` Вдоль ночных дорог I

"- Все, что не делается, делается к лучшему! - Угу, а теперь взял веник и сгреб осколки от бабушкиной вазы. "(с) Кудесница судьба любит поиграть с нашими судьбами, то переплетая их между собою, то вновь вышивая порознь. Но ведь она старательно вышивает каждый узор особенной нитью невиданного цвета, подобного своим светом сапфиру, а по глубине своей напоминает темную ночь. Невиданные сочетания можно увидать на её полотне, что вновь и вновь пополняется все новыми и новыми лишь ей одной известными узорами. Аллен долгое время рассматривал узор на пыльном, старом ковре, что был прибит чуть тронутыми ржавчиной неприметными гвоздями к внутренней стороне стены их повозки с настилом. На карету банально не хватало денег, ведь нынче даже циркачи получают лишь жалкие гроши за свои старания. Хотя, старания ли? Ведь, казалось, работник на фабриках или торговец устает намного больше, нежели вечно задорный клоун с цветной мордахой. Но Аллен все равно был недоволен тем, что люди еще осмеливались осуждать таких, как его отец. Ведь быть на выступлениях каждый раз, болен ты иль нет, и улыбаться, даже если на сердце тяжкой ношей полегла печаль невиданный труд. И знает он об этом не понаслышке, ведь отец его, пусть и не родной, один из главных клоунов цирка. Сам же Уолкер выступает редко, скорее служа мальчиком на побегушках. И на это есть причина. Невиданный изъян в его, казалось бы, вполне миловидной внешности. Еще в детстве, каким-то образом, мальчишка умудрился очутиться в центре горящего алым пламенем здания. Благо, пожарная колесница и ,непосредственно, сами пожарные вовремя подоспели и вытащили непутевое дитя из огня. На память о себе пламя оставило неизгладимый след на теле Аллена - ожог правой руки, начиная фалангами пальцев и заканчивая предплечьем. Рука приобрела бардовый оттенок, кожа на ней стала шершавой, словно чешуйчатой. Даже ногти коим-то образом стали черными, даже спустя столько лет не меняя свой цвет. Именно из-за этого "феномена" мальчишку оставляли за кулисами, наблюдать за представлением. И, знаете ли, даже не даром, ведь благодаря наблюдениям и практике Аллен многим трюкам гимнастов научился. Да и с фокусниками частенько в карты играл, неумолимо жульничая и побеждая с каждым разом все чаще и чаще. Вроде бы, вполне неплохая жизнь - извечные путешествия, увлекательные выступления, крыша над головою и вполне приличное питание. Но Уолкер и здесь нашел, к чему таки придраться - ведь, даже путешествуя, циркачи не успевали прогуляться по городку, в который прибыли. А Уолкер мечтал об этом. Изведать нечто новое, познакомиться с кем-то, кроме работников цирка. Он рвался во внешний мир, подобно только родившемуся птенцу, что даже не умея летать стремился быть ближе к небу. Но даже с таким сильным рвением Аллена редко отпускали хотя-бы просто выйти из шатра, и даже речи не шло о том, что бы мальчик ушел дальше от цирка. Ведь строгий директор сказал прямо - не придешь ко времени отъезда, останешься один. Ведь ждать никто не будет. - Мана, - протянул Аллен, ожидая, когда мужчина повернется к нему лицом. - куда мы приехали на сей раз? - - В Японию, мальчик мой. - улыбнулся Уолкер-старший. - В великолепный город Токио. - Мальчишка улыбнулся в ответ, вновь утыкаясь взглядом в узорчатый ковер с коротким, кое-где вообще отсутствующим ворсом. Токио, значит? Он когда-то читал о нем в книге, которую одолжил у гимнаста Доджа. Парень больно увлекался востоком, азиатской культурой и развитием их стран. А что Аллен? Он тоже очень и очень любознательный, вот и принялся познавать новое. И не пожалел, ведь рассказы о Токио и вообще, Японии занимали большую часть книги. Чего там только не было - и превосходные парки, и множество узких улочек, и маленькие магазинчики со всем, что душе угодно. Но главное, как показалось Уолкеру, это все-таки парк. Огромный, со множеством разнообразных растений. - Мы уже