***
Он старался быть нежным, но несмотря на все старания, было неприятно. Я стояла неподвижно и смотрела в окно на появляющиеся звезды.Они светили ярко, отражаясь в моих слезах, тихо стекавшим по щекам. Это лишь отклики той боли, которая безустанно рвала меня изнутри. Кириллу было все равно на то, как я себя чувствую и будет ли мне хорошо в слиянии с ним. Животный инстинкт выше всех привилегий, которых скорее нет. Я не должна жалеть себя и ждать сейчас от кого-то помощи. Мы находимся на совершенно другом конце Питера, в самой невзрачной квартире и вокруг нас окружают такие же пустые дома. Мне казалось, я знаю на что иду, но не думала, что это будет настолько тяжело и физически, и морально. Резкий подъем вверх. В глазах стало еще темнее, чем ранее, а ноги осыпали мурашки, видимо, мы так долго стояли, что они успели затечь. Кирилл что-то прошептал себе под нос и направился вперед, преодолевая темный коридор со мной на руках. Вам знакомо то состояние, когда тебе уже все равно, что сейчас, а что дальше? Ты будто уже мертв внутри, но все еще что-то делаешь тут и пытаешься пережить какие-то ненужные эмоции. В голову лезут приятные воспоминания и внутричерепное давление пытается убить твой мозг сию же секунду. Я почувствовала, как ткань моего свитера скользнула вниз по руке, а слюнявые поцелуи Кирилла пробежались дорожкой по животу. Он намотал мои волосы на руку и резко одернул голову вбок так, что участок шеи был открыт, как белое полотно. Кое-где еще остались совсем незаметные пятнышки от последней встречи с Даней, которую я не забуду никогда, но сейчас это все уже неважно. Неважны уже и мои принципы, и устои, не позволявшие поступать так. Прежней Лизы Неред уже не будет… — Ну что, малыш. Ты готова? — расстегивая одной рукой застежку бюстгальтера, поинтересовался Кирилл. У меня не было ни сил, ни желания отвечать на этот совершенно неуместный и тупой вопрос. А будто у меня есть выход и какие-то варианты. Я решила, что лучше промолчать. Еще секунд пять он находился в ожидании, но цель перед ним и согласие — это всего лишь формальность. — Что ж… — Кирилл расправился с пуговицей на брюках, а затем соскочил с кровати и резко стянул штаны, откинув в сторону. Оказавшись снова на постели, он расставил колени и очутился прямо между моих ног. А вот теперь пути назад нет точно, как бы я не старалась свести голени, он был сильнее и оказывал должное сопротивление. Кирилл приставил ладонь к моей промежности и подняв голову вверх, простонал от удовольствия «Ебать, так легко мне еще никто не давался» — скорее всего думал он.А может быть это какой-то фетиш. Остается только догадываться, что это было. В следующую минуту мои трусы оказались у пяток, а его в другом конце спальни. В кармане недавно снятых джинсов он отыскал презерватив, упаковочка которого интересно переливалась радужным цветом, если есть такой. Наверное вам интересно, что я сейчас чувствую? Что обычно чувствуют люди в той ситуации, когда у них почти в прямом смысле связаны руки, а все выходы, которые были открыты до этого просто-напросто закрылись. И я лежу сейчас, уже не чувствуя совсем отекших ног. Мои руки согнуты в локтях и закинуты за голову. С глаз бесшумно льются слезы, остановить которые мне не по силам. Просто хочу умереть в эту же секунду. Беззащитность, безысходность, отчаяние, боль, жалость — вот что я сейчас чувствую. Упаковочка была безжалостно разодрана зубами, а презерватив натянут на свое место. Кирилл получше пристроился и медленно вошел. Непроизвольно из моих уст вырвался стон боли, а остальные я старалась подавить, прикрывая рот руками и закусывая кулак. Теперь я ненавижу эти ебаные сказки о любви, потому что вот к чему она приводит. После этого даже не знаю, что делать дальше. Настроение: суицид. Кирилл продолжал двигаться вперед-назад, издавая стоны наслаждения. Хорошо было только ему. Чувствую себя использованной шлюхой, которая теперь нахуй никому не нужна, которая так дешево отдалась недавно знакомому полицейскому и теперь просто лежит и не чувствует