялся, не в силах выговорить слова о помощи должным образом. У него не было языка. Как только мужчина применил силу, потащив ребенка за собой, тот просто не смог идти. Мальчика подняли на руки и перенесли в другое помещение, захлопнув дверь. Картина, представшая перед Чимином, обрекла его на продолжительное потрясение. Паку заткнули рот и завязали глаза. Парень почувствовал, как платформа, к которой был приварен столб, двинулась вместе с ним с места. Чимина увозили куда-то, и это отнюдь его не утешало… Бэкхен, что наблюдал за всей ситуацией в помещении для «товаров», направился за ним следом, тяжело вздохнув и пару раз моргнув мокрыми глазами, чтобы перевести дух.

***

[Starset — Dark on me]

В комнате примерно три на четыре метра находилось большое количество проводов, несколько компьютеров и широкое затемненное окно, с полным видом на сцену. На установленным перед окном роскошном диване рядом с миниатюрным столом, который украшала витражная разноцветная роспись, восседал мужчина преклонного возраста с важным видом и пустым взглядом. Он вальяжно покачивал тростью в руках, словно отсчитывая секунды перед представление самого главного лота этого аукциона, а второй рукой подпирал щеку, усыпанную редкой седоватой бородой, и касался большим шершавым пальцем потресканных губ. Его голова всего немного качнулась, так как он услышал приближающиеся шаги, которые раздавались приглушенным эхом среди звуков разговоров в зале, которые доносились через стекло в комнату только благодаря микрофонам и динамикам. За дверью стояло достаточно опытных телохранителей, ему не о чем было переживать. — Зачем вернулся? — старик даже повернуться не удосужился, настолько он был надменным. — Я уже сказал тебе, что не давал никаких указаний о твоем визите. Тренируй своих подчиненных более скрупулёзно, Ифань, чтобы не сталкиваться с неразберихой. Разве тебе не пора на сцену? — Приму к сведению, — холодно процедил сквозь зубы детектив Ким, приставив к затылку старика пистолет…

»…нашло свое объяснение в широко масштабном организованном влиятельными людьми разных стран проекте, — говорила, четко выговаривая каждую букву Айю, сжимая руки в замке до покраснения, и смотрела в камеру, стараясь не замечать мельтешащих сотрудников телестанции, — который получил название Культурное общество настоящих гурманов или, другими словами «КОНГ» — аббревиатура, часто используемая членами данной организации в своих кругах в целях сокрытия существования или выявления в обществе осведомленных о ее сути «своих», — краем глаза заметила, как Эмбер что-то усердно печатала на клавиатуре и клацала мышкой. — Она предоставляла услуги в такой незаконной деятельности, как похищение и продажа людей, промышляя грубыми нарушениями еще с десятка законов и прав человека, закрепленных всеобщей декларацией. Организация продвигает в массы такие идеи как целенаправленный изощренный каннибализм, убийство ради пропитания. Вам представлены шокирующие кадры прямого эфира, показывающие методы распространения на рынке сбыта человечины…»

— Ты меня достаточно удивил, ребенок, — спокойно произнес Кипман, не двигаясь, а просто заглядывая себе за спину, то есть перенаправив взгляд. — Я же говорил, — Тэхен понизил голос до глубоко баритона, медленно наклонившись к уху председателя, и грубо ткнул дулом пистолета тому в затылок, — что нам будет о чем поболтать… — Дамы и господа, повторюсь за своим коллегой, — на сцене уже стоял Крис, сверкая своими белыми волосами и белым костюмом на фоне багровых занавесок, — я почтен вашим присутствием на нашем аукционе в Нанкине. Рад приветствовать тех, кот появился здесь впервые, и благодарен тем, кто посещает нас уже ни один раз. К вашему вниманию будет представлен главный и самый дорогой лот на данном аукционе. И объявлю его я, — аудитория захлопала в ладоши, создавая громкие помехи в динамиках. — Сделка была заключена, надеюсь, все знакомы с правилами нашей организации? Товар не проходил «вакцинацию» по просьбе собственника. Пусть вы уже и наслышаны, предупреждаю, сумма космическая, — то ли истерично, то ли саркастично усмехнулся Ву, про себя добавив «как для такого товара». — Признаюсь честно, данный лот пощекотал нервишки даже мне. Я и сам сомневаюсь в окупаемости такого, — не мог найти подходящего слова, — золота… Зал залился смехом в ответ, выкрикивая просьбы о том, чтобы организаторы перестали тянуть время, и высвистывая в знак своей заинтересованности. На