***
Сэтору лежал в постели, накрепко закрыв глаза. Его голова раскалывалась, пульсируя волнами боли. Он чувствовал, как его тело начинает гореть, а лоб покрывает нездоровая испарина. Самые разные мысли хаотичным бредовым вихрем проносились в голове, обрываясь на полпути: алые облака, развевавшиеся на чёрном фоне, страшный человек-растение, эфемерные тени, извивающиеся на стенах, словно клубок зловещих змей. Ему даже казалось, что он слышит их тихое шипение, что видит, как они подползают к нему под покровом полумрака. Затем к пугающим звукам присоединились стоны самых разных голосов, сливающиеся в зловещий хор: — выродок… ублюдок… — злорадно шептали они из углов тёмной комнаты, — убийца. — Я… Я не убийца, — бормотал мальчик, закрывая уши одеялом. Но голоса не утихали, лишь нагнетая: — Зачем ты столько лет мучил свою мать?! Зачем ты убил отца?! — выли они из глубин сознания — Я не делал этого! — выкрикнул Сэтору. — Пос-с-смотри на свои руки, — сладко пропели голоса. Не сразу, но ребёнок всё-таки отважился посмотреть на свои ладони и сразу же вскрикнул. Детские руки алели кровью! Вязкая тёплая кровь стекала по одежде и постельному. Сэтору казалось, что его глаза застелила пелена кроваво красного тумана, словно кровь была повсюду, куда бы он не смотрел! — Хватит, пожалуйста! — выкрикнул он отчаянно, схватившись за голову обеими руками! Его голова разрывалась, а глаза жгли так, словно в них насыпали горсть раскалённых углей! В этот момент в комнату вошла Конан, напуганная детскими криками. Увидев лежащего на полу Сэтору, она хотела подбежать к нему и помочь, но мальчишка резко поднял голову, уставившись прямо на неё алыми глазами, с одним чёрным символом! «Это же глаза Мадары!» — девушка замерла, — «Невероятно!» Вдруг Конан заметила неладное. Всё её окружение было словно в тумане! «Иллюзия?!» — пораженно подумала девушка, -"Всего за несколько секунд?!» Окружающие предметы развеивались один за другим, будто от дуновения ветра. Мгновение спустя, куноичи уже стояла в какой-то небольшой кухне. Дом выглядел крайне бедно, даже запущено. У плиты куховарила незнакомая молодая женщина. Конан сразу заметила синяки на руках и шее, которые девушка изо всех сил пыталась скрыть длинными рукавами и плотным серым платком, повязанным вокруг шеи. Нехороший знак. Немного поодаль, на полу сидел мальчик лет пяти с тёмными кучерявыми волосами и играл, тыкая какое-то поленко ржавым кунаем. «Неужели, он показывает мне своё прошлое?», — с любопытством подумала Конан, отмечая, что мальчишка сильно похож на Сэтору. Вдруг, на кухню ворвался какой-то мужчина в порванной деревенской рубахе. Он явно был сильно пьян и едва держался на ногах. Заметив ребёнка, он нахмурился, а затем быстро схватил малыша за волосы, резко подняв в воздух: — Посмотри-ка, сучёныш каков! — запинаясь от алкоголя, прошипел он, — С ножом сидишь?! Небось, так и ждёшь, щенок, чтоб кого-нибудь прирезать, а?! — орал он, бешано тряся ребёнком. — Отпусти! — кричал мальчик, захлёбываясь слезами, — АЙ-ЙААААААА! — Больно тебе?! — взревел взрослый, со всей силы ударяя голову малыша о стену, — Терпи, выродок! Скоро сдохнешь и больно не будет! Мать не отрывалась от плиты. На её лице застыло холодное выражение безразличия. Обоим было плевать на крики и плач ребёнка. — Пошел в своего ублюдка-отца! Сдохни уже наконец! — ревел пьяница, продолжая бить мальчика, — И почему такие выродки вообще рождаются?! Мальчик громко всхлипнул, когда мужчина бросил его на пол, смыкая руки на его горле. У мальчика не было сил бороться. Его лицо медленно белело, теряя краски. — Эй, хватит, а то и правда убьёшь его! — отозвалась мать, наконец заметившая, что в этот раз её муж зашел слишком далеко, — Ты что, не слышишь меня?! Прекрати! ПРЕ-КРА-ТИ! Женщина беспомощно разрыдалась, разрываемая ураганом противоборствующих чувств! Страх перед мужем, материнский инстинкт и отвращение к своему же сыну, рождение которого поставило на ней вечное клеймо, смешались в хаотичную бурю, разрывавшую её душу изнутри! Наконец сумев справиться с собой, она бросилась к мужу, вцепившись