Жизнь номер два.

Как ни странно, но долетели мы спокойно. Никто не придирался к документам, моей животине или багажу. Пересадка происходила в Москве, но посмотреть на столицу России мы не смогли, за неимением времени. Успела лишь прикупить немного сувениров, порадовать Гарри. Для себя скупила почти все газеты и журналы, разумеется магические. Магловские меня интересовали мало. Я подумывала о вложении денег в перспективные фирмы, но так и не решилась, мой мир и этот весьма различаются. Здесь придётся рассчитывать только на свои силы и знания, в том числе и магические. А Люца мы даже из переноски не выпустили, бедняжку. Но думаю, что он не обиделся. Внутри были установлены чары с расширенным пространством, поэтому поместилась его уютная корзинка-подстилка и миски с водой-едой, и даже кошачий закрытый лоток. Обошлась эта штука мне дорого и на заказ, но чего не сделаешь ради любимца семьи. Озеро было великолепным. Добирались мы сутки, заплатили небольшую пошлину, а затем пришлось на метле полетать, но оно того стоило. Прибыли мы вечером, почти перед самым закатом. Природа здесь не тронутая, дикая. Прозрачный воздух, словно хрустальный. Далёкие вулканы — Кроноцкая сопка и Крашенинникова, отстоят почти на десять километров в одну и другую сторону, словно сторожат голубую воду. Высокие сопки покрыты снегом, там настолько высоко, что он не тает, но это ничего не значит, ведь оба они считаются действующими. Крашенинников изредка выпускает в небо струи дыма и на его склонах ничего не растёт, а Кроноцкий не просыпался довольно давно более четырёхсот лет. В отличие от этих двоих Щапинская сопка пыхтит и светится в темноте выбросами лавы на самом верху. Она не так далеко, но опасаться тоже нечего, до нашей стоянки не достанет, если вдруг проснётся один из вулканов. А ещё здесь очень много медведей, хвала магии не на нашем озере. Но барьер вокруг палатки я выставила, на всякий случай. Медведь животное вольное, где хочет там рыбу и ловит. Дверца у переноски открылась и на свободу вальяжно вышел котище. Он потянулся и царственно окинул взглядом округу. Надеюсь, что нам не придётся разнимать драку Люца с медвежатами. Хотя я даже не представляю как такое вообще возможно. Гарри носился вокруг меня и больше путался под ногами, чем помогал, но я не кричала и, упаси магия, не наказывала. Для мальчика это было очередное приключение, но на этот раз завораживающее и светлое в своей красоте. По крайней мере пока. Древняя лиственница, под которой мы установили палатку, тихо шелестела над нами, словно переговаривалась с остальными деревьями. На самом верху, в переплетении мощных ветвей было большое гнездо, но обитатели нам пока не показались. Как ни странно, но температура была комфортной и довольно высокой для этого времени года. Двадцать пять градусов против обычных августовских пятнадцати. — Марго, а когда мы кушать будем? — Вопрос застал меня врасплох. — Эм, понимаешь, котёнок… мы не будем кушать, — ребёнок растерялся и всё его солнечное настроение потускнело. — У нас пост на целый день до самого вечера. И у тебя, и у меня. Можно только воду. Раньше утра волхвы не придут, а сорок дней для поста у нас нет, даже девяти дней нет, ведь тебе скоро в школу. Не расстраивайся, я после ритуала накормлю тебя самой вкусной на свете рыбой. — Она будет самой вкусной потому что я буду голодный, — заворчал паренёк. — Нет. Она будет самой вкусной потому что её поймаешь ты. Я ласково растрепала отросшие прядки. Скоро их можно будет собирать в хвостик. — Но зато здесь можно колдовать. Хочешь я научу? — Очень. Мальчишка вновь заулыбался, ведь приключение снова стало интересным. — А воду где можно взять? — Вдруг насторожился Гарри. — Рядом с палаткой есть маленький источник… — Я