приехали? - удивленно спросил Аллен, придерживаясь руками за край сидения. Слишком резкий толчком для остановки, но вопрос появился рефлективно. Высунув седую голову наружу,а после и полностью спрыгнув на землю, мальчишка направился вдоль череды повозок с ярким окрасом. - Колесо оторвало. - положила руку на острое плечико Аллена Элеонор, покачав головой. - И это уже третий раз за год. Сейчас директор вновь отправит кого-нибудь в город за помощью. - добавила она, закатив глаза под лоб и, отпустив Уолкера, скрестила руки на груди. Мальчишка улыбнулся. Так значит, сейчас кому-нибудь таки выпадет шанс сходит в город и немного погулять по нему, ссылаясь на поиски мастера? Аллен хотел уже было двинуться к директору, но тот опередил его, уже маршируя между повозками. Сам Доминик снизошел до личного оповещения счастливчика. - Мана, твоя очередь. - низким басом огрызнулся мужчина, после скосив глаза на Уолкера-младшего, что старался незамеченным вернуться к повозке Маны. - И мальчишку с собой прихвати, что б под ногами не мешался. - сказав это, директор поспешил удалиться, постукивая деревянной тростью по земле. Клоун устало вздохнул с легкой улыбкой, резво спрыгивая с подобия телеги и, одев любимый цилиндр, направился вперед по дороге. Аллен последовал за отцом, изредка оборачиваясь. Почему-то, именно во время ухода, сердце почувствовало неладное, участив свое биение. Но разве стоит обращать внимание на такие мелочи, когда долгожданная свобода, пусть и временная, так близка? Вот и Аллен посчитал так же, шагая за отцом. У Маны были широкие и медленные шаги, в отличии от мальчишки, шаги которого казались более миниатюрными и быстрыми. Как ни как, Уолкер все еще ребенок, а точнее, подросток четырнадцати лет отроду. "Не мал, не велик" - часто повторяли циркачи. Дорога была довольно долгой. Все таки, далеко от города отлетело у главной повозки колесо. Но Аллен не устал, будучи в цирке он преодолевал за день расстояния куда больше, при чем бегом. Ведь все всё время куда-нибудь да и торопились, а Уолкеру приходилось подстраиваться под общий ритм. - Уже скоро. - обернулся Мана, улыбаясь своей добродушной улыбкой. Подбородок у мужчины из-за длительной поездки и невозможности принять полноценные ванные процедуры зарос заметной, темной щетиной. Но даже так Мана выглядел величественно, подобно аристократам века так девятнадцатого. Уверенная, плавная походка, прямая осанка и приподнятая голова. Только взгляд оставался таким-же простым и светлым, несмотря на то, что сам цвет глаз у Маны был почти-что черный. - Аллен, осторожней! - подхватив сына под руки и оттянув подальше от дороги, на тротуар, мужчина укоризненно покачал головой, мол, по сторонам кто вместо тебя смотреть будет то. Улыбнувшись сожалеющей улыбкой, Аллен продолжил двигаться вперед, но уже обращая внимание на внешний мир, изредка крутя головой из стороны в сторону. Похоже, спустя часы ходьбы, они таки вышли на главную улицу. Яркие вывеси, играющие бликами витрины магазинов, высотки, которые казалось, только и сделаны что из стекол. Уолкер не сдержал восхищенного вздоха. Прекрасное место, его даже описать невозможно, как впрочем и ту палитру эмоций, что испытываешь здесь. Прокрутивши пару раз вокруг своей оси, мальчишка вновь закрутил головой, но уже в поисках Маны. Куда он успел уйти, пока Аллен всего-то на минутку отвлекся? Обиженно фыркнув и, подобно маленькому капризному ребенку топнув ногой, Уолкер зашагал дальше, скрестив худые руки на груди. Ну и ладно. Все-равно через пол часа обратно возвращаться, так что встретятся по дороге к повозкам. Аккуратно перейдя через "зебру", когда на светофоре загорелся зеленый для пешеходов, мальчишка вновь прокрутился. Куда же теперь? Надо найти такое место, от которого он точно сможет вернуться назад. - Парк! - толи с радостью, толи с удивление сам себе произнес Аллен, хлопнув в ладоши. И полюбуется природой, и дорогу назад найти