Unknown feeling

Учёба в школе мало кому доставляет удовольствие, а учёба в выпускном классе — того хуже. Перед последними, самыми ответственными экзаменами учителя, хотя и не горят желанием тратить своё свободное время, но то и дело назначают нам дополнительные занятия после уроков. Сегодня именно такой случай. Сейчас нам дали перерыв; учитель, кажется, ушёл в столовую, но почти все сидят на своих местах и на удивление даже не ходят по классу. Видимо от усталости, но мне же лучше — не слышу привычных насмешек одноклассников в мою сторону. Сидящий впереди меня Ким Тэхён оборачивается, и я знаю, что он смотрит именно на меня, потому что сижу на своём излюбленном месте — за последней партой. Стараясь не придавать этому значения, я продолжаю прятать взгляд в тетрадь. Чувствую резкую боль, полоснувшую по щеке, о моё плечо стукается перочинный нож и приземляется на парту. Испуганно поднимаю глаза на парня. — Извини, я промахнулся, — в этот момент под его пристальным изучающим взглядом я осознаю то, что мне подсказывает подсознание уже давно — такая интонация не может принадлежать психически здоровому человеку. Тэхён всё так же смотрит на меня. Я хочу встать со стула, но сижу в оцепенении, буквально чувствуя, как ноги становятся ватными. Как только он поднимается с места, я прихожу в себя и рефлекторно начинаю поворачиваться, чтобы как можно быстрее пойти к выходу из класса, находящемуся справа практически напротив моей парты, но не успеваю. Тэхён, стоящий уже слева от моего места, берёт меня за плечо и дёргает на себя, заставляя сесть обратно, и сразу прижимает меня предплечьем за живот к спинке стула, не оставляя путей для побега. Все в классе видят происходящее, но никто не решается мне помочь, потому что к Тэхёну даже в обычный день подойти страшно, а сейчас ещё и учителя в классе нет, что значит одно: ему сейчас никто и ничто не закон. Да и, собственно говоря, связываться ни с Тэхёном, ни со мной никто не хочет, вот только по кардинально отличающимся друг от друга причинам. Он — странный, неуравновешенный, вспыльчивый, я — серая мышка и человек, на которого обращают внимание только тогда, когда хотят над кем-то поиздеваться. Мой судорожно бегающий взгляд зацепляется за нож, забытый Тэхёном, и я хватаю его прежде, чем он это замечает, чтобы иметь хоть какое-то средство обороны. Замахиваюсь назад в бессмысленной надежде попасть в парня, но он хватает нож поверх моей руки и, разжимая мои пальцы, почти без усилий отнимает его. — Будешь кричать — выколю глаз, — полушёпотом говорит Тэхён у самого уха. Я чувствую лезвие у виска; мой живот настолько сильно сдавлен, что сложно не то что закричать, а просто дышать. От его угрозы я теряю всякую способность думать об отпоре, в который раз осознавая своё бессилие. Ясен только тот факт, что единственное, что мне остаётся — это ждать возвращения учителя. Но от осознания этого всё тело от головы до пят не начинает дрожать меньше, а дикий страх ничуть не притупляется. Он же не успеет убить меня, да?.. — Пожалуйста… Не надо, — единственное, что могу из себя выдавить в промежутках между всхлипами. Солёные слёзы стекают по щеке, заставляют больно щипать порез и, смешиваясь с кровью, капают с подбородка. Ничего не слышу в ответ. Лезвие, касаясь кожи, опускается по левой стороне лица и останавливается чуть ниже подбородка. Тэхён надавливает на ножик, и остриё режет кожу, неглубоко проникая внутрь. От боли, шока и испуга перед таким серьёзным ранением не слышу шаги справа. Чьи-то руки резко отрывают Тэхёна от меня, лезвие проезжается до задней стороны шеи, а я падаю на пол. Кто это? Приподнимаюсь. Оборачиваюсь. Шея ещё сильнее саднит от движений, по воротнику рубашки медленно расходятся пятна красного цвета. Ким Намджун? Он сдерживает Тэхёна, но ненадолго: тот вырывается и с разворота бьёт в нос Намджуну. Его голову по инерции от удара заносит в сторону, а Тэхён, не медля, кидается к нему с ножом в левой руке. Намджун успевает схватить его за предплечье левой руки и, будучи немного сильнее, держит его поодаль от себя. Правой рукой Тэхён хватает одноклассника за горло и вжимает спиной в шкаф, с которого от удара сносит книгу. Учитель, вовремя зашедший в класс, видит всю картину и, благо, быстро соображает, в чём дело. Он подбегает к Тэхёну и оттаскивает его от Намджуна. Парень наконец выдыхает, они с учителем вдвоём берут Тэхёна под руки и уводят из класса, вероятно, к охране, а затем к директору. Тот в первые секунды пытается вырваться, но, видимо, поняв, что это бесполезно, перестаёт сопротивляться, бросая на меня последний надменный взгляд. Вспомнив основы первой помощи, зажимаю пальцами шею чуть выше пореза. Не уверена, правильно ли, но, надеюсь, это поможет мне продержаться в сознании до того, как я дойду до медпункта. На второй руке насилу поднимаюсь сначала на четвереньки, потом аккуратно на ноги. Медленно выхожу из класса. Иду по коридору, на всякий случай придерживаясь за стенку. Голова начинает кружиться, всё как в тумане. Ноги подкашиваются, чуть ли не падаю, но чья-то сильная рука подхватывает меня. В другой ситуации я бы вздрогнула и испугалась, но сейчас просто не в состоянии реагировать на что бы то ни было. Из последних сил поднимаю голову. Мой спаситель хотя и бодрее меня, но выглядит тоже неважно — из его побагровевшего и опухшего носа ещё течёт кровь. — Намджун… — Как ты? Можешь идти? Получив от меня в ответ только мутный взгляд, он берёт меня на руки. Голова сама собой опускается на его плечо, а руки свисают безжизненными плетями. — Всё будет хорошо. Теперь можешь никого не бояться, — заверяет Намджун. — Спасибо, — отвечаю я, но мой голос сейчас, кажется, слишком сиплый и тихий, чтобы его услышать. Очень странно себя ощущаю, но не в физическом плане. Появляется какое-то незнакомое мне доселе чувство… защищённости? Закрываю глаза и проваливаюсь в пустоту.