не успела договорить, как мальчишка убежал. Люцифер примерился и запрыгнул на дерево. — Люц, не лезь к птицам. Гнездо крупное, там скорее всего белоплечие орланы или беркуты, а может и сапсаны. Тебя на корм пустят. — Животин скептично на меня посмотрел и нехотя спрыгнул на землю. Кот осмотрелся и задрал хвост на кустик, недалеко от палатки. Кто о чем, а мой Люц о территории. Прибежал Гарри и сунул мне в руку кружку из коры, я бы сказала, что из бересты, но берёз не видела ни одной. Я выпила её в несколько глотков. Вода показалась вкусной и тепловатой, что странно, но я почти сразу перехотела есть. Хмыкнула и передала кружку Гарри. Тот помялся, но спросил: — А купаться можно? — Можно… но вода ледяная, — парнишка вскинулся. — Тогда зачем ты плавки взяла? Я видел как ты купальник паковала. — Это будет сюрприз. Много мы в этот раз не напутешествуем, но кое-что я тебе покажу, — заговорщицки улыбнулась я. Налетел лёгкий ветер, растрепав мои волосы. Кончики зацепились за кору и я тихо выругалась. — Обрежу эту надоедливую пакость. — Нет! — Гарри услышал моё ворчание и решил, что я займусь этим немедленно. — Марго, не обрезай пожалуйста. Они очень красивые. — Хорошо, — я слегка растерялась. Мальчишка подскочил и стал помогать выпутывать запутавшиеся волоски. Я щёлкнула пальцами и они вновь смирно заструились за спиной рекой из кудряшек. — А почему ты их не заплетаешь? — ребёнок выглядел озадаченным. — Потому что я ведьма, — я потрепала его по отросшим волосам. — Мне неприятно когда они сколоты или чем-то связаны. Я вообще удивляюсь, что их не обстригли в больнице, когда я лежала в коме. Лежачих больных и так тяжело обслуживать, а ещё и волосы. Они везде лезут, сбиваются в колтун. Ладно, хватит о грустном. Я обещала научить тебя колдовать… — У меня нет палочки, — вдруг сник мальчишка. — И это очень хорошо, — он удивился и обидчиво покосился на меня. — Ты будешь учиться контролировать то, что ещё будет расти внутри тебя — силу. Идём. Я подхватила Гарри за ладошку и потащила к воде. На берегу уже сидел Люцифер и раздражённо мотал туда-сюда кончиком хвоста. Уже разлились сумерки и вода казалась тёмной и немного устрашающей. — И чего мне делать? — Обиженно вопросил ребёнок. Я вполне его понимала. Притащили непонятно куда, не кормят, купаться нельзя, он устал от столь длинной дороги и вообще непонятно для чего они здесь! Я сложила малую печать на пальцах. Гарри внимательно глядел как это делается и попытался повторить сам, но пальцы ребёнка были не такими гибкими, как должны быть после множества тренировок. Мальчишка засопел, но упрямо сложил ещё раз, а затем ещё и почувствовал отклик. Он подпрыгнул от неожиданности, а затем замер и удивлённо уставился на воду возле берега. Силуэты рыб на небольшой глубине подсвечивались бледно-голубым, растительность зеленоватым, а животные были бы красноватым цветом, но всё это может видеть только маг. Заклинание эхолокации было лёгким и малозатратным. — У меня получилось! Марго, я настоящий волшебник! — Мой смех разнёсся над водой и, кажется, вспугнул кого-то на глубине. — Конечно, ты волшебник! Мальчик потерял сосредоточенность и подсветка исчезла, но паренёк не огорчился. Гарри вновь сложил печать и обитатели вновь предстали блеклыми фосфоресцирующими тенями. Люцифер довольно муркнул и внимательно посмотрел на меня. — Теперь ты должен почувствовать рыбу и поймать её, так, словно ловишь её руками. — Так? — он попытался схватить самую большую особь, но она выскользнула, а паренёк скривился. — Она скользкая. — У неё хорошая обтекаемость, поэтому тебе кажется, что она покрыта слизью, — его перекосило ещё больше. Гарри попытался подцепить рыбину за хвост двумя пальцами, но та юркнула под корягу. Со стороны это было