сцену несколько человек начали выкатывать платформу, на столбе которой висел Чимин, прикованный цепями за ноги и руки. Пальцы на его ногах доставали поверхности платформы, но давление собственного тела на руки также было ощутимым. Он дёргался, мычал, бился в конвульсиях, так как, лишившись зрения и голоса, все ещё был в состоянии слышать. Слышать этот восторженный пугающий гул. Его сердце билось так громко, что ещё немного, и заглушило собой бы весь создаваемый в театре шум. — Что ж, — сделал паузу, проговаривая слова достаточно мягко, — начнем!.. Первоначальная ставка — семь миллиардов! Чимин находился на сцене абсолютно голый, был выставлен на всеобщее обозрение, был подвержен невероятному бесстыдству и сраму, поэтому переварить происходящие все никаких не мог. Неужели план рухнул? Детектив же обещал, что до этого не дойдет. Зря он вообще на все это согласился! Зал молчал. Никто ничего не выкрикивал, да и причины были ясны. Сумма переходила границы. Оглянув недовольным и холодным взглядом аудиторию, Крис кивнул подчинённым, что выкатили Чимина на сцену. Мужчина поклонился в ответ и вынул выгнутый нож с вычурной рукояткой. Одно аккуратное движение — и лезвие медленно скользило по шее Пака, оставляя неглубокий длинный порез. Кровь тут же выступила, скатываясь по его телу. Прокурор мычал от боли и страха, однако не спешил двигаться или дёргаться, соображая, что одно лишнее движение, и он собственноручно наткнется на лезвие ножа. Но если они разрежут ему глотку, то и двигаться не придется! С Чимина сняли кляп, и тот тут же разразился корейскими матами, проклиная все, на чем мир стоит. И Тэхена. — Тэхен! Нужно прекращать представление! — отозвалось сразу несколько членов команды в наушнике. — Вы правы, полиция уже начала решительные меры по наступлению, — серьезно говорил Чонин. — В скором времени здание будет полностью захвачено со всеми присутствующими там гостями. — Господин Ким, нам не прекращают поступать звонки от политических акторов, — докладывал помощник из оперативной группы, — многие требуют прекратить трансляцию из-за высокой степени жестокости и непозволительных кадров. Некоторые обвиняют службы в несанкционированных действиях и клевете!.. — Просто не принимайте звонки. Мы стараемся делать все по закону. — Но господин Ким!.. — Интерпол на нашей стороне, какие доказательства тебе ещё нужны? — с упрёком. — Детектив Ким, ты нашел цель? В группе тут же все умолкли, так как ответ Кима не заставил себя ждать. — Да.

»…взялись за расследование данного происшествия. Оперативной группе удалось привлечь на свою сторону уполномоченных лиц из Международной организации уголовной полиции. Выстроив вместе четкий план действий, ответственные по делу начали операцию по освобождению заложников, похищенных, поддавшихся изощрениям жертв и по захвату уже известных благодаря разведке преступников. Пожалуйста, мы просим вашей помощи в распространении информации в больших кругах, чтобы предотвратить попытку устранения конфликта при помощи материальной составляющей (подкупа), преследующей скрытые мотивы различной степени и сферы деятельности…»

Сначала одна рука вскинулась к потолку со словами предлагаемой суммы. Затем медленным темпом поднялось ещё три… Насколько же влиятельные люди там находились, раз их не смущала количество крышесносных денег? Насколько богатые? Есть ли вообще такие? — Как тебе мой товар? — хмыкнул Тэхен, когда его наушник был отключен, усмехнувшись тому, как вел себя на сцене Чимин. Кипман фыркнул, всматриваясь в прокурора Пака, а затем перевел взгляд на своего внебрачного сына, к которому на сцену выбежал подчинённый. Он что-то шепнул ему на ухо, и Крис нахмурился, закрыв рукой микрофон. Ифань стал что-то яростно и более-менее сдержанно высказывать, отдавая приказы. Кипман прищурил один глаз, понимая, что произойдет что-то серьезное с минуты на минуту. И он был прав. Крису пришлось бы отлично постараться, чтобы предотвратить все это. — Чон Хосок, — задал вопрос старик, ожидая ответа, так как был наслышан о том, кому принадлежал самый дорогой лот, — чего ты желаешь, дитя? — Не-е-ет, — протянул детектив, обогнув диван, но не убрав пистолет от головы старика, и стянул с себя маску, — чего желает Ким Тэхен, — исправил тот, растянув губы в кровавой улыбке прямо напротив открытого лица мужчины. — Нет ничего, чего бы я не смог получить. Кипман немного скривился в отвращении, так как вид конкретно