***
Шесть месяцев назад... Лайт стоял в дверях, неверяще смотря на происходящее. Шок парализовал, казалось, не только тело, но и дыхание. Честно говоря, он не должен быть здесь сейчас. Он должен быть в университете, слушая лекцию по психологии. Сегодня они обсуждали серийного убийцу ББ*, и один из детективов, который расследует это дело, собирался прийти в качестве гостя. Пара началась 9 минут назад. Лайт четко намеревался присутствовать на лекции. Он собрал свою сумку, оделся подобающим образом на случай, если он всё-таки поговорит с детективом после его речи. Он должен был сидеть в первом ряду класса в данный момент. И он точно не должен быть здесь, стоя в зале пустого дома, широко раскрытыми газами смотря в гостевую спальню. Наблюдая, как Эл трахает другого человека на кровати. На их чертовой кровати. Он должен был отвести взгляд. Должен был выбежать из дома сразу, как почуял неладное. Возможно, после этого, он, как ни в чем не бывало, пришел бы домой после лекции, где бы его ждал Эл. И они бы вместе отпраздновали окончание семестра бурным сексом. Лайт закрыл глаза. К его сожалению, это ничего не изменило. Он всё равно продолжал слышать шлепки тел. Стоны Эл. И рваное дыхание другого парня. Он не знал, кто был этот второй человек, и это единственная причина, которая еще удерживала его в этом злосчастном месте. Возможно, он мог быть близнецом Лайта. Его доппельгангером*, которого Эл по ошибке принял за Лайта. Но это невозможно, потому что Эл слишком умный для такой глупой оплошности. Он, как и Лайт, знал, что занимается сексом с другим человеком, не со своим парнем. Лайт стоял, казалось, вечность. На деле прошло не более 5 минут. Парень на кровати ахнул. Затем застонал. Эл опустил свою взъерошенную голову, чтобы поцеловать почти скрытую фигуру. Он наклонился ближе к парню, и его толчки начали учащаться. Он со всей силой вдалбливал своего партнера в кровать. Со своей позиции у двери Лайт мог видеть острые, угловатые бедра своего любовника, неоднократно раскачивающиеся туда-сюда. Он видел, как член его уже бывшего любовника входит в этого человека. Видел, как затряслись ноги того парня от приближающегося оргазма. — Эл! Я... — Давай, кончи для меня. Эти четыре слова буквально разморозили Лайта, и он наконец-таки смог развернуться и побежал вниз по ступеням к спасительной входной двери, не беспокоясь о том, могли ли его услышать. Сейчас на это совершенно наплевать. Он не забрал пиджак, за которым вернулся сюда. И сейчас это было последнее, что его волновало. Лайт почти бежал к себе в квартиру. Он не обращал внимания на дорогу: картина, которую он застал несколькими минутами раньше, никак не хотела забываться и четко стояла у него перед глазами. Из-за чего его пару раз чуть не сбила машина, благо водители попались внимательные, благодаря чему он благополучно добрался до двери. Он стоял там почти целую минуту, бездумно смотря куда-то в в стену, прежде чем вспомнил, что ключ находится в переднем кармане. Эл сказал ему, что вернется домой после лекции. Это означало, что у Лайта было меньше 20 минут, чтобы собрать свои вещи и уйти. Как только дверь открылась, Лайт ворвался в квартиру, которую он делил с Эл на протяжении двух лет. Он собирал всё, что попадало в его точку пересечения понятий "мое" и "не напоминает об Эл". Это заняло у него 10 минут. Лайт не посчитал нужным запирать дверь. Это больше не его квартира, пусть Эл сам разбирается. Он пока что не знал, куда пойдет, но.. он же Ягами Лайт. Золотой мальчик Университета. У него было сотня друзей и еще тысяча поклонников. Он остановился рядом с только что покинутым домом и взглянул на дорогу, по которой шли люди. Эл вернется в пустой дом. И этот ублюдок, вероятно, будет даже рад. Лайт сглотнул, обернулся в последний раз, чтобы мысленно попрощаться с его бывшим местом жительства, и отправился в противоположную сторону. К чёрту Эл.***
— С ним всё будет хорошо? — Мистер Ягами, ваш сын получил значительное количество травм, и большинство из них далеко не первой свежести. Нам нужно обсудить его состояние, но думаю, в интересах пациента будет сделать это с ним наедине. — Я не оставлю Лайт-куна, — проговорил Эл. — Ягами-сан, я мог бы остаться, чтобы услышать подробности о состоянии Лайт-куна, но если вы против, я могу уйти. — Эл и Лайт были друзьями с детства, — пробормотал детектив Ягами, скорее даже для себя. — Я полагаю, за это время они стали друг другу братьями. Ладно, можешь остаться. — Хорошо, — вздохнул доктор. — Короче говоря, ваш сын уже некоторое время подвергается насильственным отношениям. Многие из его травм недельной и месячной давности. Самый тяжелый, удар в голову, очевидно, произошёл сегодня, но у него также имеются многочисленные переломы и кровоподтеки на разных этапах заживления. Эл задрожал от ярости. Миками избивал Лайта в течение нескольких месяцев. Как только Лайт ушел от него, от Эл. Шесть месяцев. — О чем вы говорите? — прорычал Соичиро Ягами. Начальник полиции, вероятно, думал, что Лайт подвергся нападению. Что разовое вторжение домой просто пошло не так. Но точно не то, что его сын по собственной воле состоял в тайных гомосексуальных отношениях. — Мистер Ягами, — мужчина быстро взглянул на Эл, явно обеспокоенный той реакцией, которую вызовет его отчет. — Вашего сына изнасиловали. Врачи обнаружили сперму у него в желудке, а также на лице и в прямой кишке. На основании внутренней разорванной, покрытой рубцами ткани, эксперты пришли к выводу, что у него был многократный грубый анальный секс в течение некоторого времени. Эл сильнее сжал руку Лайта. Когда они встречались, Лайт довольно часто был снизу, но Эл никогда, никогда не был достаточно груб, чтобы вызвать кровотечение, и ничего не делал, что могло бы привести к появлению шрамов. Этот ублюдок... — Мой сын не гей! — завопил Ягами-сан. — Сэр, независимо от ориентации вашего сына, он подвергся сексуальному насилию. Основываясь на его последних травмах, его несколько раз ударили по рёбрам – три треснувшие кости – также он был принужден к оральному сексу, о чем свидетельствуют синяки у горла и сперма в желудке, и затем подвергся грубому анальному проникновению, вероятно, совершённым другим мужчиной. Удар, из-за которого он потерял сознание, был нанесен тупым предметом, который пришелся в висок. Возможно, он ударился о столешницу, когда падал, или его