Волчонок для лесоруба

      Валера очень серьёзно относился к своей работе. В таксопарке он служил относительно недолго — год всего, и потому старался показать себя с лучшей стороны. Все вокруг посмеивались над ним, но незло, по-родственному. Отец шефа, по совместительству юрист фирмы, называл волчонком и каждый раз, проходя мимо, так и норовил потрепать по волосам. Учитывая их разницу в росте — Валера был почти на голову выше, — выглядело смешно и мило. Валерка, принимая недовольный вид, на самом деле млел в душе. Выросший без отца, очень ценил эти проявления нежности от чужого, по сути, человека.       С начальством вообще повезло. Егор Александрович был ненамного старше самого Валеры — подумаешь, какие-то семь лет! Про его отца, Александра Евгеньевича, и говорить нечего, он по-отечески относился ко всему коллективу, но Валере казалось, что его выделяет особенно. И хоть понимал, что это не так, но помечтать-то можно!       Ещё когда Валерик устраивался на работу, шеф в лоб спросил, как он относится к однополым отношениям. Валера пожал плечами и сказал, что ему всё равно, кто с кем спит. А то что ладони от страха вспотели, так он надеялся, что никто не заметил, как он тайком вытер их о джинсы.       Собственно, из-за этих самых отношений, вернее, слухов о них, и пришлось уволиться с предыдущего места работы. Невзлюбили почему-то Валеру там, в чём была причина, он и сам не понял. Да и была ли она? Может, просто его, как самого младшего в коллективе, выбрали мальчиком для битья — это же так легко, самоутверждаться за счёт других. Сначала пакостили по мелочи — то колесо проколют перед выездом, то машину поцарапают, а Валерке потом влетало от начальства; то нарочно адрес неправильно скажут, и опять выговор. Валера терпел и молчал. А потом какая-то сволочь пустила слух о Валериной голубизне, и понеслось… В общем, Валера не выдержал и уволился. И хоть и знал, что слухи ничем не обоснованы, не мог он нигде спалиться, но было гадко и неприятно, а оправдываться — дело пустое и бесполезное, наоборот, начали бы ещё больше гнобить.       Унывать Валера не умел. Про фирму «С ветерком» слышал много хорошего, но также слышал, что не каждому в ней были рады. Несколько бывших коллег ещё раньше Валеры пытались устроиться сюда, да получили от ворот поворот. Почему — не говорили, но с тех пор обзывали Егора Александровича не иначе как «пидор зажравшийся». Видимо, этот самый вопрос про однополые отношения решил всё дело, другой причины Валера не видел.       Работать здесь он начинал с некоторой долей страха — а ну как и здесь начнут придираться! Но приняли Валеру хорошо. Пришлось, конечно, показать, что, несмотря на молодость, опыт у него имеется, а к нему прилагаются голова и руки. И вот через год ему дали собственную бригаду грузчиков — фирма занималась не только пассажирскими, но и грузовыми перевозками. Валерка был страшно горд и счастлив. Не то чтобы он рвался в начальство, но маленькое повышение грело душу — его ценят, его уважают.       Сегодня предстояло познакомиться со своими будущими подчинёнными. Егор Александрович ещё с вечера предупредил, чтобы Валера подготовился, он-де, конечно, поможет, но всё же общий язык с грузчиками придётся искать самому.       Слова шефа — закон. По крайней мере, для Валеры, потому что он сам был тайно и безнадёжно влюблён в Егора Александровича. И если в самом начале знакомства ещё была призрачная надежда на что-то, то позже она рассыпалась в мелкую крошку. Совершенно случайно Валера узнал, что шеф живёт с мужчиной и у них всё более чем серьёзно. И с каким мужчиной! Тагир появлялся на территории таксопарка нечасто, и внешне они с Егором ничем себя не выдавали, никаких прилюдных проявлений близости, но их взгляды, улыбки или случайные прикосновения говорили сами за себя. Может, и не всем, но людям знающим — точно. Валерке оставалось лишь любоваться на них издалека и завидовать.       Валера пришёл пораньше и сразу направился к кабинету шефа. Дверь была прикрыта неплотно, и из-за неё доносились голоса. Валера только поднял руку, чтобы постучать, но вдруг услышал:       — Этот котёнок смотрит на тебя влюблёнными глазами, — со смехом говорил Тагир, его голос Валера не перепутает ни с чьим другим. — Я уже подумываю, не начать ли мне ревновать.       — А начни! — тоже смеясь, ответил Егор. — Разнообразим наши отношения.       — Хочешь поиграть? — Валере даже не надо было видеть, что происходило в кабинете, воображение заработало на полных оборотах, подкидывая картинку за картинкой.       Он на цыпочках, осторожно, чтобы его не услышали, выбрался на улицу и подставил полыхающее лицо под прохладный ветерок. В том, что разговор шёл о нём, не сомневался — только Тагир называл Валеру котёнком, к его смущению и раздражению. Чёрт! А он-то думал, что никто ничего не замечает!       Слегка остыв и успокоившись, он вернулся назад, по дороге производя как можно больше шума: специально громко хлопнул дверью и потом топал по коридору, как стадо слонов.       — О, Валера, привет! — Тагир и Егор Александрович спокойно пили кофе, и о подслушанном разговоре ничего не напоминало. — Ты сегодня рано, — улыбнулся Егор.       — Вы же сами велели подготовиться, — смущённо буркнул Валера, топчась в дверях.       — Проходи, присаживайся, — пригласил Тагир и мельком взглянул на Егора. — Волнуешься?       — Угу, — признался парень. Чего уж скрывать очевидное?       — Не бойся, мы будем рядом, если что — поможем, но и ты должен сразу себя правильно поставить, — сказал Егор Александрович, ставя перед Валерой чашку с чем-то, напоминающим чай. — Пей, Тагир специально для тебя приготовил, это его фирменный чай, — ответил он на вопросительный Валеркин взгляд.       Валера осторожно принюхался к напитку — вроде пахнет неплохо — и сделал первый глоток. На вкус не просто неплохо, а отлично. И Валера с удовольствием выпил чай в несколько глотков.       — Его надо пить мелкими глотками, растягивая удовольствие, — засмеялся Тагир, наблюдавший за ним, а Валерке стало неудобно, и щёки опять залил предательский румянец.       Как же он завидовал в этот момент смуглому Тагиру! Вот кто наверняка никогда не краснеет, а если и случается, то никто и не заметит. А белокожий Валерка краснел по поводу и без, да ещё и выглядел младше своих двадцати пяти, оттого и не принимали его часто всерьёз.       По мере приближения момента знакомства со своими новыми коллегами и подчинёнными Валера волновался всё больше. А что, если он не сможет произвести нужного впечатления? Не хотелось бы, чтобы повторилась прошлая ситуация. Егор, словно почувствовав состояние парня, ободряюще похлопал его по плечу и сказал:       — Пора! Я тебя представлю, а дальше ты сам, но не бойся, я постою за дверью, — улыбнулся он.       — Готов? — Егор Александрович пытливо посмотрел Валере в глаза.       — Готов, — выдохнул тот и решительно вошёл в кабинет, в котором обычно было с утра многолюдно, а сегодня за столами сидело всего трое мужчин.       То, что будет непросто, Валера понял сразу. В первую очередь в глаза бросилось, что будущие подчинённые гораздо старше, чем он, а значит, просто на словах авторитет не заработаешь, придётся попотеть, хотя пустозвонством Валера никогда не страдал. Ухмылки на лицах двоих подтвердили нерадостную мысль. Третий же сидел с каменным выражением, ни один мускул не дрогнул на заросшем густой щетиной лице ни когда они вошли, ни когда Егор произнёс короткую, но проникновенную речь.       — Ну вот, я всё сказал, с остальным вас ознакомит Валерий Анатольевич, — закончил он и, подмигнув незаметно Валерке, был таков.       — Можно просто Валера, — чуть хрипловато произнёс новоиспечённый начальник, прокашлялся и уже более уверенно продолжил: — Надеюсь, мы сработаемся. Сейчас я проведу вас по боксу, познакомлю с теми, кто не на выезде. С остальными завтра, по утрам мы собираемся здесь, Егор Александрович каждый день проводит планёрки, ну и допуск, медосмотр… — Окончательно стушевавшись, он замолчал.       — А не рано ли тебя, птенец, в начальство поставили? — хохотнул один из мужчин, и Валера посмотрел на него слегка обиженно.       — А ты вот так, с первого взгляда определить можешь, кто годится в начальники, а кто нет? — неожиданно пришёл на помощь бородатый.       — Да я не против, — улыбнулся первый уже по-доброму, — просто молоденький совсем.       — Мне двадцать пять, — сказал Валера, словно оправдываясь, и, открыв дверь, позвал: — Пойдёмте, не будем тянуть время.