смешно, но я старалась и сжимала губы всё сильнее. Стоят на берегу двое и в воздухе невидимую рыбу ловят, размахивая руками. Я тихо обошла Гарри со спины и взяла его ладошки в свои руки. — Вот так. — Мы мягко подвели потоки своей силы к небольшой рыбёшке и подхватили её под брюхо, плавный поворот кисти и вот упругое тело в красной чешуе бьётся на траве. Люц подскочил и перекусил хребет возле головы нерки. — Запомнил? — Ещё разок покажи, — Гарри едва не подпрыгивал на месте от охватившего его азарта. Мы проделали ту же процедуру ещё раз. Теперь Гарри чувствовал всё живое и не живое возле берега без подсветки. Заклинание встроилось в его ауру. Когда-то я так же ловила рыбу с отцом. Паренёк вытащил ещё одну рыбину и примерился к третьей. — Гарри, остановись, — он ещё разгорячённый охотой подцепил нерку, но промедлил и она выскользнула. — Нам не нужно столько рыбы. — Но это так… весело, — я только улыбнулась на такую непосредственность. — Да. Ты развлекаешься, но озеро не виновато в твоей жадности. Паренёк закашлялся. — Я не жадный, — упрямо выговорил он. — И мы возьмём всю рыбу с собой. Будет запас. — Хозяйственный ты мой, — я тихо рассмеялась, обняла мальчишку и чмокнула в макушку. — У меня нет в палатке холодильной камеры и сделать её не из чего, поэтому рыба испортится ещё до того, как попадёт в Англию и морозилку на кухне. Ты же не хочешь чтобы в нашей палатке воняло тухлой рыбой? — Нет, — задумчиво протянул он. — Но завтра я всё равно поймаю ещё одну… для Люцифера. Он уже доел свою рыбину. — И куда в тебя помещается? — Я разглядывала ведьмина кота, пока тот умывался, а Гарри прислонился ко мне. — Всё идём спать. — Ага, — намагичившийся мальчишка вдруг сник. Он действительно потратил немного сил, тогда почему он так быстро устал? Неужели я ошиблась и крестраж жрёт больше? Ладно, разберёмся утром. А ещё рыбину нужно… Проснулась я рано утром, ещё до восхода солнца. Гарри обхватил меня руками и ногами, навалившись сверху. Он тихо сопел, свесив голову мне в подмышку. Я озадачилась. Засыпали мы в разных кроватях и даже в разных комнатах. Палатка не так чтобы велика, но три отдельных пространства у неё было. К этому имелся совмещённый душ и туалет. Воду в бак нужно заливать и подогревать, можно и магически, как и в унитаз. Куда смываются отходы жизнедеятельности я не знаю, но подозреваю, что там стоит автоматическое эскуро или его разновидность. Люцифер недовольно открыл глаз и нехотя сполз с моих ног, когда я его попыталась столкнуть. Гарри тоже не был пушинкой, но я его мягко перекатила на кровать и встала. Все так и норовят сесть на бедную Марго и прокатиться, но я не жалуюсь, потому что это самые дорогие для меня существа. Было у меня ощущение, что сегодняшний день будет тяжёлым. Кинула лёгкие чары тепла, чтобы мальчик не замёрз. А сама пошла умываться и выпить травяной отвар. Живот квакнул и затих, он знал, что его никто не будет слушать. Я налила в кружку ароматный взвар и вышла встречать рассвет. На кромке берега кто-то стоял. Я испугалась. Мне показалось, что это мой жених, но рассветные лучи уже окрасили рыжеватые шкуры, а при наклоне капюшона вниз показалась снежная коса, скользнувшая по груди. Пришелец повернулся ко мне и я замерла под его слепыми ртутного цвета глазами. Лицо было узким, треугольным, с высокими скулами. Нос прямой, с небольшой горбинкой. Если бы не знала, что я на Камчатском полуострове, то подумала, что попала к индейцам в Америку. Крепкий чуть кривоватый посох обвивали тонкие линии, которые состояли из множества маленьких странных рун. Навершие венчал маленький череп животного, но я опять не могла понять что это было за животное. Шкура сшитая, как плащ надёжно укрыла фигуру и невозможно было сказать кто это мужчина