ударили чем-то вроде тяжелой книги или другого оружия. Но велика вероятность, что он уже был без сознания, когда бо́льшая часть этого произошла. Начальник полиции зарычал. — Тот, кто напал на моего сына, будет обязательно пойман. И он заплатит за то, что совершил с Лайтом. Эл посмотрел на красивое лицо Ягами младшего, лежащего уже четыре часа в коме. Он мог точно сказать его отцу, кто сделал это с его сыном. Но Лайт не хотел, чтобы его отец знал, что он гей, это и являлось главной причиной, почему он всё это время молчал об избиениях. Лайт просто не мог быть неидеальным. В этом и был повод, в первую очередь из-за которой Эл ему изменил. Потому что, будучи идеальным, Ягами Лайт обязан быть натуралом. И он никогда не признал бы Эл, как любовь своей жизни, перед семьёй или друзьями. Никогда. В ту же ночь, когда Эл впервые переспал с Ниа, мать Лайта привела в дом Амане Мису, как его будущую невесту, на семейный ужин. После того, как девушка ушла, его родители потратили более часа, рассказывая Лайту, как они красиво смотрятся вместе. На что Лайт улыбнулся и согласился. Эл всё время сидел напротив него. В эту ночь, его парень, его сексуальный, красивый, удивительный парень, который клялся ему в вечной любви, планировал начать встречаться с девушкой, чей уровень интеллекта был в раза три ниже его собственного, и это было просто ужасно. Поступая так, Лайт полностью отрицал Эл и их отношения. Именно тогда он понял, что значит встречаться с Лайтом. Лайт был идеальным. Прекрасный сын. Он никогда не ослушается своих родителей – он будет встречаться с Амане Мисой. Затем женится на ней. Ну, или на следующей девушке, которую приведёт Сатико в их дом. А Эл навсегда останется его маленьким грязным секретом. Это никогда не изменится. В ту ночь Эл решил прогуляться до своего университета. Но подойдя к зданию, передумал входить. Эл привык быть отвергнутым и высмеянным однокурсниками. И этому было вполне логичное объяснение. Он всегда отличался от других: во-первых, он был явно умнее большинства учащихся, а во-вторых, своей ориентацией. Но Эл не привык быть отвергнутым Лайтом. Он шёл, сам не зная куда, до тех пор, пока не оказался рядом со зданием, где учились первокурсники. Там он и познакомился с Ниа. Парень был настолько же умен, как и Эл с Лайтом. А главное, открытый гей. После этого он встречался с Ниа два раза в неделю. Первый раз во время лекции Лайта по психологии, второй – во время его семейного ужина. Но это не могло длится вечно, и скоро Лайт обо всём прознал. Эл даже не удивился, когда вернулся домой от Ниа, и обнаружил наполовину пустую квартиру. Сначала он подумал, что это был взлом, поскольку Лайт должен был быть на лекции. Но когда осознал, что пропали только вещи Лайта, и то самые необходимые, он понял, что тот обо всём знает. Эл вспомнил, как его задел легкий флирт Лайта с одной миленькой девушкой. Но это не могло сравниться с тем, что он испытал, когда понял, что Лайт ушёл от него. И что он, Эл, больше никогда не будет его маленьким грязным секретом. Это был худший момент в его жизни. И шрамы на запястьях могут это доказать.***
Пять месяцев назад... Лайт ударил кулаком по жесткой душевой плитке. Этот ублюдок. Этот чертов ублюдок. У Эл хватило смелости, чтобы пройти мимо него в холле университета, держась за руку с этим уродом Ниа. Шатен как раз направлялся на лекцию в нужную ему аудитории, когда ему на встречу вышли его бывший любовник со своей подстилкой – так Лайт назвал этого мальчишку. Зато теперь он знал, кто был под Эл на той чертовой кровати в тот чертов день. — Лайт? Парень вздохнул и снова встал под холодную струю воды. Он пробыл в душе более часа. Миками, вероятно, беспокоил набежавший за воду счет. Он вышел из кабинки, хватая мягкое махровое полотенце. — Уже выхожу. Одевшись, Лайт вошел в гостиную квартиры-студии. Миками накладывал рис в тарелки. Лайт застыл, смотря на эту бытовую сцену. Теру щедро позволил Лайту остаться жить у себя, в то время, пока Лайт думал что делать со своей жизнью без Эл. Без него было как-то непривычно. Хотя, видеть его физиономию тоже не хотелось. Поэтому парень заблокировал его телефонный номер и буквально заставил себя никогда не оборачиваться в сторону Эл, когда его будет спрашивать профессор на их общих уроках. К тому же, Лайту достаточно хорошо удавалось избегать его на протяжении вот уже нескольких недель. — Ты в порядке? — спросил Миками, подняв глаза. Лайт в который раз взглянул на своего друга. Миками был привлекательным, на несколько лет старше шатена и совершенно не похожим на Эл. Он ел нормальную, здоровую пищу и не сутулился. Он был намного лучше, чем та шлюха, на которую Эл заменил Лайта. Память "вырвала" его из настоящего. Видеть их было больно. Почти так же, как смотреть, как они занимаются сексом. Лайт приложил столько усилий, чтобы стать полностью идеальным – от кончиков волос до кончиков пальцев ног – для себя, а в особенности для Эл, что это стало его неотъемлемой частью. Он так долго совершенствовался, чтобы стать тем, кем является сейчас. И, стоя в этом дверном проёме месяц назад, смотря на Эл, он понял, что этого недостаточно. Что несмотря на всё его усилия, он был лишь жалкой заменой для Эл до тех пор, пока тот не нашёл себе подобного гения, с которым он действительно хотел быть... Это чертовски больно. Но студент перед ним был другим. Миками был новым для Лайта человеком и еще малоизвестным. А Лайт Ягами был Лайтом Ягами. Он не был тем, кого можно было так легко заменить на другого. Лайт внезапно понял, что он не ответил на вопрос Миками. Как и то, что его ни капельки не интересует ужин, который Теру готовил. — Миками, — начал Лайт, — трахнешь меня?***
