***
Рейн—милая девушка которая оказывается, тоже работает официанткой, дала мне форму. Обыкновенная чёрно-белая форма, говорящая о том, что я теперь официантка клуба «Paradise». И чёрт, что я только делаю? Девушка которая работала в престижной фирме, теперь работает в престижном клубе официанткой, чтобы почаще видеть бывшего парня, таким образом пытаясь забыть его. Очень оригинальный поступок. — Девушка, принеси мне соджу, — приказывает какой-то седоволосый мужчина, по-хозяйски устраиваясь в объятие каких-то ветреных девушек, отчего я закатив глаза, иду к барной стойке. Это не первый наглый клиент в этом клубе, которого я сегодня обслужила. Но он определённо первый старый и наглый клиент. И у него определённо есть семья, которая на данный момент, думает что он работает. Но в это время, он тут прижимается с двумя девушками (которые наверное, младше его на добрых десяток лет) одновременно. Как бы там не было, это меня не касается. Я всего лишь должна выполнить свою работу. И чёрт, где Мин Юнги? Почему он не выступает в последнее время? Если меня не подводит память, то он и в тот вечер не выступал. Не то чтобы я ждала его сегодня, но… А нету никаких «но», ибо я реально ждала его сегодня, чтобы наконец начать смириться с мыслью, что он теперь в Корее и что мне нужно спокойно на это реагировать. — Соджу, — говорю я заказ старика тому бармену, который хотел нас с Лисой обслужить в тот вечер, но его обломал Чонгук. Ким Тэхён. Да, Рейн представила меня со всеми, кто тут работает. Но как кажется мне, это было необязательно, учитывая тот факт что я буду тут работать меньше одного месяца—пока не вернусь в свою прежнюю работу. Взяв бокал, я поставила его на свой поднос и пошла в сторону того старика. Совсем не хотелось общаться с такими людьми. Если бы не эта работа, то я даже на метр не подошла бы к нему. — Извините, — говоря я, когда нечаянно врезаюсь в какого-то человека, но не обращаю него внимание полностью—этот проклятый бокал соджу еле как сохранилась в подносе. Представляю чтобы было, если я немного посильнее врезалась в него. И представляю как бы отреагировал Чонгук, если бы узнал что я в первый же день облила какого-то клиента соджу. Он и так ненавидит меня, хоть и ехидно улыбается из-за «вежливости». — Постой, — говорит тот человек, в которого я врезалась и хватает меня за локоть, когда я уже хотела пройти мимо. И тут меня осенило от этого голоса. Резко поднимаю голову и расширяю глаза, так же как и он. Чёрт, я же говорила что судьба слишком щедра ко мне? — Ну нет. У меня сейчас наверное галлюцинации, — говорит светловолосый и хмуря брови, опускает взгляд на мою форму и прочитав моё имя на бейджике, вновь поднимает на меня взгляд и сжимает свою руку на моём локте. — Ким, какого хуя ты вновь пришла сюда, и вообще напялила эту форму? — вздохнув, чтобы хоть как-то успокоить свои нервы, шипит Юнги, отчего я поджимаю губу. Эта реакция не удивительна. Но вот я не знаю как ответить его вопросу. Сказать что я пришла сюда просто работать, или же сказать чтобы смириться с его присутствием, для того чтобы жить дальше без какого-либо страха от мысли что могу встретить его где попало. Я не хочу при каждой встрече затаивать дыхание и дрожать как осиновый лист, слыша своё бешеное сердцебиение. — Иди-ка за мной, — раздражённо говорит он, когда замечает что я не собираюсь отвечать на вопрос и грубо тащит меня куда-то, отчего я еле как успеваю поставить свой поднос на какой-то стол. — Пусти, — говоря я, пытаясь вырвать руку, но он только сильнее сжимает её, и в следующую секунду, затолкает меня в какую-то комнату. — У меня