Точка соприкосновения

- Все в порядке, мессир, - раздался голос Бодана, едва хлопнула входная дверь. Хоук, чуть не зацепившись с непривычки об косяк новеньким кинжалом, однако, сразу понял, что слова эти не очень соответствуют действительности. Обычно гном-торговец был словоохотлив и бодр, а сейчас в его короткой фразе прозвучала осторожность. Да и голос он как будто стремился приглушить. - Что произошло, пока меня не было? - Защитник широким шагом пересек холл, придирчиво оглядываясь: знал уже, что — по воле Создателя ли, или просто от большого таланта влипать в приключения — даже за самое непродолжительное отсутствие может случиться что угодно. А тут еще и гном этот... - Пришло письмо, - отрапортовал Бодан, как заправский секретарь. - Тяжеленькое такое. Заверено печатью Круга Магов. - Колдовство, - энергично поддержал его Сэндал. - Будем надеяться, там не бомба, - меланхолично заметил Хоук. - Осмелюсь возразить, мессир, - вкрадчиво-уверенно качнул головой гном. - Вот если бы от храмовников такое письмецо пришло, то, пожалуй, и бомбы можно было бы ждать. А в этом — скорее, амулет какой про́клятый или отрава... - Добрый ты, - шутливо фыркнул Хоук и собрался уже было взбежать по лестнице, как вдруг Бодан опасливо огляделся, словно боялся, что его могут подслушать, и, понизив голос, сообщил: - Не только письмо пришло. Еще пришел этот ваш... эльф. Хоук вздрогнул. Он давно уже перестал ждать, что в этом доме раздадутся легкие, почти неслышные шаги. Настолько давно, что уже перестал в это верить. Однако, как оказалось, напрасно. И просто удивительно невовремя! - Фенрис что-то говорил? - попытался прояснить хоть что-то для себя Хоук. - Зачем он пришел? - Не говорил, - Бодан даже назад отступил, невольно бросая украдкой взгляд наверх, в сторону балюстрады балкона. - Он и сам на себя не похож. Не огрызался, магов не бранил... Попросил разрешения дождаться вас в ваших покоях — да ушел наверх. Вы уж не обижайтесь, мессир, но ваша подруга, леди Изабела, так красочно расписывала, на что этот эльф способен, что я ему и возразить-то не посмел. К тому же, он ведь ходил уже к вам раньше. Чего б теперь не прийти? - Действительно, - пробормотал себе под нос Хоук, панически пытаясь рассчитать время. Если выйти из дома прямо сейчас, то... Пройти почти по всему Верхнему городу, спуститься в Нижний, пересечь площадь и более-менее приличные кварталы, пробежать чередой кривых улочек, спуститься еще ниже... Нет, никак не успеть. Тут надо быть сновидцем, умеющим мгновенно перемещаться через Тень... - Колдовство! - весомо произнес Сэндал, словно уловив его мысли. - Вот только колдовства мне сейчас не хватает, - машинально пробормотал Защитник и, кивком поблагодарив Бодана, медленно двинулся к лестнице. А что еще оставалось делать? Как ни странно, за дверью его, Гаррета, спальни раздавались какие-то звуки. Это тоже слегка напрягало — Фенрис мог быть абсолютно неслышим, когда хотел того. А если он пришел поговорить о... Тут из-за двери раздался тоненький и слегка растерянный голос Ораны: - Фенрис! То есть хозяин Фенрис... То есть господин... То есть... - Орана, - голос эльфа прозвучал резко, но не грубо. - Я не хозяин тебе и не господин. Я помню, как ты когда-то по доброте передавала мне тайком обезболивающее зелье и болтала при этом без умолку, как трещотка. Что изменилось теперь, когда мы в Киркволле? Орана как будто всхлипнула, но ответить не успела — Фенрис явно услышал появление Гаррета и произнес громче: - Спасибо за чай. Хоук столкнулся в дверях с растерянной эльфийкой и приветствовал ее кивком и улыбкой: - Спасибо, Орана, что позаботилась о моем госте. Кстати... У меня есть для тебя подарок. Девушка, уж на что была зашуганной и пугливой, любопытно блеснула глазами. Хоук полез в карман и выудил оттуда овальный опал — симпатичный камешек, что нашелся среди булыжников на Рваном Берегу. Обычно подобные вещи Гаррет оптом сдавал торговцам, которые норовили чуть ли не по весу принять, но именно цвет этого камня — травянисто-зеленый, с золотистыми прожилками — удивительным образом сочетался с круглыми глазами горничной-эльфийки, и Хоук не стал продавать находку — не из-за ее ценности, а из-за красоты. - Это мне? - Орана немедленно покраснела. - Спасибо, господин, вы так добры... Хоук уж и не знал, как побыстрее избавиться от благодарной девицы, почти чувствуя из-за двери напряжение, царившее в воздухе, когда эльфийка, вдоволь налюбовавшись подарком, с поклонами, от которых никак не удавалось ее отучить, удалилась. Никто бы не смог удержаться от улыбки, глядя на смущенную и раскрасневшуюся девушку, но сделав шаг в спальню, Хоук мгновенно оказался в атмосфере совершенно иной. - Хоук, - то ли обратился, то ли поприветствовал его Фенрис, но ответить не дал. Презрительно сощурившись, бывший раб кивнул в сторону двери и процедил: - Не ожидал от тебя. Хоук устало вздохнул и, пройдя вперед, тяжело опустился на кровать, сбрасывая с плеч ремни с закрепленными кинжалами. Вот только этого не хватало! - Фенрис, я уже говорил тебе и повторю: я плачу Оране ежемесячное жалование. Она свободна и может воспользоваться своей свободой как пожелает. Она может найти другую работу, выйти замуж или сбежать в Ферелден... И я не стану ее удерживать. Но пока я бы предпочел, чтобы она оставалась здесь. Она совсем не знает мира, зато окажется под пристальным вниманием твоего Данариуса, как только выйдет отсюда. И ты не можешь не понимать, сколь много она знает и как опасны эти знания. Для тебя. И для меня — тоже, потому что я ни при каких обстоятельствах не оставлю тебя бороться с этим в одиночку. - Он не мой, - буркнул эльф, но от темы не уклонился, а вновь вскинул подбородок и даже скрестил руки на груди. - Она зовет тебя господином. Ты платишь ей, но не отпустишь от себя ни на шаг. И делаешь ей мелкие подарки, которые ничего не стоят. - И что? - Хоук недоуменно хлопнул глазами. - Отучить ее звать меня так пока не удается. И она все еще кланяется, хотя прогресс уже очевиден — она перестала с поклонами притаскивать мне кнут, когда ошибается, и согласилась ночевать в гостевой спальне. Фенрис отчетливо скрипнул зубами: - В гостевой спальне, значит? Так, вероятно, много удобнее? Хоук с подозрением уставился на собеседника. Что-то слишком часто в разговоре стали мелькать спальни и кровати, а выражение лица эльфа было крайне красноречивым. А еще на кончиках его пальцев и ушей мелькнули голубоватые искорки... Тут до Гаррета дошло. - Ты что, думаешь, я ее... того, что ли?! - возмущенно выдал он, не зная, на что оскорбляться в первую очередь. - А что, нет? - Фенрис шумно выдохнул, и в глазах его отчетливо блеснула сталь. - Это же так удобно! Мне следовало Орану предупредить. Она не знала такого насилия, потому что — на ее счастье — Адриана никогда не интересовалась женским полом и была слишком жадной, чтобы делиться рабами. - Нет, - зло возразил Гаррет на первые слова. - Я никогда на нее не смотрел, как бы удобно это ни было. И тебе ли не знать, что у меня вызывают воодушевление иные прелести. А уж если бы вдруг посмотрел, то позвал бы замуж — или что там полагается делать порядочным кирквольцам, которые не шастают по ночным Катакомбам, не возвращаются под утро в крови и не сходят с ума от крепких мускулов и щетины. - Если так нравятся крепкие мускулы, можешь попробовать соблазнить Авелин, - хмыкнул эльф, но лицо его немного разгладилось. - А если нравится щетина — то лучше Варрика. У него, кажется, эта щетина везде. Хоук не удержался, фыркнул: - Я даже не знаю, что рискованнее: встать между Авелин и ее Донником или между Варриком и его Бьянкой. Обе возможности смертельно опасны... - ...и притягательны, - в тон отозвался Фенрис. - Признайся, ты так же зависим от адреналина, как храмовники от лириума. - Адреналин проще достать, - пожал плечами Гаррет, слегка расслабляясь. - Фенрис, я даю тебе слово, что ни разу не испытал и не проявил по отношению к Оране ничего неуместного. Хотя в чем-то ты, наверное, прав — я проявляю к ней больше участия, чем положено к служащим. Но знаешь... Во-первых, я ценю каждого, кто знает меня — и поддерживает, несмотря ни на что. А во-вторых... Наверное, я слишком привык заботиться о ком-то. Мор отнял у меня брата; порождения тьмы — сестру, но я благодарю Создателя, что она хотя бы жива. А когда не стало мамы... Я рад, что Орана появилась в моем доме. Кончики длинных ушей эльфа окончательно перестали мерцать голубым, зато залились краской. Фенрис перестал держать спину прямо и переступил босыми ногами по ковру, опуская руки. - Извини, - не очень охотно протянул он. - Мне трудно в это верить. Каждый раз очень трудно поверить. - Все в порядке, Фенрис, - с легкой каплей горечи проговорил Хоук и отвернулся. - Все в порядке. Ты не помнишь свою прошлую жизнь, но, возможно, если бы и помнил, то поверить было бы не легче. Кто знает, какой она была — эта жизнь. Неожиданно эльф опустил глаза и произнес не глядя на собеседника: - Я... хотел поговорить именно об этом. Когда мы с тобой... провели вместе ночь, на какой-то миг я все вспомнил. Но уже через мгновение это исчезло, а дальше... Чем больше я думал, тем дальше оно ускользало от меня. Я не могу сказать, какой была моя жизнь, но я запомнил ощущение. Она не была страшной. Она была беспросветной. Но я все равно хочу знать, кто я. Хочу знать, каково мое место в этом мире. Кунари обучали меня. Но