К вопросу об ориентации

– Как думаешь, кого предпочитает Сефирот: мужчин или женщин? – Думаю, хорошую драку. Уверен, когда он разрубает Мидгар-золома пополам, у него встает. Сефирот сел в кресло, откинул голову на спинку и выдохнул. Странно, что подслушанный дурацкий разговор подчиненных вспомнился именно сейчас. А он ведь так и не влепил им выговор за сплетни; ну вот какое дело им до его сексуальной ориентации? Сефирот потянулся к бутылке на столе, двумя пальцами вынул пробку и плеснул в стакан. Кивнул лежащей на соседнем кресле Масамунэ. – Твое благополучие. Самое смешное, подумал он, наслаждаясь вкусом хорошего алкоголя, что не угадал ни один. Мужчины, женщины? Скучно. Бой приносит радость, но не возбуждение. Масамунэ лежала на кресле и сочувственно поблескивала лезвием. Она его понимала. Ей тоже бой приносил радость: в руках Сефирота она начинала петь, и ничего не было для него сладостнее этого звука. Сефирот отставил стакан, расстегнул пояс. Ну вот, одного воспоминания хватило… Впрочем, одного ли воспоминания? Она лежала совсем рядом, тонкая, сияющая, невыразимо совершенная, похожая на душу самой Планеты, потому что только она могла быть так идеальна. Сефирот наклонился, дотянувшись ладонью до рукояти, провел пальцами по перекрестью кожаных полос. Вторая рука привычно легла на уже полувозбужденный член. Масамунэ молчала, притаившись, но ему и не нужен был ее ответ: достаточно было того, что она так близко, что он может взять рукоять не для того, чтобы убить, а для того, чтобы выразить свое почтение. Высшую степень почтения: обожание, граничащее с обожествлением. Его левая рука обхватила рукоять, принялась гладить нежными, ласкающими движениями, а правая тем временем повторяла почти такие же движения с членом – скользила вверх и вниз по стволу, сдвигая кожу с головки. Возбуждение нарастало, Сефирот вспоминал, как познакомился с Масамунэ, как первый раз с трепетом к ней прикоснулся, сколько раз она спасала его от смерти, и ласкал ее все смелее. В какой-то момент он даже порезался о лезвие, но не заметил боли – просто принялся мастурбировать уже этой рукой. Кровь на собственном члене сильно заводила: Сефирот смотрел на алые полосы, и в его уже затуманенном приближением оргазма мозгу, как и всегда в такой ситуации, возникла мысль о том, что неплохо бы соединиться с Масамунэ полностью, прочувствовать каждый виток кожи на ее рукояти, испытать ее твердость и толщину. Эта картина перед глазами и довела его до пика: Сефирот на миг сильнее сжал член, а потом содрогнулся от накатившего наслаждения и откинулся на кресле, с интересом наблюдая за тем, как жемчужно-белая сперма перемешивается с кровью. Потом перевел взгляд на Масамунэ. – Попозже, я думаю. Мы еще дойдем до этой стадии в наших отношениях. Она согласилась.