— Когда он очнется? Медсестра с грустью посмотрела на Эл. — Сложно сказать. У него тяжелое сотрясение мозга; мы надеялись, что он уже проснется к этому времени. Эл замолчал. Лайт-кун скоро очнется. Он должен. Отец Лайта все еще стоял у входа в здание, обсуждая дело с двумя другими детективами. Он с особой внимательностью разбирал улики. Соичиро Ягами сумел убедить себя в том, что его сын насильственно вступил в оскорбительные отношения. В этом сценарии Лайт был исключительно жертвой, страдающей и мучающейся. И такой расклад событий был для него гораздо более правдоподобным и приемлемым, чем тот, в котором его сын-гомосексуалист состоял в нездоровых отношениях с другим гомосексуалистом, который и привел его в такое состояние. Дверь открылась, и детектив Ягами вошёл в палату. — Эл? Парень моргнул, удивлённый тем, что на него обратили внимание. — Да? — Ты..., — отец Лайта попытался задать вопрос, но явно не тот, на который на самом деле хотел знать ответ. — Ты.. знаешь.. кто мог сделать это с Лайтом? — Миками Теру, — ответил Эл честно. Он не испытывал никакой жалости по отношению к этому садистскому животному. — Теру? Это в его квартире ты нашел Лайта? — Да, Лайт-кун живет с Миками Теру уже полгода, — с тех пор, как Эл разрушил его доверие. Детектив Ягами выглядел ошарашенным, поэтому парень уточнил. — Мы подрались, и с того момента не говорили много, — девяносто шесть слов, если быть точным. — Но я знаю, что он там жил. Лицо детектива Ягами заметно потемнело. Лайт, очевидно, не сказал своим родителям, что переехал от Эл в другую квартиру. Это привело бы к нежелательным вопросам. Поэтому неудивительно, что Ягами-сан так разозлился. —Б-был... был Лайт в отношениях с Миками Теру? — мужчина почти задохнулся от своих же слов. Эл прикусил кончик большого пальца. Другой рукой он по-прежнему сжимал ладонь бессознательного парня. Честно было бы сказать, что Лайт встречался с Миками не менее пяти месяцев. По крайней мере, тогда Эл впервые увидел их вместе: они держались за руки, выходя из кафе. После этого, впервые в жизни парень начал слушать сплетни своих сверстников. Слухи о том, что золотой мальчик оказался не таким уж и золотым, распространились с завидной быстротой. Но популярность Лайта настолько укоренилась, что весь университет практически сразу же забыл о его маленьком грешке. В результате они стали открыто встречаться, всегда и везде вместе, постоянно держась за руки. Видеть их вместе было ужасно. По-видимому, Лайту чего-то не хватало в отношения с Эл, но зато с Миками Теру все было как раз. Эл сглотнул. За последние четыре месяца он видел Лайта без Миками только три раза на общих парах. Но Теру всегда ждал Лайта после занятий. Он также заметил, что шатен перестал посещать библиотеку и играть в теннис. Не то чтобы он за ним следил. В то время Эл встречался с Ниа. Но было ясно – Лайт избегает всех мест, где они могли бы встретиться. Парень вспомнил разговор между Лайтом и Миками, который он случайно застал в мужской раздевалке после недавней лекции, на которой Эл и Лайта назначали партнерами. Эл тогда сидел в одиночестве, думая, как много времени им придется потратить над проектом, общаясь тет-а-тет. В тот момент они вошли. Как и любой здравомыслящий человек, Эл решил спрятаться, не желая иметь дело со своим бывшим любовником и его новым любовником. Миками был в ярости. Он обвинил Лайта, что тот все запланировал. Запланировал работать вместе с Эл, тем самым вредя только себе. Лайт отвечал довольно холодно и сдержанно. Он сказал, что Эл был последним человеком, с которым он хотел работать, и обязательно спросит профессора можно ли поменять партнера. Повисло долгое молчание, и Эл задался вопросом, не прослушал ли он, как они ушли. Но когда он заглянул через щель в двери, увидел Миками, стоящего лицом к стене, и Лайта, скрытого за ним. Парень закрыл глаза, думая, что они целуются. На следующий день Лайт пришел в водолазке и с охрипшим голосом. Теперь, сидя здесь в больнице, Эл понял, что в тот день Миками душил парня. На его шее было много похожих синяков. Все такие мелочи начали проявляться. Прогул теннисных матчей – Лайт не был дураком, чтобы играть со сломанными костями. Частое потребление алкоголя – на вечеринках Лайт пил все, что подавал ему Миками, и это значительно отличалось от его обычной употребляемой нормы. Эл вздохнул. Большинство ребят из университета знали, что Лайт и Миками были вместе. Полиция собиралась провести собеседование с друзьями Лайта, так что было бы бесполезно и глупо скрывать правду. — Да, они встречались.***
Четыре месяца назад... В первый раз, когда Миками ударил его, парень долго извинялся, стоя на коленях и умоляя о прощении. Лайт сказал ему, что он вернется в свою прошлую квартиру, чтобы забрать некоторые книги. Миками закричал на него, обвинив Лайта в измене с Эл. На что парень в свою очередь ответил, что никогда не изменит ему, потому что ненавидит Эл. Ситуация обострилась. Когда Лайт закричал, что тот был его первой любовью, и он был полнейшим дураком, раз влюбился в такого урода, Теру ударил его по лицу. Удар был сильным – Лайт потерял равновесие и прижался спиной к стене. Миками тут же сел на пол и обнял его за ноги. — Прости. Лайт, пожалуйста, мне так жаль. Я просто... Я ненавижу его за то, что он сделал с тобой. Ты назвал себя дураком, но это совсем не так. Ты идеальный. Это он дурак, раз бросил тебя. Прости. Я просто... Мне так больно слышать, как ты обвиняешь себя. Ты прекрасный, такой прекрасный. И ты должен знать это. Мне просто необходимо, чтобы ты знал это, и я не могу... Я не могу позволить тебе думать иначе. Прости, мне очень жаль. Щека Лайта ужасно саднила, но он мог понять, почему Миками не сдержался. Да, кожа на месте удар болела, но гнев и боль при упоминании Эл были намного хуже. Кроме того, Эл никогда не извинялся за то, что бил его. Второй раз Миками ударил его, когда Лайт засмотрелся на Эл через площадь. Теру отвел его в переулок и спросил, что с ним не так: почему он так зациклен на таком лузере, как Эл. — Ты намного лучше, чем он! Он утащит тебя на дно! Миками толкнул Лайта, и тот ударился затылком о кирпичную стену. Удар был достаточно сильным, и парень потерял сознание. Теру тогда красноречиво унизил Эл за то, что он осмелился показаться в университете. После того случая их секс стал грубее. Миками в конце концов уловил, что Лайт, как правило, во время секса был не в силах противостоять воспоминаниям о том, как Эл его брал. В итоге он запретил думать Лайту о его бывшем любовнике в постели, трахая его все жестче и жестче, в конце концов держа его за горло, чтобы Лайт не мог отвести взгляд от того, кто действительно был над ним. Затем наступил день дебатов. Профессора любили ставить Эл и Лайта друг против друга, а избежать этого возможности не было. Оба парня отвечали с заметным сарказмом, но никогда на самом деле не направленным друг на друга. До этого момента. — Лайт-кун неправ, и он должен знать, что нет таких обстоятельствах, когда правосудие неприменимо. — Кроме как