сможет. Сперва, наверное, на радостях, Уолкер сломя голову несся ко входу в парк, и перешел на шаг лишь после преодоления входной арки. Как он и ожидал, красоту здешнего парка описать одним словом невозможно. Обилие красок и эйфория цветочных ароматов, словно в дорогом парфюмом салоне. Оживленную трассу заглушало пение птиц и смех детворы, что бегали по узким тропинкам между кустарниками. Аллен, счастливо вздохнув, медленным шагом направился вдоль одной из тропок, выложенной точенным камнем. Шаги мальчонки были медленными и размашистыми. Впрочем, такие они и должны быть во время прогулки. Постепенно тропка сужалась, словно указывая на скоропостижный конец дороги. Но и конец был не так плох, коим мог показаться сперва - взору Аллена открылась поляна со множеством полевых цветов и несколькими скамеечками в тени дубов-великанов. - Я бы здесь и жить остаться был не прочь. - задумчиво протянул Уолкер, присаживаясь на одну из скамеек, откидывая на спинку той и запрокидывая голову. Солнечные зайчики умело пробирались сквозь густую листву дуба. Мальчишка довольно сощурил глаза, улыбнувшись. Прекрасный, однако, сегодня денек. Даже назад, как это обычно бывало, в шатер не тянет. - Здесь не занято? - пробормотал некто, встав перед подростком. Мотнув головой, мол, садись, Аллен продолжил невозмутимо любоваться поляной. А что ему? Компания лишней никогда не бывает. - Я Аллен Уолкер, - представился он, повернув голову в сторону присевшего на другой конец скамьи незнакомца. - А вы кто будете? - - Канда. - кратко ответил юноша, даже взглядом Аллена не удостоив. Обиженно надув щеки, мальчишка скрестил худые руки на груди. Ну и пусть, надо ему знакомиться с этим высокомерным парнем. Сам то чай, старше самого Уолкера года на три-четыре, не более. А ведет себя, словно Царь Всея Руси, ей Богу! - Щеки не дуй. Лопнут скоро. - усмехнулся Канда, скосив взгляд на давящегося смехом подростка. Аллен как мог удерживал смех, что рвался наружу, пытаясь сохранить вид обиженного ребенка. Но удавалось это ему край плохо, от чего таки вскоре мальчишка уже сгинался пополам от хохота. Вроде-бы отец клоуном работает, а обыденные шутки для Аллена все так же смешны. Наверное, устал он от изощренного юмора клоунады и циркачей. - Улыбка тебе куда более к лицу, нежели обида. - вынес свой вывод Канда, потирая подбородок указательным пальцем. - На обиженных, к твоему сведению, воду возят. - добавил он, прыснув в кулак. Что смешного в крайней фразе новоиспеченного знакомого Уолкер толком понять не мог, но по привычке улыбнулся. Чудной ведь, но интересный. Сощурив и без того миндалевидные глаза, юноша полностью обернулся к Аллену. - Ты то от куда? - спросил он, после поспешно добавляя. - Народу с такой внешностью маловато будет, я бы тебя точно запомнил, если бы увидел раньше где-нибудь. - - Вижу, хороша у тебя память на лица то. - кивнул Аллен. - Я путешествую вместе с отцом. - ну ведь почти что правду сказал. Разве что про циркачей упомянуть забыл. Ну мало-ли, не обязательно об этом кому не попадя знать. Канда лишь кивнул, чуть ближе придпинувшись к Аллену. А что сам мальчишка? Он расслабленно прикрыл глаза. - Аллен! - из далека послышался до боли знакомый голос, но отозваться на него возможным не представлялось. Кто же мог ожидать, что показавшийся сперва беспристрастным Канда может впиться в губы Уолкера, неистово терзая их своими? А источника голоса все ближе. - Аллен! - еще раз крикнул Мана, прижимая сына к себе и таким образом оттаскивая его от слегка опешившего, но таки наглого Канды. - Ты что с моим сыном вытворяешь? - прикрикнул мужчина, сведя темные брови к переносице. Его пальцы сомкнулись на предплечье тонких рук Аллена, от чего тот болезненно застонал. Юноша не ответил, закатив глаза. - Я его от вас спасал. - буркнул Канда. - По мальчонке же видно, что уезжать он толком не стремится. - - Кому как не мне лучше знать, чего желает мой сын! - повысил голос