Этим утром кровь окропила землю...

      Табачный дым вился в воздухе причудливыми изгибами, иногда сворачиваясь в кольца. Она сидела в кресле, задумчиво прикрыв глаза. Мерно тикали часы на стене. Полночь миновала, а вестей от ее верного слуги не было слышно. Интегра, а это была она, не волновалась уже давно. Время научило ее относится ко всему с долей мрачного юмора и понимания. Скорее всего, он сейчас где-то далеко отсюда. Тенью скользит по темным улицам, пугает заплутавших кошек, а может даже и пьет... Пьет кровь тех, кто попался ему на пути. Интегра не возражала. Она сохраняла непроницательный вид, когда дворецкий вручал ей утреннюю газету с пестрящими заголовками о новых, непонятных убийствах. Она была словно слепа, когда рыцари круглого стола с упреком смотрели на нее. Она была бы и глуха, если бы они начали возмущаться, но они молчали, зная о том, что леди Хеллсинг все-равно никого не послушает. Да, время сделало ее еще более раздражающе - самовольной. Интегра с некоторым ужасом понимала, что тоже превращается в чопорную старую леди под стать своему поместью. Понимала, что время бежит себе, бежит, а новый день все также похож на вчерашний... Такова, она, Англия. Выдержанная в старых традициях, пахнущая словно изнутри крепким черным чаем и...старостью. Ах, старость! Она словно просачивалась в самое сердце Интегры, а каждая морщина свидетельствовала о провале женщины в борьбе с ней. Это был тот бой, который леди Хеллсинг не выиграть. Как же она понимала этих молодых, пышущих здоровьем и нетерпением, людей, занявших места за круглым столом вместо умерших родственников. Сэр Хью Айлендс, сэр Пенвуд, Роб Уолш... Интегра скучала по ним. Раньше, она тоже смотрела на почтенных сэров с иронией, считая чуть ли не ходячими мумиями. А теперь... Она стала похожа на них.       Легкая усмешка коснулась ее губ. Да... Интересно, стал бы ей служить Алукард, если бы знал, в кого она превратится? Тогда, в тот день в подземелье, морщины еще не не лежали на ее лице тонкой вуалью, а тело не было так по-старчески хрупким... Но она знала ответ. Стал бы. Не ее тело нужно было ему. Даже не ее кровь, хотя по началу Интегра верила, что именно кровь Хеллсинга заставляет вампира подчиняться воли хозяйки. Нет... Алукарду нравилась ее тяга к жизни. Сила воли. Чувство собственного достоинства. А особенно: храбрость. Храбрость, которая многим покажется безрассудной, всякий раз сверкающая в голубых глазах, пьянила вампира не хуже хорошего вина. Интегра тихо рассмеялась. Будь он здесь, она бы задала ему несколько вопросов.       "Алукард, а помнишь ли свое первое задание, которое я дала тебе?"       Конечно, он помнил. Вампиры помнят все. Это наказание им за все грехи, которые они делали при жизни. Но... Сэр Интеграл имела ввиду не это. Ни пули, которые с тихим свистом разрывали плоть упырей; ни кровь, льющуюся реками по полу и стекающую каплями по стенам; и даже ни умоляющие вопли низшего вампира пожалеть его, переходящие плавно в стон полный боли и отчаяния. Нет. Интегра спрашивала совершенно про другое, хотя и боялась себе в этом признаться. Ей было интересно, вспоминает ли он иногда те голубые глаза, тот радостный вопль, который встретил его после первого задания, порученного Интегрой? - Уолтер, Уолтер! - кричала девочка, стоя в холле и с надеждой смотря на парадную дверь. - Да, госпожа? - с легкой усталостью, подавляя очередной зевок в груди, спросил дворецкий. - Он же вернется? Я дала ему задание! Если Алукард провалит его, то выставит на посмешище и меня тоже! - девочка нахмурилась. - Он справится. Всегда справлялся. - Уолтер с тихим щелчком открыл карманные часы и взглянул на циферблат. - Может... Пора спать? - Нет! Я дождусь его! - Интегра нахмурилась еще сильнее. Будь она меньше, то непременно бы топнула ножкой, но она босс. А боссы не топают ногами в умильной ярости. Их все боятся и безоговорочно им подчиняются. - Миледи, но ведь дождаться его можно и лежа в кровати? Я сделаю вам какао. - предпринял последнюю попытку дворецкий. Да. Какао многое бы поменяло, но... - Нет! Я не