подбитого детектива Кима оставлял желать лучшего. — Это я так должен на тебя смотреть, — снова надавил на оружие, вынудив двойной подбородок Кипмна подняться. — Но почему-то не выходит, — добавил сам себе под нос. — Скажи мне, Ким, — сделал паузу старик, — Тэхен, и стоило все это ради твоей прихоти? Скольких ты убил? Скольким ты пожертвовал? — Что? — от нелогичности сказанного Тэхен чуть собственной кровью во рту не подавился, прыснув. — Какое это имеет значение, если это поможет мне поставить конец вашей гребенной деятельности? Мои грехи в корень не сравнятся с вашими, уж поверь. Старик засмеялся, что стало для детектива внезапностью, что он даже немного опешил. Еще его не покидало чувство, что он уже где-то видел этого человека, было ощущения дежавю, словно Кипман всегда находился на видном месте. Тэхен всматривался в его лицо, пока тот позволял себе такой раскрепощенный смех. Вывески, билборды, постеры на автобусах, реклама… Где же он мог видеть его? Что за чертовщина? — Вот же потеха, — улыбнулся ему уголком губ Кимпан, напоминая Киму о словах, что кричал детектив в коридоре, однако Тэхен вообще не мог понять, что у этого старика было на уме. — Труда понять, что сидит в тебе, не составит. Мы малость отличаемся, и невообразимо похожи. Странно слышать столь нелепые слова от тебя, — задумался, вспоминая правильность произношения, — Тэхен. — Я знаю, — гневно, сквозь зубы. В дверь начали ломиться, однако Ким прикрыл ее на замок изнутри. В нее так сильно стучались, а затем и вовсе бились телом, что та отгибалась, но прочность стали это вам не шутки. — Кто тебя похвалит за твои глупые жертвы? — продолжал невозмутимо говорить Кипман под дулом пистолета, совершенно спокойно сделав глоток из стакана с виски, стоявшего на столе. — Грехи грехами не замаливают, спешу огорчить. — Я не жду похвалы, — отчеканил Ким. — Иначе никак, иначе не умею, ты прав, мы одинаковые. Я дерьмовый человек, но занимаюсь грязной работой, чтобы хорошие могли жить. Ты для своих грехов используешь деньги, они и вправду многое решают. Пусть я до сих пор не могу понять, кем ты, сволочь, являешься, но не надейся, что сможешь выйти сухим из воды. — Какой самоуверенный, — цокнул Кипман, — посмотри на себя, дитя, ты еле стоишь на ногах, у тебя трясутся руки, сбитое дыхание. Ты жалок. Каких усилий тебе стоило только добраться сюда? Предполагаю, что ты всегда подобным способом дела решаешь: пока в кровавое месиво не превратишься, успеха не одержишь. Непутевый суицидник, — фыркнул с насмешкой старик. — Я в любой момент могу убить тебя, — прорычал Ким, оскалив красные зубы, так как этот урод слишком много себе позволял. — Все кончено. Ваша контора будет уничтожена, а ты более не скроешься. Я тому, — сглотнул коли в горле, — свидетель. — Это я! — повысил старик голо и резко взмахнул тростью, сильно ударив по пальцам Кима, что его пистолет тут же выпал из рук, следом же ткнул ею Тэхену в грудь. — Могу покончить с твоей заносчивостью, всего лишь нажав на курок. Трость-ружье совершенно не отличалось от обычной палки, если смотреть на нее только как на опору, однако на деле являлась очень удобным вариантом для собственной защиты. — Повторюсь, — низким голосом говорил Кипман на китайском, — ты глупец, возомнивший себя героем, однако мир — не твоя сказка. Детектив молчал, всего-навсего слушая старика и не предпринимая никаких мер. Он был прав, Киму чересчур сильно досталось, и, как тот до сих пор стоял на ногах, было даже для него загадкой. Стоило послушать Чанука, который предложил дождаться подкрепления, но, когда Ким отличался безупречным умом? Максимум — бесполезным сумасшествием. Что он хотел добиться, придя сюда, взглянув в глаза этому отморозку снова? Доказать, что он достоин того, чтобы совершить благодеяние, свергнув зло с пьедестала? Боже… Вздох. Театр заполнили крики гостей, и с бешенной скоростью нарастала паника, так как правоохранные службы прорвались внутрь, на что система охраны «КОНГ» решила дать отпор. По крайней мере, до того момента, пока важные люди не покинут аукцион. Таков был приказ. Началась перестрелка, беготня и массовая истерия. — Ты дитя жестокости, а жесткость — залог великой власти. Если бы не другое стечение обстоятельств, из тебя бы вышел искусный капо. — Ненормальный хрыч, — фыркнул Ким, — меня таким не удивить, — указал на трость, — и слова свои засунь себе в жопу… Стреляй, тебе все равно придет конец даже без моей помощи.

