Жизнь номер два.

Мне сильно не понравился взгляд, которым окинул меня Квирелл. Слишком… м-м, плотоядный, радостный, почти счастливый. Дамблдор перекладывал какие-то документы, объясняя МакГонагалл небольшие нюансы. А я слегка растерялась от той мирной картины, которую застала. Собрались почти все, даже Трелони тихо пристроилась в дальнем углу и со страхом поглядывала в мою сторону. Откровенно говоря, мы не общались, только познакомились на одном из собраний и до этого момента профессор по дисциплине Прорицание никогда не обращала на меня внимание. Неужели ей что-то наговорили про меня? Зачем? Спровоцировать спонтанное пророчество при виде меня от страха? Мне-то всё равно, а эту дурёху жалко. Трелони, действительно, жалкая в своей слабости. И это та разновидность жалости, которая заставляет презрительно поджать губы, но не вызывает желание защитить. Жалость тоже бывает разная. Эта женщина слаба не только телом и магией, она была слаба и душой. Я бы сказала, что Трелони осознанно загоняет себя в эмоционально-духовное нищенство. Женщина вздрогнула, от моего взгляда. Возможно она слабенький эмпат, поэтому Сивилла так боится толпы, как и одиночных вспышек сильных эмоций. Ей бы сильного наставника, который всё может исправить. Зря Дамблдор спрятал эту дуру за стенами, может хоть сильный стресс или сенситивный шок заставили бы её развиваться. Но это не моё дело. Здесь все взрослые и умудрённые кто опытом, кто годами, а кто и тем, и другим. Я скромненько присела возле Северуса и на меня тут же уставились очки половинки. — Доброго утра, Маргарет, — обратился ко мне старый интриган. — Приветствую всех, — жадный взгляд Квирелла, шарящий по моей фигуре начал напрягать. — Итак, я хотел бы знать что с тобой случилось, девочка моя, — я фыркнула. Вот и до меня добралось это дурацкое обращение. Действительно, звучит не просто двусмысленно, а очень даже пошло. Или мне так кажется? Хотя, посыл весьма доходчив. Девочка моя — ты соплячка против меня и принадлежишь мне, вокруг тебя страшный опасный мир, только я могу защитить. Смирись, склонись, покорись. Фу-у, я так до апокалипсиса додумаюсь, дурная у меня привычка — додумывать то, чего нет и раздувать свои мысли до уровня планетарного бедствия. Но обращение мне всё равно не нравится. Вроде, в словах нет ничего такого, но… я-то не англичанка. Если бы этот старик применял такое обращение только к детям, как принято в Англии у старшего возраста к юным, не вышедшим из школьного возраста ребятишкам, да и то, только к тем, кто тебе не просто дорог, а близок, как младший родственник в семье, внук, например, то ещё можно было бы стерпеть, но Дамблдор ведёт себя слишком панибратски и покровительственно вообще ко всем. Будем исправлять. — Директор, настоятельно прошу не обращаться ко мне так. В конце концов это не прилично, — вокруг озадачились от моего ультиматума. Неужели они считают это нормальным, или просто привыкли? — Я прекрасно знаю, что вы предпочитаете свой пол. — Что? — слабо пискнула Минерва. Все зашушукались, а Квиринус поморщился. Хм, уж не приставал ли директор с непристойными предложениями к Томми-бою? Или самому Квиреллу? — Эм, я не совсем понял тебя, Маргарет, — а старик-то и правда озадачился. — Я не ваша девочка… по вызову, — кто-то возмущённо поджал губы, кто-то всё так же не понял, а некоторые попытались спрятать улыбки и ухмылки. — Вам никто не говорил, что подобное обращение весьма распространено для… определённого рода разумных, не только людей, разумеется, которые занимаются продажей своих интимных услуг? — МакГонагалл вспыхнула и открыла рот чтобы отчитать меня по-видимому, но её опередил сам директор. — Я не в том возрасте, дорогая, чтобы… — Уверяю вас, Альбус, возраст этому не