И сладость, и горечь

*** Офис литературного издательства «Эдишн» располагался на девятнадцатом этаже бизнес-центра почти в самом сердце города. Это было довольно тесное помещение площадью в пятнадцать квадратных метров, практически полностью заставленное мебелью. Четыре рабочих стола, за которыми ютились редакторы и дизайнер, были расставлены вдоль стен, образуя личное место для каждого сотрудника: два слева от входной двери и ещё два справа. Высокий стеллаж, на полках которого хранилась небольшая картотека, условно разделял комнату на две зоны: мужскую и женскую, хотя так сложилось совершенно случайно. Табачный дым даже и не думал выветриваться через открытую настежь форточку, поэтому кабинет уже насквозь пропитался запахом «Мальборо» и «Лаки Страйк». Также имелось небольшое подсобное помещение смехотворно маленьких размеров, где работал менеджер отдела по продажам. На часах было семь вечера, а это означало, что рабочий день подошёл к концу. — Марта, сегодня оставляю на тебя сверхурочную работу, — послышался по ту сторону стеллажа голос главного редактора. Девушка, сидевшая за компьютером, резко развернулась на своём крутящемся стуле да так, что чуть с него не навернулась. Её возмущению не было предела. — Что? Не шути так, Генри, — взмолилась Марта, наблюдая за тем, как Миллер собирается уходить. — Прости, Томпсон, но я ничего не могу поделать. Можешь не особо напрягаться сегодня — крайний срок все равно через неделю. Но материала много, поэтому тебе не следует чересчур расслабляться. — Мужчина накинул на плечи пиджак и, подхватив стоявший у двери дипломат, пошлепал себя по карманам брюк в поисках сигарет. — Завтра Эдди поможет тебе, так что не волнуйся. После этих слов главного редактора лицо Марты непроизвольно скривилось в гримасу отчаяния и отвращения. Эдвард Лишманн был ведущим редактором в их издательстве, поэтому, как казалось Марте, возомнил себя важной персоной, хоть и был в подчинении у Генри. Девушка не особо поладила с ним с самого первого рабочего дня и не ладила до сих пор, несмотря на то, что прошло уже около двух лет. Он отличался педантичностью в работе, поэтому частенько гонял Марту даже за самые мелкие ошибки, что крайне раздражало девушку. — Неужели нет никого из тех внештатников, которые работали у нас в прошлом месяце? — с надеждой спросила Томпсон. — Я бы и сам хотел пригласить кого-нибудь, но шеф не дал «добро». — Ясно, ну, тогда до завтра, — девушка устало улыбнулась. — Доброй ночи, не забудь отключить питание, когда будешь уходить, — Генри ушёл, закрыв за собой дверь офиса. Остальные коллеги ушли примерно полчаса назад, поэтому теперь девушка осталась совсем одна. Тяжело выдохнув, Марта откинулась на спинку кресла и сползла под рабочий стол. Так она просидела без малого десять минут, собираясь с силами. «Ну всё, пора!» — решительно заявила самой себе Томпсон и для начала поднялась с кресла и сварила себе целый чайник кофе. Сделав пару бодрящих глотков, она собрала свои светлые волосы в высокий пучок и закурила сигарету. Сероватый дым снова повис в воздухе, постепенно поднимаясь к потолку. Через пять минут бычок отправился в пепельницу, а Марта наконец продолжила чтение и перепечатывание рукописи. На её взгляд, это была довольно посредственная работа, написанная одним мужчиной, который на протяжении года пытался добиться публикации хоть в каком-то издательстве. Концепция его произведения была невероятно простой и не таила в себе никакого смысла. Но Генри посчитал, что старику следует дать шанс. Эдвард сразу же открестился от редактирования этого романа, сославшись на занятость, но, видно, Миллер