[Starset — It has begun]

Старик выгнул руку, выставив трость прямо в сердце детектива. — Хочешь я назову причину, почему ты не можешь смотреть на меня со злобой и отвращением? Ким нахмурился, но его взгляд поник. Никаких возражений с его стороны не прозвучало. — Потому что ты привык, — выдал как что-то, само собой разумеющееся, — видеть это лицо в собственном отражении. Как бы ты не хотел, ты свое гнилье внутри не уничтожишь, а свыкнуться с ним — то, что тебе остается. — Ты слишком много болтаешь, — Ким двинулся тому навстречу, но старик только сильнее надавил на трость, поставив палец на спусковой крючок под деревянной лакированной ручкой. — Давно бы уже предпринял что-то, но ты не решаешься, и этим доказываешь мои слова. — Заткнись. — Ты наказываешь других под знаменем правосудия, лишь ж бы заверить себя, что есть те, кто хуже тебя, заставляешь поверить, что есть те, на фоне которых ты будешь не самым последним дерьмом. Ким стиснул зубы, не поднимая взгляда, не мог поднять, словно стыдился чего-то, словно был провинившимся ребенком, которого ругали, но это не так!.. Не так! Он может, он способен измениться! У него получалось! И получиться потом, всегда бывают исключения, всегда можно повернуть на правильный путь, даже если он ошибается, Тэхен не будет терять надежды, что такой как он заслуживает жить! Ведь для чего-то он появился на свет, для чего-то был предназначен! — Кипман! — завопил Тэхен, схватившись за его трость голой рукой, но не успел крик достигнуть всех уголков технического помещения, раздался мощный взрыв, взрывная волна которого сбила Кима с ног. Тэхен упал, закрыв голову от осколков и разрушенных деталей, отхаркиваясь кровью, которой уже чуть ли не питался. В ушах стоял приглушенный гул и писк, детектив будто попал в вакуум, ощущая практическую отстранённость от происходящего вокруг. Мелькали чьи-то ноги в темных ботинках, но в глазах пропала резкость. Парень постарался хоть как-нибудь оклематься, прийти в себя, но в ушах стоял звон. Скривившись и стряхнув с себя мусор, он норовил узнать, что произошло с Кипманом, однако, когда тот подполз к грязному и порванному от небольшого взрыва дивану, то в ужасе осознал, что старика не было. Его, сука, не было! Его не было в помещении. Ни его самого, ни трости. Не было! Его забрали на глазах детектива! Увели! — Черт! — Ким раз ударил кулаком по холодному полу, взбираясь из последних сил на ноги, на колени, затем второй, и снова, и снова Ким избивал собственные костяшки, на которых уже и так свисала кожа. — Гриф, прекрати! — из неоткуда нарисовался Чанук, упав на колени и обхватив детектива, чтобы сдержать. — Успокойся! Перестань, не калечь себя! — кричал он, обхватив запястья друга и вздернув его за подбородок. — Почему ты не отвечал? Зачем отключил наушник? Я все это время предупреждал тебя! — выговорившись, перевел дух, так как понимал, что криками ситуацию не исправить. — Они прорвались, я больше не смог удерживать их. Когда у них не вышло открыть эту чертову железную электронную дверь, они решили взорвать ее небольшой бомбой. Действовали быстро и не раздумывая из-за полиции. Я не думаю, что они смогут уйти, — вздохнул Чжи, отодвинувшись, а затем наклонил голову наравне с Кимом напротив. — Ты видел лицо Кипмана? Кто он?.. Тэхен что-от бормотал себе под нос, а затем вскочил на ноги, покачнувшись к стене и споткнувшись через провода. Чанук дернул его за руку, стараясь остановить, но Ким уже никого кроме себя и не видел, вырвавшись из хватки. Он скрылся за дверьми, и Чжи сорвался вслед за ним. Вновь прогремел взрыв где-то, что затряслись стены и посыпался потолок. Чжи прикусил губу, растеряно бегая глазами по сторонам: уроды решили взорвать здесь все, чтобы иметь хоть какой-то способ покинуть здание и не быть задержанными. Им всем плевать на то, сколько людей посетили этот аукцион. Они выводили важных лиц, только их, и остальные являлись для них обычным пушечным мясом. Полицейские группы оказались под огромной опасностью. Такого предусмотреть они не могли, да даже никто и мысли не допускали, что «КОНГ» пойдет на такое. Сколько же криков слышали его уши, сколько людей пытались покинуть здание, попадая или под радиус взрыва, или в руки полиции, что массово окружила театр и держала всех на прицеле. Паника. Сущая и пугающая паника накрыла с головой. — Тэхен, ст!.. — гаркнул Чжи, догоняя детектива, но следующий взрыв помешал ему это сделать, и в итоге они оба упали из-за землетрясения. — Идиот! — ругался Чжи. — Включи мозги, придурок, уже не время показывать свой характер. Ты молодец, ты сделал свое дело, ты выполнил свою часть задания, ты добрался до Кипмана, получил нужные доказательства. Сейчас оставь все другим, доверься своему отцу!.. Слышишь меня?! Чонин, что все это прекрасно слышал и видел еще на оставшихся и неповрежденных камерах, связь на которых близилась к отключению из-за последовательных взрывов, сжал кулаки. Он не терял ни секунды и, усилив свое руководство над оперативными группами, принимал решения. Детектив Ким поднялся и продолжил искать, краем