в его широкие плечи! — Прекрати, Като, ты же его задушишь! Пожалуйста, хватит! — она не могла сделать ничего больше: только беспомощно рыдать в спину жестокому мужу. «Как такое может быть?! — Конан едва могла дышать от невероятного шока и ярости, которые нахлынули на неё, — Он же только ребёнок! В этом мире ничего не изменилось!» — Ну так и что?! Когда он сдохнет, нам всем станет легче! На нас снова станут смотреть, как на людей! — прошипел мужчина, не ослабляя хватки — Как тебя вообще угораздило родить от шиноби?! Он такой же выродок, как и его оте… Прежде чем даже осознать, что происходит, мальчик инстинктивно ударил душителя в шею свободной рукой. Он всё ещё держал в кулачке старый ржавый кунай, который и проткнул пьянице горло. Тот отшатнулся, разжав руки, затем закашлялся собственной кровью, в последний раз посмотрев скорчившегося на полу мальчишку. Этот взгляд запомнился мальчику на всю жизнь. Наполненные холодной обжигающей ненавистью и неверием, налитые кровью, глаза мужчины угрожали вылететь из орбит. Искра осознания на мгновение вспыхнула в их серой глубине, когда мужчина в каком-то пугающем исступлении прикоснулся к свежей ране, из которой неостановимым потоком струилась кровь: — убийца… как отец… — прохрипел он, прежде чем с громогласным тяжелым стуком упасть навзничь. Несколько мгновений тело ещё дёргалось, быстро и хаотично, тщетно пытаясь удержать испарявшуюся жизнь, но затем всё прекратилось. В доме повисла могильная тишина. Испуганный мальчик сжался в углу, рассматривая растекавшуюся по полу лужу крови. Он едва мог дышать, пока вязкая алая жидкость окутывала его со всех сторон! Он не имел сил даже кричать, только мелко трясясь от пережитого ужаса. — Ты что наделал, выродок?! — закричала мать, в слезах бросаясь к холодевшему телу мужа, — Лучше бы ты никогда не рождался! Пошел вон! Иллюзия замерцала и стала быстро исчезать, распадаясь на мелкие обрывочные образы, а затем и вовсе развеялась. Конан не могла унять дрожь и снова начать дышать. «Этот ребёнок через многое прошел». — Кто бы мог подумать, — послышался за спиной голос чёрного Зэтсу, — Эти глаза. Учиха… — К тому же, кажется, его тело неплохо принимает наши клетки, да? — добавила его белая половина так же удивлённо. — Господин Мадара будет доволен… — Что ты здесь делаешь? — обернулась Конан, недобро сверкнув глазами, — Шпионишь? — Нет, — ровным голосом ответил чёрный. — Просто стало любопытно посмотреть, как он справляется с нашими клетками, — добавил белый, казалось, пребывая в полном восторге от увиденного. Мальчик протяжно застонал, обрывая все разговоры, и Конан, словно очнувшись, бросилась к нему, сразу прижимаясь губами ко лбу. — Да ты горишь, — невесело сказала она, сразу же срывая простынь, которой он был накрыт. — Кровь! Кровь повсюду! Всё в крови! — в панике бормотал мальчик, метаясь в постели, — Пожалуйста, хватит! — плакал он, — Пусть это закончится! — Зэтсу, принеси полотенец и холодной воды! — Будет сделано. Конан взяла в руки детскую ладошку, немного сжав её: — Эй, Сэтору. Я рядом. Всё скоро пройдёт. Успокойся, — она осторожно погладила мальчика по тёмным волосам и лбу, — Всё хорошо. Шаринган юного Учихи наконец погас, а выражение лица немного смягчилось. Как только Зэтсу принёс полотенца и небольшой таз воды, Конан начала ставить компрессы, и вскоре, к радости девушки, жар немного спал. — Тяжёлая у тебя была жизнь, — прошептала она, погрузившись в невесёлые мысли, — как и у всех нас. Этот мир сейчас устроен неправильно. Но не волнуйся, скоро мы изменим это… — Измените? — слабенький голос ребёнка разорвал мрачную тишину, — Так не бывает. — Так ты не спал? — удивилась Конан, — Но мы попытаемся. Это будет мир без войн и насилия, где все смогут жить счастливо… — Хорошая мечта, — слабо прошептал Сэтору, — Я тоже хотел бы такой мир… Больше всего на свете… Жаль, что это невозможно… — Спи, Сэтору, — сквозь нахлынувшие слёзы улыбнулась Конан, — Пусть тебе приснится самый светлый и хороший сон… А когда проснёшься, я буду рядом с тобой. Ничего больше не бойся. — Ты тоже меня бросишь — вдруг нахмурился Сэтору, ещё крепче сжав ладонь девушки своей, — Разве кто-то захочет быть рядом с убийцей?! С таким уродом, как я? — зарыдал он. — Ты не… — попыталась возразить Конан, но Сэтору перебил её: — Эти глаза! Эти глаза отмечены кровью! — Зачем ты так? Эти глаза это твоя сила. Со временем ты научишься… — Не хочу! — отбросил он её ладонь, хватаясь за лицо, — Это из-за них… Из-за них на меня всю жизнь смотрели, как на монстра! Из-за них я стал убийцей! Как я могу жить счастливо, когда в моих глазах кровь тех, кого я заставил страдать?! Мальчика всего трясло. Он тихо плакал, и Конан совсем не знала, чем ему помочь. — Я не считаю тебя монстром. Я обещаю, что всегда приду, если ты позовёшь. И мне абсолютно всё равно, что с тобой было раньше. — Ты даже меня не знаешь! — отчаянно выкрикнул Сэтору, — Ты просто случайно наткнулась на меня в лесу! Как ты можешь говорить так, как будто видишь, кто я на самом деле?! — А кем ты сам хочешь быть? Поговорим, когда найдёшь ответ на этот вопрос, — девушка разлетелась сотнями листов бумаги, оставляя сломленного мальчишку наедине с самим собой. «Кем я сам хочу быть?! Будто у меня есть выбор!» Теперь, когда он остался сам, Сэтору не сдерживал слёз. «Всю мою жизнь ко мне относились, как к какому-то чудовищу, вот я и стал им! На моих руках кровь, и ничего уже нельзя изменить!» От злости он со всей силы ударил кулаком о холодную стену, тут же вскрикнув от боли. «Посмотри! Глаза красные, как кровь!» — вспомнил он испуганные голоса прохожих, — «Как у дьяволёнка! Он нас всех погубит!» Вспомнил камни, летящие в него, вспомнил испуганные крики людей и тихие шепотки за спиной. «Лучше бы ты не родился!» — кричала его мать, снова и снова ударяя по лицу. «Слушайте сюда, бесята!» — кричали пьяные мужчины с серпами и вилами, — «Мы отпустим только одного! Того, кто убьёт всех остальных!» «Не надо!» — кричал он детям, — «Стойте! Вместе мы сможем спастись! Пожалуйста!» Но они не послушали, бросаясь на друг друга с бешеными воплями. Прежде чем мальчик успел среагировать, пробудились его глаза! Инстинктивно уворачиваясь, он вонзал свой ржавый кунай то в одного, то во второго! «Не убивай, пожалуйста!» — взмах. «Не надо!» — взмах. Его тело работало, как отлаженная машина, обрывая одну жизнь за другой, пока он не потерял сознание от боли и истощения… Сэтору взмахнул головой, отгоняя ужасные воспоминания! «Я — монстр!» — кричал он мысленно, до крови закусив губу, чтобы сдержать новый поток слёз, — «Я должен был умереть!» Мальчик уже не мог сдерживать слёз. «Вот бы не быть Учихой! Родиться простым ребёнком без никаких особых сил! Насколько легче было бы!» — горько подумал он, — «Но этого сделать нельзя…» «Вот бы уйти в место, где нет людей, которые бы ненавидели мою силу и боялись меня. Где вообще никого нет. Жаль, что нет на свете такого места.» Голова снова закружилась и горячая волна жара захлестнула измученное тело мальчика с новой силой, принося за собой боль и ломоту. Протяжно застонав, Сэтору откинулся на подушку, крепко закрыв глаза, слушая собственное тяжёлое дыхание. «Вот бы сейчас уснуть», — думал мальчик, вглядываясь в темноту, — «и больше не просыпаться… Если бы я сейчас умер, никто бы даже не плакал…». С этой мрачной мыслью ребёнок и уснул, утомлённый болезнью и переживаниями. Так и прошло следующих несколько дней. Сэтору почти всё время спал. У него даже не было сил вставать с кровати. Жар и сильный кашель никак не давали покоя. Конан усердно поила ребёнка травами и разными лекарствами, но недуг никак не хотел уходить…***