помеха. Возбудители эректильной функции существуют даже у простецов, что уж говорить о магах… — я нарочно тянула время и выбрала очень щекотливую тему для общения. — Не стоит провоцировать журналистов. Рита может и поглубже копнуть. — На что вы намекаете, гадкая вы девчонка?! — наконец-то взорвалась МакГонагалл. — Э-эм, я вполне доступно и открыто попросила не причислять меня к проституткам, Минерва. Более того, мы англичане уважаем традиции обращения к своим собеседникам, — добавив ехидства в голос, ответила я. Эту пуританку Дамблдор уже давно так… хе-хе, обзывает. Кое-кто уже откровенно посмеивался, Сивилла с ужасом пялилась за своими линзами очков, Филиус откровенно скалился. — Что ж, я постараюсь учесть ваше маггловское происхождение, Маргарет, — я засмеялась на эту жалкую попытку указать где моё место, но развивать дискуссию далее не имело смысла. — Видимо у магов не принято приличное обращение, что ж, я учту это в будущем. Тогда, стоит начать мой отчёт с того, что кто-то, после вашего визита, качественно подтёр мне память. Очнулась я глубоко под замком в подземных ходах и пещерах. Память заканчивалась с того момента, как вы покидаете мои комнаты, директор и начиналась в тёмном каменном проходе. Ходила я там долго и ходила бы до сих пор, если бы не мой фамилиар. — Вы уверены, что-то чудовище, что вы именуете котом, настоящий фамилиар? — вступил в разговор Кеттелберн. Ну да, его больше заинтересовал неопознанный магической наукой зверь. — Вполне, Сильванус. Люцифер является представителем двух разновидностей магических кошек. Ведьмин кот и Теневая кошка являются его родителями… — Но у этих видов не бывает полукровок, мисс! — перебил меня зоологическое светило. — Сильванус, сейчас не об этом, — укорил старичка Дамблдор. — Что я могу на это ответить — Магия, профессор, — я улыбнулась бывшему пуффендуйцу. — Итак, Люций вывел меня из этих катакомб, как только сумел найти меня. Там стоит странный экранирующий барьер, магия работает, но вот связь… Сколько же мы утратили знаний, — посетовала я. — Оказалась я возле кабинета директора. В этот момент к вам направлялся, Северус с докладом о пропаже учеников в Запретном лесу и мы столкнулись. Поняв, что в Запретном лесу находится и Гарри, я предложила найти детей немедленно и вернуть их в замок, пока не случилось непоправимое. Я едва успела, Альбус! Честно говоря, мне очень хотелось проклясть и вас, и Минерву за этот поход в лес, в который вы же и запретили ходить абсолютно всем ещё на приветственном пиру первого сентября. Надеюсь наказание за нарушение этого запрета не последует?! Дети ведь не сами пошли туда. Как мистер Филч узнал кого нужно отвести к Хагриду для наказания? Как сам Рубеус получил записку и где она? — Аргус получил указания от Минервы, но сама она этого не помнит. Как мы выяснили, она подверглась Империусу и дальнейшему Обливейту. Хагрид получил послание от декана Гриффиндора совой, поэтому никак не мог узнать, что здесь что-то не так, — любезно ответил Дамблдор. — Действительно, отвести детей одиннадцати лет в лес, где орудует убийца, ночью — в этом нет ничего странного. Значит поймать злоумышленника мы не можем. Это не один из профессоров. Клятва не допустит чтобы взрослый подставил подопечных под смертельную опасность. Это не кто-то из старших курсов, тем более не из младших, у нас нет таких умельцев, да и магический резерв. Чтобы удержать взрослого под Империусом нужна не только сильная воля, но и хороший запас сил, это вам не на простеца проклятье вешать. Остаются чужаки, которые без ведома директора не могут переступить щиты Хогвартса и… — все подались ко мне, вслушиваясь в моё бормотание. -… Хм, поздравляю, господа и дамы, в замке одержимый. — Не может этого