они не могли подсказать мне ничего, пока я не мог им сказать, кто я и куда иду. Мне некуда было идти. Я хочу вспомнить, Хоук. Гаррет... Голос Фенриса и без того был сбивчивым, а под конец он и вовсе прервался шумным, тяжелым вздохом, и он замолчал. Хоук выждал с полминуты, пошевелился, но ни продолжительное молчание, ни нетерпеливый взгляд не заставили эльфа продолжить. Гаррет с трудом удержался от язвительности, зная, что это может ранить того, кто был ему дорог, и осторожно предположил: - Ты хочешь провести со мной еще одну ночь? Надеешься, что воспоминания вернутся? Фенрис дернулся и поднял потемневшие глубокие глаза: - Нет, это... Это было бы еще более жестоко с моей стороны. Ты достойно принял мой уход, и я... Подожди, это уже второй вопрос, а я с первым еще не закончил. - Так говори, - мягко предложил Гаррет, хотя сердце колотилось, а во рту пересохло. - Я помню только то, что было после того, как... Ты знаешь, - медленно произнес эльф. - И я... Я мало знаю о любви, но уверен — дарить любовь может только тот, кто может подарить всего себя. Я не могу. Не потому что не хочу, а потому что и сам не владею тем, что хотел бы отдать. Я не знаю, каким я был до ритуала. Но я видел, что ты ни на кого не смотришь, и... Так не должно продолжаться. Гаррет нервно облизнул губы и взглянул за окно. А за окном стремительно вечерело. Сумерки сгущались с каждой минутой все быстрее, и Хоук никак не мог решиться. А Фенрис продолжал: - Прошлым вечером... Я был в «Висельнике». Пил с Варриком, играл с Изабелой... Кстати, как всегда, проиграл ей, но сам верну с ближайшего похода. Так вот. Время идет, а я не могу сказать тебе ни «да», ни «нет». И если для себя я все решаю сам, то поступить так с тобой было бесчестно. Но ты упрям не менее, чем я. И Изабела... Я во многом с ней не согласен, но она подала мне единственную разумную мысль во всем этом: если я не могу подарить тебе любовь, то почему бы не попробовать подарить искреннюю дружбу и... и еще что-то? Она говорит, что дружбе это не мешает. Я склонен сомневаться, но хуже, чем есть, уже не будет. Ты каждый раз замолкаешь, когда речь идет обо мне, а я хочу, чтобы между нами не осталось неловкости. И если — это ко второму вопросу — это поможет мне что-то вспомнить, то я буду благодарен и тебе, и Создателю. Хоук молчал, не зная, что сказать. С одной стороны, решение Фенриса, явно давшееся ему нелегко, окрыляло и возрождало надежду. С другой — слишком много времени прошло; слишком все затянулось; слишком запуталось. И если согласиться, то не заставит ли это эльфа окончательно разочароваться? А если отказаться, то не придется ли потом жалеть об этом всю жизнь? А кроме того, Гаррет уже был связан и другим обещанием... - Что ты скажешь? - прервал затянувшуюся тишину Фенрис. В голосе его промелькнуло сначала отчаяние, а потом и гордость. - Фенрис, - осторожно начал Хоук, собравшись с мыслями и чувствами. - Ты уверен в том, что предлагаешь мне? Изабела, как всегда, сказала только часть правды. Дружба... Дружба, Фенрис, не предполагает ревности. Ты отказал мне в моих чувствах и сказал, что останешься мне другом, но при этом ты внимательно следил за тем, с кем я говорю и на кого смотрю. Эльф покорно кивнул, словно ожидал этих слов: - Ты прав, я вел себя, как мабари на сене. Мне... Мне, наверное, многому нужно научиться, что я умел, но забыл. Или чего не умел вовсе. В том числе и дружить. Я умею быть верным — до конца. И я умею постоять за себя. Но я никогда не пытался этого совместить. Хоук прикусил губу, чувствуя, как в душе что-то защемило — он как будто впервые в жизни собирался предать. Или — наоборот — выжечь из души предательство огнем... или лириумом. - Ты уверен в своем решении? - проговорил он как мог спокойно. - Да, - не менее спокойно отозвался эльф, но тон его выдавал волнение. - Я готов. Гаррет посмотрел прямо ему в лицо и поднялся с кровати, готовясь отразить удар: - Для тебя, возможно, станет неприятным сюрпризом то, что как раз в последнее время... Я начал оказывать знаки внимания одному человеку. На глаза Хоуку, как назло, как раз попалась алая лента на запястье эльфа, и Гаррет увидел, как тот инстинктивно сжимает пальцы в кулак. Лириумные узоры полыхнули ярким отсветом — и почти сразу погасли. - Я... понимаю, - с трудом выдавил Фенрис. - Если ты не обманываешь меня... Если действительно обратил внимание на кого-то другого лишь недавно... Я слишком долго тянул с этим разговором. - Действительно недавно, - без колебаний подтвердил Гаррет — и почувствовал колоссальное облегчение. Словно на плечи перестала давить вся тяжесть мира. Фенрис немного подумал, а потом снова нахмурился: - Ты обратил на кого-то внимание, но принимаешь мое предложение? Почему? Ведь логичнее оставить прошлое — прошлому. Гаррет улыбнулся с трудом: - Потому что в жизни всегда приходится делать выбор. Потому что редко получается правильно, как в книгах. Эльф осторожно улыбнулся краешком губ: - Когда ты учил меня читать, ты говорил, что в книгах — истина, потому что поколения эльфов и людей не могут ошибаться. Гаррет фыркнул: - Я приносил тебе лишь хорошие книги. А теперь вспомни, что иногда пишет Варрик. - Мерзость, - безапелляционно откликнулся эльф. - А иногда — мерзость и вранье. Впрочем, это бывает любопытно. И уж точно интереснее, чем бесконечные бумажки Андерса, чтоб его демоны сожрали в самый неподходящий момент. - А бывает подходящий? - рассеянно ляпнул Хоук. - Если про нас когда-нибудь напишут историю, которая пройдет сквозь века, наши решения тоже будут поданы как самые правильные и нужные. Но для этого еще нужно набраться решимости — и решить. - А лучше — просто набраться, - вздохнул Фенрис. - Раз уж я предложил тебе... открытую дружбу, то, возможно, ты согласишься меня познакомить с тем, кто привлек твое внимание? Мне так, наверное, будет легче. - В-возможно, - запнулся Гаррет, машинально взглянув в окно. Сумерки окончательно поглотили очертания домов, и сквозь тьму светился лишь яркий огонек под шпилем церкви. Он, как маяк, притягивал взор — что-то единственно несокрушимое в суетливом и изменчивом Киркволле. - Тогда я... пойду? - предположил эльф. - Или ты хочешь, чтобы я остался? Гаррет уже собирался ответить, на секунду поверив, что можно обойтись малой кровью, но... Но во входную дверь постучали. И она скрипнула, распахнулась: Гаррет, как и обещал, не запер ее — когда он заходил в дом, еще не знал, что в один миг все так кошмарно запутается. - Господин, - раздался звонкий голосок Ораны. - Кто-то... Гаррет воспылал было надеждой, что в дом ворвались маги крови, или стражники, или Мередит во главе храмовников... Но тут прозвучал уверенный голос Бодана: - Не беспокойтесь, мессир. Это ваш друг. Повисло молчание. Фенрис запрокинул голову, обнажив светлые чуть выпуклые узоры на шее и подбородке, и мучительно произнес: - Я сам виноват. Гаррет... Раз гном называет его другом, наверное, он не раз тут бывал? Ты давно с ним знаком? И он приходит к тебе под покровом ночи? Гаррет хотел было ответить спокойно и уверенно, но нервное напряжение дало о себе знать, и он не удержался от смешка: - Он действительно не раз тут бывал. И я давно с ним знаком. Впрочем, ты тоже. Но он впервые приходит ко мне под покровом ночи. Если точнее, то ночью он здесь не впервые, но добровольно, целым и невредимым — первый раз. Бывший раб всегда умел выхватывать самое ценное, поэтому только одновременно нахмурился и приподнял бровь: - Я его давно знаю? В Киркволле у меня не так уж много знакомых... И уж тем более тех, кто может назваться твоим другом. С первого этажа вновь раздался шум и голос, и эльф замер, не веря своим ушам. Кончик правого явственно дернулся, а выжженные на теле узоры начали медленно наливаться свечением. Неизвестно, к чему бы это привело, но по лестнице прозвучали торопливые шаги, и приоткрытая дверь в спальню распахнулась от сильного толчка. - Гаррет! Бодан сказал, что ты у себя... - открытая, яркая улыбка Андерса враз померкла. - Гаррет? Я... Прости, не хотел мешать. Не знал, что у тебя этот. Почему ты не запер дверь?.. Впрочем, неважно. Я уже ухожу. Хоук вскинул руку в примиряющем жесте, но Фенрис успел раньше: - Ты никуда не пойдешь, маг, - бросил он резко и жестко. - Значит, это ты? - Что — я? - язвительно бросил Андерс. - И кто ты такой, чтобы останавливать меня? - Ты свободный маг, - не менее язвительно отозвался Фенрис. - Пока свободный одержимый маг-отступник. - А тебе, конечно, очень хочется кого-нибудь заковать в цепи, - иронично поклонился ему Андерс. - Кого угодно, лишь бы не тебя. - Можешь отправить письмо Данариусу, - эльф светился все сильнее. - Он охотно отблагодарит того, кто наведет на мой след и подскажет, как меня захватить. Ты можешь многого достичь! Мой бывший хозяин может научить тебя многому. - Тебя он, как видно, многому и научил, - не уступил Андерс. - Раз Гаррет так долго надеялся, что ты вернешься к нему. И это не приворотный настой — ты бы побрезговал такими методами, — а значит, ты весьма искушен. Всех рабов учат ублажать хозяев или только таких своевольных? Лириумные узоры полыхнули нестерпимо ярко. Хоук невольно зажмурился на мгновение — и не сразу заметил, что этого мига Андерсу хватило, чтобы перехватить посох в боевую позицию. Эльф даже не попытался потянуться за мечом — видимо, и без того чувствовал в себе достаточно сил, чтобы убить противника, а