— Мадара, ты хотел нас видеть? — спросил Пэйн. Загадочный человек в маске вальяжно закинул ногу на ногу, раскинувшись в кресле. Отвечать не спешил. Из появившегося в воздухе облака листов бумаги вышла Конан, занимая своё кресло. Предчувствие было ужасным. — Нагато, Мадара, — кивнула она в знак приветствия, — что случилось? — Ты сама прекрасно знаешь, что случилось, — холодно ответил Мадара Учиха, угрожающе сузив взгляд, — вы провалили важную миссию. Я очень разочарован. В тусклом свете факелов, его алый глаз зловеще сверкнул, а голос был ледяным и ровным. — Этого больше не повторится, — так же холодно заверил лидера Нагато, выдержав натиск жажды крови в воздухе. — Надеюсь. Зэтсу сказал, ты подобрала мальчишку? — ещё раз обратился он к Конан, — Почему? — Он умирал! Я не могла просто бросить его там! Если нужно, я сама выполню миссию снова. — Мальчишка помешает нашим целям. Избавься от него. — Но, Мадара, ты не можешь! — возмутилась Конан, — Мальчик должен остаться здесь! — М-м? — протянул Мадара, — И почему же? — ледяной голос мужчины слегка дрогнул, указывая на заканчивающиеся терпение. — Дело в том, — девушка сделала всё возможное, чтобы её голос звучал увереннее, едва выдерживая тяжелый взгляд легендарного Учихи. — И в чём же? — недовольно хмыкнул Мадара, излучая вокруг себя леденящую жажду крови, от которой Конан бросило в дрожь. Казалось, что из неё медленно выдавливают весь воздух. На лбу куноичи проступила едва заметная холодная испарина. — В том, что этот ребёнок из клана Учиха. Я сама видела его глаза, — закончила она с тяжелым выдохом. Единственный глаз Мадары, видимый из-под маски, на мгновение хищно блеснул алым, выдавая заинтересованность. — Вот как? — плотная завеса неумолимой жажды крови наконец немного спала, — Тогда он может пригодиться нам в будущем. В каком он состоянии? — Получил очень сильное обморожение и ранен, — ответила Конан, стараясь не встречаться глазами с Мадарой. — Зэтсу, — обратился он к вдруг появившемуся в зале созданию, — Вживи мальчишке свои клетки, и посмотрим, выживет ли он. — Будет сделано. — Надеюсь, мне не нужно объяснять, что в следующий раз я не потерплю неподчинения? — продолжил Мадара, направив Конан недвузначный взгляд, —Помимо вас двоих нам нужно ещё восемь участников. У меня есть некоторые мысли на счёт первых двух кандидатов, — Мадара задумчиво приложил палец к подбородку, ещё раз обдумывая свои слова: — Пэйн, Конан, вы отправитесь в Деревню Скрытого Водопада. Там найдёте ниндзя-отступника, овладевшего определённой запретной техникой. Его имя Какузу, и ходят слухи, что он бессмертен. — Принято, — кивнул Пэйн. «Что же делать с мальчиком?!» — тревожно подумала Конан, — «Вряд ли он выдержит такой переход…» — А что насчёт второго кандидата? — Я довольно близок с ним, — ответил Мадара, уже исчезая в своей пространственной воронке, — Приведу его сам. Выступайте как только будете готовы. Конан поёжилась. Этот человек всегда доводил её до мурашек своим видом и манерой вести дела. Девушка сидела за небольшим столиком у кровати мальчика и возилась с травами для лечебного чая. На сердце у куноичи было неспокойно. Отвлёкшись на ребёнка, она срывала планы Нагато и Мадары. Вот уже несколько напряженных недель прошло с последнего собрания, а Конан всё ещё не отходила от мальчика. Даже после того, как Зэтсу, по приказу Мадары, вживил ребёнку часть своих клеток, заменив пострадавшие части тела, ему становилось только хуже и хуже. Из-за этого, поход в Страну Водопада за новым членом Организации пришлось отложить очень надолго... «Может быть, не стоило его подбирать?» — подумала она, смотря на стонавшего в постели бедного мальчишку, — «Я даже не могу сказать, выживет ли он… И когда это я так размякла?» Вдруг, из земли, в своей обыкновенной манере, без предупреждения появился Зэтсу: — Я получил информацию от одного из моих тел, — своим хриплым монотонным голосом начал он, — Господин Мадара закончил своё дело и возвращается в это убежище. Он привёл с собой нового участника. — Прекрасно, — мрачно ответила Конан, осторожно поднимая голову Сэтору, чтобы напоить чаем. Мальчишка что-то невнятно простонал, ухватившись за плечи девушки. Он едва сумел сделать глоток, а затем снова упал в постель. — Вы думаете мальчишка справится? — спросила белая половина Зэтсу, — Не много людей выживали после вживления наших клеток… — Я не знаю. — Будет очень жаль, если он умрёт, — вмешался чёрный Зэтсу, — ребёнок может быть полезен… Ты прав, — послышался третий голос. Конан сразу же узнала этот холодный тон. В комнату вошёл сам Мадара в компании какого-то молодого юноши с