быть! — Невозможно… — гул голосов и выкрики, обвинения в мой адрес. Я задумчиво покусывала нижнюю губу и смотрела в окно. Пристальный, тяжёлый взгляд сверлил мой череп не хуже дрели. А вот и Томми-бой вылез из своей норки. Тонкое шевеление на краю сознания я почувствовала очень отчётливо и… ударила всей ментальной мощью, что была доступна мне. Квирелл громко охнул и схватился за виски, из носа закапала кровь. Все чуть притихли, женщины всполошились, кинулись к «немощному» профессору, причитая о его слабом здоровье. А я всё так же задумчиво смотрела в окно, разглядывая в отражении стекла кто и что делает. Дамблдор сидел и молчал, крутя в руках перо. Он смотрел на портрет Финеаса Блэка не видя его, думая о чём-то своём, либо просчитывая свои дальнейшие действия. Но вот он очнулся. — Тишина, пожалуйста! — мощный голос заполнил всё помещение, даже Фоукс выглянул из-под крыла. — Маргарет права. Я не могу почувствовать только одержимого на территории замка и за его пределами. О чужаках докладывают портреты и привидения, как и… сам Хогвартс, — все почтительно внимали. — Сквозь щиты незамеченным пройти не может никто, не вписанный в контур защитных чар будет немедленно опознан мной, как чужак. Тайные ходы тоже под контролем такой же защиты. Незаметно пробраться в замок может только тот, кто прибудет внутри волшебника, спрятав себя в разуме и магии одного из тех, кто имеет свободный вход в замок. Проблема только одна. Я не могу опознать кто одержим. — Альбус, перечислите признаки, которые позволяют носить в себе паразитическую тварь достаточно долгий срок без внешних признаков, возможно мы поймём кто подходит под них, исключив остальных. А так же поведайте что случится с сосудом, когда подселенец доведёт организм носителя до истощения, — попросила я тихо, всё так же не отворачиваясь от окна. Все примолкли. — Вы правы, Маргарет. Подселенца можно назвать только паразитом. Даже если его пустили в тело добровольно. Он будет питаться всеми доступными ресурсами донора. Тело не может выдержать две души слишком длительный период, но внешние признаки… Я не знаю, дево… дорогая. И меня это пугает. Филиус, может вы встречали информацию о чём-то подобном? Кто-то из профессоров? — старик обречённо окинул взглядом собрание. — Может, Северус? Я знаю, что ты интересовался настолько тёмными вещами… — ах ты сволочь старая, решил подставить Севушку! Снейп заледенел под пристальными взглядами. Не позволю! — Я знаю только последнюю стадию одержимости, — открыла рот я. — Если подселенец пользуется телом и взаимодействует с поверхностью… организма на физическом плане, а не управляет изнутри, приказывая своему носителю, то тело начнёт умирать. Некрозные ткани в тех местах где подселенец «выходит на поверхность тела», от этого запах разложения, общее разбалансированное состояние магических потоков, как следствие приступы магических всплесков и полное кратковременное отсутствие магии, болезненный вид. Это последняя стадия, после чего донор умирает, а паразит… тут зависит от того, есть у него якорь в этом мире или нет. Если якоря существуют, то он будет существовать в форме бестелесного духа, пока не найдёт следующего донора, если же его ничто не удерживает, то паразит вернётся туда, куда ему и положено — за Грань или другой мир. Замедлить распад тканей можно. Одна личность должна полностью уйти во внутренний мир другого и тут не играет роли кто это будет — хозяин тела или подселенец, но это только при условии, если две души полноценные. Если же одна из них не цельная, а кусок, то именно ему и нужно прятаться в душу, подпитываясь за счёт донора, — ну же, «догадаетесь» мистер Дамблдор. Я же при всех озвучила описание крестражей. Это даст тебе ещё один плюсик в глазах твоих