на кровати, да, Эл? Все в аудитории тут же уставились на Лайта, явно пораженные его инсинуацией. На что шатен лишь как-то горько усмехнулся и замолчал. Эл не нашел контраргументов. По окончании лекции Лайт вышел из помещения, повернув за угол, чтобы встретиться с Миками, когда почувствовал чью-то руку на своем плече. — Лайт-кун.... — Убирайся от меня, — прошипел тот, резко развернувшись и уже готовясь ударить Эл. Парень убрал руку, и на ее место тут же легла чужая. Лайт оглянулся, заметив, как вспыхнули глаза Миками. — Ты слышал его, — практически прорычал он. Эл всё это время непрерывно смотрел на Лайта, ожидая увидеть хоть какую-нибудь эмоцию на его лице, но тот лишь покачал головой и отвернулся, позволив Миками отвести его к машине. В ту ночь Миками впервые выпорол его. Все началось с непривычно нежного секса — Теру хвалил Лайта за то, как он хорошо сегодня прогнал Эл. Но шатен был настолько эмоционально истощен от дебатов с Эл, что сразу после секса заснул. Он проснулся посреди ночи, привязанный ногами и руками к кровати. — Ты звал Эл, пока спал, — обвинил его Миками, когда Лайт окончательно проснулся. — У тебя же всё так хорошо получалось. Он тебе не нужен. Я обязан помочь тебе забыть о нем. Это действительно было правдой. Лайту снился Эл и дни перед вечеринкой в доме Ниа. Шатен почувствовал знакомую боль в груди, когда ремень Миками с характерным свистом опустился на его плечи. В ту ночь он получил двадцать четыре удара.***
— Лайт-кун, пожалуйста, очнись. До конца посещения оставалось несколько минут. Медсестры в это время делали обход, но Эл удачно спрятался за дверь, и его никто не заметил. Детектив Ягами ушел несколько часов назад, чтобы задержать Миками Теру. Ватари сразу же написал Эл, когда этот ублюдок был наконец арестован. Эл думал, что он обрадуется услышанной новости, но какой в этом смысл, если Лайт все еще без сознания. После того, как он прочитал сообщение Ватари, понял, что Ниа пытался связаться с ним последние пару часов. Парень вздохнул, прокручивая звонки. Они с Лайтом должны были завершить работу над проектом до обеда. Вчера. А сейчас было два часа ночи. И это нормально, что Ниа беспокоится. Эл неохотно напечатал сообщение, объяснив, что с ним все в порядке, но Лайт сейчас в больнице, и он бы в первую очередь позвонил ему утром. И Эл даже не удивился, когда ему позвонили. Он снова посмотрел на Лайта и ответил на звонок. — Что случилось? — Похоже, Миками напал на Лайт-куна. Он без сознания. Миками арестован. Ниа умный, очень умный. Он знал, что время посещения закончилось. И он знал, что Эл не вернулся домой. — Эл, иди домой. — Я не могу. — Это не твоя забота – сидеть с ним. — Нет, моя. Эл аккуратно смахнул каштанувую прядку волос, небрежно спадающую Лайту в глаза. Он не уйдет отсюда, пока Лайт не очнется, посмотрит ему в глаза и скажет уйти. И, может быть, даже не в этом случае. Ниа молчал; Эл слышал тихое дыхания своего парня на другом конце линии. Они открыто встречались почти полгода. Ниа знал, что Эл испытывает по отношению к Лайту, и что его чувства никуда не пропали, даже спустя полгода. Линия прервалась. Эл отложил телефон и сжал ладонь Лайта двумя руками, отчаянно желая расцеловать каждый палец, а затем каждый синяк и каждый порез. — Ты должен идти. Эл поднял голову и встретился с медовыми глазами. — Лайт-кун! Он очнулся. Лайт очнулся. Эл отбросил сомнения и все-таки поцеловал его пальцы, игнорируя слабый вздох пациента. Скорее всего, это были отголоски боли. Этот ублюдок Миками точно заплатит. Но прямо сейчас это не имело значения, потому что Эл смотрел в глаза человеку, которого любил, сколько себя помнил. Шатен выглядел полностью истощенным, но глаза не закрывал. И даже лежа на больничной койке, Лайт-кун все еще выглядел идеально. — Что.. ты здесь.. делаешь? — Лайт закашлялся. Голос парня исчез, вероятно, из-за частого удушья, которое он время от времени переносил. Казалось, даже шептать было больно. Но он все равно пытался говорить. — Тебе следует уйти. — Нет, — спокойно ответил Эл. — Я не оставлю тебя. — Ты должен вернуться к Ниа, — прохрипел Лайт. Эл нахмурился. На удивление, его слова даже не казались ядовитыми, скорее какими-то печальными. Лайт снова закрыл глаза, переворачиваясь на спину. Эл передвинул свой палец, ощущая пульс Лайта на запястье. — Тебе очень больно? — Я в порядке. — Ты врешь. — Почему тебя заботит это? — Потому что я тебя люблю.***
Три месяца назад... — Я люблю тебя. Лайт поднял голову и посмотрел на Теру. Его запястье, вероятно, было сломано – Миками снова не рассчитал силу. — Я люблю тебя, Лайт, — повторил он. Шатен застыл. Эл тоже говорил, что любит его. Каждый день. Даже тем утром, когда изменил. Лайт тогда ответил также и поцеловал его. Это было последнее, что они сказали друг другу, прежде чем Эл трахнул Ниа перед ним. — Не лги мне, — ответил Лайт. Глаза студента расширились. — Ты думаешь, я лгу тебе?! — крикнул Миками. Он подвинулся к Лайту, прижимая его к полу и заламывая сломанную руку за спину. — Я бы никогда не солгал тебе! Я не похож на него! Старший мужчина перевернул парня на спину, удерживая его одной рукой. Другой же он схватил подол штанов Лайта и разорвал. Шатен почувствовал, как молния неприятно оцарапала его пах и бедра. — Я докажу, как сильно люблю тебя! Покажу, насколько ты заслуживаешь быть любимым! Насколько ты идеален! С трусами Лайта Миками спустил и свои собственные. — Я хочу, чтобы ты почувствовал это! Хочу, чтобы ты чувствовал только это! Чтобы забыл о нем! Я покажу тебе, как сильно люблю тебя! Лайт вскрикнул, когда он вошел всухую. Миками сильнее вжал его в пол, жестко трахая и держа за шею. Несколько недель назад он перестал беспокоиться о смазке. Тогда Лайт перестал ходить на теннисные матчи. Он покидал квартиру только для посещения занятий и хорошо скрывал прихрамывание. Этот грубый секс никогда не длился долго – Лайт слишком сильно его возбуждал. Однако Теру начал замечать, что Лайт, как правило, вообще не кончал. Как только шатен насильственно перестал думать об Эл во время секса, то прекратил включаться в сам процесс. Поэтому сейчас, если Миками кончал, а Лайт нет, то тот шлепал или порол его, а затем привязывал к кровати с вибратором в заднице, пока парень не получал оргазм. Но на этот раз все было иначе. Миками кончил, расхваливая Лайта за его совершенство. Затем он