вот навершие посоха Андерса полыхнуло огнем, рассыпая оранжевые искры. - Остановитесь! - выпалил Гаррет, ловко ввинтившись между противниками. - Я был готов ко всему, - Фенрис тяжело дышал. - Но не к тому, что ты выберешь мага, одержимого! - Я шел сюда, потому что ты сказал, что не станешь запирать передо мной дверей, - вторил ему Андерс. - И не ожидал увидеть здесь палача! - Остановитесь, - почти простонал Хоук. - Андерс, убери, пожалуйста, посох. - Чтобы он вырвал мне сердце? - маг недоверчиво проскользил взглядом по напряженной фигуре противника. - У него рука не дрогнет, хотя я спасал его поганую шкуру столько раз... - Фенрис, - умоляюще обратился ко второму Гаррет. - Пожалуйста! Андерс не виноват, что он маг. И не виноват в том, что я позвал его сюда. Эльф довольно долго молчал, после чего отступил — и в прямом, и в переносном смысле. Сделал шаг назад, сменил позу, лириумные линии потускнели... - Только одно в этом меня утешает, - процедил бывший раб. - То, что он невольно подтвердил, что раньше его тут по ночам не ждали. Правда, одновременно с этим он доказал, что всегда желал твоего внимания. Хоук, неужели это то, чего ты хочешь — разделить постель с одержимым и с его... наполнителем? Андерс осторожно сменил позицию, поставив посох перпендикулярно полу, но было видно, что его отделяет от атаки лишь доля секунды. - Справедливость не против Хоука, - заявил он. - Справедливости нравятся решительные воины, которые поддерживают... хм... справедливость. - Да что ты говоришь? - протянул эльф. - Фенрису тоже нравятся сильные воины, которые поддерживают Фенриса. - Хоуку тоже нравятся сильные воины, которые поддерживают Хоука, - вмешался Гаррет. - И ему неважно, маги они или нет. - Да что они могут без своей магии? - раздраженно бросил эльф. - Вот ты, одержимый, кто ты без своего демона? Андерс насмешливо вскинулся и усмехнулся: - Гений, отступник, лекарь и филантроп. А вот кто ты без своих дарованных магистром способностей? Беглый раб? - Свободный эльф и отличный друг, - неожиданно серьезно проговорил Хоук. - Андерс, Фенрис... не очень дружелюбен, это так, но он по-своему честен и верен. Ведь он и тебя не раз спасал — сам становился на пути у врагов, чтобы защитить тебя. - Конечно, - маг сразу погрустнел. - Ведь, несмотря на все его слова, он прекрасно знает, сколько пользы может дать магия. Я лечил его, я бил из-за его плеча, я оглушал и замораживал тех, кто нападал на него. Гаррет неожиданно понял, что сейчас нужно сказать, и отступил в сторону, давая соперникам посмотреть друг на друга. - А я не обладаю ни магическим даром, ни особыми способностями. Я просто верткий парень, который в детстве научился у деревенских мальчишек нескольким не самым честным приемам и сумел выжить. Всё. - Это неважно, - бросил эльф, словно демонстративно отвернувшись от мага. - У тебя есть... другое. Ты умеешь понимать. И вести за собой. И ты... Ты всегда поддерживаешь... - Справедливость, - перебил его Андерс. - И именно поэтому мой... напарник так благоволит ему. И даже готов поделиться телом, чтобы Хоуку... В общем, он не очень понимает, зачем это, но верит, что смертным оно нужно. А ты, монстр в эльфийском теле, почти три года... - Не давал, - зло закончил Фенрис фразу замявшегося мага. - Потому что я не потакаю своим слабостям. Не то что ты — позволил вселиться в себя демону. - Справедливость — не демон, - вдруг полыхнул Андерс, и глаза его озарились синим. - Справедливость — это справедливость. - А ты вообще помолчи, - невежливо бросил эльф. - Демонов не спрашивали. Особенно в таком вопросе. Хоук растерянно и слегка испуганно пронаблюдал за тем, как Андерс, несколько раз забавно махнув свободной от посоха рукой, отвоевал себе обладание телом. - Извините, - бросил он, как только его глаза приобрели нормальный цвет. - Справедливость понимает... Все понимает. Я объяснял ему. - Похоже, преподавательского таланта у тебя все-таки нет, - брякнул Гаррет. - Мне что-то подсказывает, что он так и не понял. Только принял как нечто неизбежное. - Ничего, я еще объясню, - слегка запыхавшись, отозвался маг. - Он поймет. Он просто такого почти не видел. То есть... Бывало, но давно. Тогда я был сам по себе, а он — сам по себе. Теперь же мы — одно, неразделимы. Справедливость уже понял, например, что если с утра не... То и заклинания хуже получаются. Он просто не знает всех особенностей смертного тела. Фенрис, который до этого молча слушал, брезгливо поморщился: - Демон, который зависит от того, самоудовлетворился ли его проводник в мир — это отвратительно. - Он принял почти все физические требования, - оскорбленно отозвался Андерс. - Он понимает, зачем надо есть, зачем пить и зачем ходить в уборную. Но я — здоровый мужчина, а значит... - Ты — здоровое вместилище для демона, - хмыкнул Фенрис. - И будь уверен: дай ему волю — и он бы отключил все твои... Кстати... Справедливость, а ты знаешь, что такое кастрация? - Стоп! - Хоук, уже начавший надеяться, что разговор может закончиться миром, снова был вынужден вступиться. - Никаких кастраций! Справедливость, если ты слышишь меня, то пойми, что это дела не решит — мне, поборнику справедливости, все равно будет надо. И если я тебе хоть капельку нравлюсь, забудь, пожалуйста, что Фенрис сказал. Андерс несколько секунд помучился, напряженно пыхтя, а потом зло бросил, обращаясь в основном к Фенрису, хотя речь его была обращена к Хоуку: - Справедливость не знает такого. Но я объяснил, что это... как стереть зазубрины у расколотого надвое предмета с одной стороны. Так делать нельзя. Справедливость понимает, что значит — быть одним целым. Фенрис снова не выдержал: - Ты, отступник, все-таки не оставляешь мысли стать с Хоуком... одним целым? Андерс торопливо отозвался, явно отвечая сразу на два лагеря: - Это не одно и то же. С Гарретом мы можем... только временно, для обоюдного повышения наших сил. Ну же, Справедливость... Ты же сам говорил, что время для тебя ничего не значит. Это совсем не долго — буквально... - Очень заманчиво, - хмыкнул Фенрис. - Вероятно, маг не в состоянии контролировать это. Он поддастся на уговоры своего демона, чтобы закончить все побыстрее. - Фенрис... - Хоук с трудом выдохнул и заговорил тихо. - Если ты помнишь, в первый раз завершить все побыстрее хотел именно ты. Я даже не сразу понял, почему ты так... необуздан. - Гаррет, - эльф раздраженно дернул плечом, но предательский румянец расползался по его коже, ярко высвечивая скулы. - Ты же понял, наверное... Я просто не знал, что это может нести удовольствие двоим. Я хотел... чтобы тебе было хорошо. Но, даже не зная этого, я не противился тебе, когда ты приложил меня об стену. - А потом разодрал мне тунику, рубаху и кожу своими когтистыми перчатками, - улыбнулся ему Гаррет. Андерс, ненадолго выпавший из разговора, вдруг нервно уточнил: - Фенрис, тут Справедливость интересуется... Что ты чувствовал, когда был готов пожертвовать собой? Справедливость понимает это как угрозу твоей жизни — не в бою. Эльф дернул плечом: - Я не стану отвечать на вопросы демона. Один раз я уже поддался. - Справедливость — не демон, - упрямо и почти безнадежно повторил Андерс. - Он просто дух Тени, который хочет понять нас, смертных. Я сумею защитить тебя он него, если ты этого опасаешься. Хотя мне кажется, что вы отлично поладите. - Передай Справедливости, что я — беглый раб, - едко и гордо выдохнул эльф, распрямляя плечи и становясь почти вровень с людьми. - Мной пользовались, и меня унижали. Я привык к этому. И я впервые увидел, что кто-то хочет не воспользоваться мной, а разделить это. Андерс облегченно вздохнул: - Справедливость понимает. Фенрис демонстративно отвернулся от мага и, неодобрительно на него покосившись, обратился к другу: - Гаррет, я не хочу драться за тебя. Тем более с таким противником. Этот маг — одержимый, но он хотя бы знает, почему таким стал. И ты это знал, когда позвал его сюда. Я слишком поздно решился. Позволь мне уйти. Андерс тоже словно выдохся. Посох он убрал обратно за плечо и неловко переступил с ноги на ногу: - Гаррет, я действительно больше трех лет пытался завладеть твоим вниманием. Но у Создателя скверное чувство юмора: когда я почти добился этого, вновь вмешался этот проклятый эльф. Я слишком... дорожу тобой, чтобы мешать тебе строить свое счастье. Пусть не со мной. Я оставлю вас и больше никогда не зайду без стука. Фенрис приостановился, но и Андерс замер в нерешительности. Бывшие противники впервые обменялись взглядами, в которых сквозило нечто похожее на понимание. Хоук с трудом удержался от того, чтобы не схватиться за виски́. Как было бы просто сейчас сказать что-то одно: «Я выбираю Андерса» или «Я выбираю Фенриса». Но ни того, ни другого сказать он не мог. Чувство к эльфу не померкло с годами, и вполне осязаемая надежда добиться того, на что почти перестал надеяться, не позволяла отказаться. Но и воспоминания о том, как искал утешения в заботе о других; как прибегал в лечебницу в Клоаке как в последнее пристанище; как Андерс смотрел сначала недоверчиво, а потом со временем начал улыбаться все чаще... Как отверженный маг-отступник поверил в то, что может быть нужен кому-то. Этого тоже нельзя было перечеркнуть. И Хоук отчаянно попытался спасти положение: - Фенрис, Андерс... Вы оба нужны мне. - Только не с ним, - в один голос произнесли соперники и снова переглянулись, словно их обоих уличили в чем-то