ничего, кроме боли внутри, как бы тупо не звучало. Толчки становились все резче и резче, я чувствовала вибрацию внутри себя и боль от пальцев Кирилла, которые сильно сжали чашечки колен. Он не останавливаясь, нагнулся к моему лицу и руками схватил лицо, не давая повернуть голову. — Смо-смотри мне в глаза… — продолжая двигаться во мне, произнес он. — Смотри в глаза! — уже прикрикнул он, что заставило все же взглянуть на него и его зрачки высоко закатились, а сам он стал исполнять толчки, которые превосходили все предыдущие, они были особенно усиленными и не стонать было просто невозможно. Отдаленно послышались вроде как шаги, но всего скорее просто уже галлюцинации от боли. Но нет, в комнату вошли два полицейских, а за ними Даня. Секунд пять они просто стояли в ахуе, а Кирилл не видел их, так как находился спиной к стене, поэтому останавливаться и не думали. — Помогите… — с надеждой в глазах, еле как, выдавила из себя я. — Что? — с одышкой спросил Кирилл, а затем уловив мой взгляд, тоже развернулся назад. — Что происходит, вы кто такие? — прикрывшись одеялом и постепенно отойдя от моего тела, спросил Кирилл. — Здравствуйте, я Деменьтьев Николай. — протянув удостоверение, проговорил высокий парень. — Поступило заявление о том, что здесь происходит изнасилование несовершеннолетней. Это так? — Нет, это не так! — крикнул Кирилл. — Че ты пиздишь, я тебя сейчас порву и не побоюсь снова сесть! — направившись к Кириллу, сказал Даня. С размаху кулак прилетел прямо в нос этому пидору, а я вскрикнула от неожиданности. Двое полицейских оттащили Даню и скрутив руки за спиной, повели в другую сторону. — Прости, Лиза! — вырываясь, орал он. — Прости, слышишь?! — его кинули на диван в другой комнате и что-то проговорив, два полицейских вернулись назад. Один из них подошел ко мне и присев на колени у кровати, стал расспрашивать. … — То есть это не по обоюдному согласию? — уже раз третий переспросил он. — Нет, я этого не хотела и он это знал. — смотря своими опухшими глазами прямо ему в душу, говорила я. — Хорошо. Игорь, вяжем его. Допрыгался ты, Кирюха с 75-того отдела. У нас на тебя давно уже зуб точится, да все доказательств не было, а здесь вот оно, живое. — ну да…живое. Кирилл ничего не сказал в ответ, а полицейский, стоящий рядом поправил фуражку и продолжил. — Девушка, езжайте домой, отдохните. Там ваш парень, переживает. Я окинула взглядом юношу и укутавшись в плед, стала собирать свои вещи по комнате, выслушивая параллельно нелестные реплики со стороны Кирилла и Дани, который вот-вот и опять начистит ему ебало.***
Полицейские уже ушли из квартиры вместе с Кириллом, а мне велели одеться и тоже как можно скорее идти домой. Что я и сделала, желания оставаться в этом доме не было совсем. Выходя из спальни, я заметила Даню, который сидел на диване, удерживая голову руками и смотря куда-то в пол. Он приподнял голову и приметив меня в дверном проеме вскочил на ноги. — Лиз… прости. Прости если сможешь. Я… я не успел. — он отер тыльной стороной руки щеку. — Я пойму, если ты не сможешь простить. Я не должен был втягивать тебя вот в это все. И… — он хотел продолжить, но мне было слишком больно это слушать. — Ты прав, я не смогу. Ты на свободе-это главное. — окинув его взглядом, сказала я и направилась к выходу из дома, а затем и из парадной. Попробую начать все сначала, но… будем честны-это невозможно. POV Даня Я чувствовал себя как никогда растоптанным и с желанием напиться до смерти. — Алло, машину к…***
В баре весело, но скорее не от обстановки, а от второй бутыли коньяка. Как, кааак мне забыть теперь мою девочку? Я ее проебал. Проебал, как последний уебок и еще надеялся на прощение!***
Уже сбился с счета, сколько я там выпил? Хотелось просто замазать этот промежуток в сердце, который так ныл. Как бы это по-пидорски бы и не звучало. Спустя еще бутылку или две, было уже похуй. Я нашел телефон в левом кармане и набрал как никогда нужный сейчас номер. — Алло, Юля? — Да. — неприятно слащавый голос. — Я сейчас к тебе приеду… Конец POV^a