перевернул шатена к себе лицом. — Я знаю, что ты думал об Эл, — прошептал он ему в ухо. — Ты все еще говоришь о нем во сне. Обещаю, я помогу тебе забыть его. Я купил кое-что, оно должно помочь. Миками снова привязал Лайта к кровати. Она заметно отличалась от той, которую они с Эл делили. Эта была мягче. Эл всегда предпочитал более твердый матрас, чтобы было удобно работать при бессоннице. Лайт наблюдал, как Миками привязывал его к постели, заткнув рот толстой тканью. Все, что планировал Теру, несомненно, было болезненным, но ему было как-то плевать. И хотя Лайт ни на секунду не верил, что Миками или Эл когда-либо по-настоящему любили его, шатен видел, что Миками был явно одержим им. Студент на самом деле хотел помочь Лайту забыть об Эл. Помочь с тем, что Лайт пытался сделать месяцами. Теру был прав — ему все еще снился Эл. Ничто, что парень делал, не помогало ему забыть о нем. Поэтому он позволял Миками экспериментировать; иногда это срабатывало, и были моменты, когда Лайт действительно забывал. В ту ночь Теру проколол ему соски. Лайт кричал, но кляп заглушал все звуки, поэтому получалось лишь непонятное мычание. Миками заверял его снова и снова, что он прекрасен, и все будет хорошо. Это было впервые, когда Лайту было не все равно, что с ним делают, но он был крепко привязан к кровати, так еще и с кляпом во рту. Утром он сразу же вытащил металлические кольца из каждого соска в душе и отправился в Университет безупречный. Прочем, как и всегда. Однако, ничего не ранило так, как целующиеся Ниа и Эл на ступенях их многоквартирного дома.***
Лайт то приходил в сознание, то отключался. Эл ни на секунду не закрывал глаза. Также как и не отрывал взгляда от шатена. Пациент явно испытывал некоторую боль и всю ночь ворочался в попытке найти удобную позу для сна. Когда медсестры зашли к нему в палату, в шоке от того, что Эл просидел тут всю ночь, и что Лайт наконец-то очнулся, дали ему необходимые лекарства и сразу же позвали врача. — Ягами-кун? Я рад, что ты проснулся. Лайт сдержанно кивнул. Эл сжал его руку. Каждый раз, просыпаясь, Лайт говорил ему уйти. Иногда более решительно, чем в остальные разы. Но он никогда не пытался оттянуть руку. Только поэтому Эл не уходил. — Лайт, твой отец дал разрешение, чтобы Эл остался и слушал отчеты о твоем состоянии, но ты уже взрослый и обладаешь правом на частную жизнь. Тебя не беспокоит его присутствие? И Эл и доктор внимательно посмотрели на шатена. Лайт не поднял глаз. — Мне все равно. Эл печально улыбнулся. Зная парня, эти слова были равносильны просьбе остаться. Рука, которую он держал, напряглась. Эл знал, о чем думает Лайт. Если у полиции есть вопросы, почему Соичиро Ягами не спрашивал их лично? Если бы его отец был здесь, он бы не стал ждать, пока доктор закончит. — Начнем с сотрясения мозга. Доктор методично расспрашивал о каждой из ран Лайта, от травмы головы, до шрамов и ожогов на спине, до переломов в ребрах. Вопросы мужчины были прямыми и не осуждающими, но Эл все еще ощущал напряжение в чужой руке. Шатен злился. Или, точнее, скрывал свой позор за гневом. Также, как и его отец, не мог стерпеть стыд, что его сын – гей, так и Лайт не мог смириться с ролью жертвы. Что, в свою очередь, заставило Эл рассердиться. Парень не сделал ничего плохого. Это был он, кто изменил Лайту, и Миками – кто чуть не убил его. Единственная его ошибка – плохой вкус в мужчинах. Эл провел большим пальцем по внутренней части запястья Лайта. Шатен отвечал сухо; только благодаря многочисленным годам, проведенным с Лайтом, Эл знал, что тот был благодарен ему за поддержку. — Хорошо, Лайт. Последняя вещь. Твоя сексуальная деятельность. Мы работали с панелью ЗППП*, и получили отрицательные результаты, что не может не радовать. Но я уверен, полиция захочет поговорить с тобой об этом, и я настоятельно рекомендую тебе найти нового партнера. Или, по крайней мере, избегать действий, которые могут вызвать разрыв тканей. Тебе очень повезло, что нет никаких серьезных инфекций. — Хорошо, я понял, — прошипел Лайт. Доктор посмотрел на него с легким упреком. Лайт в ответ кинул на него свой известный взгляд, а-ля "замолчите или пожалеете", и Эл не смог сдержать ухмылку. Он сильно скучал по этому. — Что касается медицинских проблем, ты скоро полностью восстановишься. Минимальное физическое и умственное напряжение ближайшую неделю. Я пропишу тебе некоторые лекарства, — доктор поднял глаза, — я также рекомендую проконсультироваться с психологом. — Нет, абсолютно нет, — ответил Лайт. Врач вздохнул. Эл предполагал, что этот совет априори был обречен на провал. — Это только моя рекомендация. Ты и твоя семья можете сами решить, хотите ли вы пойти. Но я очень рекомендую. Мужчина ушел, игнорируя гневный взгляд, наваленный ему вслед. Эл на самом деле был рад, что Лайт злится. Миками не сломал его. Его лучший друг и любовник по совместительству был очень сильным, и месяцы психологических и физических пыток не сильно изменили его. Конечно, Эл не жил иллюзиями и понимал, что внутри Лайта все равно что-то сломалось. Ягами, которого он знал, никогда бы не позволил никому бить себя, как делал это Миками. Но сейчас, по крайней мере, Лайт не сдался.***
Два месяца назад... Лайт знал, что он должен пойти в больницу. Его задница не прекращала кровоточить с прошлой ночи. Да, Миками тогда хорошо постарался. Эл никогда не трахал его так. Вероятно, и Ниа тоже. Лайт потряс головой, морщась от боли в боку. — Лайт! Миками вернулся. — Как ты, любимый? — Я в порядке, — холодно ответил он. Несмотря на то, что ему было все равно, что Миками делал с ним по ночам, завтра будет общая пара с Эл, и в идеале ему нужно было представить свой проект без крови, стекающей по бедру. — Боже, ты такой прекрасный, — выдохнул Миками, вовлекая Лайта в глубокий поцелуй. Лайт вздохнул и открыл рот. Всякий раз, когда он и Эл страстно целовались, беспрестанно боролись за главенство. С Миками все, что должен был сделать шатен – просто разомкнуть губы. Теру полностью хозяйничал в его рту. Его рука скользнула и мягко сжала горло Лайта, ожидая, пока тот не начнет кашлять, и только потом пропала. Когда поцелуй был разорван, Миками сел на кровать, посадив Лайта к себе на колени. — Итак, я тут подумал, — начал он. Лайт закатил глаза. К его счастью, другой мужчина этого не заметил. Миками был не самым глупым человеком, которого он когда-либо