неприличном. Хоук замер, переводя взгляд с одного на другого. - Это уже слишком, - буркнул эльф, цинично и оценивающе оглядывая мага. Андерс посмотрел в сторону пустым взглядом и рассеянно пробормотал: - Справедливость не понимает. - Кажется, я все больше проникаюсь к тому, второму, - фыркнул Фенрис. - Он явно разумнее нашего писаки. Маг раздраженно вскинулся, часто моргая, и в свою очередь оглядел эльфа: - Ничего, - бросил он снисходительно. - У нас в Круге и эльфы были, и... м-м-м... коллективные ритуалы. - Магия крови? - насмешливо бросил Фенрис. - Для этого магии крови не нужно, - не менее язвительно отозвался Андерс. - Достаточно визуального и тактильного контакта. - Вы оба можете остаться, - твердо повторил Хоук, глядя на переругивающихся соратников. - Если хотите. Соперники еще несколько секунд прожигали друг друга взглядами, а потом Андерс отставил посох к стене. Тот не сразу устойчиво поставился, норовя съехать и с грохотом рухнуть, но наконец заветная точка равновесия была найдена, и маг со вздохом пояснил: - Эльф прав. Ты действительно умеешь вести за собой. Когда ты говоришь, когда так смотришь на меня... Кажется, я готов на все. Не знаю, что принесет мне день завтрашний, но сегодня я останусь с тобой. Фенрис раздраженно отставил к другой стене свой тяжелый двуручник. Поморщился, искривляя соблазнительный рисунок губ, и сухо бросил: - Я под одержимого не лягу. Довольно с меня магов. - Ты так говоришь, будто я на тебя уже ошейник примерил, - оскорбился Андерс. - На тебя бы кто ошейник надел, - глухо прорычал бывший раб. - Вас вообще на поводке держать надо. - Я знал! - картинно воздел руки маг. - Это он только на словах против рабства! А сам, небось, только и мечтает о собственных рабах из усмиренных! - Заткнись, - угрожающе перебил его эльф. - И руки опусти. Не люблю, когда такие, как ты, делают лишние движения. До Хоука только теперь начало слабо доходить, что оба — и Фенрис, и Андерс — как бы ни ругались, но остались в его доме. На ночь. Вдвоем. Это можно было назвать победой, но законная гордость и успокоение быстро уступили место тревоге — стараясь примирить двоих самых важных для него людей, Гаррет как-то не задумывался, что он будет с ними делать, если они останутся. Наверное, потому не задумывался, что и сам не слишком-то в это верил. Но оба соратника уставились на него вопросительно, словно ждали приказа, как в бою, и тут — в ответ на наступившую тишину — в комнату вновь заглянула Орана. Видно, выжидала момента под дверью, когда можно будет без опасений заглянуть. - Чаю, господа? - осведомилась она, переводя бесхитростный взгляд по всем троим. - Рада вас видеть, господин магистр. - Тьфу ты, - Фенрис опустился на кровать, подогнув под себя ногу и выставляя напоказ обнаженную стопу. - Я уж надеялся, что никогда больше не услышу этого обращения. Господин магистр, что ж вы замерли, как зачарованный голем? Ответьте, вас спрашивают. Андерс рассеянно оглянулся на Хоука: - Нас? Нам все равно. Я не люблю чай, а Справедливость вообще в этом смысла не видит. Хоук поспешно постарался пояснить недовольному эльфу: - Орана еще немного путается. Она знает, что я из аристократии, а мои друзья, по ее мнению, занимают видное положение. Маг, занимающий видное положение, для Ораны — магистр, разве может быть иначе? Эльфийка смутилась и жалобно распахнула и без того огромные глаза — осознала, что в чем-то ошиблась, но еще не понимала, в чем. - Магистр? - Андерс посмотрел осмысленно. - Почему?! Я живу в Клоаке, а вчера проиграл Изабеле последний золотой! - И ты тоже? - мрачно хмыкнул Фенрис. - Ты, отступник-филантроп, лучше бы ты потратил деньги, которые ставишь на кон, на свою лечебницу. Что же до того, где ты живешь... В Тевинтере хватает довольно... эксцентричных магистров. Для того, чтобы выжить в этой жестокой гонке, многие идут на весьма неприглядные опыты. Немудрено, что треть из них давно свихнулась, а еще одна треть недалека от этого. - Мы нормальные, - тотчас возразил Андерс. - То есть я нормальный. - Очень убедительно, - фыркнул эльф. - Спасибо, Орана, - за всех ответил Хоук. - Нам ничего не нужно, а если будет нужно, то мы позовем. - Спасибо, - нерешительно поклонилась эльфийка и вдруг не удержалась. - Спасибо, господин. Бодан обещал мне провертеть в вашем подарке дырочки. Чтобы можно было повесить на шнурок. - Тебе должно пойти, - улыбнулся ей Хоук. - А теперь оставь нас, пожалуйста. - Да продлит Создатель годы великодушного господина, - Орана выпалила привычную фразу скороговоркой и скрылась за дверью. - Какая же каша у нее в голове... - изумленно приподнял бровь Андерс. - Хуже, чем у Мерриль, кажется. - Это вряд ли, - Фенрис немного расслабился и, чуть поведя плечом, добавил. - Я неплохо отношусь к Оране, но меня напрягает ее появление в спальне. Она видела меня в спальне Данариуса, и не может не... - Нам не обязательно встречаться здесь, - торопливо предложил Гаррет. - Я бы мог прийти к тебе... - Если речь еще идет обо мне, то я отказываюсь приходить в этот особняк, где по углам демонический пепел заметен, - возразил маг. - Врешь, - лениво откликнулся эльф. - Ничего я не заметал. Но в твою лечебницу я тоже не пойду — там, небось, не только «орлесианские слезы» подцепить можно, но и еще что похуже. - Да я бы тебя и близко к своей комнате не подпустил, - огрызнулся Андерс. - Мало того, что от тебя любой диверсии ждать можно, так еще и лириумом фонишь, а там зелья настаиваются. - Надо было в храмовника влюбляться, - демонстративно закатил глаза Фенрис. - Если бы ты в храмовника влюбился, этот город уже ничто бы не спасло, - угрюмо бросил Андерс. - Гаррет... Я шел сюда не для того, чтобы слушать оскорбления этого. Хоук глянул на вызывающе вздернутый подбородок Фенриса, на упрямо глядевшего мага — и, тяжело вздохнув, за руку привел последнего к кровати, на которой вольготно расположился эльф. Было немного не по себе: соратники глядели друг на друга так, что едва ли не искры летели, но при взгляде на него оба смягчались. В глазах Андерса загорелся незнакомый Хоуку огонек нетерпения, а Фенрис смотрел пытливо, словно не знал, что его ждет. Гаррет не знал, с чего начать, чтобы никого из них не обидеть, но счел, что Фенрису важно почувствовать себя нужным. Целовался эльф еще неувереннее, чем в первый раз — он и сам признавал, что не мастер в этом деле. И это было немногим из того, что он делал открыто — видимо, просто не умел иначе. Гаррет вдруг понял, что за три года не забыл ничего: ни вкуса этих губ, ни осторожных прикосновений языка... В растрепанные волосы вплелись пальцы, так же, как и впервые, цепляясь зазубринами на перчатках. Хоук почувствовал, как дрогнула в руке ладонь Андерса, и хотел уже было распрямиться, чтобы тот не чувствовал себя лишним, однако маг и сам справился с неловкостью — второй рукой провел вдоль позвоночника и прижался бедром к бедру. Он попытался было так же приласкать затылок, но явно натолкнулся на наруч эльфа и зашипел — «знакомство» с шипами, как видно, оказалось, болезненным. - Сними эту амуницию, - потребовал Андерс. - Элементарная техника безопасности требует. - Гаррету я не наврежу, - как ни в чем ни бывало откликнулся эльф, чуть соскользнув в сторону, так, что влажные губы Хоука мазнули его по щеке и — немного — по шее. - А тебе — сам Создатель велел. - В Песне Света об этом не сказано, - возразил маг. - Или ты в постели без этого не можешь? Не доводи меня до магии крови, и так вон капает... - Как же легко тебя довести, - фыркнул Фенрис. - Впрочем, я не удивлен, что ты на кровь реагируешь, как порождения тьмы — на скверну. Любому одержимому до магии крови — меньше шага. - Я и на скверну реагирую, - Андерс охнул, потому что Хоук, желая отвлечь обоих, все-таки распрямился и коснулся бедром самого дорогого. - Я же... ох... Серый Страж. Фенрис ревниво проследил за происходящим и оставаться в стороне не пожелал, вскидывая руки, чтобы расстегнуть одежды Защитника. Однако промолчать эльф тоже, конечно, не мог: - Сколько же в тебе всего понапихано, - выдал он с глубочайшим неудовлетворением. - Демон, скверна, манифест этот дурацкий... Андерс там, наверное, где-то в самом низу погребен. - Гаррет, - маг не пожелал даже отвечать и прижался к Защитнику сзади, почти мурлыкая в ухо, - раз убить эльфа нельзя, то, может, хотя бы заткнешь его ненадолго? Фенрис, уже успевший понять, что туника не поддастся, пока не расстегнут пояс, тем временем справился с пряжкой и ловко подхватил кожаный ремешок. Расстегивать домашние мягкие одежды теперь стало много проще, и эльф снова включился в разговор: - Андерс, - произнес он низко и почти чарующе, - я слышал, что Серые Стражи умеют раздеваться, пока горит спичка. Это правда? - Что? - маг опешил. - Нет. Серые Стражи проходят подготовку, чтобы уметь бороться с порождениями тьмы, но никто и никогда не заставлял нас жить в казармах. Возможно, этот слух возник из-за того, что, например, на Глубинных Тропах мы и вовсе не раздеваемся — а значит, всегда готовы к бою. - А Варрик подарил мне роман, в котором влюбленная эльфийка сразу набросилась на своего Серого Стража, едва тот вернулся, - тоскливо протянул эльф. - Вот так, значит, и накинулась? На грязного, вонючего воина в заскорузлых от крови тварей одеждах? Нет, Андерс, не умеешь ты соблазнять. Хоук, слегка отвлекшийся было, пока его ласкали и гладили в четыре руки, вдруг неожиданно фыркнул: - Фенрис, ты забыл одну важную деталь. Если бы ты попытался раздеть Андерса, едва вернувшегося с Глубинных Троп, у него из грязных заскорузлых одежд еще бы вывалился котенок. - Еще романтичнее. - Может, хватит меня обсуждать? - маг недовольно отвлекся от уха Гаррета и укоризненно взглянул на эльфа. - Нет, ты продолжай, - выдохнул Хоук, невольно качнувшись назад. При этом он непроизвольно сжал пальцы на первом, что попалось под руку, и застонал — шип на наруче проколол кожу до крови. Фенрис вздрогнул, увидев каплю, что прочертила длинную стремительную линию на светлом металле, и поспешно отстранился, стягивая с рук перчатки. - Прости, - виновато произнес он. - Я не хотел. Андерс, завладевший в этот момент изгибающимся Гарретом в одиночку, не удержался: - Справедливость говорит, что это было неизбежно. Закономерное следствие за причиной. - Странно, - Фенрис поднял голову и сощурился. - Вроде бы одержимый — ты, а крыша от этого демона едет уже у меня. Гаррет бережно коснулся лица эльфа рукой, знакомо провел пальцами по слегка выступающим светлым линиям, спускаясь к груди, и чуть развернулся, забрасывая вторую руку на плечо Андерсу и легко, почти невесомо, касаясь губами его губ. Маг целовал решительно — как будто в противовес — и был в этом весьма искушен. Хоук не удержался от глубокого вздоха, когда второй любовник завладел его ртом. Мех на накидке слегка щекотал кожу, отчего по телу бежали приятные мурашки. Ловкие руки эльфа продолжили его раздевать, а стоило Фенрису коснуться горячей плоти, как Хоук невольно подался бедрами навстречу уверенным пальцам. Андерс отпустил, шумно переводя дыхание, и Гаррет стянул с его плеч щекотную накидку. Полураздетый, в съехавших штанах, он едва держался на ногах — и Андерс прижимал его к себе не слишком удобно, и переступить ногами по ковру было трудно, не запутавшись в мягкой ткани. Маг милосердно ему помог — склонился, помогая выпутаться из остатков одежд. Гаррет пробормотал что-то невнятное, но благодарное, и наконец занялся одеждами Фенриса. Тот как будто с легким недоверием позволил избавить себя от нагрудника и от обтягивающего одеяния. Белые линии, вьющиеся по телу изящным узором, явно заворожили мага, но Андерс нашел в себе силы отвести взор от завитков лириума, вплавленных под кожу. - Ты почти вырос в моих глазах, - не замедлил прокомментировать это эльф. - Маги обычно тянутся ко мне, как завсегдатаи «Висельника» за халявной выпивкой. Справедливость выбрал себе неплохую тару. Золотистые глаза Андерса на несколько мгновений замерцали голубым, и он произнес весьма пафосно: - Справедливость не ошибается в выборе. Справедливость выбрал союзника. Справедливость выбрал достойного для союзника. - Ну замечательно, - скривился эльф. - Только мне удалось убедить себя, что Хоук стоит того, чтобы смириться с наличием в его постели мага-отступника, так теперь оказывается, что нас здесь четверо. Надеюсь, Справедливость не захочет практиковать то, что нравилось Данариусу и всем его демонам. - Отвратительно звучит, - затолкал духа обратно Андерс. - Ощущение такое, как будто ты успел со всем Черным Городом отдохнуть. - Своеобразные у тебя представления об отдыхе, - Фенрис усмехнулся. - Не хочешь съездить в Тевинтер? - Фенрис, Андерс, - Хоук почти застонал, помогая магу подняться. - Давайте вы потом доругаетесь? - Зря поднял, - фыркнул эльф. - Пусть бы себе ползал. - Зря я посох далеко оставил, - раздраженно откликнулся Андерс, потянувшийся было к собственным штанам, да так и застывший. - А что, ты без посоха вообще ничего не можешь? - эльф соблазнительно сменил позу, раздеваясь выверенно и красиво, явно наслаждаясь своим превосходством над противником. Гаррет залюбовался совершенным телом, по которому змеились узоры, и с трудом поймал ускользающую мысль: в первый раз Фенрис был другим. Смущенным и каким-то неловким... Сейчас же он вел себя не столь дерзко, как стоило бы ожидать, но и вовсе не так открыто. Не хотелось думать, где бывший раб мог обрести такие умения и привычки. - Я же не голем, чтобы управлять собой с помощью жезла, - язвительно откликнулся Андерс и вдруг осекся, покраснел. Фенрис поднял любопытный взгляд: - Гаррет, - в его голосе прозвучала смешинка, - проверь, пожалуйста, можно ли управлять одержимым с помощью жезла. - У нас их здесь три, - несмотря на неловкость, Хоук не удержался. - Которым попробовать? Андерс все-таки потянулся к штанам и, преодолев замешательство, ласково обратился к командиру: - Лучше всего магическая устойчивость достигается с предметом, который ты можешь осязать и чувствовать. - Звучит заманчиво, - Гаррет улыбнулся. Рука его скользнула по телу любовника — по светлым, почти незаметным чуть вьющимся волоскам на груди, по мягкому подтянутому животу, по более заметной дорожке волос, исчезающей под бельем... Одновременно он взглянул на Фенриса. Тот был совершенно другим — словно отлитым из стали. Гладкая кожа, жесткие мышцы, рельефный рисунок пресса — и лириум, который придавал эльфу обманчиво-фривольный вид. Гаррет слышал, как Фенрис во хмелю с усмешкой говорил Изабеле, что не один маг поплатился за желание обладать этой красотой. Пальцы Гаррета скользнули под пояс — и ладонь замерла. Эльф настороженно напрягся, а сам Хоук вопросительно уставился на мага и с запинкой брякнул: - А с виду не скажешь, что у тебя... такой посох. - Мне не нужно компенсировать недостаток огромным двуручником, - с легкой улыбкой отозвался Андерс, сжав пальцы поверх ладони Хоука. Маг невольно сглотнул и пропустил момент, когда зеленые глаза эльфа недобро сощурились. - Мало владеть большим оружием, надо еще уметь им пользоваться. - Желаешь проверить? - с самым миролюбивым видом обратился Андерс к Фенрису. - Иди сюда, я тебе все покажу. Раз уж я здесь единственный маг, мне сам Создатель велел. Эльф спрыгнул с кровати, по-хозяйски забрасывая руку Гаррету на плечо, и обличающе заявил: - Я же говорил, они все одинаковые. Этот одержимый считает, что раз он здесь единственный, кто машет посохом направо-налево, то у него есть исключительное право на что-то там. Дай ему волю — и он тут же бы магистром заделался, вот только живет в Клоаке и последний золотой проиграл. Хоук и хотел бы в очередной раз примирить партнеров, но оказавшись между ними, не сразу даже смог обрести дар речи. Сзади — еще через ткань — прижимался Андерс, слегка пугая своим оснащением. Спереди, маня безжалостной красотой, прижался Фенрис, оказаться с которым вот так — обнаженными, в одной постели — до дрожи хотелось уже очень давно. И только легкий червячок сомнения не утихал — эти двое ведь не угомонятся, им проблемы мирового уровня не дадут просто наслаждаться, а не перелаиваться на каждом шагу. - А почему бы и нет? - фыркнул Андерс, а мягкие поглаживающие бока и бедра движения его рук резко контрастировали с язвительным тоном. - Стал бы... кем там у вас? Верховным магистром? Установил бы свои законы. И настал бы в Тевинтере мир и покой. Я бы освободил рабов; дал волю забитым магам, которые не маги крови; добился бы равенства... - ...кошачий приют бы открыл, - добавил эльф самым невинным тоном. Этот тон тоже вовсе не соответствовал его поведению: Хоук почувствовал, как бывший — и будущий — любовник умело и даже грубовато ласкает плоть, сжимает ягодицу... Так, как он не смел касаться три года назад. - Почему он вечно передергивает? - отчаянно вопросил Андерс и добавил. - Справедливость вот тоже не понимает. - Потому что, - Фенрис склонился к плечу Гаррета и обратился к магу, глядя ему прямо в глаза, словно сообщал тайну, - я не шляюсь, как некоторые, в «Цветущую розу». И не снимаю там мужчин, подозрительно напоминающих одного нашего общего знакомого. А некоторые потребности у меня тоже есть. И если твоему демону это непонятно, то ничем помочь не могу. - Так вот почему ты вечно без денег сидишь, - фыркнул Хоук, покосившись назад. - И вздыхаешь, что лечебницу не на что содержать. Может, зря отказался? - От чего? - не понял Андерс, воюющий со взбунтовавшимся Справедливостью. - Ты что-то такое говорил, когда мы впервые там оказались... - Он сказал, что если его снова попытается кто-то снять, то он уйдет, - эльф продемонстрировал отличную память. - Вот только не уточнил: гордо удалится в закат один или с клиентом. - Да пошел ты, - явно разозлился Андерс, не нашедшийся с ответом. Хоук даже вскрикнул — раздражение мага достигло пика и обрушилось не на ехидно ухмыляющегося Фенриса, а на него. Ловкие пальцы Андерса, так легко творившего заклинания, впились в кожу. Гаррет почувствовал, что его грубо притиснули, а между бедер вклинилось освобожденное естество. Фенрис, конечно, не уступил — небрежно пробежал пальцами по обнаженному телу и дернул того на себя. Андерс ожидаемо запнулся о штаны и подтолкнул неустойчивую конструкцию, в результате чего все трое благополучно упали — и хвала Создателю, что на кровать. Тряпки окончательно остались где-то внизу, и Гаррет чуть не задохнулся, ощущая прижимающихся к нему любовников. Сознание разом «поплыло», тем более что ругаться партнеры не продолжили, а как будто вспомнили, зачем вообще собрались здесь. А может, все слова уже были сказаны. По крайней мере, Гаррет надеялся на это. Он ласкал обоих, где мог дотянуться, и постанывал под откровенными движениями любовников — оба, очевидно, не достигнув победы ни одной из сторон в споре, сменили поле деятельности. Соревнование