решил-таки включить режим «начальника» и заставить Лишманна взяться за этот проект. Да и Марте не хотелось делать всю грязную работу одной. «В любом случае, сегодня мне необходимо сделать как можно больше, чтобы не оставаться завтра до ночи с этим…» — подумала Марта и благополучно заснула, отредактировав всего сорок одну страницу. *** — Подъем, Марта Стюарт! — сотряс стены офиса звонкий голос Юдит Шмидт. — А?! Что?! Мистер Браун, я всё сделаю! — подскочила со своего рабочего места девушка, вытирая с подбородка предательски вытекшую слюну. Но уже спустя секунду Марта ахнула от боли и упала обратно в кресло. Каждая мышца её тела застыла до такой степени, что пошевелиться было просто невозможно. — Ну ты даёшь, опять провела всю ночь в офисе, — рассмеялась менеджер по продажам. — Погоди, тебе что, снился шеф? — Господи, нет, хотя теперь я уже не помню, — разминая шею, ответила Томпсон. Юдит снова засмеялась и открыла настежь большую створку окна. Свежий воздух ворвался в кабинет, едва не сдувая лежащие на столе рукописи. Марта подставила лицо ветерку и прикрыла глаза. «Вид, наверное, у меня ужасный, » — расстроенно подумала девушка, и в ту же секунду дверь офиса открылась, образуя ужасный сквозняк. Волосы девушек разметались, бумаги разлетелись по офису и теперь кружились в воздухе. Менеджер судорожно пыталась закрыть окно, чтобы ни одна важная страница не вылетела наружу. — Ты сегодня рано, Марта Стюарт. Или ты ещё не возвращалась домой? Выглядишь потрясающе, — ухмыльнулся Эдди, проходя к своему рабочему месту. Марта лишь возмущённо надулась и ничего не ответила. Ей не претило прозвище «Марты Стюарт», но только не когда его с издевкой произносил Лишманн. Вчера ему посчастливилось получить выходной, поэтому духу его в офисе и его окрестностях не было. «Наверняка, провёл этот день со своей новой подружкой, » — думала Томпсон, чуть не скрипя зубами от досады. Из-за этого ей пришлось ночевать в офисе, а теперь даже нет возможности принять душ и нормально позавтракать. Сам же Лишманн выглядел так, будто за этот выходной успел родиться заново: лицо было гладко выбрито, темные волосы уложены после стрижки, под пиджаком была новая водолазка. — Скоро придёт шеф, чтобы провести планерку, где Элизабет и Генри? — спросила из подсобки Юдит. — У Генри должна была быть встреча с рекламным агентом, наверное, он задержится, — припоминала их с Миллером вчерашний разговор Марта. — Ему не за чем присутствовать на собрании, — закурив сигарету, сказал Эдвард. — А вот Бэтт… Тут дверь снова распахнулась, и в офис влетела Элизабет Янг, которая занимала должность главного дизайнера. Других дизайнеров в издательстве не было, но тем не менее девушку называли именно «главным дизайнером». Бэтт выглядела запыхавшейся, а на её лбу блестела лёгкая испарина. — Шефа ещё нет? — облегченно спросила она. — Я уже здесь, Янг, — за спиной девушки, скрестив руки на груди, стоял Уильям Браун. — А теперь, мои карамельные, оторвите свои задницы от стульев и подойдите сюда. Все присутствующие сотрудники моментально оказались рядом с шефом, окружив его полукругом. Бэтт обмахивала себя ладошкой и глубоко дышала, Юдит поправляла немного съехавшую юбку, Эдвард стоял, зажав в зубах свою сигарету, а Марта пыталась делать вид, что отлично выспалась. — Итак, мои дорогие, спешу сообщить вам, что проект прошлого месяца оказался весьма успешным, — тут все счастливо переглянулись между собой, а Браун продолжил: — Я знаю, что каждый из вас рвал над ним свою тощую задницу, но премию вы не получите. — Что?! — взвыли работники, шокировано уставившись на начальника. — Настало время заменить