встречал, но он даже близко не стоял с Эл по уровню интеллекта. Так что, что бы он там ни думал, это было менее интересным, чем то, что Эл шептал Ниа прямо сейчас. — Мы должны пожениться. Ну, Теру определенно получил очки за неожиданность. — Я знаю, что это не самое лучшее предложение, которого ты заслуживаешь, но я хотел посмотреть, как ты отреагируешь. Лайт покачал головой. — Мне нужно подумать об этом. Брак – это не то, о чем я сейчас мечтаю. Я планировал сначала закончить университет. — Конечно, я знал, что ты так скажешь. Но подумай, если мы сейчас поженимся, тебе не нужно будет вообще его заканчивать. Ты сможешь делать все, что хочешь. Я позабочусь о тебе. — Я не брошу учебу, Миками. Студент засмеялся, прижимая Лайта к груди. — Хорошо, но мы все равно должны пожениться. Всю ту ночь Лайт проспал на животе с горящей от порки задницей. Но кровотечение прекратилось. На следующий день он отправился в Университет идеальным, с кольцом на левой руке.***
Эл сжал пальцы Лайта, глядя на детективов, посланных на расспрос. Непонятно, почему Соичиро Ягами отправил к своему сыну Айзаву и Укиту, а не приехал сам. — Значит, ты вернулся, верно? — Я вернулся в то место, где жил, — холодно ответил Лайт. — Будучи привязанным к университету, мне нужно было жить в кампусе. — Твое имя есть в списке людей, арендующих там квартиру. Причем в одной квартире с Эл, — прокомментировал Айзава, взглянув на того. — Почему ты не вернулся туда? — Потому что не хотел мешать ему и его парню, — сказал Лайт. Взгляды детективов, направленных на Эл, напомнили ему те времена в старшей школе, когда группа последователей Лайта только что поняла, что парень, над которым они издевались, был его лучшим другом. Эл стоически выдержал их взгляд, желая как можно скорее обнять Лайта и рассказать ему всю правду. Он никогда не позволял Ниа переступать порог своей квартиры. — Так, ты... так ты живешь с Миками Теру?.. — заикался детектив Моги. В этот момент Эл подумал, что Лайт будет совершенно прав, если задушит этих двоих. — Да, верно. Эл завел нового любовника. Я переехал. Мне нужно было остаться в кампусе. Миками Теру предложил мне жить у себя. Через пару недель мы начали спать вместе. Через несколько он начал бить меня. И еще через столько же начал экспериментировать. Я не ушел, потому что мне больше некуда было идти. — То есть ты имеешь в виду, что у тебя не было других друзей, которые позволили бы тебе пожить с ними? — Вы считаете, что я должен был вторгнуться в дом друга, как незваный гость? — оспорил Лайт. — Кроме того, разве целью вашего расследования не является определить Миками Теру или кто-то другой приложил мою голову к углу ванной и оставил меня умирать? — Ну, если ты позволял ему избивать тебя все это время, тогда... — Тогда это все еще попытка убийства, — прервал его Эл. — Миками Теру напал на Лайта, таким образом он мог умереть, если бы я вовремя его не нашел. — Эл, если отношения Лайта и Теру были структурированы таким образом, что избиения считались нормой, тогда это было бы убийством по неосторожности. И то только в том случае, если бы Лайт умер. Если бы Лайт умер. Это был бы лучший сценарий? Детективам в пору опасаться, что такими темпами Эл сам начнет вести свое собственное расследование каждого дела, с которым они когда-либо работали. Ну, или что он может "ненароком" задушить их. Ватари более чем готов как и предоставить свои полномочия для этой цели, так и выручить его. — Но я никогда не просил и не позволял Миками Теру ударять мою голову об угол ванной, — ответил Лайт. — Но ты потакал его сексуальным действия, причем далеко не один раз. Позволял бить себя и совершать большое количество других странных вещей. — Убирайтесь. Лайт яростно сверкнул глазами и нахмурился – первые эмоции, которые проявил шатен, как вошли Айзава и Моги. Эл неожиданно встал, выпустив руку Лайт впервые с тех пор, как зашел к нему в палату. Он встал перед двумя детективами. — Вы должны знать, что будете уволены из Национального полицейского управления в течение этого дня. Прежде чем это произойдет, вы можете назначить двух компетентных офицеров, чтобы они приняли показания Лайт-куна. Можете оставить их номер. А теперь убирайтесь. Полицейские скептически переглянулись, но все-такие вышли из палаты. Эл вытащил свой телефон, отправив все детали произошедшего Ватари. Это был не блеф; имя Лоулайта обладало довольно большой властью, и, если бы эти детективы относились ко всем жертвам так же, как они отнеслись к Лайту, полиции было бы лучше без них. — Неважно, кто из офицеров меня опрашивает, — пробормотал Лайт из-за его спины, — мой отец все еще остается их боссом. Эл повернулся к Лайту. Шатен опустил взгляд, глядя на простынь, которой он укрывался. — Миками это так просто с рук не сойдет. — Эл... — Лайт-кун, он заставил тебя страдать, — парень покачал головой и еще раз прошептал, — он причинил тебе боль. Это было непростительно. — Эл... — Нет, Лайт. Он будет привлечен к ответственности. Даже если твой отец... — Эл! Парень замолчал и посмотрел на него. — Мне все равно. Эл удивленно моргнул. Шатен безразлично смотрел на дверь, где недавно скрылись детективы, и врач с медсестрами перед ними. — Лайт-кун... — Нет, Эл. Мне все равно. Парень повернул голову, и его красивые карамельные глаза встретились с черными омутами. Эл почувствовал, как сжалось и похолодело его сердце. Лайт сломался.***
Месяц назад... У этого мелкого ублюдка хватило смелости заговорить с ним. Перед всеми. Лайт хотел убить его. Ниа застал его перед лекцией по психологии, во время которой он не пересекался с Эл. Мальчишка подождал, пока Миками уйдет, подошел к Лайту и попросил занять минутку его времени. Шатен в свою очередь отказал ему. Его не интересовали разговоры с любовником Эл. Но блондин не ушел. Ниа задал свои вопросы в центре лекционного зала. Лайт полностью проигнорировал его, сосредоточившись на том, чтобы не показывать ни единого намека на боль от полос ремня, которыми Миками щедро одарил его прошлой ночью. Но Ниа оказался настойчив. Он даже потребовал, чтобы Лайт рассказал ему, что испытывает к Эл. — Ты вообще когда-нибудь действительно любил его? Шатен замер, переваривая услышанное. Если бы у Лайта был пистолет, Ниа был бы уже мертв. — Ты сейчас уходишь и больше никогда ко мне не подходишь. Если вздумаешь заговорить со мной, я убью тебя. Если сделаешь Эл больно, я убью тебя. Убирайся. Профессор вошел, и Ниа в последний раз оглянулся на Лайта, прежде чем покинуть зал. После пары парень долго стоял под ледяным ливнем, прокручивая этот момент в голове снова и снова. Миками не будет еще пару часов, поэтому Лайт мог делать все, что хочет. Точнее ничего.***
