Помощь

Сехун топтался у входа в знакомую комнату, нервно закусывая губу и то и дело одёргивая пальцы от дверной ручки. Он всё никак не мог решиться войти, хотя знал, что Чанёль не откажет. Он никогда не отказывает. Только ворчит, устало вздыхает, а затем махом руки подзывает ближе к себе. Сехун вздрогнул, услышав скрип, и понял, что нажал на ручку двери слишком сильно. Почему он вечно попадает в такие неловкие ситуации? — Эй, ты чего там застрял? — голос Чанёля не злой и не раздражённый, как Сехун предполагал, значит, сегодня ему должно повезти. — Хён, можно к тебе? — Сехун выглянул из-за двери и посмотрел виноватым взглядом: знал, что это сработает. Чанёль лишь закатил глаза к потолку и нетерпеливо махнул рукой. Сехун быстро шмыгнул в комнату, закрывая дверь на замок, и остановился, ожидая дальнейшего разрешения. Он смотрел на Чанёля слегка виновато, но с щенячьим обожанием в глазах, что не позволяло ему отказать. Эта комната стала частым местом его посещения в последнее время. — Опять? — прозвучало как-то устало и даже грустно. Чанёль запустил руку в волосы, взъерошивая их, и редкие капли воды с них попали под его чёрную майку, скрываясь под тканью. Это так привлекало взгляд Сехуна, что он не знал, куда себя деть. Только сейчас он заметил на плече Чанёля белое махровое полотенце — тот, вероятно, вышел из душа. Голые ступни касались жёлтого ламината, а короткие шорты открывали вид на прекрасные коленки, и Сехун сглотнул от этой картины, опуская глаза в пол. — Прости, хён, но я не могу это контролировать, — это было правдой. И такой вид Чанёля лишь усиливал её. На самом деле Сехун одновременно ненавидел и обожал эту тёмно-чёрную майку, что красиво сидела на теле Чанёля и открывала такие потрясающие участки его кожи. Отдельная благодарность была за не спрятанные под тканью руки, напрягающиеся от малейшего движения: наверное, Чанёль нервничал. Сехун почувствовал, как его щёки неминуемо краснеют, когда заметил, что эта чёртова ткань, влажная от воды, капающей с тела, почти ничего не скрывала, особенно напряжённые соски, ужасно выделяющиеся на фоне общей картины. В комнате веяло прохладой, да и Чанёль только после ванной, поэтому его руки покрылись лёгкими мурашками. Сехун понимает. Но какого чёрта это всё его так сильно привлекает?! — Почему бы тебе не научиться делать это самому? Ты должен уметь заботиться о себе сам, — Чанёль попытался заглянуть ему в глаза, но Сехун смотрел куда угодно, но не на него. Он даже не заметил, что снова начал кусать губы, хотя обещал себе больше этого не делать, ведь они уже болят. Даже бальзамы не помогают. — Но ты же знаешь, что для меня ты лучший во всём. И в этом тоже. Чанёль ухмыльнулся, показывая, что не очень-то удивлён такой наглости, и подозвал ближе, позволяя устроиться у себя между ног. Сехун спиной чувствовал чужое дыхание у себя на шее, и это только лишний раз распаляло. Чанёль аккуратно обвил руками его талию и прижал его спину к своей груди, специально открывая себе вид и укладывая подбородок на плечо Сехуна. Такая близость заставляла нервничать и биться сердце быстрее нужного ритма, но это было похоже на наркотик: Сехун знал, что это плохо, знал, что стоит бросить и никогда к этому не возвращаться, но это будто всасывало, не позволяло выбраться из тёмного омута под названием «Чанёль». — Начинай, — шёпот прозвучал прямо рядом с ухом, вызывая мелкую дрожь и поднимая температуру тела ещё на один градус. — Не могу, — Сехун вцепился в руки на своей талии и смотрел на них так, будто только обнаружил там. Просто это легче, чем заглянуть в лицо Чанёлю. — Приятнее, когда ты... Да, он не смог продолжить! Он даже вслух сказать такое не может, но это не