всё подержанное типографское оборудование… И не надо делать такие недовольные лица! — Шеф зло зыркнул на каждого своего подчиненного, после чего ребята вымученно заулыбались. — Другое дело, а теперь за работу, мои драгоценные. Помедлив секунду, шеф окинул оценивающим взглядом Марту, а затем выдал: — Томпсон, что с тобой сегодня? Браун покинул офис, и все снова расслабились. Вскоре пришёл и Генри, после чего работа по-настоящему закипела. Оценив текущее состояние дел, Миллер буквально приказал Марте отправиться домой и привести себя в порядок, поручив Эдварду часть работы над ненавистной рукописью. *** Приняв горячий душ и сменив одежду, Марта вернулась в офис в совершенно другом расположении духа. У неё буквально открылось второе дыхание, поэтому, не теряя времени, Томпсон налегла на работу. На обед девушки спустились в небольшое кафе, которое находилось через дорогу от бизнес-центра. Там работала официанткой их общая подруга Нэнси Ланн. — Нам, как обычно, три комплексных обеда, — Юдит быстро прошлась взглядом по меню напитков и добавила: — А мне ещё большой фраппе. — Вы когда-нибудь закажете что-нибудь кроме комплексного обеда? — усмехнувшись, спросила Нэнси, записывая заказ подруг в блокнот. — Только после того, как Браун повысит нам зарплату, — Бэтт возмущённо хмыкнула, она ещё помнила сегодняшнее утро. — Или, по крайней мере, выдаст премию. — Кстати, Марта, на днях заходил Стив и спрашивал, когда сможет забрать у тебя свои вещи, — официантка ненадолго присела за столик, чтобы поговорить. — Неужели ты до сих пор не отвечаешь на его звонки? — Вы окончательно разошлись? Девушки с беспокойством смотрели на Марту, которая, вспомнив о своём бывшем парне, напряженно нахмурилась. Парочка рассталась всего неделю назад из-за очередной измены Фрая. На этот раз это была барменша из клуба, куда они ходили отмечать день рождения их друга по университету. Марта ещё в тот вечер заметила, что работница слишком часто подходит к их компании, чтобы узнать, не хотят ли они ещё чего-нибудь выпить. И, как оказалось, её внимание не осталось не замеченным. — Я не знаю, — тяжело вздохнув, ответила девушка. — Правда не знаю. — Ух, ну, смотри, снова простишь его — он до конца дней будет сидеть на твоей шее, — со знанием дела сказала Шмидт. — Точно-точно, забей уже на него, — махнула рукой Ланн, а затем добавила: — Я принесу тебе кусочек пирога, идёт? Марта утвердительно кивнула, после чего официантка ушла за заказом. Пироги Томпсон любила, особенно если это был черничный пирог с хрустящей корочкой и сахарной пудрой сверху. Но Нэнси принесла кусок обычного яблочного пирога. Остаток рабочего дня прошёл достаточно быстро. Раньше всех домой снова ушла Юдит, потому что ей надо было забрать сына из яслей. Затем, сохранив все наработки на компьютере, ушла Янг. Генри начал чувствовать некое напряжение, которое появилось в офисе. Он прекрасно знал, какие отношения между Мартой и Эдди, но работа есть работа, и сделать с этим ничего нельзя. — Ну что ж… — начал Миллер. — Закончите основную часть, а завтра я помогу вам всё оформить, договорились? — Договорились, — ответила Томпсон и буквально почувствовала, как по ту сторону стеллажа закатил глаза Лишманн. Они остались вдвоём, и тишину, повисшую в воздухе, нарушал лишь стук пальцев по клавиатуре. Наконец Марта взяла себя в руки и сказала: — Предлагаю тебе взять на себя примечания, а я займусь текстом. — Отлично, я не вынесу больше ни строчки этого бреда, — заявил Эдди, потирая пальцами уставшие глаза. — Не будь так жесток, Эд, этот Мистер… Шепард ведь старался. В ответ парень засмеялся и покачал головой из стороны