Эл снова взял руку Лайта, хотя они не проронили ни слова с тех пор, как детективы ушли. Но когда из взгляды пересеклись, они не смогли отвести друг от друга глаз. Эл сидел на невысоком стуле возле головы Лайта. Ему не терпелось убрать свою свободную руку с колен и расчесать мягкие каштановые волосы. Парень внезапно осознал, что он не сможет оставить Лайта. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Он хочет быть с этим человеком, хочет видеть его каждый день всю оставшуюся жизнь, просыпаться и засыпать с его именем на губах, делить с ним печали и радости, взлеты и падения... Но неожиданно его "высокие" мысли прервал вибрирующий телефон. Он неохотно взглянул на дисплей смартфона, на котором высветился номер Ватари. — Да? — Ты все еще с ним? Эл взглянул на шатена, который, казалось, был очень увлечен изучением больничной стены. — Да, я с Лайт-куном. Я включу громкую связь. Лайт поднял глаза, быстро сделав безразличное выражение лица. Но Эл успел заметить отголоски боли на красивом лице – его сердце в очередной раз болезненно сжалось. — Привет, Лайт. — Ватари. Его наставник и Лайт, вероятно, не разговаривали друг с другом с тех выходных, когда Лайт остался на ночь, то есть в течение шести месяцев. Эл положил телефон на колено и легонько прикусил большой палец. — Детективы Айзава и Укита были отстранены от своих должностей. Кроме того, я обнаружил еще несколько случаев, когда они пренебрегли надлежащим расследованием. Детектив Мацуда собирался взять дело Лайта, но в этом уже не было необходимости. Сегодня утром Миками Теру повесился. Его тело было обнаружено час назад. Двое парней в палате изумленно переглянулись. — Спасибо, Ватари, я тебе попозже перезвоню. Эл разглядел облегчение в глазах Лайта. Шатен, вероятно, уверял себя, что ему стало легче из-за того, что его семья не будет подвергнута неприятному судебному разбирательству, или что детектив Мацуда не будет задавать интимных вопросов о его сексуальной жизни. Но Эл знал, что парень почувствовал успокоение, потому что был в безопасности от этого монстра, от Миками. Они были в том же положении, в котором и находились до звонка Ватари: Лайт лежал на кровати, Эл сидел на стуле, держа его за руки. Но этого было мало. Эл просто необходимо почувствовать шатена, почувствовать тепло его тела. — Пожалуйста, Лайт-кун, могу я тебя обнять? Лайт застыл. Он уставился на Эл через ту же равнодушную маску на лице, которую надел, как только позвонил Ватари. Эл в ожидании томительного ответа широко раскрыл глаза. Если Лайт откажет, он не был уверен, что сможет это перенести. Но он бы все равно не ушел – не смог бы. Однако желание обнять любимого человека прямо сейчас просто сводило с ума. Он ждал, смотря своими смоляными глазами в медово-коричневые напротив, молча умоляя о прощении. Затем, наконец, Лайт кивнул. Эл сразу прижал его своим весом к кровати, чтобы не дать ему возможности передумать. Он обхватил ладонями лицо Лайта, и увидел медленно катящуюся по щеке слезу. Он нежно смахнул ее пальцем и также аккуратно провел ладонью по идеальному лицу. Но внезапно его рука оказалась пойманной. Эл настолько сосредоточился на слезе, что не сразу заметил руку Лайта, которой шатен схватил его за локоть. Он взглянул вниз и увидел его длинные пальцы, которыми парень впился в его предплечье. Гнев вспыхнул в глазах Лайта, медленно распространяясь на остальные черты лица. Его глаза были сосредоточены на свободном от кофты участке руки. Эл проследил за его взглядом и застыл. — Эл? — Лайт, все в порядке. Шатен взглянул на него, и схватил его запястье, сдвинув белый рукав рубашки. Они оба посмотрели на небольшое количество шрамов: четыре старых и один свежий. Лайт провел большим пальцем по единственному вертикальному. — Я убью его, — прошептал он. — Нет, Лайт-кун, — сказал Эл, потянув рукав вниз. Хотя это не имело значения, у Лайта отличная эйдетическая память*. — Это моя вина. Все это. — Зачем, Эл? Обсидиановые глаза медленно опустились вниз. Ему почему-то было стыдно отвечать Лайту. Эл молчал, молясь, чтобы шатен не убрал руку с его запястья. — Эл. — Первый появился ночью, когда ты ушел. Мэтт тогда нашел меня. Я попросил его молчать. — А другие? — Второй я сделал на следующий день после того, как ты впервые с ним переспал, — Лайт напрягся. Эл грустно опустил уголки губ; шатен никогда не смог бы от него скрыться. — Я видел, как ты сел в классе. Лайт немного засомневался, но затем кивнул. Поэтому Эл продолжил, наблюдая за их переплетенными руками. — Третий был в тот день, когда ты сказал мне убираться. Четвертый – когда вы обручились. Эл переключился на бархатную кожу руки Лайта, лежавшей под своей собственной, и аккуратно снял с него кольцо. — Последний был без конкретной причины. В тот день ты выглядел прекрасно. Как и всегда.***
Ноль месяцев назад... Вчера. — Ты все еще любишь его! — крикнул Миками. — Я ненавижу его! — закричал Лайт. Старший мужчина ударил его, и шатен упал на кушетку. — Ты попросился работать с ним! — воскликнул Миками, прижимая Лайта к матрасу. Он сильно сжал горло шатена руками, пересекая любой ответ. Лайт запинался, изо всех сил пытаясь вылезти из-под него, но чужие пальцы сомкнулись только сильнее. В конце концов, шатен захрипел, медленно проваливаясь в полусознание. На этот раз Миками мог убить его. Но ему все еще было все равно. Неожиданно давление вокруг шеи исчезло. Лайт, скорее, больше услышал, чем почувствовал очередную пощечину, опустившуюся на его щеку. Он снова начал задыхаться, но на этот раз из-за другого. Миками толкнулся ему в рот, сразу переходя на грубый, резкий темп. Лайт замычал, но брюнет не обратил внимания на его попытки высвободиться. Вскоре он кончил, излившись глубоко в глотку Лайту, не оставив шатену шанса выплюнуть: или проглотить, или задохнуться. Когда Миками наконец вышел из его рта, Лайт сел, закашлявшись. Он должен был встретиться с Эл через несколько минут, чтобы обсудить их совместный проект. Не говоря ни слова, шатен встал и направился к двери, чтобы одеться и поскорее уйти. — Ты