мешает просить об этом Чанёля. Сехун не знал, почему именно Чанёль, почему именно так, зачем они это начали и когда смогут перестать. В первый раз это было под действием алкоголя, второй раз Сехун просто уже не выдержал и опять напился, придя в эту же комнату и упрашивая, язык тогда заплетался, ноги не позволяли стоять ровно, но Чанёль понял, более того, он даже помог. Только попросил больше так не напиваться и сказал, что, если Сехуну трудно, он всегда может обратиться к нему за помощью. Правда, Чанёль не учёл, что Сехун может этим злоупотреблять, вот теперь и приходится разгребать это. — Зачем ты тогда смотришь это порно, если возбуждаешься, но даже подрочить не можешь? — Чанёль не издевался, и было понятно, что это тот вопрос, на который он хочет получить ответ, но у Сехуна не было в планах признаваться. Конечно же, он смотрел не порно. Он просто смотрел на Чанёля, и этого достаточно. — Хён... — это была именно та часть всего этого, которую он по-настоящему ненавидел. Прежде чем что-то получить, ты должен хорошенько попросить. Отчасти Сехун понимал, что Чанёль даже понятия не имеет, как тяжело ему это даётся, но это было что-то вроде унижения. Просто просьба, но каждый раз приходится переступать через себя. Радовало только то, что Чанёль понимал с полуслова и долго это не длилось. Сехун ощутил подрагивание Чанёля, что отдавалось ему в спину, а затем по комнате всё же прошёлся тихий смех. — Знаешь, — успокоившись, Чанёль уткнулся ему в плечо, — ты сейчас похож на ребёнка, который выпрашивает конфету. — Пожалуйста..? Чёрт знает, почему это прозвучало как вопрос. Сехун зажмурился, думая, что готов уже забить на всё это и сбежать неудовлетворённым, когда руки Чанёля всё же коснулись его джинсов, расстёгивая пуговицу и звеня молнией. Это происходило довольно часто, если учесть, что у Сехуна разыгрались гормоны в таком возрасте, но каждый раз как первый: сердце отплясывало сальсу, ладони потели, желудок сжимался в предвкушении, а внизу живота будто завязывался узел, создавая приятную тяжесть и заставляя тело немного напрячься. Не то чтобы это сильно обременяло, но избавиться от этой тяжести становилось навязчивой идеей, выполнить которую под силу лишь Чанёлю. Полувозбуждённый член создавал бугорок из ткани светло-синих трусов, и Чанёль слегка прикоснулся к нему пальцами, вызывая у Сехуна судорожный выдох. Его руки ещё сильнее сжали запястья Чанёля, но это не остановило его дальнейшие действия. Слегка пройдясь по длине к основанию, Чанёль сжал плоть, всё-таки убедившись, что окончательно возбудил, потому что боксеры стали влажными от выступившей смазки. После всего их, конечно, придётся выбросить, но это того стоит. — Чанё... ль... — наверное, только во время такого Сехун мог позволить себе назвать его по имени, на некоторый промежуток смывая все их возрастные границы. Он делал это, скорее, неосознанно, потому что не мог себя контролировать, но Чанёлю нравилось, как его имя слетало с губ Сехуна вперемешку со стоном, как умоляюще оно звучало, словно это сейчас — самое важное, что существует. Он последний раз прошёлся подушечками пальцев по возбуждённому органу, а затем приспустил ткань трусов, останавливаясь и переводя ожидающий взгляд на Сехуна. Тот разочарованно выдохнул и откинул голову ему на плечо, смотря слишком по-щенячьи, но не может же Чанёль вечно потакать ему. — Не расслабляйся, — второй рукой Чанёль убрал чёлку со лба Сехуна, а затем взял его руку в свою и положил на член, направляя и показывая, как правильно. Уже в сотый раз. Но Сехун что-то промычал себе под нос и вырвал руку, всем своим видом показывая, чтобы Чанёль продолжал сам. В голову пришло нелепое сравнение, что Сехун словно