длинными тёмными волосами, собранными в хвост и такими же тёмными, словно уголь, глазами. Конан хватило одного взгляда, чтобы разглядеть в их глубине скрытую грусть и невероятную усталость. «Кто же он? Настолько опустошонный взгляд в таком юном возрасте… Кроме того, он очень похож на Сэтору! Те же тёмные волосы и точь-в-точь такие же глаза! Неужели и он тоже?! " — Это Итачи Учиха, — предвосхищая вопрос, ответил Мадара, — С этого дня он член «Акацки». — Добро пожаловать, Итачи. Парень уже не слушал. Он заметил на кровати у стены странного ребёнка. Разглядев его лицо, Итачи на мгновение выпал из реальности: «Саске?! Не может быть!», — перед глазами Учихи одно за другим всплывали события той злополучной ночи, когда он отрёкся от своей прежней жизни… Искаженное ужасом лицо младшего брата в полумраке родительской спальни навсегда отпечаталось в памяти, каждый раз разбивая ему сердце. Итачи не заметил, как он упёрся спиной в стену, тяжело дыша. Кажется, его глаза на мгновение блеснули алым, но Итачи почти сразу же взял себя в руки, — «Успокойся, это не может быть Саске! Но этот ребёнок невероятно похож на него! Не может же он быть…?!» — Всё верно, Итачи, — сразу же ответил Мадара на невысказанный вопрос. По его непроницаемой маске и одному глазу было трудно угадать эмоции, но, казалось, он был доволен реакцией Итачи. — Этот ребёнок — Учиха, — продолжил Мадара, и девушка заметила, что Итачи едва заметно вздрогнул, услышав название своего клана. Юноша хорошо скрывал свои эмоции, но сейчас горечь и страх всё равно проступали на его лице, — Если он выживет, ты должен будешь тренировать его в свободное от заданий время. — Ясно, — голос Итачи не дрогнул. — Конан, — Мадара пристально посмотрел на куноичи, — Ты можешь наконец идти. — Хорошо, — Конан не хотелось оставлять Сэтору, но цели «Акацки» были куда важнее любых чувств. «И когда только я успела настолько привязаться к мальчику?» — думала девушка, устремляясь прочь от убежища. Итачи молча сидел в кресле, наблюдая за ребёнком. Маленький Учиха стонал и ворочался в постели. Его мучил жар и он тяжело стонал, борясь с волнами сухого кашля. «Где же Мадара нашел этого ребёнка? Ещё одна душа, обречённая нести на себе проклятье нашего клана! Он ведь, скорее всего, тоже будет ненавидеть весь мир. С таким-то наставником, как сам Мадара Учиха! Может, будет лучше убить его прямо сейчас, пока ещё можно?», — Итачи пытался, как мог, отогнать такие мысли, но даже самоконтроль и вдумчивость шиноби не помогали ему в этом. Они острыми ножами впивались в душу юноши, вскрывая ещё свежие раны. Итачи склонился над мальчиком, чтобы снова напоить чаем, но вдруг малец схватился за его воротник и едва слышно выдохнул: — Пап? Ты пришел, чтобы забрать меня? Почему ты меня бросил?! Почему раньше не приходил?! Ненавижу… Итачи всё стало ясно. Вот почему он не видел этого малыша в клане… Этот ребёнок видимо был внебрачным. Кто-то из Учих решил поразвлечься с местными девушками, а затем просто ушел. Вернулся в Коноху к семье, как ни в чём не бывало, просто оставив ребёнка на произвол судьбы. Юноша едва подавил отвращение и старая злость на клан вдруг разгорелась с новой силой. — Я не твой отец. Меня зовут Итачи. — Погоди, ты не мой… А где Конан? — Конан ушла по делам. Пока что за тобой буду присматривать я. Кстати, как тебя зовут? — Сэтору, кажется, — ответил он, немного замявшись, — Слушай, а почему вы все ухаживаете за мной? Раньше взрослые всегда обманывали… — ребёнок недоверчиво посмотрел на Итачи. — Не буду врать, Сэтору. В будущем, ты мог бы здорово помочь нам в нашем деле, — Итачи заметил, как мальчик вмиг погрустнел и едва сдерживал слёзы: — Как всегда, — едва слышно прошептал он, а затем, несмотря на болезнь и слабость, попытался встать с кровати, но Итачи сразу же остановил его. — Не спеши, это не всё. Выслушай до конца, а уйти сможешь в любое время. — Зачем? Все взрослые видят во мне только мои глаза… И почему я думал, что в этот раз всё по-честному?! Никто никогда не хочет всего меня, только эту проклятую силу! А от неё всем только хуже! Я убийца и