Мана, произнося каждое слово сквозь плотно сжатые зубы. Впервые Аллен видел своего отца настолько обозленным, настроенным ни на что иное, как применение физической силы, которое собственно, запрещал самому Уолкеру. - Может, вы прекратите говорить так, словно меня здесь нет? - иронично вскинул тонкие брови мальчишка, пожимая плечами. Опешив от настолько непривычного, резкого тона подростка, Уолкер старший отпрянул от него, примирительно приподняв руки. Воцарилось молчание, а недружелюбная атмосфера словно протягивала руки к оголенной шее седовласого мальчишки с намерением лишить того возможности дышать, оставляя после себя пурпурные отметины синяков. Прикрыв глаза и потерев подушечками указательных пальцев вески, Аллен подавил нервозный смешок. Ситуация довольно щекотливая, напоминающая события одного сопливого романчика из коллекции Элеонор. Только вот там два кавалера из-за дамы ссорились, да и персонажи все были знакомы не один день. Откинувшись на спинку деревянной скамьи, подросток исподлобья оглядел отца и Канду, словно судья, который был готов вынести смертный приговор одному из подсудимых. Только вот кому - лишь самому судье и известно. - Отец, - тихо, даже слегка пугающе начал Аллен, - ты знаешь, что Канда прав. Я не имею особого желания вновь возвращаться... Туда, от куда мы с тобою явились в город. Впервые я выражусь настолько вульгарно, но мне осточертели эти вечные поездки, в которых я даже толком город рассмотреть не успеваю! Да что там, банально выйти на прогулку! И отныне я настою на своем решении остепениться здесь. - скрестив руки на груди, закончил пламенную речь Уолкер-младший, поубавив пыл. - Пап, я знаю, ты для меня же стараешься. Но к чему такие жертвы, если я не прошу золотые горы? Мои запросы куда более скромны. Я хочу иметь постоянный дом, и более не слышать этой ужасной музыки представлений, что уже в кошмарах мне, вместе с клоунами и гимнастами снится. Я просто прошу тебя остановиться на достигнутом, забрать весь твой заработок, и выкупить небольшой домик. Только и всего. - взяв в ладоши руку Маны, выдохнул Аллен, пристально смотря в глаза отцу. - Но почему ты не говорил мне об этом раньше, мальчик мой? - с понимающей, нежной улыбкой просил мужчина, присев подле сына. Подросток лишь слабо пожал плечами, загадочно улыбнувшись. Возможно ли, что просто выжидал удачного момента? - Но нам все равно следует вернуться к шатру и передать Доминику колесо. Тогда я уже и деньги забрать смогу. И уже после мы с тобой начнем вполне нормальную, спокойную жизнь.- сказав это, Мана встал. - Но лучше я схожу один. Так легче. А ты пока подожди меня здесь, вместе с...Эм...Со своим другом. - и развернувшись, мужчина удалился в сторону выхода из парка. - Канда, спасибо. - улыбнулся Аллен, расслабленно запрокинув голову. Парень фыркнул. - Не за что, Мояши. Я всего-лишь сказал правду, которую побоялся сказать ты. - - И ничего я не боялся. Просто удачного момента все никак не было. Да и Токио мне больно понравился, не хочется покидать такой красивый город. - - Глупый, маленький шпендель... - с ухмылкой пробормотал Канда, зажимая острый подбородок Аллена между указательным и большим пальцем правой руки. - Теперь ты мой должник, так ведь? - - С какого это перепугу? - нахмурился подросток, недовольно опустив уголки губ. Всего за несколько минут знакомства Канда уже успел напугать Аллена раз так с пять, не менее. И, черт возьми, продолжает это делать! - Ведь благодаря мне ты остаешься здесь, Мояши. - скрестил руки на груди парень, чуть отодвинувшись от Уолкера; наконец подросток смог спокойно выдохнуть. - Даже если так, - продолжал гневно бурчать Аллен. - долг верну, уж поверь, не скоро. - Незатейливый спор, казалось бы, так бы и продолжался, если бы к ребятам не подбежал запыхавшийся Мана; его глаза были раскрыты шире, нежели обычно. - Аллен, у нас проблемы. - отдышавшись, сказал мужчина. - Они уехали без нас. -