глаза заметив в одном из коридоров Криса, то самый коридор, где он впервые встретил Кипмана, тот самый открытый корпус с множеством лестниц и ведущих в другие коридоры дверьми. — Прием, штаб, — говорил в наушник Чанук, — отследите мое местоположение, отправляюсь вслед за детективом Кимом. Кипман сумел вырваться, Тэхен преследует его на данный момент. Есть вероятность, что цель уйдет. Усильте контроль за зданием снаружи! — Принял! — ответил тут же Ким Чонин. Подчиненные Криса несли на руках Кипмана, которому тоже досталось от взрыва. Эти подонки хотели спуститься куда-то под землю, вниз. Тэхён дернул затвором пистолета, открыв огонь по ним, но из-за взрывов прицел сбивался, да и рука тряслась и становилась неподъёмной, отчего он тут же схватился за оружие двумя. По Киму в ответ дали залп, поэтому он сразу отпрянул в сторону, но больная нога дала о себе знать и не поднялась, не подчинилась желанию укрыться от пули. Еще бы мгновение, и пуля бы прострелила тому живот, но кто-то схватил детектива за одежду, резко потянув на себя, к стене, что позволила избежать выстрела. — Пусть я и хочу, чтобы ты помер и не мешал мне жить, — говорили за спиной, — но у нас еще слишком много совместных дел, которые без тебя я не раскрою! — Рыжий? — понял Ким по знакомому писклявому голосу и, сгруппировавшись, продолжил стрелять из-за укрытия. — Я Пак Чимин, мать твою! — огрызнулся прокурор Пак, одетый в черный достаточно неухоженный костюм на голое тело, также помогая Тэхену стрелять в охрану, чтобы не дать им уйти через скрытый ход. — Ты еще у меня поплатишься за вот это все, что ты устроил, — говорил на придыхании, кивая головой в поддержку своим словам. — Я светил своим телом на глазах тысяч людей! Меня чуть на куски не покромсали! А еще!.. — Рад, что жив-здоров… — тихо пробормотал Ким, перебивая. Чимин на пару секунд завис и, открыв рот, нахмурился, глядя на головорезов. Несколько умелых выстрелов, и двое подчиненных были повержены.  — Псих… — протянул Пак. — Жив стараниями дурочка из теперешних «Тигров», имя которого даже не запомнил… Ким хмыкнул, а уголок его губ незаметно для Пака потянулся вверх. Бен Бэкхен справился на отлично. — На счет «три» забегаем в корпус, ты — к левой лестнице, я — к правой. Пак кивнул. — Раз, — начал отсчет детектив, — два… Чимин рванул, выполняя задание, а Ким чертыхнулся. Ничего не меняется, даже спустя несколько лет. — Три… — сказал уже про себя, подрываясь и следуя своим словам. Чимин прошел невредимым, оказавшись на нужном месте, и Ким выполнил то же самое, присев на колени за ступеньками лестницы. Кипмана увели, больше Тэхен не видел его туши. Однако Чанук так же присоединился, когда нашел этих двоих, перекинувшись с детективом жестами. Прокурор Пак оказался быстрее, и под шумок, когда Ким взял все внимание со стрельбой на себя, зашел со спины на одного из головорезов, мгновенно вырубив одного и обезоружив другого парой тройкой ударов в челюсть, живот и под руку. Чанук изогнул брови, заметив решимость прошлого никудышного бойца из его группы, словив пару воспоминаний о прошлой (не такой уж) слаженной работе в «Тиграх», и сам обзавелся приливом сил. Благодаря их общим усилиям, сначала Ким, а затем и Чжи спустились вниз, преследуя тех, кто норовил подло сбежать. Пробежав несколько десятков метров, эти двое оказались на подземной парковке, совершенно на противоположной от театра стороне. Эта парковка находилась под одной из китайских высоток и была заставлена машинами. Кипмана в полусознательном состоянии, пострадавшего от взрыва, который рассек тому висок, четверо подчиненных погрузили в тонированный мерс, не теряя времени. Машина зарычала двигателем, а затем заскользила шинами по бетонному полу. Крис, попутно стреляя в Чанука и Тэхена, быстро направлялся к своей машине, стоящей в паре метров, а двое охранников старались того прикрыть. Чжи был быстрее и догнал Криса, пока Тэхен с горем-пополам, но обезвредил последними пулями в левую ногу и правое плечо одного из прихвостней «КОНГ`а». Чанук припечатал подонка животом к его же машине и выбил из рук оружие, не дав шанс даже дернуться. — Сволочь, — прошипел Чжи, схватив Криса за волосы и пару раз ударив его головой об поверхность легковушки. Кровь тут же выступила из раны чуть выше бровей, окрасив светлые волосы Ифаня в багровые тона. Он что-то злостно говорил сквозь зубы на китайском, однако Чжи, в отличии от Кима, ничего не мог понять. Чимин оказался на площадке, переводя дыхание, но еще был достаточно далеко, поэтому ускорился. Тэхен вступил в драку с последним чертом из «КОНГ`а», выбив ранее оружие, однако то дело, поигрывал: не было ни сил, ни желание сопротивляться. Он все просрал! Удар пришелся в больную челюсть, и Ким на мгновение потерял связь с реальностью. Пока тот хотел оклематься, охранник вытащил нож, замахнувшись на детектива, но Чимин оттолкнул того и заблокировал нож руками. Если бы он выстрел раньше со своего пистолета, не факт, что успел бы, да и мог попасть в самого Тэхена. — Эй, придурок, — кинул в адрес детектива Чимин, — чего