Белое откровение

Приветствую, Тэхён. Спешу сообщить, что ритуал сработал. Теперь стены — пыль, а мы вознеслись на сотни миль. И как ты после сказал, ту быль будем видеть во сне до конца наших дней. Я понял, что счастье — это решение, а ты его автор, а не ловец. Прости, что мой ответ пришлось так долго ждать. Перед тем, как подготовить кусок пергамента и чернильницу, чтобы написать тебе это письмо, я очень долго размышлял. Днями, ночами, перед свечой, ковыряясь в земле или лёжа на груди у сопящего мне в макушку Юнги. Постоянно. И… Ах, Ким Тэхён! Эта жизнь просто удивительная. Я не знаю, как ещё её назвать, поскольку каждый день, который проносится над моей серовласой головой, наполнен чем-то невероятным. Кем-то невероятным! Я говорю, как молодой, глупый и влюблённый поэт? Пусть так! Возвращаясь к размышлениям, хочу хотя бы письменно выразить тебе свою благодарность. Ведь благодаря тебе, твоему волшебному огоньку я обрёл счастье. Без тебя я бы никогда не узнал, что таят в себе тёмные леса Уотердипа. Но обо всём по порядку. Раскладывая мысли по полочкам в своей затуманенной любовью голове, я пришёл к выводу, что, воспользовавшись ритуалом, о котором ты писал в прошлом письме, я поступил очень эгоистично. Не рассказал Юнги. Моя голова была так затуманена в тот дивный вечер и, толком не обдумав, я сделал это. Увидев искривлённое от боли лицо Юнги, я понял, что ошибся, но ритуал произошёл. Он сработал и, кажется, стал необратим в считанные мгновенья. Я не успел ничего сделать. Сидя на коленях и заливаясь слезами, я всю ночь просил у Юнги прощенья, а он целовал моё лицо и повторял, какой я глупый. Думаю, это значит, что он не таит обиды. Я знаю, что ты хочешь спросить. Как я сейчас себя чувствую? Отвечу. Ощущаю в себе невероятную силу. Я чувствую, как окрепли мои кости. Чувствую, что перестал нуждаться во сне каждую ночь, могу не спать по несколько дней. Ем в два, а то и в три раза больше обычного, а ещё стал выше! Это удивительно, мне не верится, что такое стало возможным. Я не теряю надежды, что смогу привыкнуть к новой части себя, но пока для меня это слишком странно. У меня много работы, много обязанностей, я хочу превратить этот домик в уютную обитель двух влюблённых своими собственными руками. А потом, возможно, отправиться в дорогу! Но так, чтобы всегда было место, в которое мы сможем вернуться. Я был бы безмерно счастлив, если бы вы с Чонгуком пожаловали к нам с визитом до наступления холодов. Мы примем вас со всеми почестями, как и положено встречать добрых друзей. Признаться честно, я безмерно скучаю по Чонгуку. Мне не хватает бесед с ним. Хочется показать вам мой собственный бестиарий о монстрах, который я почти закончил! И о стольком расспросить тебя лично… У нас толком не было времени на это. Помимо всего прочего, я знаю, каких ещё подробностей просит твоя распутная чародейская душонка. Я не буду трепаться тебе о наших постельных делах, думаю, ты и сам знаешь, какого это — любить кого-то до потери сознания. Сейчас, сидя под догорающей лампадкой, я украдкой поглядываю на обнажённого Юнги. Он дремлет в нашей постели под столбом лунного света, падающего через распахнутое окно. Нет, ты точно знаешь, какого это. Мне хочется выстрадать для него любовное письмо, наблюдая за его мирным сном. Мы рядом, но в то же время между нами будто бы сотни вёрст. Я скучаю по нему каждую секунду, каждую минуту, по его голосу, по глазам, по смеху. Даже когда он просто спит! Наверное, я обезумел? Да, я безумец! Пусть так… Я изучил много любовных писем, чтобы написать самое идеальное. Листки пергамента, закорючки, собранные в книжицу чёрно-белые вереницы страниц. Но если открыть книгу и вчитаться в это, то от полыхания страсти раскаляется бумага, чёрные строчки отливают алым заревом, как косяки упорхнувших в небо огненных птиц… Будто жидким огнём писала свои безумные любовные послания монахиня из Португалии. В письмах Элоизы буквально рдеет кровь её души и сердца. А французский монарх Генрих Третий, будучи ещё наследником престола, писал любовные письма герцогине Кондэ настоящей кровью, представляешь степень его безумия? Он бил кончиками пальцев по утыканной иголками подушечке, а потом смачивал перо каплями крови. Может, не такой уж я и безумец? Моё пробудившееся сознание увидело столько всего в этих посланиях. Слёзы Анны Болейн, которые почти смыли нацарапанные на тюремных стенах дрожащие буквы. Застывшее над листком бумаги, искажённое сладострастием лицо другого узника, Мирабо. Не только увидело, но и услышало: в коротких, своенравных посланиях услышало барабанную дробь, призывной заливистый вой боевых рожков… Не будем искать всего этого в венгерских любовных письмах, от времён сохранились по большей степени только весточки мужу или жене, жениху или невесте, их я и изучал. После прочтения копий всех этих писем, которые мне любезно достал староста деревни за корзину клубники, мне снизошло озарение. Доселе я думал, что моя любовь единственная во всём мире, нет больше такой сильной любви. Но нет, все эти письма пронизывала такая мощная энергия, что я напитался на годы вперёд. И понял, что любовь — повсюду. Не только у меня, она у всех. Только любовь сильна, она питает землю, деревья, воздух, всё вокруг нас. И если ты ещё не сказал Чонгуку тех заветных слов, то мне тебя жаль. Не держи зла за эти слова, моя душа чиста и открыта для откровений. Я теперь не боюсь жизни, не боюсь смерти, потому что я люблю, я любим. Только это имеет смысл. Только это имеет значение. Одно единственное. Я дышу под водой ради любви. Мне хочется кричать, хочется плакать и смеяться. Это и есть магия. Спасибо, что показал мне её. Я всё ещё наследный принц, всё ещё имею титул и право на трон. Это моё Королевство, и оно всегда будет моим. Но я обрёл кое-что сильнее, кое-что могущественнее. И у меня никто больше не сможет отобрать это.

Любовь.

Simon & Iolite — My Kingdom