Чудесная летняя пора

Предисловие. Я сижу на светло-зеленой, усыпанной клевером траве. Яркое летнее солнышко пробивается сквозь густые ветки нависшей надо мной груши. Слышится жужжание пчел, шелест молоденьких листьев на деревьях, соловьиные трели. Мимо меня беззаботно пролетает бабочка-капустница, садится на цветок клевера и достает хоботок. Это зрелище меня так умиляет, что я в наслаждении распластываюсь на мягком газоне и предаюсь блаженству. Глава 1 – Шурик. Покой мой нарушил громкий крик, доносившийся откуда-то из-за забора. Я приподнялась и уставилась на ствол старенькой яблони, находящейся прямо передо мной. Минуту спустя я уже бежала по узенькой дорожке из дробленой гальки, чтобы отворить калитку. Подойдя к ней я пригляделась. Сквозь темно-коричневые доски забора я смогла разглядеть лицо своего друга – Шурика. Он был загорелым парнем хорошего телосложения, одетым в приятные с виду шорты и отцовские шлепанцы. В руках его болтался ключ от машины, а на лице сияла радостная улыбка. По задорным искоркам в его глазах я смогла понять зачем он пришел ко мне. Привет —весело протараторил он — поедешь со мной кататься по полю? Конечно — охотно согласилась я. Я вышла с участка и, немного поковырявшись ключом в замочной скважине, заперла калитку. Как только я положила ключ в карман, мы двинулись в направлении его дома по освещенной солнцем улочке. По краям ее были посажены молодые березки, сквозь листву которых пестрели самые разные ограды. Больше всего меня забавлял невысокий деревянный заборчик, выкрашенный в желто-оранжевую гамму. За ним, в маленьком светло-желтеньким домике, жила добродушная старушка, которую все дети звали Баба Маша. Большую часть ее участка занимали грядки и клумбы, так же аккуратно подстриженный газончик, на котором часто резвились ребятишки как Савва и Дима. Мы не могли не проведать этого замечательного человека, поэтому постучались в калитку и, услышав радостный голос старушки, вошли на участок. Она, согнувшись, стояла над грядочкой, и пропалывала сорняки между кустиками земляники. Увидев нас, Баба Маша оторвалась от своего занятия и поспешила поприветствовать. Она направилась в сторону неожиданных гостей, на ходу снимая запачканные землей рукавицы. Здравствуйте, дорогие мои, проходите, не стесняйтесь — приветливо пролепетала добрая старушка. Мы прошли по бетонной дорожке к столу и уселись на скамеечку. Угощайтесь — предложила она, пододвигая к нам тарелку со свежими огурчиками и молоденькой морковкой — только сегодня с грядки собрала. Мы спешили домой к Шурику, поэтому взяли по два огурца и, поблагодарив гостеприимную бабушку, направились к выходу. Баба Маша снова одела перчатки и согнулась над грядкой, а мы, звонко похрустывая огурчиками, вышли на улочку и расслабляющей походкой направились к месту назначения. Несколько минут спустя мы пришли. Через зелененький заборчик был виден "новый дом", а чуть подальше – "старый дом". В песочнице, весь перепачканный мокрым песком, и при этом очень довольный, играл младший братик Шурика – Дима, или, как его называли мы – Митька. Пройдя мимо песочницы мы зашли за дом. На небольшой площадке стоял новенький серебристый внедорожник Nissan X-Trail. Шурик, гордо улыбаясь, нажал на ключ от машины. Раздалось странное "пик-пик" и моргнули огоньки фар: машина видимо открылась. Пока я разглядывала ее, Шурик открыл ворота и сел на водительское место. Cообщив мне, что ему разрешили прокатиться по полю, он выгнал ее на улочку и остановился. Я закрыла ворота и села к нему в машину. Черное сиденье оказалось сильно нагретым лучами солнца и я с трудом могла усидеть на месте. Он осторожно развернулся и покатил в сторону поля, а я все не могла нормально усесться. Из-за этой дурацкой проблемы я не смогла насладиться прекрасным видом на лес и всеми прочими прелестями бытия. Впервые я пожалела о столь коротких шортах, которые не давали мне возможности не соприкасаться с горячим кожаным сиденьем. Мои страдания закончились когда мы, промчась по пыльной дороге, остановились посередине поля. Выйдя из машины, я с облегчением вздохнула. В носу защекотало то терпкого аромата и я, не сдержась, звонко чихнула. Сзади меня послышалось громкое "Будь здорова" и внезапно на меня обрушился салют из лепестков ромашек, васильков, клевера и прочих полевых растений. Я обернулась, а он уже отбежал от меня и встал на месте, мирно посвистывая. Мы оба рассмеялись. На ходу оборвав несколько цветочков, я кинулась на него и повалила на землю. В свою очередь осыпав его лепестками и целыми цветочками, я отбежала от него и, поскольку не умела свистеть, просто встала на месте. Мы бы еще долго бегали друг за другом, если бы солнышко не спряталось за хмурыми тучами. Вот первые капельки дождя упали с неба. Вся прелесть и очарование солнечного летнего денька тут же испарились. Подул холодный ветер, смешанный с дождем. Небо освятила яркая вспышка молнии, послышались раскаты грома – зарядил ливень. Промокнув насквозь, мы сели в машину и, тем самым спрятавшись от дождя, поспешили домой. Несмотря на включенные дворники, дорогу было плохо видно. Я боялась, что нас занесет и мы упадем в канаву, перевернемся. К моему удивлению Шурик отлично справлялся с управлением, и через несколько минут напряженной езды мы вышли из машины на его участке. Уже стемнело, а ливень все продолжал хлестать как из ведра. Зато мы, переодевшись (для меня нашлось что-то из детской одежды Тани – старшей сестры Шурика), расположились на кухне "старого дома" и пили горячий чай. Вскоре мы согрелись и разговорились в милой беседе. Мы долго обсуждали планы на лето, недавние события и новости, школу и своих младших братьев. Даже когда пришло время ложиться спать, ливень продолжал мерно барабанить по крышам домов и, стекая по трубам в специальные дождевые бочки, отдавался гулким эхом. Шурик первым вышел из-за стола и направился в приятно обставленную комнатку. В ней находились три аккуратно заправленные кровати, массивный шкаф из темного дерева, письменный столик с кучей бумаг и беспорядочно разбросанными письменными принадлежностями, одинокая тумбочка. Под столом виднелась стопка картин, вставленных в рамочки. Еще одна стопка состояла из зарисовок, раскиданных еще и под кроватью. Шурик подошел к той самой кровати и, встав на несколько бумажек, стал расправлять одеяло. Он снял тапочки, лег под одеяло и, пожелав мне спокойной ночи, повернулся лицом к стенке. Это не было особо гостеприимно, но я его понимала... С его разрешения я расположилась на небольшой кроватке в углу комнаты. Над кроватью висели детские фотографии Шурика, Тани и фотографии их родителей в молодости. Рядом стояла тумбочка с букетиком полевых цветов в вазочке. Я лежала и слушала стук дождя по крыше, эхо в трубах... Сон постепенно поглотил меня.