вышло на новый уровень. Было хорошо. Гаррет смутно подумал, что, не были бы двое самых нужных ему мужчин заклятыми врагами, сейчас можно было бы просто наслаждаться такими разными ласками... Но одновременно с этим какая-то — вероятно, самая здравомыслящая — часть мозга подсказывала, что не будь эти двое такими яростными сторонниками противоположных мнений, и не было бы так хорошо. Фенрис умел отдаваться, и делал это страстно и неистово. Андерс, поверив в то, что у него есть шанс, вел себя откровенно, но послушно — как будто бы был покорен воле командира, пока сохранялась эта игра... Но сейчас оба они явно не готовы были уступать. И наконец случилось неизбежное — оба любовника соприкоснулись. Причем соприкоснулись в столь интимном месте на теле Хоука, что сам Хоук даже не знал, как себя и повести. И Фенрис, и Андерс мгновенно приостановились, прожигая друг друга взглядами, а Гаррет не мог призвать их к порядку, пока мягкая ладонь целителя и цепкие пальцы убийцы находились в столь опасной близости к его члену. И, конечно, как назло, в момент опасности в Хоуке проснулся шутник. - Не замораживай, пожалуйста, - он обернулся назад, немножко сползая, чтобы увидеть лицо мага. Цели не достиг, увидел только съехавший в сторону кособоко торчащий блондинистый хвостик. - И ты, Фенрис, пожалуйста, пальцы не сжимай, - он повернулся обратно. - А то для тебя не только плоть нипочем, но и кости — тоже. Напряжение разом ослабло. Оба партнера слегка расслабились, и оба же почти одновременно... - Там тоже ничего не надо делать, - умоляюще воскликнул Хоук, но не удержался — прогнулся, прямо лежа на боку, в спине, поддался нахальным пальцам... Нахальными пальцы оказались у обоих. - Совсем ничего? - многообещающе выдохнул в ухо Андерс. - Тебе понравится, - заверил Фенрис. Что-то такое промелькнуло в голове Гаррета. Что-то знакомое; что-то, что он уже, кажется видел. Но мысли путались и сбивались, пока оба любовника... Озарение вспыхнуло внезапно. В бою они вели себя так же: беспрекословно слушались и были готовы исполнить любой приказ, признавая себя ведомыми; но лишь до того момента, пока каждый из них для себя не решал, что на кону стоит жизнь. И тогда оба становились абсолютно неуправляемы. Вспомнив, как ведут себя в бою эти маг и воин, Хоук почувствовал, что ему... не по себе. Планка перехода у Андерса и Фенриса была почти идентичной. - Не... - Гаррет не очень понимал, о чем именно он собирается попросить, но тут Андерс воспользовался своим более удобным положением. Влажный палец вошел в тело легко — целитель явно отлично понимал, что делает, и делал это... Хоук невольно застонал. Подушечка пальца пружиняще надавила куда нужно, и Защитник захлебнулся воздухом, беззастенчиво подаваясь назад. Эльфу это явно не понравилось. Хоук был вынужден согнуть ногу в колене и упереться пяткой о постель, чтобы грубовато втискивающийся в тело второй палец не причинил боли. При этом давление только усилилось, и Гаррет снова несдержанно застонал. Щеки полыхали. Не было даже подушки, чтобы уткнуться в нее лицом, и Хоук поднял потемневший взор на Фенриса. Сейчас он не знал, поступает ли правильно... Эльф любил его — так, как умел. Хоук бы слукавил, если бы сказал, что не наблюдал за жизнью бывшего раба все эти три года. И мог поклясться, что тот хранил ему верность. Пьяный флирт с Изабелой не в счет, пьяный флирт с Изабелой — в порядке вещей для любого или любой. Но тогда, три года назад, всё тоже было как-то... не слишком правильно. Фенрис уступил желанию возлюбленного; подарил ему себя — одновременно профессионально и неумело... Но тот Фенрис, что признавался в чувствах; и тот Фенрис, что позволял себя иметь — не одно и то же. Признавался в чувствах гордый и неуступчивый возлюбленный; отдавался — растерянный и признавший победу над собой беглый раб. Вот почему он ушел. Хоук только теперь понял, что никакие воспоминания не заставили бы возлюбленного бросить его. Точнее... Фенрис мог вспылить, мог сбежать — но непременно бы вернулся. Через несколько часов или через несколько дней. Но столь долгая пауза могла означать только одно — Фенрис не поверил. Себе или Гаррету — неизвестно, но что-то пошло неправильно. Смотреть в глаза Фенрису, ощущая его в себе, было ново, и Гаррет ожидал, что увидит на любимом лице выражение превосходства или гордости, но нет — эльф смотрел как-то... удивленно, словно ожидал чего-то совершенно иного. Движение постепенно становилось все слаженней, и Андерс только пробурчал, обращаясь к соратнику: - Осторожнее ты, изувер. Эльф неожиданно послушался. По крайней мере, Гаррет почувствовал, что напористость из движения ушла. Теперь хотелось блаженно прикрыть глаза, просто наслаждаясь, как его ласкают, аккуратно растягивая, но Хоук не терял бдительности. Странно это всё было — вроде бы само действие располагало... Прав был Фенрис, когда говорил об адреналиновой зависимости. Зато Андерс оказался внимательным и бережным любовником. Гаррет смутно подумал о том, что тот — как целитель — очевидно, слишком хорошо знаком с анатомией. Или просто хорошо натренировался. Ему с его размерами, наверное, долго учиться пришлось... - Повернись, Гаррет, - жарко выдохнул ему в ухо Андерс. - Иначе я могу сделать тебе больно. - А почему это ты? - ревниво окликнулся эльф. - Я больно не сделаю, а ты, уж так и быть, можешь посмотреть. - Фенрис, - голос Хоука сел, - я не обижу тебя. Андерс, давай просто поднимемся повыше на кровати? И мне будет спокойнее, если я смогу... сам контролировать. - Так не слишком удобно... - явно засомневался маг. - Но если ты так хочешь... Хоук почувствовал, как сильная рука подхватывает его под бедро, и выгнулся навстречу. Андерс напряженно выдохнул, ерзая рядом в попытке пристроиться. Гаррет сдержал слово — выгибаясь, он обхватил ладонью член эльфа, надеясь в скором времени суметь приласкать его ртом, а не только рукой, и Фенрис, блаженно выдохнув, насмешливо зыркнул на мага: - Помочь? Может, подержать там, я не знаю? Или носилки соорудить? - Да тебе бы я даже носилки сооружать не доверил, - загнанно откликнулся Андерс. - У тебя из умений — только ломать, но никак не строить. Но потом, если уж очень захочется, могу дать подержать. На большее не рассчитывай. - Вот еще, - брезгливо поморщился Фенрис. - Это вас всех... магов!.. меня потрогать тянет! - Да не тебя, а лириум, - фыркнул Андерс. - А ты — так... отягощение. Хоук почувствовал, как напряглось тело возлюбленного, а белые линии немедленно полыхнули голубым. На естестве их, правда, не было — изящная вязь спускалась по низу живота и захлестывала на основание члена только тонкими хвостиками. Но видно, Андерс все-таки задел Фенриса. - Не смей. Так. Говорить, - отчетливо прошипел беглый раб. - Для меня не новость, что вы все так считаете. Но если ты, одержимая твоя рожа, продолжишь в том же духе, то в этой кровати нас станет ровно вполовину меньше. - Почему вполовину? - не выдержал Хоук, представив себе что-то крайне неаппетитное. - Нас здесь трое вроде бы. И которую из частей меня ты собираешься себе оставить, Фенрис? - Тебя — целого, - отрезал эльф. - Нас станет ровно меньше на одного одержимого и одного демона. - Справедливость не даст уничтожить союзника, - громыхнуло из-за спины Гаррета. - Справедливость видит, знает, чувствует. Союзник — проводник Справедливости в мир смертных. Союзник — друг. И ты, носитель Созидания, можешь быть другом. Хоук не сразу сообразил, что Созиданием дух Тени называет лириум. Зато сразу увидел на собственном плече голубоватый отблеск свечения. Полыхающий эльф тоже никуда не делся. Гаррету невольно стало жутковато, хотя он ощущал в ладони теплую плоть одного и горячие руки другого на бедре и шее. - Справедливость, я не дозволю причинить Андерсу вред, - торопливо выдохнул Защитник. - Но и ограничивать Фенриса, носителя Созидания, я не буду. - Этот демон, может, и не так уж глуп, - заметил эльф, успокаиваясь и тускнея лириумными линиями на теле. - По крайней мере, с ним я спорить хочу куда меньше, чем с Андерсом. Взгляд Андерса тоже потускнел, и голубоватый отблеск исчез. - Доигрался, - бросил он эльфу. - Справедливость уже в отношения смертных из-за тебя полез. Раньше ему как-то наплевать было. - Он меня привлекает больше, чем ты, - бросил Фенрис. - Но если тебе важнее поболтать, чем заняться тем, для чего тебя сюда позвали, то я, пожалуй, сменю тебя на этом посту. - Гаррет? - Андерс тут же виновато потрепал командира по бедру. - Прости, это все из-за этого. Но я сейчас исправлюсь. - А вы красиво вместе светитесь, - выпалил Хоук то, что упорно не выходило из головы. - Только меня это немного пугает. - Лучше до этого не доводить, - авторитетно сообщил ему в ухо Андерс. - В кои веки я согласен... с магом, - процедил Фенрис. Дальше всё пошло как-то легче. Словно в этом яростном споре решилось что-то важное; сломался какой-то блок. Гаррет охотно поддался направляющим рукам Андерса и медленно принял его в себя — постепенно, потихоньку, то и дело приостанавливаясь. Фенрис не мешал; наоборот, старался отвлечь — ласкал плоть, вытянувшись рядом, покусывал чувствительное ухо, невесомо целовал губы... Андерс наконец сумел полностью войти и сделал первое, легкое еще, движение назад и вперед. Гаррет застонал, безотчетно нащупав руку Фенриса, и облизнул мгновенно пересохшие губы. Маг качнулся сильнее, заставляя почувствовать, какой он