На фоне рассвета

«...Ранним утром, двенадцатого августа одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года, британский четырёхмоторный «Виккерс Стенли Мк.8» совершил вынужденную посадку в поле близ озера Росс, штат Вашингтон. На фюзеляже самолёта был обозначен код гражданской авиации, но пилоты, которых в настоящий момент охраняли бойцы пограничного патруля Национальной Гвардии САСШ, держались с военной выправкой. От самолёта несло горелой пластмассой — британцы успели сжечь фотоплёнку. А пилот истребителя «Митчелл», не без удовлетворения осматривал пробоины в фюзеляже и капотах правой пары двигателей, оставленные пушкой его истребителя. Позже, на допросе, английские пилоты будут утверждать, что из-за быстро смещающегося грозового фронта в районе Чилливака они потеряли ориентировку и заблудились. Эти слова звучали весьма неубедительно, особенно на фоне найденной в самолёте карты, на которой были подробно запечатлены приграничные с Канадой территории штатов Вашингтон, Айдахо и Монтаны. Английские лётчики входили в секретную команду полковника Эндрю Флетчера — командующего подразделением британских ВВС, подчинённого напрямую Разведывательному кабинету Его Величества. Самолёты летали на большой высоте и фотографировали территорию северных штатов американской республики, проводя разведку аэродромов и мест дислокации войск, добывая информацию для готовящегося плана вторжения Великобритании на территорию САСШ. Но в этот раз разведчик был вынужден снизиться из-за неисправности в двигателях и был сбит». «...Военный атташе САСШ в Лондоне, полковник Натаниэль Абрахамсон, в своих донесениях писал, что в английских планах северо-американская республика фигурирует как противник, но английские стратеги, соблюдая секретность, не обозначают приоритет намечающейся кампании, как бы оставляя неясность — будет ли это территория русской короны, то есть Аляска, с её приграничными областями, такими как Онежская, Варьяжегорская, Горнская, Клетская, Черняховская и Налетовская, либо территории северо-американской республики, то есть штаты Вашингтон, Айдахо, Монтана и Северная Дакота, Миннесота, Висконсин, Мичиган, Мэн, Нью-Йорк, Вермонт и Нью-Гемпшир. В свою очередь, военный атташе Российской империи в Оттаве, генерал-лейтенант Константин Малишевский, проанализировав имевшуюся информацию о составе и направлении перевозок внутри доминиона британской короны, сделал вывод, что вторжение Великобритании скорее всего будет направлено на юг. А те группы офицеров танковых и пехотных армий, которые выезжали на северо-запад, должны лишь создать впечатление, что Лондон готовит на границе с Аляской только заслон, чтобы ничего не помешало вторжению на территорию САСШ...» «...А через три дня после событий у озера Росс, на экстренном совещании у президента, начальник штаба сухопутных сил САСШ, генерал Милн, имея на руках не только донесения разведки, но и рапорты командиров приграничных округов, просил разрешения на выдвижение армии к границе. Госсекретарь Френсис Макнамара, который за неделю до этих событий по официальным каналам приглашал представителей английского МИДа за стол переговоров, поддерживал требование генерала. Потому что на все обращения госдепартамента официальный Лондон ответил гробовым молчанием. И реакция президента Стрентона последовала незамедлительно. Командующему военно-морским флотом, адмиралу Кемпфу, был передан секретный приказ о приведении флота в боевую готовность, но особо отмечалось следующее - «с сохранением необходимых мер маскировки», согласно которым эскадры на западном и восточном побережье «выполняют учебные мероприятия, связанные с вводом в строй новых боевых единиц флота и обучением личного состава». Командующий авиацией, генерал Бакстер, и без того вынужденный постоянно держать ситуацию под неусыпным контролем, в связи с участившимися случаями нарушения воздушной границы, лишь обозначил сроки перебазирования авиационных соединений и размещения в приграничных округах. А в полночь, семнадцатого августа, в Сиэтл прибыл командующий северо-западным округом, генерал Уильям Шепард. Слова о том, что «возможно нападение», генерала не удивили. По ту сторону границы уже многие часы гудели танковые моторы. А разведка, несмотря на маскировку англичан, отмечала передвижение моторизованных патрулей вблизи границы...» «Наступало утро восемнадцатого августа. На рассвете, когда солнце ещё даже не показалось из-за верхушек деревьев, генерал Китченер выдвинул вперёд мотоциклистов из Девятого Ланкастерского стрелкового корпуса. Следом за ними шла Пятая моторизованная группа полковника Коллингвуда. Поддерживали наступление танкисты Двадцатой Плимутской группы полковника Дойла. Передовые подвижные части, вклиниваясь в порядки американских войск, взламывали оборону и создавали коридор для танков и моторизованной пехоты, которые стремительным маршем шли вперёд, развивая успех, имея своей целью глубокий охват и окружение оборонявшихся частей и соединений американской армии, с целью выхода к Сиэтлу и блокады города, с