позиции сдаешь? — ударил противника. — Ты же был лучшим по технике боев, кх, — увернулся от атаки Пак, — на ножах… Однако Ким не принял его упрека и желания выпендриться, тряхнув головой. Ногу свело болью, и Ким невольно опустился на колено, не в состоянии подняться, как бы ни старался. Чимин кое-как уворачивался от ножа, но отличными умениями в короткоклинковом фехтовании он похвастаться не мог. Пака повалили на пол, нависнув сверху и направив острие ножа прямо в шею. Прокурор удерживал руки охранника за запястья, оскалив от напряжения зубы. — Стой! Не высовывайся, — раздался чей-то мужской тихий и испуганный голос, перерастающий в крик, — дура! Ширель выбежала, оставив психованного (и поседевшего, походу, от таких выкрутасов) Чанеля за одной из машин, и накинулась на охранника, сбивая того с прокурора Пака и отлетая вместе с ним на метра три. — Мин Ш-ширель?.. — удивлению Чимина не было предела, который ошарашено вставал с холодного грязного пола. — Что за?.. — бросил шокированный взгляд на детектива Кима, который интенсивно бил себя по ногам, что вообще его не слушались и не хотели идти. Тэхен был обескуражен не меньше Чимина, поэтому спешил помочь Рель. — Идиотка, — гаркнул Чимин вместо Тэхена, который только что хотел произнести то же самое, — у него нож! — Пак потянулся за пистолетом. — Как будто я не вижу! — огрызнулась Мин, быстро поднимаясь после падения и стараясь удрать к Чимину и Тэхену, да и обнадеживало ее, что тот охранник выронил оружие из рук. Внезапно раздался выстрел, эхо которого разошлось по всей закрытой подземной парковке, что Чанель пискнул от страха. Ни Пак, ни Чанук не стреляли, поэтому все находились в недоумении несколько секунд, вертя головой по сторонам. — Да блять!.. — протянул Чжи Чанук, моментально опускаясь вниз вместе с Крисом, в виске которого красовалась смачная дыра. — Ву Ифань мертв! — выкрикнул тот, рванув к Тэхену и затащив его за машину, а Чимин, быстро сообразив, поймал Мин, и они оба спрятались вблизи Чанеля. — Откуда стреляли?! — выудил пистолет, приготовившись к стрельбе. — Не знаю, — отвечал Чжи, — но у него был хороший ракурс для выстрела. — Кто мог убить Криса? Чжи хотел долбануть себя по лбу от такого тупого вопроса такого умного прокурора Пака. — Спроси у кого-нибудь другого, а, — немного раздраженно протянул Чанук, выглядывая из-за машины.  — Почему он не убил тебя? — вновь крикнул Пак. — Пак Чимин, не задавай вопросов, на которые я априори не отвечу! — перекидывались те фразочками. Раздался еще один выстрел, только теперь он был направлен в сторону того последнего охранника, что вряд ли уже когда-нибудь вновь сможет дышать. Тэхен вот-вот потерял бы сознание, тело вообще ему больше не подчинялось. — Чанук, — произнес рвано и очень тихо Ким. — Что? — не глядя, спросил Чжи. — Чанук, — повторил, указывая рукой в сторону Чимина, — Ч-чанук, — его голос дрогнул, словно человек плакал, — нет, только не снова, Чанук. Ча… — Да что? — разозлился Чжи, так как высматривал убийцу Криса, но никого не мог найти, а Ким Тэхен ему только мешал. Внезапно самая дальняя машина (черный матовый гелик) с тонированным стеклами вырулила со своего места и выехала с парковки, оставив после себя эхо скольжение шин. Чанук выскочил, стреляя вслед, но тщетно. Взмахнул удручённо руками, а затем вздернул челку вверх, прикасаясь к потному лбу. Тэхен все также произносил имя Чжи, встряв ладонью в кровь с кусочками мозга Криса, и продолжал с округленными мокрыми от слез глазами указывать в сторону прокурора Пака. Чжи смотрел на него таким печальным взглядом, что аж тяжко на душе стало. Столько стараний, и все в конечном итоге обернулись именно так… Что ж, как и всегда. — Ширель? — тихо, еле слышно проговорил Чимин, отодвинув от себя тело Рель, которая очень подозрительно не реагировала. — Девчонка, эй! — тряхнул ее за плечи, но ее взгляд был опущен вниз, и она не отзывалась. Чанель выскочил из своего места укрытия, в котором они вместе с Мин прятались ранее. Именно она, когда очнулась у него на руках, рассказала ему о существовании данной парковки и связи с подземкой театра. Именно так она попала на аукцион с Хосоком. Чанель и Мин не встретились с человеком, которого должен был отправить Юнги, не смогли из-за паникующей толпы людей. Чанель упал на колени рядом с прокурором и Рель, боясь даже прикоснуться к ее телу: страх и чувство вины сковало его изнутри. — Какая же ты безбашенная девчонка, Ширель, — чуть ли не истерически заикался красноволосый, понимая, что не выполнил задание Тэхена, что… — Штаб, — докладывал Чжи Чанук, — Ву Ифань мертв, его убил неизвестный, мы, — запнулся, вздохнув и бросив взор на мертвую тушу светловолосого, — не смогли задержать Кипмана… — Все живы? — задала вопрос Эмбер, немного запнувшись на середине последнего слова. Чжи медленным шагом направился к автомобилю, за которым сидел прокурор Пак, Мин Ширель и Пак Чанель. Однако… Чжи свел брови к переносице и сжал губы, издав спертый вздох и тут же отвернувшись. — Нет. В спине Мин Ширель торчал брошенный охранником длинный нож.