маленькая! Я сэр Интеграл! Я последняя из Хеллсингов. - Интегра села прямо на пол. - И если надо, то я дождусь своего раба с отчетом, даже если придется не спать три ночи. - Как будет вам угодно. - Уолтер был вышколенным дворецким. Такие дворецкие никогда не злятся на своих хозяев и не ставят их слова под сомнение. - Уолтер.... - осторожно позвала его девочка через некоторое время. - Да, госпожа? - Сделай мне какао на завтрак. - Конечно, госпожа. Вдруг дверь распахнулась. На пороге появился он. - Алукард! - Интегра с криком кинулась к нему. Вампир в некотором изумлении поймал ее и легко приобнял: - Вы ждали меня? - Конечно! - Интегра отняла лицо от его плаща и постаралась придать лицу грозное выражение - Ты мог подставить меня! Это и мое первое задание тоже! - Конечно - конечно - мягко согласился Алукард. - Только по-этому. Да... Не просто признаться даже самой себе в том, что ты скучала, когда являешься последней из рода Хеллсинг.       Уолтер... Где же ты теперь? Интегра вздохнула. Ты предал меня. Ты предал весь мой род, но... Ты был так дорог мне. И тогда, эта маленькая голубоглазая девочка еще не знала о трудностях, ждущих ее на своем пути. Уолтер, спасибо тебе. Спасибо тебе за все. Ты был хорошим дворецким.       Интегра открыла глаза и потушила сигариллу. А ведь именно вампир научил ее курить. Она с улыбкой вспомнила тот день, когда они, прячась от зоркого взора дворецкого, в кустах на заднем дворе, раскуривали сигары. Интегру тогда чуть ли не вырвало от едкого дыма, заполняющего ее легкие, но она сдержалась, зная, что рвота - это слабость. А вампиру нельзя показывать слабость.       А стрелять... Ведь тоже он ей показал. Когда Уолтер узнал об этом, то разбил в изумлении графин. Нет, леди Хеллсинг должна уметь постоять за себя, но все надеялись научить ее этому хотя бы в пятнадцать, а не в двенадцать. Интегра сначала тоже не хотела. После того, как она выстрелила в дядю Ричарда, ей не очень - то хотелось вспоминать, как это делается, но... Алукард засмеял ее. И капал ей на мозги, пока она не сдалась. Эх. Были времена...       "А помнишь ли тот день, когда я разбудила тебя?" В одну из ночей она проснулась в холодном поту. Снился кошмар. Ей часто снились кошмары, но тогда она не смогла справится с ним сама. Ей нужна была помощь. А самая лучшая помощь в борьбе с кошмарами - это помощь от того, кто сам похож на ночной кошмар. Правда, Интегра еще не знала, что вампира нельзя будить. Алукард тогда еле сдержался, чтобы не прокусить ей шею, но... Сказку все же рассказал. Про то, как нанизывал турков на колы. Надо сказать, это было и вправду смешно...       А тогда, когда она переживала, что никогда не сможет учиться в нормальной школе и институте... Алукард размножил себя и превратился в учеников и учителей. Было весело. Очень....       После стольких лет Интегру мучил и такой вопрос. Последний. Самый важный: "Так за чем же ты все это делал? Ты Король Тьмы. Ты должен был очищать мир от упырей, а в остальном был волен... Так зачем? Зачем ты веселил меня. Зачем рассказывал сказки? Зачем ухаживал за мной, когда я сильно заболела? Зачем, зачем, зачем?.."       На этот вопрос Интегра ответ не знала. Но она знала то, что никогда не задаст его вампиру. Что-то ей подсказывало, что Алукард все-равно не ответит правду, но отношения между ними испортятся. Окончательно. - Ох! - она встала и потянулась, разминая свое тело. - Черт! Как же больно.       Женщина подошла к окну. Скоро закончится ночь. Уже потихоньку начинает светать. А его все нет и нет. Она повернулась к дивану, куда прошлым вечером кинула кофту, и застыла как вкопанная. К дивану был аккуратно прислонен меч. Потемневший от времени, он стоял и словно недоумевал, почему на него такая реакция.        Интегра заставила себя подойти к нему и взяла его за рукоятку. Она знала, что это за меч. Боже, как ей хотелось ошибиться. Женщина хотела было позвать Уолтера, но вспомнила, что никогда больше не сможет это сделать. Решение надо было принять самой. Она поудобнее перехватила рукоять и вышла из комнаты. Отступать поздно.