целью не допустить помощь сухопутным частям с моря и блокировать побережье. Но даже теряя в боях людей и технику, части американской армии смогли сохранить порядок и управляемость, и организованно отошли к Сиэтлу. Укрепили подступы к городу, выставили охранение на мостах через реку Саут-Форт и ушли в оборону. Англичане, рассчитывая за четыре часа пройти путь от Ванкувера до Сиэтла, потратили на это почти день. И даже блокировав город, оставив минимально возможные силы для ликвидации котла и повернув на восток, англо-канадские части уже не чувствовали себя уверенно. Планы, предусматривавшие стремительный разгром армий приграничных округов САСШ, пришлось в срочном порядке корректировать. А кроме этого, оставался ещё один весьма значительный фактор — армии внутренних округов на территории русской короны, которые наместник, барон Христиан фон Корф, пока не выдвигал к границе, но держал в полной боеготовности. И Третья Арктическая эскадра под командованием адмирала Селиванова, которая дислоцировалась в заливе Налетова, в случае начала военных действий могла оперативно выдвинуться в Берингово море, выделив силы не только для обороны этого участка побережья Аляски, но и для удара по прибрежным районам Канады, со стороны Тихого Океана. Впрочем, эти обстоятельства, а также первые потери и небольшое отставание от графика, не расхолодили наступательный порыв англо-канадской группировки. Ещё шла ликвидация котла в Сиэтле и переброска войск на восток, с целью захвата Спокана и укрепления всего плацдарма. Военную кампанию, которую обсудили на итоговом совещании у премьер-министра Кэмпбелла, и утверждённую королём Филиппом Седьмым, английские оперативные умы в сроках проведения оценивали в четыре — шесть месяцев. Однако только бои за штат Вашингтон растянулись на три недели. Первые бои пока что не явно, но уже намекали на то, что война затянется...» ____________________________________________________________ … - Вот, как-то так, Дики. Метисы закатили мне пулю во время отхода, и большую часть времени, пока наш корпус отходил на восток, я провалялась в лазарете. Но, когда оклемалась и вернулась в строй, перестав кашлять и морщиться от боли под правой лопаткой, то почти сразу попала на другой участок фронта, к Спокану, в район Дир Парка. Месяц с лишним жестоких боёв в полном окружении. … - В полном окружении? Без помощи извне? … - Почему же? Летуны как могли, снабжали нас. Потому что приказ, который привёз командующий корпусом, ясно гласил — Спокан не подлежит сдаче ни при каких условиях, а приказа об отходе не будет. … - Вас вот так с ходу записали в смертники... … - А иначе бы лаймы взяли Спокан, узел шоссейных и железных дорог. И маршем бы прошли до самого Вермонта. А пока Спокан был в наших руках, ни к каким стратегическим последствиям английское наступление не привело бы. Все это знали, все это понимали. Поэтому Спокан держался в полном окружении. Пятьдесят семь дней. … - И ты?.. … - После событий в Сиэтле перешла в разведгруппу командующего корпусом, полковника Сойера. Выбирались на ближние подступы, проводили разведку и устраивали диверсии. Начало войны, неразбериха — а уже планируется рейд по тылам на трофейной бронетехнике и подрыв моста Хейвуд, в Ньюпорте. … - Расскажешь? … - Проведение авиаразведки в районе Дир Парка было осложнено не только плохой погодой, но и сильным противодействием со стороны ПВО и авиации англичан. Поэтому командование пошло на нестандартный шаг — собрали группу для проведения наземного рейда. Трофейные танки и бронемашины имелись в потребном количестве, а добровольцев набирали открытым порядком, полковник Сойер в этот раз отступил от правил и никого не назначал напрямую. Да, все прекрасно понимали, что этот рейд — по существу путёвка в один конец. Но против ожиданий, желающих было больше, чем предполагалось в начале. Возглавил группу капитан бывшей Первой танковой роты, Марк Бэннон. Новая группа состояла из пяти танков, двух бронетранспортёров, одного автомобиля. Потом постановка боевой задачи, слаживание и отработка взаимодействия. И переброска на северо-восток, чтобы выйти в тыл англичанам и вернуться в Спокан, прорвавшись с севера. Замысел был дерзкий — нигде не задерживаясь, пройти почти семьдесят миль и подробно зафиксировать всё, что будет увидено. И если в начале нам везло — англичане просто не могли представить, что у них в тылу будут диверсанты, то после подрыва моста в Ньюпорте пришлось спешно отходить. Да, акция была совершена быстро и нагло. Бойцы моего взвода просто сбросили ящики со взрывчаткой на дорогу, взведя запалы, и мы спешно покинули городок. А как только пролёты моста улетели в сторону Луны, лаймы опомнились. И двинули нам вслед метисов на имевшихся у них амфибиях. Группу бы прижали в районе Чаттароя, но капитан Бэннон разделил силы. Взводу лейтенанта Паркера и моему взводу он приказал прорываться на юг, а сам капитан остался прикрывать наш отход. И тут нужно сделать отступление. Я была среди тех, кто относился к капитану без особой приязни. Он был трусоват