***

Ким Тэхен сидел в своем одиноком кабинете в прокуратуре, что-то разыскивая в бумагах, которыми был завален его стол. Круги под глазами, пару шрамов на подбородке и возле глаза, которые практически исчезли, и крайне удрученный и изнеможённый вид. Галстук на помятой белой рубашке с пятном от кофе на рукаве был небрежно спущен до груди, а сальные волосы торчали в разные стороны. Дверь тихо приоткрылась. Сначала показалась голова прокурор Пака, а затем и весь он. — Нашел, — неуверенно начал Чимин, — что-то? — Нет, — коротко и без лишних эмоций. — Вообще ничего, — отшвырнул документ, абсолютно не изменившись в лице, в стопку бумаг, которая свалилась со стола вместе с горсткой фантиков от конфет. Он развернулся на своем кресле к окну, издав протяжный болезненный стон. — А ты? Чимин подошел к нему ближе, также само устремив взгляд на тихий мрачный город, потонувший в грязи из-за весеннего потепления. Ничего нового. — Я снова встретился с мэром Донхэ.  — И что сказал ее отец? — То, что и более двух лет назад, ничего нового. Говорил, что Хуан Цзытао частенько пробирался к ним в дом, торчал днями напролет в комнате его дочери, а та совсем от любви голову потеряла. И палками было не выгнать Цзытао. Все прекрасно знали, включая и его, что она уже была помолвлена с другим парнем, но свадьба не состоялась по причине того, что из дома пропало более тридцати тысяч долларов, и обвинения пали на жениха. — Чон Хосок даже там отличился, — цокнул Ким, — когда он только со всем этим, — стиснул губы, прикрыв на мгновение глаза, — успевал. — Я тоже был удивлен, когда понял наконец, кем именно был жених Дженни Ким, теперь даже мне кажется, что все было сфабриковано, — покачал головой Чимин, повернувшись к Тэхену. — На кануне свадьбы между Тао и Дженни произошла крупная ссора, а после ее нашли мертвой в собственной пастели с торчащим, — сглотнул, чуть прищурив глаза, — ножом в груди. После «КОНГ`а» я уже всему поверю, даже в то, что Тао мог быть невиновен… Я хотел найти домработницу, с которой Дженни была в хороших отношениях, однако она переехала в Гуанчжоу, и я тут бессилен. — Хорошо, — кивнул Ким, покачиваясь на кресле. — Она должна была хоть что-то знать о том, что там могло произойти. Я сам отыщу ее. — Может, — не решался Пак, прикусывая ноготь на большом пальце, — может, поручишь это кому-нибудь другому? У тебя много знакомых, я думаю, они помогут. Твой отец как вариа… — Нет, — спокойно отчеканил Ким, случайно задев чашку с кофе, которая упала на пол и разбилась, оставив коричневую лужу. — Блин… — Тэхен, — набрался смелости Пак, — иди домой. Ты ничем делу не поможешь, если будешь полуживой сидеть над бумагами. Ким цокнул. — Я в порядке. — Отдохнешь, отоспишься и покупаешься наконец, — зажал нос руками прокурор Пак, скривившись. — Ты моей мамочкой заделался? — выгнул раздраженно бровь детектив Ким. — Сказал, сам разберусь. — Упертый баран, — шикнул Чимин, но усмирил пыл. — Лучше бы послушал меня, я всегда прав. Чимину на телефон пришло уведомление, что сопровождалось глупым звуком «бульк». Парень сначала не собирался смотреть, но рука сама потянулась, и в итоге Пак не удержался, начав с кем-то очень оживленно переписываться. Постоянное «бульк-бульк-бульк» начало со временем подбешивать Тэхена, капая на мозги, что тот громко зашипел, намекнув Паку свалить прочь. Чимин с несвойственно ему обиженным видом направился к двери, выписывая буквы и не глядя, куда шел. — Дверь, — коротко предупредил Ким того, но прокурор не среагировал, — рыжий! — более громко.  — Что? — ответил Пак, остановившись прямо перед ребром открытой двери, которое, еще бы пару сантиметров, и отпечаталось бы на его лбу. — А…

***

[Yaeow — Worn Out Heart]