или женщина. Кос оказалось две и каждую венчало каменное кольцо. Волхв был не стар, если судить по морщинам, но я точно знала, что этому существу более четырёхсот лет. Я склонилась в пояс, выказывая уважение. Кружка в руках портила впечатление, но я как-то не придала этому значения. Передо мной стояла легенда. — Здрава будь, дева светлая, — низкий приятный голос прозвучал тихо, но отчётливо и раздался далеко окрест в хрустальной тишине. — И вам здравствовать… гость долгожданный, — он засмеялся мощно, красиво и теперь я видела, что это был мужчина. Но только спустя несколько мгновений поняла, что гость здесь я, а он здесь хозяин, но я не растерялась. — Прошу отведать травяного отвара. — Веди, хозяюшка. При входе он скинул свой меховой плащ и остался в холщовых штанах и такой же белёной рубахе. Ноги его были босы. Мы расположились за столом, а я подала чашку и заварной чайник. Сперва плеснула в свою кружку, показывая, что отравы нет, а затем налила ему полную фарфоровую чашку. Она да ещё пять таких же были самыми дорогими предметами в этой палатке, и каким образом очутились здесь я не знала. — Я Маргарет… — Знаю, Огонёк. Внучка Коша ещё когда шуму натворила, — он усмехнулся. — Не стоило тебе венок плести, не стоило и Веденею его дарить, как бы не просил он. Я опустила заалевшее лицо. Никогда не думала, что мою историю даже волхвы на Камчатке знают. — Видать сильно любит внучку старый Кош, ежели спрятать от чернокнижника решил. Что ж, поглядим… — Марго, это кто? — К нам вышел Гарри, он был насторожён и держал мою палочку, словно собирался напасть. Я хлопала глазами и не могла понять что происходит. — Это… — Я Добромир, дитя. Подойди, покажись, Равновесный княжич, — паренёк обалдел от такого обращения. Волхв покачал головой, поцокал языком, внимательно осмотрел шрам, но так и не прикоснулся к Гарри. — А-а, я его понимаю, Марго. Разве такое возможно? — Он выглядел так уморительно, что усмехнулся даже наш гость. — Конечно, ты меня понимаешь, ведь мы говорим на одном языке, - мальчишка впал в ещё больший шок, потому что Добромир не раскрывал рта. Я так не могла и говорила по-русски, хоть и с небольшим акцентом. — Ещё пара лет и юному князю помогла бы только Смерть. — Что? — Гарри испуганно переводил взгляд с меня на волхва. — Не бойся, дитя. Мы поможем убрать твоего подселенца, — он по доброму улыбнулся, но похоже, что это мало помогло. Я вытащила из рук парнишки палочку. — Гарри. Я не хотела тебе говорить, но… Когда один злой волшебник напал на ваш дом, помнишь я тебе рассказывала? Ну вот, то он уже был очень сильно болен. При некоторых обстоятельствах ты остался жив, а он потерял тело… и поэтому кусок души того колдуна застрял в твоей ауре. Он мешает правильно развиваться твоему организму во всех спектрах. И тело, и магия, и душа работают на износ, поддерживая твоего подселенца, вместо того чтобы полноценно и правильно расти и развиваться сам по себе. Кусочек настолько маленький, что никогда не сможет занять место твоей души в этом теле, но… — Ты привезла меня сюда чтобы убрать его? — Гарри стоял перед нами серьёзный и собранный. — Да. Я… — Маргоша! Почему твои сигнальные чары молчат? — В комнату вошёл, словно шторм влетел очень интересный импозантный седовласый мужчина. — Потому что их нет, дедушка, — в следующее мгновение меня сгребли с лавки и прижали к широкой, но жёсткой груди. Я обхватила его за шею, утыкаясь носом в щёку. При этом ему пришлось пригнуться. Мой дед высокий и стройный. Кто-то мог злорадно бросить, что он худой, как скелет, но это не так. — Здрав буди, Кощеюшка, — волхв улыбался. — И тебе дней славных, да гладких, Мирушка. Дед нехотя выпустил меня и в медвежьей хватке обнялся с Добромиром. — Сколько лет, сколько зим мы не