работа, — вздыхаю я, оглядываясь по сторонам и убеждаюсь что эта кладовка. И вдруг я вспоминаю о том старике, который наверное, всё ещё ждёт свой соджу. Но это не главное, что меня сейчас интересует. Сейчас мне интересует этот поступок Юнги. Он что, хочет серьёзно поговорить? — Знаешь Ким, — начинает он, опуская мой локоть. Но не успеваю я обрадоваться этому, как он больно сжимает мои плечи руками и заставляет меня посмотреть прямо в свои глаза. — Я знал, что ты следишь за мной как ненормальная. Но вот это… — он кивает в сторону моей формы.— Слишком. — Да, возможно я и приходила сюда чтобы увидеть тебя, — говорю я, решая что не буду обманывать его, притворяясь что прихожу сюда чтобы поразвлечься. Да и не верил он мне. Он ведь знает что я не из таких типов людей. — Но я работаю тут не с такими намерениями. — добавляю я, отчего тот вопросительно поднимает брови. — И с какими? — спрашивает он, ослабив свои руки, тем самым заставляя меня хоть как-то спокойно вздохнуть. — Мне нужна была работа, — а что? Что мне нужно было сказать? Если я скажу: « Я здесь для того чтобы смириться с тем, что ты в Корее, и для того чтобы заработать на тебе "иммунитет" », то он посмеётся мне в лицо. И вообще, мне же реально нужна была работа. Я сказала ему правду, но просто умолчала про некоторые детали. — Ах да, конечно, — говорит он и раздражённо закатывает глаза, а его пальцы вновь больно сжимают мои плечи, отчего я пискнув, делаю слабую попытку вырваться. Но безрезультатно. — Как я мог подумать что ты не соврёшь на этот раз? — говорит он и прижимает меня к стене своим телом. И я теперь чётко ощущаю его запах сигарет, с перемешкой горького одеколона. Он определённо курил недавно. Впрочем, это и неудивительно. Я всегда была против его курения раньше. Он начал курить, когда ему исполнилось шестнадцать, и скрывал это ото всех. Только я знала об этом, случайно увидев как он втягивает в себе никотин после уроков. Я тогда накричала на него, как мать на шестилетнего сына. Но потом, я привыкла к этому и этот запах, даже стал для меня родным. И от этого, сейчас моё сердце вновь начинает колотиться. А моя кожа становится гусиной, когда он делает глубокий вздох, обжигая щеку. — Чёрт, ты так надоела мне. Шепот которого я еле как услышала. Но этот шепот, заставил меня сжать губы в тонкую полоску и вновь сделать попытку к освобождению. Да, хочу уйти отсюда. И как можно быстрее. Надоела… я знала что надоела ему. Я знала что он презирает меня, но всё равно не прекращала искать с ним встреч. Всё равно таила в себе надежду на то, что в его сердце становится теплее, когда он видит меня, прямо как в моём. Вновь и вновь топтала свою гордость, из-за этой чёртовой любви, которая окончательно затуманила голову. Нельзя так сильно любить человека. Эта любовь причиняет боль и только. А особенно, если она безответная. В школьные года, я наивно думала что моя любовь хватит на двоих и что он да когда-нибудь полюбит меня. Но сейчас я понимаю что эта мысль была глупой, наивной и бессмысленной. Эта любовь лишь раздражала его. Он хотел любви от меня, но только дружескую. А я же наоборот. Не сказав больше ни слова, Юнги разжимает свои руки выпуская меня от сильной схватки, и в последний раз бросив на меня презрительний взгляд, идёт в сторону выхода от этого душного помещения. А я же всё стою, затаив дыхание, как будто бы он всё ещё рядом. Надо выйти. Мне надо выйти, а не стоять здесь и огорчаться тому что он сказал. Я же ведь это всё равно знала. Но… знать одно, а услышать этому подтверждения другое… Это больнее.***