монстр, и я никому не нужен… — Глаза клана Учиха — Шаринган, — медленно и как можно спокойнее начал Итачи, — пробуждаются в ответ на сильные эмоции. В основном, на горе и страх, так что, ты в чём-то прав, их часто называют проклятыми. Сэтору затих, смотря на собеседника широкими детскими глазами: — Ты что-нибудь о них знаешь?! Расскажи! Итачи нарочито долго молчал, испытывая детское терпение, а затем продолжил: — Ты же хотел уходить. Зачем мне тебя задерживать? — старший Учиха встал, неспеша направившись к двери. Сэтору, как мог, пытался скрыть интерес, а сам не сводил глаз со спины Итачи «Он что правда что-то знает о моей силе?! Вдруг, он может научить меня…» — Подожди! — выкрикнул Сэтору и сразу же закашлялся. У него совсем не было сил, и голова раскалывалась от каждого, даже очень маленького движения или звука. Но дать Итачи просто так уйти он уже не мог! — Ты знаешь, как мне избавиться от этой силы?! Я её не хочу! Пожалуйста… — мальчик непроизвольно всхлипнул, снова сдерживая слёзы. — Избавиться от этого нельзя. Это часть тебя навсегда, как, например, дыхание. Ты можешь специально перестать дышать, но скажи, ты долго так продержишься? — Ты врёшь! — выкрикнул Сэтору, снова зарыдав, — На самом деле, ты ничего не знаешь! Вы все просто хотите меня использовать! Должен быть способ! — Я не вру, Сэтору, — Итачи вдруг стал ещё серьёзнее. Его глаза тоже стали кроваво-алыми, но с тремя чёрными символами, — Иногда, я сам хотел бы избавиться от этих глаз, но это просто невозможно. — Ты?! — Сэтору пораженно замер, стараясь не смотреть в лицо Учихе. Его всего трясло, а сердце, кажется, остановилось на эти несколько секунд, — У тебя тоже мои глаза?! Вот почему ты так похож на отца! — Я не могу избавить тебя от Шарингана, но могу помочь. Ты можешь сейчас уйти и всю жизнь ненавидеть свою силу, боясь самого себя, или научиться жить с ней и контролировать. Итачи развернулся, чтобы уходить. Этот разговор дался ему очень нелегко. Юноша словно ещё раз растолковывал что-то маленькому Саске, который смотрел на него такими же детскими широкими глазами… В памяти снова всплыли образы семьи и отголоски счастливых дней, когда все были рядом. Выйдя за дверь, парень просто прислонился к стене, успокаивая разбушевавшееся сердце. «Это не Саске… Не Саске… Это будет нелегко…» Замутнённое болезнью сознание Сэтору просто разрывалось от нового приступа жара и кучи новых впечатлений. Стоило ребёнку закрыть глаза, как в голове сразу же возникал образ Шарингана. Алые глаза смотрели прямо сквозь мальчика, зловеще пылая во тьме! «От этих глаз невозможно избавиться! Невозможно! Ты проклят! Ты всегда будешь монстром!» — вопил невидимый в темноте голос, зловеще хохоча, — «Тебя всегда будут использовать и ненавидеть!». Неожиданно, в темноте вокруг начали вспыхивать десятки алых огней! Присмотревшись, Сэтору понял, что это всё Шаринганы! Учихи были повсюду, смыкаясь вокруг ребёнка плотным кольцом! — Сэтору! Ты такой же, как мы! Наслаждайся этой силой! Отдайся ей! Убивай всех, кто хотел сделать тебе больно! Тебе же хочется! — Хватииит! — вскрикнул мальчик, заплакав, и схватился за голову, — Я не хочу делать больно! — Но ты сделал… — вмешался вдруг хор грустных детских голосов, — ты нас всех убил! Когда Сэтору всё-таки отважился поднять глаза, то увидел детские тела, измазанные вязкой алой кровью! — Я не хотел! Вы меня не слушали! — Убийца! Убийца! Чудовище! — заунывным хором выли мёртвые дети. — Я же говорю, что хватит! — вскрикнул он. Мальчик больше не мог выдерживать всего этого кошмара, отчаянно закрываясь руками и зажмуривая глаза, — Я не хочу вас слушать! Не хочу!!! — дети тянули к нему свои ледяные руки, дёргая в разные стороны, — Отойдите!!! Я больше не выдержу! Сердце мальчишки выскакивало из груди. Он чувствовал, как задыхается, словно десятки маленьких детских ладошек сомкнулись на его горле! — Ну что, сучёнок? — вдруг пропели они в унисон, гадко улыбаясь, — Больно тебе?! Сэтору бессильно хватал ртом воздух, пытаясь разжать такую знакомую хватку! Ему было страшно! Так страшно, как не было никогда! Воздух