виделись. — Да уж позабыл о нас в своих хоромах городских, — они похлопали друг друга по плечам и расселись вокруг стола, а я вытащила ещё чашку и налила деду отвар. Тут заурчал мой живот и я покраснела. Взрослые рассмеялись, а мой живот поддержал живот Гарри. — Да уж нельзя ничем утробу свою потчевать перед тем, что нам предстоит. Да пора бы и начать. Рассвет уж был. Волхв поднялся, в его руку влетел посох и он шагнул за порог. Я струхнула, да деваться нам некуда. Взяла Гарри за ладошку и пошла следом, шепнув ему чтобы ничего не боялся, за нами вышел и дед. На берегу, где мы вчера ловили рыбу уже разгорался обережный круг. Яркие костры полыхали вокруг расчищенного места. Молодые парни и девушки молча суетились вокруг. Кто выкладывал на небольшой камень зерно, фрукты да ягоды. Кто-то читал свитки. Некоторые складывали хворост за пределами того места где будет проходить ритуал. Раздался тихий свист и на песок шагнула девушка, она осторожно несла переполненный кувшин, похоже, что с вином. Дед присвистнул и кивнул, поправляя пару черт в круге. — Кого в свидетели возьмёшь? — дед остановился возле камня с дарами. — Я пойду, — я улыбнулась, а Гарри прижался ко мне. Двое мужчин нехотя кивнули. — Знаешь слова? — Дед строго взглянул в мои глаза, а я только и смогла улыбнуться. Мне было страшно. — Марану не бойся. Мою первую жену часто называют чёрной богиней, да только никто не знает, что это моя первая жена и сейчас её знают под другим именем — Смерть. Она тебе вроде как бабушкой приходится. — Деда, а если я слова забуду? — он ласково провёл по моим волосам. — Я помогу. Меня начало немного потряхивать. Я попыталась отвлечься. Каким образом Марана может быть моей бабушкой я не знаю, но если принять старославянские обычаи, ещё до крещения Руси, то тогда да. Все последующие жёны деда были младшими и все дети от них считались общими, а значит и внуки и правнуки были общие. Какое проклятье смогли наложить на род Кощея я даже представить не возьмусь, да и у кого на это сил могло хватить тоже. Но факт есть факт, от всего многочисленного когда-то клана остались я да дед. — Огонёк, пора начинать. Я кивнула и вошла в круг, затянув речитатив на заунывный мотив. Раздались далёкие раскаты не то грома, не то обрушивающихся лавиной камней. Да и были ли эти раскаты на самом деле или я слышала что-то из другого мира я не знаю. Сколько я ходила посолонь, а сколько в обратную сторону не знаю. Я впала в транс и звала, звала, звала. Гарри лежал в тонкой домотканой рубахе и нервничал, следя глазами за мной, но мы почувствовали все, когда с той черты грани откликнулась Она. Ещё несколько моих кругов. Завеса натянулась и сквозь неё, как сквозь густой туман прошла очень красивая женщина в широком плаще. Капюшон прикрывал её голову, но она скинула его небрежным движением руки. Если бы я не знала кто почтил нас своим присутствием, то решила бы, что она моя ровесница. Яркие белоснежные волосы были распущены и вились, как мои бешенные кудряшки. Чуть раскосые, как у лисы глаза были яркими и тёмными, словно угли прогорающего костра. В тёмной глубине рдели алые искры, но она была так же красива, как и чужда этому миру. — Морти, — слетело с губ деда. Женщина хитро улыбнулась и погрозила ему пальчиком. Она прошла мимо меня, как мимо пустого места, да и остальных она пока не видела, а я не останавливалась и читала уже другой катрен, призывая Смерть побыть с нами столько, сколько ей нужно времени чтобы разрешить наше дело. Она коснулась замершего Гарри тонкими белыми пальцами и мягко улыбнулась в испуганные глаза мальчишки. — Мой маленький Наследник. Я рада, что твоя жизнь входит в нормальное русло. Моя внучка девица своенравная, но хорошая. Береги её, дитя. Твой дед Флимонт Поттер