и старался избегать ответственности всеми возможными способами. Но то, как он поступил в этот раз, заставило пересмотреть взгляды насчёт него. Да, он понимал, что идёт на смерть и что живым из боя не выйдет ни при каких условиях. Но он решился на этот шаг. И смог прикрыть отход группы. Капитан Бэннон и его экипаж задержали преследование и расстреляли «хвост». Метисы, потеряв время, обошли Бэнона, отстав от нас. И капитан вместе с экипажем, не желая сдаваться в плен, подорвал свой танк. А мы прорвались в Спокан, имея на руках информацию о силах противника. И тогда я впервый раз чуть не загремела под трибунал... … - Вот как? А за что? … - При подходе к пригороду Спокана мы передали кодовый сигнал по радио, чтобы нас не обстреляли свои, но среди артиллеристов лейтенанта Маллисона нашёлся кто-то слишком впечатлительный, кто всё же отдал приказ об открытии огня. Пришлось спешно укрыться и радировать, чтобы прекратили огонь, но нервы были взвинчены до предела. И когда мы всё же попали в расположение своих, то я, буквально с ходу, только спрыгнув с бронетранспортёра, врезала Маллисону по зубам. И убила бы его там же, если бы нас не разняли. Уже потом мой командир, лейтенант Паркер, сказал, что полковник Сойер лично запретил наказывать меня за эту выходку. А Маллисону посоветовали встряхнуть своих подчинённых, чтобы они впредь не нарушали приказов своего командира. А старина Бэннон, да покоится его душа с миром, заставил меня мысленно поставить самой себе жирный «неуд». Действительно, не нужно торопиться судить людей и выносить им оценки. Жизнь всё расставит по своим местам... _________________________________________________________________ Ребекка залпом выпила остаток виски и встала со стула, пройдя к окну и потянувшись. А Ричард, молча слушавший её всё это время, достал платок и промокнул глаза. Нет, он не собирался оросить комнату слезами, содрогнувшись от нарисованных воображением и рассказами девушки картин, но то, что пережила Ребекка, эхом отдалось в душе Ричарда. И он вспомнил, что пережил сам, попав в мясорубку Вьетнамской войны. … - Это звучит удивительно, наверное, но сейчас, даже спустя столь короткий срок, я уже почти никак не реагирую на то, что со мной происходило. Молодая девушка, которую чуть не переломило пополам в горниле войны, спокойно рассказывает о том, что пережила. Не спилась от посттравматического синдрома, не сошла с ума от пережитого. Только стала выглядеть старше да растеряла все остатки романтизма, которые были живы во мне. Стала здоровым циником и привыкла жить так, как если бы каждый новый день был последним. Нет, не в том смысле, что развязно и на всю катушку, а просто вдыхая полной грудью и радуясь тому, что жива и здорова. Так вот... Ричард повернул голову на голос Ребекки. А она стояла у окна, глядя на него. Ветер играл с её волосами, а в уголках глаз блестели слезинки. И Ричард, не совсем понимая самого себя, встал со стула и подошёл к Ребекке, обняв её и прижав к себе. А она лишь удивлённо всхлипнула. … - Для тебя той, я здешний лишь тень самого себя. Отражение того меня, которого ты знала в своём мире. Но... пусть это это не будет звучать нагло с моей стороны. Я просто хочу, чтобы меня здешнего ты запомнила таким же. Даже если мне это не удастся. … - Дик? Ребекка подняла голову и посмотрела в глаза Ричарду. … - Просто... я встретил родственную душу. Ребекка какое-то мгновение смотрела в непроницаемое лицо Ричарда, не в силах сказать что-либо от переполнявшего её удивления. И Дик решился. Прекрасно понимая, что ответом ему может стать пощёчина или удар в печень, он тем не менее притянул Ребекку к себе и припал к её губам. А когда они прервались, Ребекка как-то странно посмотрела на Ричарда. Словно была готова разрыдаться. Но что сделано, то сделано. … - Бекки, я... … - Запомню. Тамошний ты так и не решился, хотя я чувствовала, что желал. Но не смог пересилить себя. И ещё... Ребекка сглотнула и прикрыла глаза, словно сдерживалась, дабы не сорваться. … - Дик, я не знаю, что именно я затронула в твоей душе, но... я не хочу давать тебе ложной надежды. За такой короткий срок стать друзьями и узнать друг друга — такое бывает только в книгах, наверное. Поэтому прошу только об одном — пусть всё останется неизменным. … - Хорошо. Ребекка улыбнулась, глядя на Ричарда. И прижалась к нему. А он молча обнял её. И был благодарен за то, что она ответила ему. Сама того не зная, ответила именно так, как он того желал. ... - И ещё, Дик. Можешь обозвать это, как хочешь, но чутьё мне подсказывает, что в твоей жизни ещё будут перемены личного плана. И перемены приятные. Не спрашивай, как и почему, но я привыкла своим ощущениям верить. И они меня пока что не подводили. Ричард молча взглянул на Ребекку. Он с трудом осознавал суть её слов, ещё не зная, что эта Ребекка исчезнет из его жизни столь же внезапно, как и появилась. А пока на востоке занимался новый рассвет, у босса «Лагуны» было время обдумать услышанное. «В конце концов, а почему бы и нет? Она верит мне. А я могу верить ей...»