заканчивался. Мальчик с ужасом понимал, что теряет сознание, ведь мир вокруг стал с невероятной скоростью вращаться, а злые голоса слились в один, невероятно громкий, словно разрывающий голову изнутри, будто её протыкали сотнями иголок! Итачи возвращался в комнату с новой миской холодной воды для компрессов и тёплым чаем, когда в него врезался сам Сэтору. Старшему Учихе хватило одного взгляда, чтобы понять, что происходит что-то серьёзное. Ребёнок едва держался на ногах, был ужасно бледным и что-то отчаянно пытался рассказать, но не мог из-за постоянных всхлипов и стонов! Его всего трясло и он едва мог дышать! — пожалуйста, Итачи, заставь их перестать! Они прячутся где-то здесь и смеются надо мной! — насмерть перепуганный Сэтору ухватился за парня, опрокидывая всё, что тот нёс! Итачи, мгновенно использовав шуншин*, чтобы ребёнок не обжёгся пролитым чаем, перенёс мальчика в кровать. Сэтору продолжал отчаянно метаться, что-то крича о каких-то злых людях! — Отпустите меня, отпустите! Пожалуйста! Аааааааа! — Успокойся, успокойся! — Итачи двумя руками прижал малыша, не давая двигаться, и осторожно, но сильно встряхнул. — Мне страшно! — ребёнок захлебнулся новой волной слёз, крича до срыва горла — Я здесь, я здесь, — заверил Итачи, слегка сжав маленькую холодную ладошку. — Скажи им, что я не убийца!!! Скажи, чтобы они меня не трогали!!!!!! — Никто тебе не тронет, пока я рядом. Расслабься и не думай ни о чём, — Итачи быстро активировал Шаринган, накладывая мощную успокаивающую иллюзию. Спустя минут пять, Сэтору немного расслабился, перестав плакать и дёргаться. Итачи чувствовал невероятный жар маленького тельца! Он мог точно сказать, что маленький Учиха сейчас борется за свою жизнь… — ты… их… правда-правда… прогнал? — простонал мальчик, крепко ухватившись за руку Итачи. Он подозрительно всматривался в темноту, словно не верил, что всё спокойно. — Не бойся, — Итачи осторожно погладил малыша по голове, — Я с тобой. Спи спокойно. — Пожалуйста, не бросай меня..... А то они снова придут… Юноша аккуратно лёг рядом с ребёнком, и тот сразу же прижался к нему лицом, продолжая тихо плакать. — Нет, больше не придут. — Откуда ты знаешь? — всхлипнул мальчик из-под одеяла, — Все всегда приходят и обижают меня! Ты уйдёшь, и они сразу вернутся! — мальчик испуганно вздрогнул, ещё крепче обняв Итачи. — Я обещаю, что не придут. — Тебе легко говорить, — не успокаивался Сэтору, — ты сильный и, наверное, никого-никого на свете не боишься! А я маленький и слабый! Лучше бы меня вообще не было! — Хочешь расскажу секрет? — таким же спокойным тоном продолжил Итачи, — Я считаю, что ты очень сильный мальчик. — Ты просто обманываешь меня, чтобы я успокоился… — снова заплакал Сэтору, прячась под одеяло. — Ты тоже можешь их проганять. Я научу тебя, если захочешь. — Я, наверное, не смогу… — Сможешь. Я знаю, что сможешь… Спи. Сэтору ещё ближе прижался к Итачи, тихо прошептав ему на ухо: — Правда? А что нужно делать? — Стать сильнее, чем они. — Сильнее, чем они? Звучит сложно… — Будет очень тяжело, но если выдержишь, то сможешь перестать бояться кого-либо. Сэтору замолчал, задумавшись на несколько минут: — Я сам не смогу… Ты правда-правда научишь меня? — Научу, но сначала тебе нужно выздороветь. Спи. Всю ночь мальчик бредил и кашлял, постоянно стонал и что-то выкрикивал. Жар не спадал ни на секунду, и Итачи всё это время сидел у его постели, не в силах ничем помочь. Темень, вязкая и холодная, зловеще нависла над крошечной кроваткой. Вокруг ни звука, только зловещий вой леденящего ветра. — Это решающие несколько часов, — за спиной парня неожиданно появился Зэтсу, — До утра будет видно, хватит ли ему сил справиться с нашими клетками. — Ясно, — тихо отозвался Учиха, задумавшись о чём-то своём. «Даже если он выживет, что ждёт этого ребёнка дальше? Вряд ли беззаботное детство… Что же Мадара собрался с ним делать?» — Мне холодно… очень холодно… — слабо прошептал Сэтору, трясясь всем телом. Итачи с трудом сумел напоить ребёнка лекарством и укрыл лёгким пледом. С каждым часом мальчишка всё бледнел, а стоны