просил передавать тебе пожелания скорейшего выздоровления и отказывал всё движимое и недвижимое в твою пользу. Возле головы паренька появился конверт с восковыми печатями. Я чуть не сбилась с тягучей песни что выводила голосом. Это насколько нужно быть наглым чтобы саму Смерть уговорить выступить в роли почтальона. Все Поттеры, что ли, такие?! — Разбираться придётся с гоблинами, а эти пройдохи те ещё наглецы, — заговаривая мальчишке зубы, она гладила его по шраму. Рубец вспух, почернел и лопнул, но Смерть не остановилась, поглаживая шрам, размазывая кровь и вытягивая из… ауры… ментального тела… не знаю, в общем вытаскивая чёрную дымку и накручивая её на свой пальчик. Я видела, что Гарри очень больно. Он весь побелел, покрылся испариной, а затем пот потёк с него градом, промочив рубашку на груди и до самого живота. Под конец он не выдержал и упал в обморок, но Смерть, намотав последние завитки осколка души тёмного лорда, поцеловала Гарри в лоб. Ровненько там, где по свидетельствам эзотериков, должен быть третий глаз. — Это подарок от меня, маленький Повелитель. Я вздрогнула. Откуда она может знать, что Гарри соберёт все три Дара смерти? Женщина посмотрела на меня и коснулась моих волос надо лбом, останавливая. Я остановилась, но петь не перестала, почтительно склонив голову. — Слушайся деда, Огонёк. У тебя очень хорошая наследственность. Скоро проснётся наследие со стороны матери. Будь с ним осторожна. С остальным тебе поможет Костя. Думаю, что ты знаешь о сроках твоей свободы, верь своему чутью, детка. Она так же поцеловала меня в лоб и голову пронзили тысячи льдинок, послышался шёпот от завесы, которая так и не исчезла, ну хоть не прорвалась. Она шагнула к Добромиру. — С тобой мы не знакомы, волхв. Вижу, что боишься меня, но считаешь, что делаешь всё правильно. Да, это так. Ты принял правильное решение. Она резко развернулась и вышагнула из круга, а Добромир задохнулся от страха и закричал: — Огонёк, прекращай петь! — Я лишь мотнула головой. Мара никогда не навредит этому миру и даже заступится, когда придёт очередной раз заступаться за непутёвых нас. Тёмные дела этой богини давно канули в прошлое. Дед ещё не поговорил со своей первой женой и увидятся они нескоро. Пусть Марана предала его когда-то, но он всё равно любил её. Я шагнула на новый круг, начиная петь сначала, опостылевший уже, катрен. Волхв вскочил, но дальше обережной черты не прошёл, как бы он не рвался. Одна из девушек, что остались в круге, склонилась над Гарри, заливая в раскрытый рот зелья. Я видела, что его щёки чуть порозовели, а с той стороны где был шрам в чёлке проступила ярко-белая седая прядка. — Здравствуй, родной. — Здравствуй… — дед не знал как назвать её, ведь все нежные слова, что он может произнести не поместятся в одном слове. -… ладо моя. — Я скучаю без тебя, — она положила голову ему на грудь. — Я тоскую здесь, — словно эхо откликнулся дед. — Простишь ли ты меня хоть когда-нибудь? — она оплела его тонкими руками вокруг пояса. — Даже не обижался никогда. Нам осталось всего лишь вечность потерпеть друг без друга, — он горько улыбнулся. — Вечность и ещё чуть-чуть, мой непобедимый богатырь, — их поцелуй обдал всех снежной свежестью. — Мне уже пора. Твари с той стороны начали собираться, Костя. — Не хочу тебя отпускать, — дед нежно прижал к себе жену. — Пожалей девочку. Я знаю на что ты можешь пойти ради меня, но пожалей нашу внучку и этих детей, — он кивнул и коснулся губами виска самой Смерти. — Иди, — я видела насколько тяжело им расставаться. Марана вернулась в круг и остановилась посредине. — Я дарую вам своё благословение, да пребудет с вами мудрость, — по нам ударила странная волна энергии, сворачиваясь внутри ядра каждого из нас во что-то неведомое, как