***

      Михаил работу искал долго. Все потенциальные работодатели, просмотрев его послужной список, вежливо указывали на дверь, и Михаил сломался — опять запил. А ведь столько держался! В этот таксопарк его чуть ли не за руку привёл бывший тренер — до сих пор чувствовал свою ответственность за воспитанника. Старой закалки человек, сейчас таких, наверное, уже нет.       Правда, сначала заставил привести себя в относительный порядок, промыл мозги и пришёл с ним на собеседование. В кабинет не заходил, сидел в приёмной, пока Миху довольно дотошно расспрашивал молодой холёный мужик, как оказалось, будущий непосредственный начальник. Рядом с ним сидел ещё один, гораздо старше, и, судя по внешнему сходству, родственник. Этот молчал почти до самого конца разговора и вступил лишь тогда, когда Михаил уже готов был к очередному отказу.       — Мы вас возьмём, — произнёс довольно уверенно. Молодой посмотрел на него удивлённо, и тот сказал уже ему: — Естественно — с испытательным сроком. У каждого человека должен быть шанс.       Произнесено это было таким тоном, что Михаил понял, речь шла не только о нём, было в этих словах и что-то личное, понятное лишь этим двоим, и дал себе слово, что он обязательно зацепится за место, засунув свой норов поглубже, потому что это, скорее всего, последняя возможность остаться человеком и не опуститься на самое дно.       Тренер, Борис Остапыч, был счастлив, словно Миша не грузчиком устроился, а отхватил себе место поприличнее, и затащил его к себе.       — Татьяна нас сейчас обедом накормит, а то у тебя только тараканы в холодильнике! — «И в голове», — мысленно добавил Михаил.       Татьяна Марковна Мише обрадовалась как родному. Да он и был для них почти сыном, сколько добра они для него сделали, а он… Стыдно признаться, но, после того как ушёл из спорта, сознательно их избегал, даже звонил нечасто. А старики радовались каждой встрече, каждому звонку, искренне сопереживая. И Михаил и тут пообещал, что теперь всё по-другому будет — хватит быть неблагодарной скотиной, жалеющей себя. В своих бедах был виноват только он и никто больше, пора исправлять ошибки.       Он так и сказал Борису Остаповичу.       — Ну наконец-то до тебя дошло. Знаешь, Миша, ненавижу я, когда так говорят, и сам стараюсь не злоупотреблять, но я тебя предупреждал!       — Дурак был, — буркнул Михаил, соглашаясь.       — Все мы крепки задним умом. Ничего, сынок, ты, главное, сейчас не сорвись. Пока тебя в кабинете пытали, я с мужиками поговорить успел, все хвалят этого Егора, говорят, что строг, но справедлив. Так что ты уж не подведи.       — Не подведу, — пообещал Миша.       И вот он — первый трудовой день. Михаил не ожидал, что бригадиром над ними поставят мальчишку. Потом вспомнил, что молодость совсем не показатель. У этого Валерия Анатольевича взгляд был хороший, серьёзный. И не ему, чуть не просравшему свою жизнь, судить о других. Потому и встал на его защиту, стоило Леониду неудачно пошутить.       Как ему повезло, он понял очень скоро. И понял, почему так стремятся попасть именно в эту фирму многие. Он помнил это ощущение, когда команда — как одна семья, когда один за всех и все за одного. Это было то позабытое и, казалось, навсегда потерянное чувство из прошлого, когда они, мальчишки, ездили на сборы и соревнования. Говорят, назад нельзя вернуться, а у него вот хоть немного, но получилось.       Валера… Михаил старался держаться с ним отстраненно. Парень недоумевал, не понимал, в чём причина, и каждый раз пытался наладить отношения. Но стоило Валерке сделать шаг навстречу, Михаил отступал на два назад. Стыдно признаться, но боялся не удержаться и поддаться соблазну. Валера нравился, будил в душе что-то незнакомое, неиспытанное, но жаркое и приятное, и если отпустить себя, ослабить контроль, то можно сломать парнишке жизнь. Нельзя! Слишком хорошо Михаил знал, что это такое, сам только выкарабкивался из той грязи, в которую добровольно окунулся.       Но Валера оказался настойчивым, не зря его в таксопарке называли волчонком — вцепился в Михаила зубами и рвал на кусочки, даже не подозревая об этом. Светловолосый, светлокожий, всегда гладко выбритый — полная Мишина противоположность. Немного наивный, доверчивый, но в то же время всегда слегка напряжённый, словно ждал удара со спины, — его хотелось защитить, закрыть собой и, чёрт возьми, сделать своим.       