— Девушка, почему вы так долго? — спрашивает седоволосый, когда я наконец-то приношу ему забытый соджу. Он всё ещё сидит в объятии тех девушек, и мрачно смотрит на меня. — Простите, просто соджу закончилось и пришлось принести новую бутылку из склада, — оправдываюсь я, придумывая всё на ходу и удивляюсь насколько правдоподобно прозвучало моё оправдание. — Ладно, иди, — раздражённо машет он рукой, как будто прогоняет меня и начинает пить принесённый соджу, освобождаясь от ветреных девушек. Этот жест злит меня, но я не желая устраивать скандалы в первый же день, иду в сторону барной стойки. Настроение паршивое. А ещё этот Юнги кажется, ушёл куда-то. Его нигде не видно. И это хорошо, пусть катится к черту. — Дженни, — говорит кто-то, когда я уже подхожу к барной стойке и обнимает меня, заставляя меня остановиться. Я сразу узнаю кто это, когда вижу светлую макушку и вспоминаю этот знакомый голос. — Лиса? — спрашиваю я, осторожно отстраняя её от себя и смотрю в её лицо. Она… плакала? Её глаза были красными настолько, что было не трудно заметить это даже в клубе—где темно и много прожекторов. Что с ней случилось? Я говорила с ней сегодня по телефону и сообщила что работаю теперь тут—в её «любимом» клубе. Тогда, как казалось мне, у неё было очень хорошее настроение. — Оказывается, у Чона есть невеста…***
— И как ты об этом узнала? — спрашиваю я, поставив перед Манобан её любимый виски и оседая рядом с ней на табуретку. И плевать, что сейчас у меня работа. — Ну… там кто-то звонил ему, а я хотела взять трубку чтобы позлить его и увидела надпись «Любимая». Тогда я просто так, из-за любопытства, спросила кто эта любимая, а Чонгук спокойно ответил что у него есть невеста, — объясняет она, отчего я хмурю брови. — И почему ты заплакала? — осторожно спрашиваю я, пытаясь не сильно надавить на подругу. — Как почему? Представь, ты встречаешься с парнем, а потом узнаешь что у него есть невеста, ты после не почувствуешь себя любовницей? Это не заденет тебя за живое? Ладно, я бы смирилась если у него была любимая девушка, но Дженни, он сказал, что у него есть невеста! — говорит она, приведя меня в лёгкое недоумение. Я бы смирилась если у него была любимая девушка… Но ведь... любимая девушка стоит наравне с невестой, какая тогда разница? Почему она смирилась бы, если у парня с которым она спит, была бы девушка? Этот образ жизни так странен для меня, что всё моё внимание зациклилось на этом предложении. Хотя, этот образ жизни, не так уж и странен, учитывая тот факт, что я встречалась с Юнги в то время, когда он любил другую. Но ведь тогда мною управляла любовь, а сейчас что управляет Лисой? Похоть? Каприз? Временное влечение? — Хотя… как тебе понять меня? Ты же ведь даже никогда нормально не встречалась ни с кем, — бурчит она себе под нос, залпом выпивая отданный мною виски. — Ты ошибаешься. Я наоборот—очень хорошо понимаю тебя, — почему-то говорю я, сама не контролировал свой язык. Но как ни странно, я не жалею. Наверное, я просто устала жалеть о каждом своём поступке. Сегодня я сделаю исключение. Сегодня я не буду ни о чём жалеть. — Как это? — удивляется блондинка. — Сейчас, по сценарию, я должна рассказать тебе свою историю? — спрашиваю я, ухмыляясь смотря на подругу, отчего та кивает, тоже ухмыляясь мне. Она не была настойчивой, когда дело касалось моей прошлой жизни. Она не допрашивала меня про школу, не интересовалась моими родителями. И это не была плохой чертой характера. Она просто уважала личную жизнь. Но когда её интересовала что-то настолько как сейчас, она не отставала до тех пор, пока не узнавала правду.***