Ким стоял перед входом в собственный дом, где каждое место ему напоминало про Ширель: как она угнала скутер, как разбила вон то кухонное окно, как подбирала рассыпанное Кимом бенто, как останавливала его и обнимала перед поездкой к Чануку… — Ты в курсе, что пирожные зацвели? — Что? — не понял Тэхен, когда у порога его встретил хмурый и напыщенный Енджэ с мило улыбающимся Богомом на руках. — Мне интересно, — продолжал Чхве, — если бы я не сказал тебе, что мы с Богомом приедем, ты бы вообще дома не появлялся? Я выкинул пирожные, что испекла Рель. — Прости, — прошептал Тэхен, откинув обувь куда-то к вешалке, и наклонился, чтобы цемнуть Богома в лоб, однако Ен тут же подставил свою ладонь и отошел от удивленного детектива на пару метров. — Лучше помойся сначала, — неловко улыбнулся друг, но тут же пригрозил, — иначе твоего сына я тебе не отдам. — Хорошо, — на выдохе согласился Ким, направляясь сразу в ванную и прихрамывая на одну ногу, но остановился, полуобернувшись у двери. — Хён, — к Ёнджэ, — не хочешь выпить сегодня? — У тебя ребенок, — остерег его друг, — пить, увы, не рекомендуется, сам понимаешь… — Точно, — странно ответил Тэ, выдавив печальную полуулыбку Богому, что заинтересованно хлопал на него глазками, и тихо хлопнул дверью ванной. Спустя несколько часов сын уже спал в кроватке, которую оборудовал Ёнджэ за долгое время отсутствия Кима на работе. Пусть все это время после больницы малыш и жил у Ёнджэ дома, но, сделав это, он считал себя лучше, что так должно быть, так правильно. Оставив Богома в кроватке мило и крепко спящим, Чхве аккуратно и бесшумно покинул комнату. Детектив сидел на стуле, скрыв лицо в руках, которые облокотил об поверхность стола, следом пригладив мокрые волосы наверх. — Почему ничего не съел? Чхве заскрежетал стулом по полу, отодвигая его, чтобы сесть рядом. Он бросил жалостный взгляд на тарелку с нетронутыми яйцом, сосиской и рисом, на то, что на быструю руку сварганил, да и к тому же, десяток яиц и сосиски он привез с собой, так как знал, что мышь в холодильнике детектива уже постоянный жилец. — Как ты? — все же решил спросить Ён. — А что не так? — искренно поинтересовался Ким. — Да брось, — мягко. — Чимин говорил, что ты был рассеян на работе, как никогда раньше. — Почему не «прокурор Пак»? — недоумевал парень. — С каких пор вы так сблизились? — С тех самых, — Чхве взял со стола чашку с вишневым соком, сделав глоток и облизав губы, — как он начал посещать психиатра в больнице. — А я знал, — закивал головой Тэхен, задумавшись, — что у него шарики за ролики тоже заезжают. Не один я такой. — После произошедшего в Нанкине более двух месяцев назад он наконец решился записаться, — зачем Ёнджэ рассказывал то, что Пак попросил сохранить в секрете, он и сам не знал. — Его мучали кошмары уже несколько лет, — наблюдал за реакцией поникшего и совершенно нереагирующего друга, — мне сказал, что хотел бы с ними покончить. Покончить с тем днём. Днем, когда по его вине погибло столько школьников… — Хён, — внезапно обратился Тэхен к тому, решительно устремив на парня темные глаза, — я точно не могу выпить? Ёнджэ отрицательно покачал головой, легонько похлопав детектива по плечу в знак поддержки. — Черт, — сжал кулак, опустив взор на стол, и сомнительно продолжил, — я хочу… — Я знаю, — перебил Чхве. — Что? — опешил. — Хочешь показать ее Богому? — прищурился Чхве, не совсем одобряя эту идею. — Да, — ответил Ким, опустив руки под стол и сжав их в замок, — я хотел бы привести Богома туда. Хотел бы показать ему, где она. Где та, которую его папа люб… — не смог выговорить, остепенившись. — Хочу, чтобы он знал, куда можно приходить время от времени, если Шире… — Прости, если прозвучит грубо, но ты сам уверен, что сможешь пойти туда? Ким открыл рот, чтобы высказать то, что думает про всю эту ситуацию, но ответил коротким: — Нет. — Не будет лучше ещё немного подождать? Чуть-чуть, а потом… — Хватит! — вдруг повысил голос Тэхен, он стал звучать тверже. — Я хочу знать, — сразу же вернулся холодный тон. — Не отговаривай меня больше. Я д-должен же когда-то… — тихо оборвался на середине предложения, а его плечи ссунулись вниз. — Тэхен, — сжал плечо друга Ёнджэ. — Мне жаль.