***

      Он стоит к ней спиной среди обломков, оставшихся от много лет назад разрушенной церкви. В своем неизменном красном плаще. Его шляпа повешена на чей-то могильный крест, очки валяются рядом. Она не хочет, чтобы он услышал ее. Если они встретятся, то все будет неизбежно. Интегра ловит себя на мысли, что хочет задержать дыхание, надеясь, что он не заметит ее. - Госпожа?.. - Алукард поворачивает голову. Конечно, он всегда ее услышит. - Алукард. - Интегра пересиливает себя и подходит к нему. - Зачем ты позвал меня на кладбище? - Вы знаете ответ. - его голос такой же как всегда. Тихий и глубокий. - Я... - Знаете. И я знаю, что вы знаете. - он наконец разворачивает к ней. Улыбается. - Прекращайте! - Я... Нет! Я не буду! Я не хочу! И ты не смеешь меня заставить! Я твоя хозяйка и мне плевать на соглашения между тобой и Абрахамом! - Интегра кидает меч на землю. - Когда-то Абрахам ван Хеллсинг поработил меня, а вы освободите. Ведь вы настоящий человек. - Алукард поднимает меч. - Микробы садятся. А вам его еще в меня втыкать. Пожалели бы. Или правило "трех секунд"?.. - И с места не сдвинусь. - шипит женщина. - Не надейся. Делай, что хочешь, а я даже мизинцем не пошевелю. - Придется. - вампир пожимает плечами. - Я понимаю, что в ваши годы это весьма сложно, но... - Почему? Почему именно сегодня? Почему это день? Почему я? - Интегра в мольбе глядит на него, пропуская шутки мимо ушей. За годы работы вместе у нее выработался к ним особый иммунитет. - Старик Абрахам просил меня дать его будущему родственнику дожить нормальную старость... - Алукард зачаровано гладит лезвие. - Почему вы? - усмехается. - Не будет Хеллсингов после вас. Вы выбрали бездетную старость. - А если бы я родила... - И отдала бы всю грязную работу своим детям? Ах, Интегра, как же ты прекрасна! - Почему сегодня? - повторяет она. - В этот день я родился. - тихо отзывается он и смотрит на нее так ласково и печально, что у леди Хеллсинг перехватывает дух. - В это день я хочу и умереть.       В это день я хочу и умереть... В этот день я хочу и умереть... В этот день я хочу и умереть...       Эти слова относят ее в прошлое, когда круглый стол официально принимал девушку в свои ряды. Это было так волнительно, словно коронация самой королевы. Интегра с утра не находила себе места. Она так долго стремилась к общему признанию, а теперь... Была словно опустошенна, выедена изнутри. Масла в огонь подливали и все эти слухи о том, что женщине не место на такой почетной должности; что ей, Интегре, надо поскорее выйти замуж и родить достойного наследника; что она, если не одумается, приведет всю страну в пропасть...       Алукард нашел ее тогда в библиотеке, в самом темном углу, кусающую губу до крови и в рваном платье. Она была готова парировать все его насмешки, была готова язвить до последнего, но он просто сел рядом, вытянув свои длинные ноги и вздохнув: - Ну, и долго будем прятаться? - Я ненавижу этот день! - Только день, позвольте спросить? Это же ведь ничтожная малость. - Я ненавижу всех. - подумав, добавила девушка. - Всех этих чертовых людей, все эти платья! Весь этот шум и гам! - Я могу убить их всех. До последнего. - предложил Алукард. Интегра в изумлении глянула на него. Он предлагал кровавую бойню таким ровным голосом, словно комара прихлопнуть собирался. - А платья... Не носите их. Придите в брюках и долой все правила! - В этот день я хочу умереть! - Интегра вскочила на ноги. - Ничего ты не понимаешь, жалкий раб! - Ооо... - Алукард сидел и смотрел на нее, улыбка играла на его губах. - Вы не поверите, как я вас понимаю.       В этот день она впервые улыбнулась на его улыбку. В это день она поняла, как они похожи. В этот день связь между ними укрепилась. Часом позже она вступила в залу в брючном костюме, а Алукард шагал рядом с ней. И знаете что? Ей было плевать на всех! !        Она стоит перед ним. Хрупкая. Беззащитная. Такая тоненькая... Ее нижняя губа дрожит, слезы жгут глаза. Но она собирается с силами. Нет. Она не будет слабой. Она никогда не была слабой! Именно это ценит в ней вампир. Она не подведет его. Интегра выдыхает и открывает глаза: - Я поняла. - женщина сама удивляется силе, прозвучавшей в этом голосе. - Мы похожи. Ты правда хочешь этого. Это единственная твоя мечта. А я... Помогу осуществить ее. - Спасибо - просто говорит Алукард. Он протягивает ей меч. Женщина берет его и смотрит в эти глаза. Такие знакомые. Такие родные. Вампир улыбается. Ни язвительно, ни нахально. По-доброму. Ободряюще. И она улыбается в ответ. - Ты так красива! - Алукард подходит к ней в плотную. Меч, направленный на его грудь, упирается в его рубашку. Вампир, словно не замечая этого, протягивает руку и дотрагивается до ее щеки. - Ты ошибся. Впервые в жизни. - И в чем же? - Я стара. Стара и немощна, вампир. - она смотрит на него, стараясь запомнить каждую деталь. Эти скулы, способные словно обрезать, эти черные брови, эти необыкновенные алые глаза... Этот голос... - Для меня ты всегда будешь маленькой девочкой. - Алукард закладывает ее седую прядку волос за ухо. - Моей маленькой девочкой. И это случается. Меч мягко входит в его тело, а Алукард, подавив вздох, привлекает Интегру к себе. Их губы встречаются. Она чувствует вкус его крови. А потом он, подмигнув ей, медленно, словно тряпичная кукла, оседает на землю. Интегра не рыдает. Не кричит. Не бьется в истерике. Она смотрит, как отпечаток безмятежности ложится на его лицо, как красный огонь потухает в глазах. А после она, отложив меч в сторону, садится на колени и бережно прикрывает его глаза. Легкая дрожь проходит по его телу и оно превращается в прах. - Спокойной ночи, граф. - шепчет женщина. Он ответил на последний вопрос. Теперь она знает почему вампир всегда был рядом. - Сладких снов. Солнце медленно встает. На горизонте все залито красным заревом. Этот цвет напоминает ей его глаза. Да. Он будет с ней всегда. Иначе и быть не может. А сейчас... он растворен в рассвете.