подчинённых. Да и о крестражах ты знаешь, старый алконост. Диадему ты себе прибрал, благо, что через этот кусок души ты уже ничего Томми сделать не сможешь. — Это очень чёрная магия, — истерично забормотала Сивилла. — Откуда у вас такие познания, Марго? — Филиус был напряжён и готов вытащить палочку, как и все остальные, только Квирелл вдруг засиял, как начищенный галеон, утирая кровь из носа. — Моя семья с испокон веков охотилась на такие… паразитирующие сущности. Будь они местными или… хм, квинтэссенциями с иного плана миров, — все удивлённо помолчали. Не так давно меня обозвали грязнокровкой в приличном смысле этого слова и вдруг выяснилось, что я потомственный Охотник на нежить из старой семьи. Я бы сказала, что древней, но они-то этого не знают. — Что было после того, как вы бросились спасать детей, мисс Сильвер? — вдруг разбил тишину Квирелл. Хм, не заикается, вот паразит. — Догнали мы их только на поляне, на которой лежал уже мёртвый единорог. Скорее всего стадия единения у одержимого зашла настолько далеко, что зелья больше не помогают, видимо поэтому донор начал пить кровь единорогов, — все зароптали. Кеттелберн выглядел несчастным, хорошо, что Хагрида здесь не было, а то его трубные звуки могли бы порвать перепонки, когда он в закрытом помещении примется сморкаться в платок. — Почему Гарри, Невилл и Драко были без взрослого сопровождения я не знаю, но мальчики вышли именно на этого ненормального. Он напал на моего ребёнка! — все вздрогнули. — Но, Марго, Гарри Поттер не твой сын, — робко встряла молчащая до сих пор Помона. — Мальчика я забрала в шесть лет. Его тётка-магла не справлялась с воспитанием магически одарённого ребёнка. Строгое отношение, запрет на магические выбросы, страх… Мальчику было очень… — Альбус Дамблдор! Как ты посмел утверждать, что Гарри Поттер счастлив у этих маглов?! Ты хотел сделать его… обскуром? Да как ты посмел не проверить этих… этих… — Минерва взвыла раненой кошкой. Она очень зло смотрела на своего патрона и готова была броситься и выцарапать его глаза. Все присутствующие затаили дыхание. Никто до сих пор не знал где укрыли Мальчика-который-выжил, их юного защитника. — Минни, с мальчиком всё в порядке. Ведь я позволил Маргарет забрать его, когда понял, что совершил ошибку. Надо признать, что из неё вышла прекрасная воспитательница. Гарри не зазнался, оставаясь скромным мальчиком, совсем, как Лили. И таким же сильным и одарённым, как Джеймс, — Флитвик отчётливо хмыкнул, все расслабились, а МакГонагалл взяла себя в руки и загнала злость куда-то внутрь. — Что же произошло дальше, Маргарет? — Одержимый напал на детей. Я успела закрыть их собой, — в голубых глазах старика мелькнуло торжество, причину которого я не поняла. — И выставить щиты. Это взрослый человек, двигался он довольно расчётливыми отточенными движениями, как опытный боец, но лицо скрывал капюшон, узнать его не получится. Телосложение субтильное, рост средний, но… его подселенец очень сильный. Я думала, что мы там умрём. Хм. Вы представляете что с нами сделают чета Малфоев, если погибнет единственный Наследник Малфой?! И это будет после того, если мы выживем. Какой силы будет откат по замку, ведь территория Запретного леса относится к нему, а Великая всегда воздаёт за смерть своих детей. Профессора были защищены своим незнанием, поэтому откат принял бы на себя Хогвартс… Думаю, что Минерва тоже попала бы под наказание, пусть и слабое. Империус возможно скинуть, хоть и сложно. Простите, мадам, но магия не щадит никого, кто не исполняет клятвы, даже при смягчающих обстоятельствах, — говорить, что Северуса размазало бы за смерть крёстного сына тонким слоем по поляне я не стала, он и так это знал. Правда осознал это только теперь, вон как