в сторону. — Я знаю, что тебе и самой он не нравится — ты даже не запомнила его имя, так что давай просто покончим с этим. Но ты права, он старался. Прошлая ночь повлекла за собой плачевные последствия. Марте захотелось спать уже в десять часов вечера, но она упорно отгоняла сон, стараясь сосредоточиться на тексте. К полуночи буквы начали безбожно скакать перед глазами так, что читать стало невозможно. Марта украдкой обернулась на Эдди. Взглянув на коллегу сквозь пустую полку стеллажа, она увидела, что тот без остановки печатает примечания для будущей книги. Он хорошо разбирался в исторической терминологии, коей в этом романе было достаточно, поэтому отчасти работа давалась ему чуть легче. Словно почувствовав на себе взгляд, парень обернулся и удивленно уставился на Марту, обнаружив, что она действительно на него смотрит. — Сделаем перерыв, — в конце концов сказал он и поднялся со своего места. Вдвоём они вышли на открытую лоджию бизнес-центра, чтобы подышать свежим воздухом. Сонно повиснув на перилах, Марта начала лениво разглядывать ночной город. Когда она только устроилась на эту работу, больше всего ей понравилось именно это место. Оно казалось девушке таким уютным и привлекательным, но теперь, спустя два года, она не находила его таким уж замечательным. Каждое здание, каждая улица, каждый виднеющийся отсюда светофор — все это Томпсон знала как свои пять пальцев. Лишманн закурил, и дым от его сигареты тут же унёсся с ветром куда-то в даль. Оба редактора устали, но работу следовало закончить в срок. Вернувшись в офис, Марта решила немного посидеть с закрытыми глазами. Ей казалось, что если она не сделает этого сейчас, её зрение будет утрачено навсегда. — Я ненадолго, ладно? Разбуди меня, если я засну… Девушка прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Красные, зеленые и желтые искорки танцевали свой странный танец на внутренней стороне век. Затем наступила темнота, такая привлекательная и манящая. Сквозь сон Марта почувствовала, как её накрыло чем-то тёплым. Девушку окутал терпкий запах сигарет и парфюма с нотками пряных трав и хвои. Открывать глаза совсем не хотелось, да и на это не было никаких сил. *** Когда в восемь утра прозвенел будильник, работа была уже завершена. Кое-как разлепив веки, Марта огляделась по сторонам. Вид офисных стен моментально вернул её к реальности. — О, нет! Я что проспала всю ночь? Эдвард! — в панике начала девушка звать коллегу. — Эд! — Я здесь, Марта Стюарт, не зачем так кричать, — Лишманн стоял у окна, скрестив руки на груди и зажав в зубах сигарету. Под глазами у него залегли темные круги, волосы были взъерошены, а пиджак был слегка помят. «Его пиджак…» — Марта неосознанно глубоко вдохнула носом воздух, чтобы снова услышать тот запах, но его уже не было. — Прости, я не хотела скидывать всё на тебя, но почему ты меня не разбудил? — Ты ведь устала, — пожал плечами Эдди. — Ты бы всё равно не смогла работать в таком состоянии. — Но я… — хотела возразить девушка, но передумала. Вместо этого она спустилась в кафе и купила два сэндвича с курицей и пончик в шоколадной глазури. Вернувшись, Марта сварила свежий кофе и, разлив по кружкам, позвала Эдварда. — Завтрак? Как мило с твоей стороны, Марта Стюарт, — он улыбнулся и сделал большой глоток кофе. — Спасибо, — улыбнулась в ответ девушка. — Ты, правда, хорошо поработал. Неожиданно стало немного неловко, но Марта не придала этому чувству особого значения. Этим утром Лишманн казался ей другим человеком, и Томпсон не могла понять, что же с ним произошло. Девушке захотелось узнать «другого» Эдварда, который скрывался от неё всё это время.