Подобные мысли пугали. Он уже проходил такое однажды, и это чуть не стало началом конца. А тут ещё стал ловить случайные Валеркины взгляды, и уверял себя, что влюблённость в них ему просто мерещится.       Поговорить бы с кем, попросить совета, но тема настолько щекотливая, что и самому-то на неё думать не хочется. Можно было бы сходить в гости к тренеру и там ненавязчиво и не выдавая подробностей выговориться, у того всегда находился для Михаила дельный совет, но не в этом случае — старик его навряд ли поймёт, да ещё и отвернуться может, а терять единственного человека, которому на него не наплевать, не хотелось.       С мужиками? Леонид примерный семьянин, все уши прожужжавший, какая у него замечательная жена и какие чудесные дети. Он уже, пожалуй, и забыл, как подкатывать к кому-то. Нет, не то.       Может, спросить Кирилла? Он у них знатный ходок: мужику под сорок, а всё ищет свою единственную, каждую неделю — новая кандидатка. И чем он поможет? Но за неимением других вариантов Михаил всё же решился.       — Кирюх, отойдём? Разговор есть. Слушай, совет нужен, — начал Миша, едва они отошли на достаточное расстояние, чтобы не быть услышанными. — Тебе когда девушка нравится, как ты к ней… как вы…       — Что, понравился кто-то? Я её знаю? — Миша мотнул головой. — Ну, в общем, так. Покупаешь букет покрасивее и конфеты подороже и начинаешь осаду. По своему опыту говорю, ни одна долго не выдерживает. Ты мужик что надо, они на таких ведутся. Главное — не дрейфь! Поувереннее, но палку не перегибай. Понял?       Миша кивнул, мол, ясно всё, не дурак, а сам подумал, что Валера ему этими цветами по морде надаёт, а конфеты в глотку запихнёт. Нет, зря он всё это затеял, зря.       И тут ему на глаза попался шеф. Он шёл не один, его спутника Миша и раньше видел, спрашивал у мужиков, кто это, но те лишь отшучивались, но пара слушков всё же долетела до Мишиных ушей, и сейчас он готов был в них поверить. Конечно, риск был велик, и он извинится, если ошибся, но подвернувшийся шанс упускать нельзя!       Кирилл как раз отошёл, и Михаил решительно направился к шефу.       — Егор Александрович, можно с вами поговорить?       — Проблемы?       — Да, но не по работе. Хотя можно сказать, что и по работе тоже.       — Тагир, я недолго, — обратился Егор к своему спутнику. — Подожди меня в кабинете.       Мужчина окинул Михаила изучающим взглядом, хмыкнул, кивнул, сделал пару шагов, но, обернувшись, сказал:       — Недолго, иначе искать пойду. — И Миша готов был что угодно поставить на то, что в голосе явно слышалась ревность.       Егор же только улыбнулся и потянул Михаила за собой, ухватив его за локоть.       Когда они оказались в той самой комнате, где он впервые увидел Валеру, Егор скомандовал:       — Рассказывай!       — Егор Александрович, вы простите, если я лезу не в своё дело, но мне надо точно знать, — Миша с трудом, но заговорил. — Тагир, — он кивнул на дверь, словно названный им стоял за ней, — он вам друг или… друг? — «М-да, спросил так спросил, кретин!»       Егор немного помолчал, тщательно сканируя Михаила взглядом.       — Помнишь, когда я согласился принять тебя на работу, спрашивал, как ты относишься к однополым отношениям? — Миша кивнул. — Тебе всё ещё нужен ответ?       — Мне нужен совет. — Стало легче дышать и вдруг появилась уверенность, что теперь всё будет хорошо. Ну или просто будет.       — Тогда пойдём ко мне в кабинет, пока Тагир не пришёл сюда и не начал допрос с пристрастием, — улыбнулся шеф. — И ещё одна голова не будет лишней. Речь, я так понимаю, пойдёт о Валере?       Михаил посмотрел удивлённо, но сказать ничего не успел.       — Не бойся, никто ничего не заметил, это у меня просто глаз намётанный. Да и Валерку я хорошо изучил, он же как раскрытая книга, хоть и пытается шифроваться, — сказал Егор и распахнул дверь. — Я же просил подождать в кабинете! — У противоположной стены, сложив на груди руки, стоял насупленный Тагир.       Михаилу стало смешно, но мужчину понимал и поддерживал — он тоже не доверял бы всяким подозрительным личностям, если бы они крутились вокруг Валеры.