побледнел. — Значит ты считаешь, что это взрослый, а не юноша со старших курсов? Но… это кто-то из нас? — Квирелл напрягся. — Я… ничего не могу сказать по этому поводу. Он был в широкой мантии. Я даже не могу сказать мужчина это был или женщина. Когда одержимый напал на нас, то он не шёл, а летел над травой, да и потом… я склонна предположить, что это был именно мужчина по тем движениям, как он колдовал… — женщины ахнули. — То есть ты предполагаешь, что среди нас его нет? — продолжал копать мне яму «светлейший». — Предположения это ваше дело, директор, как и распоряжения, а я стараюсь дать полную картину того, что я видела, чтобы обезопасить детей и всех нас! Поэтому я только рассказываю что видела, — мне надоело, что он пытается выведать что-то. Но скорее всего, Дамблдор уверен, что я знаю кто скрывался под капюшоном и теперь пытается навести весь преподавательский состав на мысль, что я заодно с одержимым. — Если бы я могла сказать кто это, то… сама бы наваляла ему и отправила за Грань. — Марго! Как ты можешь?! — Это же несчастный человек! — запричитали кумушки. А вот Минерва призадумалась. — Да. Жаль, что не вышло опознать его. Я бы помогла вам, Марго, — она кивнула головой, качнув ведьминой шляпой. — И я прекрасно помню, что впустить в своё тело чужой дух, можно только добровольно, — припечатала профессор. Вообще-то не только добровольно, но я об этом не скажу. — Что произошло с Невиллом, Маргарет? — поторопил меня Альбус. — Его… увели в Полые холмы малые феечки. Видимо они выбрались за трупом единорога и не устояли перед бесхозным мальчиком. Мне и профессору Снейпу пришлось идти за учеником… — Ты могла погибнуть, Марго, — полугоблин просто констатировал факт. — Нам удалось выбраться, Филиус, — так же озвучила очевидное я. — Нам не пора на завтрак? Дети разнесут Большой зал без присмотра взрослых. В общем-то я всё рассказала, подробности не столь важны, — я расправила подол своего нового тёмно-зелёного шерстяного платья ладонями на коленях. — Да, стоит присмотреть за учениками, — зашевелились профессора, вставая со своих мест. Дамблдор проводил меня тяжёлым взглядом. Рядом крутился восхищённый Квирелл. — Вв —вы п-правда прошли в П-п-полые холмы, Марго? Ах, прошу вас д-д-дорогая, очень бы хотелось у-услышать об этом, — он фонтанировал радостью и энтузиазмом. Его поддержали заинтересованными взглядами остальные профессора. — Эм, мы можем собраться в выходной у меня. На чай. Занятия и скорые экзамены не позволят нам собраться вечером. Эссе, леди и джентльмены, сами себя не проверят, — все покивали и согласились. Мы плотненькой толпой профессоров спустились по потайной винтовой лесенке до первого этажа и через небольшой холл, из которого можно было отправиться в разные части замка, прошли к двери в Большой зал, со стороны профессорского стола. Дети разговаривали, кушали и поглядывали на профессорский стол, за которым сидел только Хагрид. В углу тихо светился своей эктоплазмой профессор Бинс, со вселенской печалью взирая на то, как остальные привидения замка барражируют среди жующих учеников. Хм, может, стоит проводить несчастный дух на Грань? Думаю, что Батильда Бэгшот подойдёт намного лучше для ведения занятий, чем уставший от жизни и нежизни Бинс. Да и это может спасти ей жизнь. Насколько я помню, эту ехидную одинокую ведьму убьёт Нагини и натянет её кожу, притворяясь старушкой, через несколько лет. Я, конечно, собираюсь предотвратить возрождение Томми-боя, но… этот мир сопротивляется коррекции этой истории. Мне могут просто не позволить. Решено, историю будет преподавать живой профессор. Надеюсь, что мне помогут продавить её кандидатуру. Я положила кусочек яичницы в рот и задумчиво начала жевать, не обращая на Квирелла внимания… а зря.