школьник, не желающий учиться. Хоть это и своеобразные знания, но они нужны, в конце концов. Чанёль недовольно цыкнул, но снова вернул руку на положенное место, несколько раз проведя вдоль члена. — Если сделаешь так, — он слегка оттянул крайнюю плоть и прошёлся пальцем по головке, несильно надавливая и вызывая тихое постанывание, больше похожее на скулёж, — будет ещё приятнее. Чанёль уже говорил это. И не один раз. Но Сехун всё равно пропускает мимо ушей, всегда надеясь на Чанёля и его помощь. Чанёль собрал выступившие капли естественной смазки на пальцах и размазал по члену, чтобы было удобнее. Это действительно ускорило движения, потому что так рукам было легче скользить по плоти. Нежная кожа члена под пальцами казалась слишком горячей. Как только Чанёль стал быстрее двигать рукой, Сехун снова застонал и вцепился на этот раз в его шорты, даже сквозь ткань царапая кожу. Было приятно видеть, как он метался от своего возбуждения, как резко дёргался, когда не было сил сдерживаться, как жмурился и закусывал губу. Наверное, это единственное, по чему Чанёль будет скучать, когда Сехун научится делать это сам. Если научится, конечно. Сехун резко дёрнул головой, закидывая её вверх и мелко дрожа, и Чанёль понял, что он скоро кончит. Во время оргазма голос Сехуна был таким же, как во время того, когда Чанёль касался его, но всё равно звучал немного иначе. Не только громче, даже, Чанёль сказал бы, отчаяннее. Он крепко впился ногтями в кожу на ногах Чанёля, тяжело дышал и смотрел в потолок невидящим взглядом. Проведя по члену ещё несколько раз, Чанёль аккуратно собрал сперму, чтобы не запачкать джинсы Сехуна, да и свою одежду тоже, и потянулся к тумбочке за пачкой салфеток. Теперь они всегда находились там для удобства, потому что кто знает, когда мелкому приспичит. Вытерев руку, Чанёль стал стирать оставшуюся сперму с члена, после закинув салфетку в мусорку, всё же подумав, что позже стоит вынести мусор, он ведь не один в комнате живёт, в конце концов. Когда следы были уничтожены, а джинсы Сехуна заботливо застёгнуты не кем иным, как Чанёлем, последний наконец обратил внимание на то, что Сехун до сих пор нежился в его объятиях, всё ещё вжимаясь в него своей спиной. На лбу и висках у него выступил пот, медленно стекающий вниз и привлекающий взгляд. Чанёль, не удержавшись, губами собрал капельку у виска, получив в ответ удивлённое выражение лица Сехуна, но он всё же промолчал и не стал возражать против такой странной заботы, закрывая глаза и снова расслабляясь. — Можешь поспать здесь, если хочешь, — Чанёль выбрался из-под него и ухватил своё белое полотенце, что из-за всех этих деяний упало с плеча, снова закидывая его себе на шею. — Кёнсу и Чонин нескоро вернутся. — А ты? — Сехун распахнул глаза, наблюдая за тем, как Чанёль неуклюже пошёл к двери. — А я в душ, — с ухмылкой, как он умеет и любит, ответил Чанёль. — Ты же только что оттуда, — Сехун непонимающе свёл брови и поднялся на локтях, бросая недоверчивый взгляд. — А теперь я снова иду туда, потому что кое-кто создал мне проблему, — Чанёль как-то нервно указал на бугорок уже в своих шортах и вышел, оставляя Сехуна в одиночестве. Странно, что он не заметил возбуждения Чанёля, ведь прижимался к нему спиной. Внезапно стало как-то стыдно за свой эгоизм, ведь он даже не обратил на своего хёна внимание, хотя тот тоже нуждался в помощи. Додумавшись, Сехун встал с кровати и пошёл к ванной, крадучись и тихо ступая по ламинату. Он сам не знал, почему так делал, но приоткрытая дверь ванной комнаты заставила его улыбнуться. Ничего страшного не будет, если он тоже поможет Чанёлю. Они ведь парни. И айдолы к тому же, так что помощь друг другу особенно важна.