становились всё тише и протяжней. — Я умру, да? — неожиданно спросил мальчик дрожащим голоском, — так было бы лучше… — Не говори так. Ты будешь жить. Сэтору едва дышал, прикрыв тяжёлые веки. Лихорадка безжалостно трясла беспомощного ребёнка. У него снова начались видения. Каждую минуту он стонал и всхлипывал, кашлял и ворочался, не в силах успокоиться. Образы ужасного прошлого никак не отпускали мальчишку, истязая его затуманенное сознание снова и снова. Иногда он вдруг выкрикивал незнакомые имена, кричал и метался, спрашивая, где он, затем снова проваливался в какое-то болезненное подобие сна. Всё, что Итачи мог — это вовремя давать какое-то, приготовленное Конан, лекарство, надеясь, что оно сделает хоть что-нибудь. Ему было правда жаль ребёнка. Столько страданий в таком возрасте… Это почти напомнило юному Учихе его собственную судьбу. И если их жизненные пути и правда похожи, то мальчик никогда не будет счастлив. Может быть, ему и правда лучше умереть сейчас? Итачи и не заметил, как долго он просидел в своих раздумьях. За эти несколько часов, Сэтору, кажется, стало лучше. Ребёнок лежал в луже холодного пота, тяжело дыша. Он затих и казалось, что пелена лихорадочного бреда наконец спала. Итачи осторожно прикоснулся ко лбу мальчишки. — Жар сильно упал, — с лёгким удивлением отметил он. Ниндзя никогда раньше не видел, чтобы такие сильные симптомы улучшались так резко, как сейчас. Буквально за одну ночь, состояние Сэтору перешло от безнадёжного до более или менее нормального. — Удивлён? — снова вмешался чёрный Зэтсу, позволив себе небольшую ноту насмешки в голосе, — Тело этого ребёнка всё же смогло адаптироваться к нашим клеткам. Отсюда такая быстрая регенерация… — Где я? Что со мной? — тихо спросил очнувшийся мальчик. Он застыл на несколько секунд, проверяя ушли ли те ужасные ночные голоса. Всё было тихо. — Успокойся, ты в безопасном месте, — заверил Итачи, — Ты был сильно болен, но теперь всё хорошо. — Голова кружится, — пожаловался мальчик, стараясь выпрямиться в кровати, — Всё тело такое тяжёлое… От Итачи не укрылось, что всё царапины и побои на маленьком теле бесследно пропали. Действительно невероятная жизненная сила Сэнджу делала своё дело. — Не двигайся слишком сильно, пока что. Игнорируя предупреждение, Сэтору всё-таки выпрямился, хоть и не с первого раза. Детские глаза пристально уставились на Итачи. В этом взгляде старший Учиха заметил нечто большее, чем просто усталость. — Ты сказал, что я смогу никого не бояться, если стану сильнее? Как? Вопрос застал юношу врасплох. Он ненадолго застыл, думая над ответом: — Ты же только что очнулся. Отдохни хоть несколько дней и не думай пока об этом. — Ты же прогнал их! — воскликнул ребёнок, закашлявшись, — Ты прогнал голоса! Я хочу знать как! Итачи мгновенно насторожилися. Его взгляд сосредоточился на ребёнке. Юноша напряжённо прогонял в голове последние слова мальчика. — Ты часто слышишь эти голоса? — прямо спросил он, мгновенно становясь серьёзным, — Ты слышал их и раньше? Глаза мальчика снова налились страхом, даже больше — ужасом. Он долго молчал, а потом заговорил тихим испуганным шепотом: — Они всегда подсказывают, что делать. Они рассказывали, что нужно было убивать, чтобы выжить. Что я — убийца! Помоги мне избавиться от них, пожалуйста! — Всё будет хорошо, — заверил Итачи, немного расслабившись. После того, через что прошел этот ребёнок, неудивительно, что он не совсем в порядке. — Так что мне делать? — после тяжёлой паузы, мальчик немного пришёл в себя. Казалось, что с каждым часом его тело набирает вдвое больше сил, чем раньше. Его жизнь висела на волоске несколько недель, но как только клетки белого Зэтсу наконец начали действовать, они компенсировали почти все последствия долгой болезни всего за несколько часов! Смотря на энергию и напор мальчика, Итачи не мог поверить, что ещё вчера он мог не пережить ночь. Сэтору всё ещё сверлил Учиху нетерпеливым взглядом, ожидая ответа, ведь у него наконец появился шанс изменить что-то! — Ты знаешь, что такое чакра? — спросил Итачи, параллельно кормя ребёнка тёплым супом.