— Оставь её в покое! — кричит шатен, прижимая ухмыляющегося парня к стене, когда я прохожу мимо пустого класса. Увидев эту картину через открытую дверь, я застываю на месте, и уже хочу подойти к этим ненормальным, которые наверное, вновь решили устроит скандал, как следующие слова Хосока заставляют меня застыть на месте как вкопанная: — Наён не любит тебя! Я не знала о какой девушке говорил мой друг, я не понимала почему Юнги должен оставить её в покое. Я просто вытаращив глаза, наблюдала за тем, как мой друг и мой парень ругаются из-за какой-то Наён. — И тебя тоже не любит, — говорит светловолосый, ухмыляясь ещё шире так, как будто это не его сейчас прижимают к стене, чуть ли не душа. Услышав слова Мина, Чон только хмурит брови, сжимая руку сильнее. Я, увидев это, делаю шаг вперёд, решая что не должна просто наблюдать за этим, отчего светловолосый замечает меня, бросая в мою сторону взгляд. Он удивлённо вскидывает брови, но ничего не говорит, только смотрит на меня, в то время когда Хосок не замечает это. — У тебя же есть Дженни, — тихо говорит мой друг, отчего моё сердце замирает, как и я сама. Сейчас до меня наконец-то доходит, что тут происходит. Мой лучший друг и мой парень ругаються из-за девушки. Не из-за меня, как обычно, а из-за другой девушки… Наён… эта та девушка с параллели? Я помню как Хосок говорил о том, что некая Наён из параллели, подарила ему часы на день рождения. Он тогда так сиял от радости и всегда носил эти часы, отчего я злилась, ведь он даже не посмотрел на подаренный мною браслет с его именем. После, я начала издеваться над ним, мол, неужели Хоби втюрился. И сейчас, услышав о том, что влечение к некой Наён есть не только у моего друга, я не знала как себя вести. Мои ноги стали ватными, а сердце начало колотиться, создавая адскую боль во всём теле. Я смотрела на Юнги, в ожидании чего-то, как бы прося его объяснить что это не правда. Но он ничего не делал, лишь смотрел на меня стеклянными глазами и ухмылялся. — А я не просил её стать моей, — ответил он, даже не смотря на Хосока. — Она и сама знает что я не люблю её, так что, следи лучше за своей подругой. Смотреть отвратно на её любовь ко мне, — продолжал он говорить, заставляя меня расширить глаза и тяжело дышать. Его тон был спокойным, а моё сердце от этого колотилось всё больнее. В его глазах невозможно было что-нибудь прочесть, отчего я пришла в отчаяния. Задыхалась. Я задыхалась в собственных слезах в душе, но снаружи я оставалась спокойной и просто удивленной. Хотелось закричать. Закричать, чтобы Хосок заметил моё присутствие. Чтобы он поддержал меня и сейчас. Чтобы сказал что это просто сон и я сейчас проснусь. Но не выходило. Я как будто парализованная, наблюдала за происходящим. За тем как Хосок ударяет Юнги, отчего тот чуть поворачивает голову, и протирая кровь с губ, ухмыляется вновь смотря на меня. Хосок злится. Но злится ли он из-за меня, или же из-за той девушки? Неужели та девушка дороже меня? Неужели Юнги любит её, и никогда не полюбит меня? Неужели я такая жалкая? Неужели я так отвратительная в его глазах? Все эти годы дружбы… вся эта привязанность между мной и Юнги… неужели я разрушила всё это? Надо уйти. Уйти отсюда и закрыть свои чувства на замок. Если у меня есть хоть капелька гордости, надо уйти. Забыть. Мне нужно забыть его и приказать своему сердцу не любить его. Любви не существует, если она безответная. Это счастье всего лишь мираж, когда ты встречаешься с человеком, который только презирает тебя. Невозможно заставить кого-то полюбить. Невозможно разрушить этот мираж, и создать настоящее счастье. Это нереально. Безответная любовь, никогда не станет ответной.