огромный — прямо сейчас, внутри, и Фенрис, приподняв голову, явно перемигнулся с ним. Хоук не успел сообразить, что происходит, когда оба — в четыре руки — легко его развернули, заставив подняться на колени и опереться на руки. Гаррет прикусил губу, ощутив в себе осторожные толчки, и загнанно выдохнул едва ли не по одному слову: - Авелин... давала мне... почитать... книгу по тактике. Там такое... называлось... межклассовой комбинацией. Воин и маг... в одном бою. - Хорошо, что ты договорил, - простонал Андерс, вжимаясь в ягодицы и крепко удерживая за бедра. - А то начало фразы меня удивило. - Мы поговорим о тактике потом, - неожиданно ласково проговорил эльф, размыкая искусанные губы возлюбленного пальцами. Гаррет уловил в этом нотку нетерпения и усовестился. Он многообещающе проскользил языком по пальцам и поднял мутный взгляд, даже сам понимая, что смотрит... призывно. Пальцы выскользнули, и Фенрис, устроившись удобнее, откинулся на спинку кровати, приглашающе отодвинув колено. Гаррет опустил голову — тонкие косички свесились на бедро эльфа — и склонился над его членом, смыкая губы вокруг головки. Плоть была влажной — Фенрис явно давно уже сдерживался, но даже при этом не упускал возможности со вкусом поругаться с магом. Это было почти удивительно. Ритм движения сзади постепенно нарастал. Андерс дышал все чаще и все громче, гладил ладонью поясницу, временами спускался к растянутому входу, чтобы ощутить движение пальцами. Хоук невольно двигался в одном ритме с ним и Фенриса ласкал так же — пока еще медленно, но зато все глубже. Пальцы эльфа одобрительно вплелись в волосы, но он не направлял — только помогал удерживаться и бездумно ласкал. Поза его из напряженной становилась все более раскованной. И только теперь Гаррет смутно сообразил, что такого Фенриса не видел никогда — даже во время первой ночи эльф всегда был напряжен, словно натянутая струна. Тогда Хоук подумал, что это — часть его удовольствия, но, как оказалось, это совсем не так. И было в этом что-то... правильное. Движение нарастало. Хоук не мог уже думать, он весь существовал, словно оголенный нерв — подставлялся под ласки разомлевших любовников, отдавался обоим и чувствовал себя при этом на удивление гармонично. Когда эти двое не ссорились и не препирались, они взаимодействовали так, словно понимали друг друга — от и до. Гаррету далеко не всегда удавалось касаться при этом себя — движение стало уж слишком сильным, и он рисковал не удержаться на одной руке. Но стоны Андерса и подрагивающее под ласками тело Фенриса стоили того, чтобы потерпеть, хотя низ живота и член уже ныли от напряжения. Гаррет изогнулся, постанывая, и шире раздвинул ноги — в таком положении давление внутри становилось просто нестерпимым, но и отказаться от этого было нельзя — наслаждение захлестывало волнами. Терпкий привкус на языке и вцепившиеся в волосы пальцы Фенриса только добавляли этому полноты — Гаррет чувствовал, что нужен обоим, и это было... потрясающе. Он сомкнул губы плотнее, дразнясь языком — и впервые за сегодня услышал, как стонет Фенрис. Горячо, страстно... Так же, как и тогда, когда впервые для себя открыл, что секс может приносить удовольствие обоим. Хоук постарался повторить все то, что делал, и услышал, что стон эльфа срывается на вскрик. Андерс, наоборот, замолчал, только пальцы на бедре сжимал все крепче. Защитник полностью отдался ощущениям. Оба его мужчины были потрясающими — и он окончательно понял, что не в состоянии выбрать одного из них. - Гаррет, - услышал он два голоса в унисон. Осознавать, что это его тело, его действия довели обоих любовников до исступления, было лестно и горячо одновременно. Сам он только шумно выдохнул, ощутив, что терпкий привкус на языке стал сильнее, а Андерс сбился с ритма, врываясь резко и почти грубо. В нёбо ударило вязкой влагой, и Гаррет едва успел сглотнуть, чтобы не поперхнуться, когда почувствовал, что Андерс тоже замер, кончая. Фенрис застонал, сжимая волосы Хоука в ладони, маг тяжело навалился сверху. Гаррет невольно опустился ниже, и от длинного, протяжного прикосновения плотью к ткани покрывала тело его тряхнуло. Он выдохнул носом и долго простонал — наслаждение накрыло с головой, но под тяжестью мага он мог только слабо конвульсивно вздрагивать. - Ты как? - спросил его Андерс, помогая подняться и удобно лечь. - Гаррет? - эльф тоже оказался рядом, ищуще заглядывая в глаза. - Потрясающе, - честно ответил Хоук первому и улыбнулся второму. - Никогда со мной такого не было. - Я, кажется... - Фенрис словно растерял всю свою уверенность. - Тебе было хорошо? - Да, - уверенно подтвердил командир отряда. - А у всех эльфов... семя такое приятное на вкус? - Не знаю, - разом смешался эльф. - И не хочу говорить об этом. - Да, у всех эльфов так, - как ни в чем ни бывало отозвался Андерс. - С этим остроухим повезло. - Занятно, - невольно протянул Хоук, машинально отерев подбородок. Но Фенрис, конечно, промолчать не смог: - Это где это ты таких знаний набрался? - насмешливо обратился он к Андерсу. - Про эльфов? Маг фыркнул и уселся удобно, стыдливо прикрывшись краешком покрывала: - Ты же не думаешь, что я расскажу, остроухий ненавистник магов? Не хочу потом услышать из уст Варрика очередную историю с собой в главной роли. - Варрик такое рассказывать побрезгует, - фыркнул Фенрис. - Гном? Побрезгует? - Андерс картинно округлил глаза. - Да ему только повод дай рассказать какую-нибудь грязную историю, приукрасив ее и переврав. Я сейчас расскажу тебе про свою жизнь, а потом услышу балладу про то, как некий бродячий маг-целитель отдал себя на благо спасения эльфийской расы. Ну тебя, Фенрис, заткнись лучше... - Так уж и быть, - эльф, в отличие от Андерса, абсолютно не стеснялся своей наготы. - Не буду тебя расспрашивать про твою распутную жизнь, одержимый любитель котят. - Фенрис, - одернул возлюбленного Хоук, который всё пытался собраться с мыслями. - Ты так это произносишь, что даже какой-то двойной нехороший смысл мерещится. Андерс — неплохой человек, а хороших среди нас и нет. - Зато есть хорошие эльфы, - Фенрис даже улыбнулся Гаррету. - Хоук, неужели нам с тобой действительно так нужен этот маг? Я бы хотел, чтобы ты... вернулся ко мне, хотя ты и не уходил. Но я не могу подарить тебе того, что может он. У меня нет ни магических способностей, ни такого посоха. - Мне очень нравится твой меч, - ответно улыбнулся ему Гаррет и повернулся к Андерсу, отвечая на вопрос. - Он тоже не может подарить мне того, что можешь ты. Но вы вместе — можете. Вопрос только в том, способен ли я подарить вам что-то такое, ради чего вы согласились бы остаться со мной на таких условиях. Андерс качнул головой и явно собирался что-то ответить, как вдруг лицо его исказилось, озаряя кровать голубым светом: - Справедливость согласен. Справедливость докажет союзнику, что защитник нам нужен. Справедливость чувствует бездну сил для свержения притеснителей. Пока Андерс боролся за обладание телом, эльф скептически вздохнул: - Выходит, стоит ему потрахаться, как он сразу побежит наносить добро. А это самое он теперь захочет часто, потому что демону, видите ли, понравилось. Гаррет, это, возможно, последний шанс избавиться от одержимого и озабоченного мага. Маг, чуть запыхавшись, притушил свет глаз и выпалил: - Я... Справедливость согласен, согласен, это уже все слышали! Дай сказать! Я... Гаррет, я и надеяться не смел. Любил и... молчал. Знал, что тебе этот эльф... дороже всех. И если ты предлагаешь мне — то я буду с тобой. Только эльфу я спуску не дам. А то его воля — и всех магов бы в клетках держали, хуже, чем у кунари. - Гаррет, - Фенрис взглянул на Андерса и вздохнул. - Я... люблю тебя. И знаю, что ты почему-то иногда защищаешь магов. И я готов быть с тобой... на почти любых условиях. Но обещай мне, что когда этот город будет по-настоящему защищен, мы уедем в Тевинтер. Я понял, что хочу вернуться. И там ты увидишь, кто любит тебя по-настоящему. Обещаешь? - Обещаю, - заверил его Хоук. - Если этот город будет защищен, нам просто необходимо будет отправиться туда, где еще нет справедливости. *** Гаррет проснулся от того, что услышал гневные восклицания из соседней комнаты. Он сразу приподнялся на локте, но уже мгновением позже упал обратно на подушку, вспомнив и события предыдущего вечера, и последовавшей за ним ночи. Сейчас он лежал один. И справа, и слева от него было пусто, и даже подушки уже не хранили тепла — оба возлюбленных явно давно ушли. Впрочем, солнце за окном поднялось уже высоко... Андерс долго спать любил, но толком не умел — просыпался, начинал ерзать и мучиться. Что не мешало ему жаловаться на недосып, хотя никто не требовал от него ежедневного вставания ни свет ни заря. Фенрис долго спать умел, но не любил — говорил, что только зря теряет время, которого и так всегда мало. Что тоже не мешало ему ругаться на прочих обитателей домика. У обоих были и свои комнаты, где Гаррет регулярно проводил ночи, но такая роскошная кровать исполинского размера — как для кунари — была только у самого Хоука. И когда он проводил ночи в одиночестве, то наслаждался огромным ложем, на котором можно было раскинуться как угодно — хоть поперек. Да и Гром легко на ней умещался. И сейчас именно Гром явно был виновником ругани. - Это не мабари, это свинья, - громко выражал свое недовольство эльф. - Что ты мне притащил? Какому порождению тьмы это принадлежало? Унеси