***

      Валера беспокойно вышагивал возле своей газели. Минуты тянулись невыносимо долго. О чём столько времени можно разговаривать с шефом?! Он видел, как Михаил подошёл к Егору, а потом они, уже с Тагиром, закрылись в кабинете. Соблазн пойти подслушать был велик, но Валера останавливал себя. Во-первых, он взрослый человек, а во-вторых, вокруг полно свидетелей, не хотелось бы быть пойманным за этим занятием. И потом, подслушивая, можно услышать кое-что, что может не понравиться или нарушить собственное спокойствие, это он тоже помнил.       Наконец в поле зрения появился довольный Михаил.       — Миш, только тебя ждём, сколько можно! — ворчал Валера, а сам пытался угадать Мишино настроение.       С Леонидом и Кириллом достаточно быстро удалось найти общий язык, они хоть и относились к нему как к младшему братишке, но проблем не доставляли. А вот с Михаилом всё было сложно, он почему-то шарахался от Валерки как от прокажённого, и тот никак не мог понять, что не так.       — Извини, — улыбнулся Михаил, и Валера на секунду завис — на его памяти за те два месяца, что они работали в одной команде, это случилось впервые. — Что застыл? Сам сказал, опаздываем!       Валерку снедало любопытство. Он очень хотел узнать, что привело Мишу в хорошее расположение духа, но спросить не решался. А вдруг он решил уйти из их маленькой бригады и потому такой радостный? Вон у Семёныча как раз один из грузчиков дорабатывает последние дни, может, Михаил к нему переводится? Если так, то Валерка категорически против! Не отпустит и, если понадобится, сам пойдёт к шефу.       На работе надо работать, а не думать о посторонних вещах — эта простая истина посетила бедную Валеркину голову, когда он уронил на ногу один из ящиков, которые они грузили.       — Ууу, — взвыл он, прыгая на одной ноге.       — Сядь! — Михаил заставил его сесть на пассажирское сиденье, стянул ботинок вместе с носком и подкатил штанину. — Ничего страшного, но синяк будет, — заключил он, почти профессионально ощупав ногу — если со ступнёй всё понятно было, то зачем вести рукой до колена?! — и легко подул на место удара. — Сиди, дальше мы сами.       Валера даже о боли забыл. Он, конечно, не всё понимал в жизни, но такие изменения неспроста! О чём же разговаривал Михаил с шефом, и чем это грозит самому Валерке?!

***

      Так взволновавший Валерку разговор заставил бы его ещё больше беспокоиться, если бы он знал, что речь шла о нём.       Михаил никогда не был так откровенен. Ни с кем. Но, видимо, пришло время посмотреть на себя со стороны, чужими глазами, так сказать, а для этого нужно было открыться. Было страшно: пусть перед ним всего два человека, но знал он их недостаточно. Да что там, совсем не знал! Но пришлось переступить через себя. Вроде не ошибся. Очень хотелось в это верить.       — Подумай хорошенько, зачем ТЕБЕ это надо, — сказал напоследок Тагир. — Если просто приятно провести время, найди кого-нибудь другого, Валеру оставь в покое. Он сильный парень, но за себя постоять не может.       И Миша начал думать, едва переступив порог кабинета. А пройдя недлинный коридор, однозначно решил, что нет, Валера нужен ему не на время, не для поиграться. Мысли, до сих пор смутные и спутанные, вдруг прояснились, и всё встало на свои места. А с этим пришли лёгкость, радость и позабытая решительность — как когда-то перед выходом на ринг.       И Валеркина небольшая травма пришлась как нельзя кстати. Можно начинать форсировать события.       Обычно они после работы расходились, а Валера оставался ещё на какое-то время — проверял машину, готовил её к следующему дню. Сегодня и Миша не торопился уходить, отговорившись, что проводит до дома. Нога хоть уже и не сильно болела, но мало ли. Валера посмотрел на него пытливо и настороженно, но возражений не высказал.       До Валериного дома шли не торопясь, жил он недалеко, поэтому в транспорте необходимости не было. Оба не знали, с чего начать разговор.       Уже у дома Валера, смущаясь, пригласил Михаила на чай, тот отказываться не стал. Откладывать разговор не видел смысла.       