все еще хочешь встретиться с ним? Он изменил тебе и ты снова к нему возвращаешься? — Хватит, Миками. Мне нужно идти. Когда Лайт услышал шаги позади себя, у него уже не было возможности увернуться. Миками ударил его головой об стену. Шатен изо всех сил старался выскользнуть, но Теру был быстрее – он схватил его за волосы и приложил к противоположной стене. Лайт встал, оперевшись плечом о косяк, повернулся и увидел разъяренного Миками. Страх. Впервые в жизни он по-настоящему испытал эту эмоцию. Парень попытался уйти в сторону ванной и запереть дверь, но старший студент оказался быстрее. — Ты не можешь вернуться к нему! Он не понимает всего твоего совершенства! Почему, черт возьми, ты просто не можешь его отпустить!? Удар, опустившийся на спину, заставил его упасть и распластаться на полу, но Лайт продолжал ползти в ванную. В его голове вертелась мысль, что Эл будет ждать его в библиотеке, а он не придет. Миками последовал за ним, не переставая кричать. Когда шатен наконец добрался до спасительной комнаты, он попытался захлопнуть за собой дверь, изо всех сил удерживая ее от напора Миками. Ему удалось выпрямиться, прижавшись спиной к двери. — Он тебя не любит! Теру знал, какой эффект окажут его слова. Лайт застыл и ослабил хватку на дверной ручке. Выпускник воспользовался его замешательством и распахнул дверь, снова сжимая руками шею шатена. Лайт схватился за его руки, впервые отбиваясь. Он скопировал одну из любимых тактик Эл и пнул другого. Это почти сработало. Миками скривился от боли, отпустив одну руку, но затем, воспользовавшись второй, толкнул Лайта на пол и разбил ему голову об угол ванной. После этого Лайт помнил только темноту.***
Лайт обхватил Эл за запястье, потянув его на себя, чтобы уложить на кровать рядом с собой. Глаза парня были такими же черными, как Лайт помнил – они вообще не изменились. Ну, а хотя с чего бы им? — Несколько дней назад ко мне подошел Ниа. Он спросил, действительно ли я тебя люблю. Эл моргнул, прикусывая кончик большого пальца. — Я сказал ему держаться подальше от тебя. — Я почти то же самое. — Он сказал, что ты угрожал убить его. Это было правдой. Лайт предупредил этого подлого ублюдка, что если он причинит боль Эл, он убьет его. Но теперь шатен знал, что его все время беспокоило. — Я думал, ты счастлив, — прошептал он. Глаза Эл потемнели. Лайт с осторожностью дотронулся до его руки и сцепил их пальцы замок. — Нет, Лайт, — вздохнул Эл, — я не был счастлив уже полгода. Лайт почувствовал, как чужая рука медленно обвилась вокруг его талии. В ответ он прильнул к Эл, игнорируя боль в теле. Тогда Эл перестал колебаться и полностью обвил руками шатена, крепко его обнимая. Они лежали в объятиях друг друга больше часа. Возможно, это бы продолжилось и дальше, но из дверного проема послышался чей-то резкий кашель.***
Лайт сразу же отпустил Эл и принял вертикальное положение, встретив неодобрительный взгляд отца. Эл выскользнул из больничной койки. Он очень удивился, когда шатен потянулся к нему за поддержкой и крепко сжал его ладонь. — Так значит, это правда? — медленно произнес Соичиро Ягами. Эл видел, как напряженно подрагивают плечи парня. Невозможно было сказать, из-за чего это происходило: от боли в теле или от страха перед отцом. — Что правда? — спросил Лайт, принимая облик идеального сына. Однако он не выпустил руку Эл. — Правда, что ты гей? — прорычал шеф полиции. — Я хочу услышать от тебя. Лайт не ответил. — Это правда? — закричал Ягами-сан. Эл видел, как дрожащий шатен пытался спрятаться под своей вечной маской. — Боже, Лайт, скажи, что это неправда, — умолял детектив Ягами, поднимая руки. — Скажи, что он угрожал тебе, что он угрожал Саю. Скажи мне, что это неправда. Скажи, что ты не гей. Лайт все еще молчал. Его отец остановил свою тираду, тяжело дыша и глядя на сына. В палате около минуты стояла гробовая тишина – никто не решался заговорить. Эл держал руку наготове: мало ли что может прийти в голову Соичиро Ягами. В конце концов тот выпрямился во весь рост. — Ты больше никогда не вступишь в мой дом. Ты не мой сын. Начальник полиции резко развернулся и направился к двери, но приостановился у выхода. — Желаю скорейшего выздоровления, — сказал, не оглядываясь. И тогда отец Лайта ушел. Шатен не двигался в течение долгого времени. В конце концов, Эл сел на кровать и крепко обнял его. Понадобилось ровно 32 минуты, чтобы маска Лайта сломалась. Когда это произошло, парень упал в объятия Эл, неудержимо трясясь. День заканчивался, когда Лайт наконец сел. — Лайт-кун? — тихо спросил Эл. Шатен оглянулся через плечо, не смотря ему в глаз. — Идем домой. Лайт дернулся. — Что насчет... — Нет. Там больше никого нет. Только я и ты. — Тогда почему..? Эл понял, о чем спрашивал Лайт. Это было частью вопроса, который он задал, когда увидел его шрамы. Парень не хотел говорить об этом ни тогда, ни сейчас. Но он очень нуждался в шатене. — Она была милой. Неудивительно, что его ответ озадачил Лайта. — Кто? — Все они. Миса Амане, в частности. Это был первый раз. Эл не нужно было продолжать. Даже в таком состоянии Лайт сможет сам додумать остальное. Он поднял глаза и встретился с черными напротив. — Ты думал, что я выберу свою семью вместо тебя? — Я не хотел заставлять тебя выбирать между нами. Лайт взглянул своими светло-коричневые глазами в чужие, ища в них любой намек на ложь. Эл стоял на своем, готовый сражаться до смерти, если это будет нужно — все что угодно, лишь бы вернуть Лайта. Он снова посмотрел в прекрасное лицо, запоминая его снова и снова. До тех пор, когда Лайт, очень медленно, перевернулся и поддался вперед, прижимаясь своими губами к губам Эл. Тот почти заплакал, когда шатен поцеловал его. Впервые за полгода. Когда нагрузка стала слишком слишком сильной для его травм, они опустились на подушки, не выпуская друг друга из объятий. Эл осторожно пропустил прядки Лайта сквозь свои пальцы, а шатен в свою очередь обнял его за талию. — Лайт-кун? Расскажешь, что он делал с тобой? — Ты ведь уже знаешь, — горько ответил Лайт. — Это все равно не изменит моих чувств к тебе, — проговорил Эл, отвечая на его реальный вопрос. Шатен прикрыл глаза. Эл наклонился, накрывая губы Лайта своими. Парень только крепче его стиснул, не в силах отпустить. Эл был с ним солидарен. Он тоже его не отпустит. Никогда. Мир сгорит вокруг них прежде, чем они друг друга отпустят.