День, когда его сердце остановилось

Сигареты уже давно вошли в привычку. Только вот тогда они помогали скоротать время, а теперь они его убивают. Минуты жизни. Одна за одной. Есть надежда, что скоро закончится не только пачка. Но в течение нескольких лет после смога ни разу не было тоннеля с ярким светом. Ничего не происходит. Потребность в количестве никотина Гокудера оправдывает сейчас тем, что никто больше не зудит над ухом о вреде курения; не выдергивает почти обуглившийся и последний из пачки бычок изо рта, когда остается сделать еще одну затяжку; не ставит убогие ультиматумы, говоря, что не станет целовать живую пепельницу. Тогда приходилось уходить куда подальше; прятаться, лишь бы он не учуял запах дыма. Оглядываться по сторонам раз десять, словно бояться быть застуканным. А потом, минуя момент легкой эйфории, переходящее в головокружение, нужно было заметать следы. Скрывать все улики. Приходилось жевать эти отвратительные мятные жвачки… Каждый раз, когда он вовлекал Гокудеру в поцелуй, то чувствовал мятный привкус на своих губах. Он коротко вздыхал, но ничего не говорил. Не смог ни разу поймать его на месте преступления. Теперь больше нет нужды в этих жвачках. Хоть где-то подфартило… Зато сигареты — без ограничений. Десятый порой пытается его отчитать. Но Хаято не обращает внимания, игнорирует его, забивая на безмерное уважение и преданность… Пачка заканчивается практически через час. Дни, как и сигареты, сменяли друг друга. Настал момент, когда уже трудно было сказать, сколько пачек смято и отброшено в сторону, как и то, сколько пролетело дней. Мнимое удовольствие, приходящие с ядовитым дымом, скрыло в тумане от него весь мир. Забытье, правда, длится недолго — до момента, пока сигарета не истлеет, а во рту не почувствуется привкус жженого фильтра. Этого недостаточно. Слишком мало. Нужно больше времени, чтобы вспомнить. Ему каждый раз чудится, что вот сейчас в задымленную комнату войдет Ямамото. Раздраженно вздохнув, вырвет прикуренную сигарету из его губ. После откроет окно; бычок полетит вниз. Свежий воздух разгонит смог. Ямамото снова скажет, что раз Гокудера взялся за старое игнорирует их договоренность, то, значит, теперь будет лишен всех тех вещей, чем они занимаются.       Он обманется в своих угрозах.       Как только Гокудера взглянет на него из-под челки и снова соврет, что сегодня был последний раз, Ямамото сдастся. Ведь подрывник, обещая, проведет носом по его скуле. Ямамото и в этот раз знает, что Гокудера не будет держать свое слово. И все же Такеши не может устоять. Если бы он чуть меньше любил Хаято, то мог бы сопротивляться.       Не имея больше сил противостоять, он берет в ладони лицо Хаято и, втягивая носом его аромат, перемешанный с ароматом табака, целует его. Тот отвечает ему с силой и напором, не давая и шанса отстраниться. Оба знают, что у таких поцелуев всегда есть продолжение. В эти секунды они одни, вдали от всего мира; не нужно спешить на миссии и спасать чужие жизни.       Не отрываясь от его губ, Хаято стягивает с плеча бейсболиста его меч. Тот же расстегивает пуговицу за пуговицей на рубашке подрывника. Оба тянут время. Не спешат с удовольствием. Никто из них не знает, чем закончится очередная миссия. Обоим нужно лишь видеть друг друга живыми; чувствовать тепло тел; слышать биение сердец.       Ямамото осторожен, словно в первый раз. Поначалу Гокудеру это раздражало, но потом он уже и сам не мог иначе. Этот бейсбольный придурок, словно нарочно, всегда знал, что ему было нужно. Всегда срывал рваные вздохи; находил самые чувствительные места; знал, как нужно двигаться. После оргазма выходил не сразу. Знал, что Гокудера это любит. А также тяжесть тела, тяжелое дыхание на шее. Дождавшись момента, когда мечник отдышится, он целует его даже с большей силой, чем в начале… Хаято закрывает глаза, полностью поглощенный этим. Последняя затяжка убивает эффект эйфории. Остается лишь горькое послевкусие: комната пуста, окно закрыто, а сигаретный дым витает в комнате. Пачка закончилась. Как бы они ни старались насладится друг другом будто бы в последний раз и быть готовыми к любому повороту в жизни, реальность была иной. На новости об очередных человеческих потерях на миссиях Гокудера реагировал спокойно. Оцепенел лишь однажды. Когда Десятый сообщил ему, что в одном бездыханном теле узнали Ямамото. Всего пара секунд. Последний удар. После он глубоко вдохнул и вышел покурить. Тело может жить управляемое лишь инстинктами. Даже если в груди уже давно нет этого размеренного стука. Гокудера навсегда запомнил тот день. День, когда его сердце остановилось.