Валерка волновался и от этого суетился. Чуть прихрамывая, метался по крошечной кухне, то и дело натыкаясь то на угол стола, то на раковину, то на подоконник. И шипел при этом так забавно, вызывая у Михаила улыбку, которую он тщательно прятал.       Наконец, разлив по чашкам кипяток, Валера поставил одну перед Михаилом, а со второй уселся напротив. Потом, вспомнив что-то, подхватился и достал из холодильника тарелку с готовыми бутербродами, затянутую пищевой плёнкой.       — Я всегда с утра себе готовлю, чтобы вечером было чем перекусить, — оправдывался он, краснея. — Вот, ешь…       — Надо поговорить, — перебил парня Миша. Ему сейчас кусок не полезет, а вот чай очень кстати, промочить внезапно пересохшее горло.       Не дожидаясь согласия, Михаил начал рассказ о себе. Говорил обо всём не таясь. О своей несостоявшейся спортивной карьере; о травме, после которой всё покатилось в тартарары; о том, что по собственной дури бросил институт; не умолчал и про случай, когда чуть не залетел в тюрьму. Про алкоголизм тоже не стал утаивать.       — Как видишь, я не подарок, — ухмыльнулся он грустно и наконец посмотрел в глаза Валере. Только бы не увидеть в них жалости и презрения.       Но в серых глазах плескались сочувствие, понимание и ещё что-то, чего Миша не мог пока понять.       — Откровенность за откровенность, — кивнул Валерка и начал свой рассказ, по мере которого Мишке захотелось набить морды очень многим.       Валера говорил, а Миша смотрел на него и удивлялся: силы в этом парне было гораздо больше, чем в нём. Не физической, нет, тут пальму первенства однозначно держал он. Был в этом недавно повзрослевшем мальчике внутренний стержень, которого не оказалось у Миши. А ведь, казалось бы, всё должно быть наоборот. Валера хоть и вырос в неполной семье, но всегда чувствовал поддержку матери, даже когда её не стало. А вот у Миши всё не так. Или это ему просто так хотелось думать из-за своего эгоизма? Но так или иначе, теперь уже поздно — не у кого ни спросить, ни попросить прощения. Один тренер и остался.       Теперь ещё и Валерка, его шанс вновь стать тем, кем когда-то мечтал: сильным, надёжным, одним словом — победителем. За такой кубок можно бороться всю жизнь — он того стоил.       — Я останусь, — уверенно заявил Михаил, когда Валера замолчал. В ответ Валерка улыбнулся так светло, что можно было гасить свет.

***

      — У нашего волчонка теперь есть свой лесоруб. — Егор из окна наблюдал за работниками.       Михаил притащил откуда-то два ящика, один служил столом, а на втором уместились он и Валера, тесно прижавшись друг к другу.       — Стратег, — засмеялся подошедший Тагир.       — Я? — обернулся к нему Егор.       — Да ты-то тут при чём! Я про Миху. И кстати, почему лесоруб?       — Похож, — пожал плечами Егор и снова посмотрел в окно. — А вот почему отец Валерку волчонком называет, не понимаю.       — Потому что пройдёт время, и он вырастет в настоящего волка, — донеслось со спины. — Развлекаетесь?       — Ага, — подтвердил Егор. — Я начальник, мне можно.       Александр Евгеньевич присоединился к наблюдающим, обнял сына и Тагира за плечи и продолжил:       — Валера именно тот, кто нужен Михаилу, а Михаил — Валере. Валера Мише будет надёжной опорой, поддержит в любой ситуации и следом пойдёт, если что, а тот, в свою очередь, защитит ото всех. И хватит подглядывать, за работу!       Егор, проводив отца и Тагира, задумчиво сидел за столом и думал совсем не о работе. Очень хотелось верить, что счастье — заразно. Это была бы самая лучшая эпидемия в мире! Он счастлив со своим Моржом, волчонок под надёжной защитой лесоруба, у отца в последнее время глаза светятся, помолодел, подтянулся и выглядит влюблённым. Жизнь хороша!       Если бы Валера с Михаилом могли услышать мысли шефа, полностью с ним согласились бы. Но они не слышали и просто наслаждались моментом. Не думая о глобальном, о будущем, жили здесь и сейчас, не упуская ни одной минуты.       Очень скоро волчонок и впрямь превратится в настоящего волка — верного и преданного, и лесоруб, привыкший защищать своего щенка, очень удивится. Но это будет приятное удивление — знать, что твоя спина прикрыта и что вдвоём они справятся со всем. Жизнь действительно прекрасна!