цыплёнок в яйце. Спустя несколько мгновений она исчезла, истаяла и завеса. Я в изнеможении допела строку и начала благодарственные строки. Пропела я их трижды, несмотря на то, что могла отделаться лишь одним разом. Я замолчала и на меня обрушилась усталость. Рухнуть прямо тут не позволяла гордость и древняя кровь. Осталось сделать вид, что решила полежать на травке. Прилечь получилось, как у коровы на льду, то есть я просто рухнула. Тут же подскочил Люцифер и облизывая лицо замурчал. Я попыталась отогнать кота, голоса не было… совсем. Оглянулась кругом и удивилась. В свои права вступал вечер и красил предзакатными лучами всё вокруг. Оказывается я пела несколько часов. Гарри давно отнесли в палатку и уложили в кровать. Он спал выйдя из обморока, а я всё сидела на траве и смотрела сперва на то, как ученики волхва восстанавливают дёрн, убирают круги от костров да и всё остальное и складывают в льняные да шёлковые мешочки, словно и не было ничего. Подношения исчезли вместе с Мараной. По нитям мироздания ещё гуляло эхо от ритуала и пришествия самой Смерти, но его мало кто сможет услышать, а кто слышит, тот знает для чего вызвали одну из самых сильных сущностей среди миров. Я сидела и смотрела, как ученики и ученицы волхва уходят один за другим, на озеро, где начинала играть рыба. Гарри так и не поел. Вчера я почистила рыбину, засунула внутрь ломтики лимона посолила, поперчила и завернула в фольгу, за отсутствием виноградных листьев. Положила на решётку и оставила над углями. Через пятнадцать минут всё было готово. Интересно, рыба испортилась? Дед шумно уселся рядом со мной и прижал к своему тёплому боку. А я прижалась, как маленький птенец и мы просидели до самой темноты молча. — Спасибо, детка. Я так давно её не видел, — в голосе ещё чувствовалась тоскливая нота, но и радость там тоже была. Я открыла рот и закрыла его. Говорить я не могла. Только улыбнулась немного виновато. Это пройдёт со временем, но зельями такие последствия лечить не желательно. — Думай, я услышу, Маргоша. — Я рада, что помогла вам свидеться. Она… красивая и очень… такая, — дед посмеялся. Описать ту, что когда-то почитали богиней, было не так-то просто. Внешность ещё не всё, а вот те ощущения, что она породила вокруг себя, внутри нас, её сила, это поражало. — Ты ей понравилась, — он поднялся и поднял меня на руки. Мне ничего не хотелось, даже заурчавший желудок сник, потому что я прикрыла глаза и начала проваливаться в сон. — Береги книгу, Маргоша. Она в браслете. Последнее что я услышала перед тем, как меня уложили на кровать, по запястью мазнул холодный браслет. Утром я никого не обнаружила. Только Гарри жадно жевал рыбу, а Люц пытался отнять хоть кусочек. Я хрипло рассмеялась, а эти два негодника даже не обернулись. — Сегодня сворачиваемся и летим к горячим источникам, — жутко хрипя порадовала я свою маленькую семью. — Завтра вечером опять самолёт, возвращаемся в Англию. — А можно я ещё рыбу поймаю? — я кивнула и маленький вихрь выскочил к озеру. Люцифер уставился на меня. — Как себя чувствуешь? — Жить буду, — хрипло попыталась рассмеяться я. — Не перегружай горло, глупая, — он спрыгнул с лавки пошёл к выходу. — Я присмотрю за мальчишкой, сворачивай палатку и полетели. Чай попьёшь на источниках. Константин Чернобогович оставил пирожков и домашнего печенья. Кажется там ещё что-то, в корзине. Мне осталось лишь кивнуть, признавая правоту моего кота. Мы уложимся в пять дней и теперь я могу спокойно поговорить с Дамблдором. Даже если я получу обливиэйт, то Гарри не нужно будет умирать и видеть пытки Пожирателей через связь с Воландемортом. Ему не нужно будет изучать у Северуса окклюменцию и они не поссорятся так страшно. Всё же я ещё надеюсь, что они станут друзьями.