немедленно! Где ты вообще это взял?! - Не порождению тьмы, а обычной корове, - не менее громогласно спорил Андерс. - Гром, унеси! Тут эльфы говяжьих ребер пугаются! - Всегда знал, что ты мясник в душе, а не целитель, - Фенрис явно не успокоился. - Почему они все вечно спят у меня? И мабари этот гарретов, и кошки твои! - Они просто тебя любят, - в голосе Андерса послышалась тоска. - Я не понимаю, почему! Я и кормлю, я и глажу, а они все равно удирают к тебе! Ты, архидемонов соблазнитель... - Кто бы говорил, - голос эльфа взвился. - Это ты соблазнил Справедливость! Да так, что он возжелал тобой овладеть — и теперь его и тараном не сдвинешь. - Ты, - Андерс тоже возмутился громче. - Справедливость и тебе потакает, остроухий извращенец! Он тебя слушает! И даже готов во всем с тобой соглашаться! - Ревнуешь? - фривольно мурлыкнул эльф и продолжил вовсе не кокетливо, но грубо и даже грязно. - А вот будет тебе наука за шерсть по всему дому и за раскиданные объедки! Хоук снова приподнялся и хотел было позвать обоих, но представил, что оба взъерошенных возлюбленных появятся на пороге — и предпочел тихо встать и одеться, дослушивая ругань. Ругались уже о другом. - Ты так и не сказал, кто из вас болен графоманией, - раздраженно возмущался эльф. - Гром, отстань, ничего не получишь. Иди свою корову закапывай. Печальное поскуливание было прервано гордым высказыванием Андерса: - Я здесь тоже манифест напишу! - Весь камин в чернильной копоти из-за тебя, - Фенрис застонал, а потом продолжил более воинственно. - Причем — заметь! — камин в моей комнате. Что ты вообще здесь делаешь? Я тебя не звал! - А-а, - вдруг абсолютно ровно произнес Андерс, - я чего пришел-то... Зелья тебе принес. Немного усовершенствовал. Теперь вообще ничего болеть не должно. Но пей с осторожностью. У храмовников похожее — тоже с лириумом. И они от него под конец жизни сходят с ума. Хотя тебе и сходить-то не с чего... - Давай сюда, - много тише пробурчал Фенрис. - И не тяни ко мне руки! Я люблю Гаррета, а тебя не люблю. Хоук вышел из комнаты в коридор, почесал рванувшего ему под ноги Грома-мабари и заглянул в комнату эльфа: - Доброй ругани, - привычно поприветствовал он обоих. - Я тоже тебя люблю, Фенрис. И тебя, Андерс, люблю, когда ты не пихаешь меня в спину. - Прости, не спалось, - тоже явно припомнил ранее утро маг. - А я говорил, что этот домик — картонный, - буркнул эльф. - Все слышно. И как ты, одержимый, под Хоуком стонешь, мне даже через две стенки слышно. - Мне тоже слышно, как ты под ним стонешь, но я же не возникаю, - зло возмутился Андерс. - А как он под нами стонет, наверное, пол-квартала слышит. - Мы могли бы купить и поприличнее дом, - заметил Гаррет. - Но кое-кто хотел выкупить лечебницу. А потом еще кое-кто отказывался от домов в центре Минратоса. - Бывал я в этих домах, - скривился эльф. - Рассказать, что хранят тамошние стены? К тому же маги альтуса быстро заинтересовались бы, что за странные личности бродят среди уважаемых господ. Андерс возмущенно возразил: - Это ерунда. В любом Круге возвышаются те, у кого выше способности. - Да-да, - ехидно кивнул эльф. - А храмовники контролируют магов. Всегда и везде. А стражники контролируют храмовников. А ты вообще молчи, кто церковь магией взорвал? - Тихо, - привычно вклинился Гаррет. - Церковь Андерс взорвал всего одну, а не по всему Тедасу. - Всего одну церковь взорвал, а уже в магистры рвется, - обличающе указал на Андерса когтистой перчаткой Фенрис. - А я говорил, что так будет. Все маги такие. - Я рвусь только потому, что хочу добиться здесь справедливости, - заупрямился маг. - А как еще можно воздействовать на общество? Только так! Я уже говорил, что сожалею о тех невинных, кому пришлось погибнуть! Но мы все... И ты, Фенрис, тоже — мы все убивали! И что же ты предлагаешь? - Взорвать тевинтерский Магистериум? - любезно предложил Фенрис. Несмотря на абсурдность предположения, глаза его загорелись огоньком интереса. - Магистериум не взрываем! - торопливо воскликнул Хоук. - Мы здесь вроде бы жить собрались. Сначала надо осмотреться как следует. - Мы уже больше года осматриваемся, - Андерс тоже был недоволен. - Я добился признания у местных. Они признают, что такой силы не видели. - Конечно, не видели, - поморщился эльф. - Когда за тебя все Справедливость делает. - Мы одно, - стоял на своем маг. - А вот когда я допишу манифест... - Гаррет, - Фенрис демонстративно сделал шаг к своему мужчине, - убери от меня этого одержимого графоманией, я больше не могу. - И что же ты сделаешь? - ухмыльнулся Андерс. - Мне поступало предложение от «убийц магов», - задумчиво поведал ему эльф. - И я склонен... - Не соглашайся, - поспешно посоветовал Хоук. - Почему? - в один голос воскликнули оба. Гаррет с интересом уставился на них. Почему возмущался эльф, было понятно, а вот от Андерса — это что-то новенькое. - Ну... - Андерс смутился. - Я к тому, что здешние маги мне тоже не по душе. Они пытаются идти самыми простыми путями. Становятся магами крови лишь для того, чтобы преодолеть самые несложные проблемы. А я-то всегда думал, что магия крови — это последний жест отчаяния... Да среди них и лекарей-то приличных нет! Вот все жду, когда же услышу, что легче убить, чем вылечить. - Потому что если эти «убийцы» такие же, как «вороны», то мы только проблем огребем, - внятно и четко пояснил Хоук. - От таких, с позволения сказать, профессионалов, ничего толкового не добьешься. Уж лучше дождаться Мерриль... - Мерриль трудно придется, - угрюмо возразил Фенрис. - Она — эльф, а здесь эльфы, в основном, рабы. Людей среди рабов, правда, тоже хватает — не рожают эльфы столько, чтобы обеспечить рабочей силой весь Тевинтер... - Зато она маг крови, - весомо произнес Андерс. - Странный маг крови. Который еще до сих пор не одержимый. - А еще дура она, - безапелляционно высказался Фенрис. - Местные ее сожрут и не подавятся. - Кхм... - Гаррет слегка замялся. - Мне Изабела прислала письмо, в котором говорилось... В общем, она к Мерриль неравнодушна. Так что, может, что и выйдет. А Зевран писал, что Морриган бежала на юг, в наши края. Да, та самая Морриган, подруга Героя Ферелдена. - Ох... - Фенрис схватился за голову, не обращая внимания на острые когти перчатки. - Если сюда понаедут все эти девицы, Тевинтер рухнет. Впрочем, может, оно и к... - Вот и отлично, - мурлыкнул Андерс, явно приходя в отличное расположение духа. - Когда рухнет, переедем в Орлей. - Надо пустить слух о том, как мы убивали Данариуса... - задумчиво проронил Хоук. - Это сразу придаст нам веса, но надо быть осторожными. И договориться с Изабелой, чтобы вытащила нас на корабле, если вдруг все пойдет наперекосяк. - Пойдет, не сомневайся, - «успокоил» его Фенрис. - У нас все всегда наперекосяк идет. - В Орлее тоже есть чем заняться, - улыбнулся ему Гаррет. - Кстати, я еще не завтракал. У нас что-нибудь есть? - Ничего нет, - отрезал Андерс. - Кое-кто не захотел даже нанимать слуг, сам готовить не умеет, и я не умею тоже. Так что если только кость у Грома отберешь. - Я видел на леднике ветчину, - заметил Фенрис. - Это кошкам! - возмутился Андерс. - Они же, твари бессловесные, без меня погибнут... А вот вы и во время Мора выживете, так что сами как-нибудь. - Несправедливо, - горько вздохнул Хоук, но уже понял, что если не дойти до лавки самому, то возлюбленных оч-чень долго уговаривать можно... Какая жалость, что Орана предпочла остаться в Киркволле. Конечно, он ее понимал, сам сопроводил в эльфинаж к будущему мужу — но все-таки было жаль... - Справедливости нет, - вздохнул Андерс — и тотчас поправился. - Есть, есть, если бы еще за едой мог сбегать... - Вот и беги, - удовлетворенно произнес Фенрис. - А тело у вас одно. Так что бежит пусть Справедливость, а уж чьи ноги при этом будут работать — другой вопрос. Андерс еще немного поспорил с духом, но не выдержал: - Ладно, схожу. А вы без нас тут... не того. - Не будем, - заверил его эльф, но стоило Андерсу выйти из комнаты, как вдруг произнес. - Гаррет... это то, о чем ты мечтал? С тобой рядом я, и этот одержимый... Ты говорил мне, что способен завести меня еще и не в такие места... И вот я в Тевинтере. Снова. - Свободным, - Гаррет взял его за руку. - Ты — свободный тевинтерец. Свободный тевинтерский эльф. И даже не свободный тевинтерский эльф-маг. Если ты пожелаешь, мы со временем разберемся с теми, кто в свое время скверно обошелся с тобой. Покажем местным рабам то, как можно жить. Научим бороться. Правда, потом нам и отсюда придется бежать. Возможно, как раз в Орлей. - Я не боюсь, - Фенрис улыбнулся. - Твои слова дают мне надежду. А бежать... Я всю жизнь бегу. Другой жизни я не знаю. Но уж лучше бежать с тобой... и даже с этим. Я привык к нему. Без него мне было бы, наверное, даже скучно. - Он тоже тебя любит, - Гаррет вздохнул. - Но вы никогда не сможете сказать этого друг другу. И Справедливости ты нравишься. У нас отличная команда из трех тел и четырех душ. - Перед тем, как мы сбежим, я должен отыскать Варанью, - четко произнес эльф. - Я благодарен тебе, что ты когда-то убедил меня сохранить ей жизнь. Моя сестра — магесса. У тебя ведь тоже так. Я тебя теперь... понимаю. - Да, это непросто, - улыбнулся Гаррет. - С магами вообще всё непросто. Но я обещаю, мы ее найдем. И поможем ей. - Да, с магами всегда все непросто... - Фенрис вздохнул. - Наверное, это мой путь. Но я счастлив пройти его с тобой. И даже с ним.