Официальный секс

      Малия со своей маленькой косичкой, неопрятной причёской, сидела на кровати Стайлза в позе лотоса и упрямо пялилась в спину парня, который нервно грыз верхушку карандаша.       Его напрягало то, что волчица буквально дыру в нём делает. И, казалось, ещё немного упорства с её стороны, и она прожжёт одним лишь взглядом в нём ту самую дыру.       Его вообще, иногда, порою, до сих пор удивлял тот факт, что волчица спокойно пробирается к нему в комнату и спокойно занимает его середину. Хотя, вроде бы они нашли удобный баланс в данной ситуации.       Русоволосая упрямо продолжала смотреть. Но что она пыталась увидеть? Она и сама не знала. Она просто хотела тепла, наверное. В отличие от Стайлза, Малия не задавалась такими вопросами, как он, и не мучалась.        Он не знал, встречаются они или нет. Она же считала его своим, а себя его. Она верна ему, как никому другому. Парень устаёт, устало вздыхает, откладывает карандаш, откидываясь на спинку стула, и, хватаясь за голову, издает странный звук. Звук отчаяния и непонимания. — Что, математика? — чуть наклонила голову набок Малия, с интересом наблюдая за всеми действиями подростка, но тот лишь рассеяно поднял на неё голову, прослушав то, что она ему говорила.  — Что?  — Я говорю, математику не понимаешь? — повторяет девушка, и, не выдерживая, встаёт, а после подходит к нему ближе, опирается руками о письменный стол и внимательно начинает изучать записи на небрежно разбросанных листах. Ну, а точнее, пытается изучать, ведь ей не совсем удается, из-за чего она недовольно хмурит брови, сводя их на переносице. Стилински же, очнувшись, лопатками отталкивается от спинки, локтями упирается в стол. — Нет, совсем не математика… — тяжело вздохнув, изрекает парень. Он пробегается взглядом по бумагам, лежащим на столе, пытаясь понять, над чем же он ломал голову. И тут вспоминает, что думал совсем не о содержимом на столе. Он думал об их отношениях с Малией; о том, что её отец — Питер Хейл; о том, что им надо что-то делать с её ночными похождениями к нему, в конце концов, это не нормально. Но Стилински это нравится… Он просто не хочет этого признавать. — А что тогда? — выводит его из состояния задумчивости Тейт, так же недоумевающе, как и на бумаги, смотря уже на него. — А, это… — он нервно почесывает затылок рукой, причем очень быстро, пытаясь придумать понятное и не вызывающее подозрений объяснение. — Стайлз, — её голос не такой бархатистый, как у Лидии Мартин, не такой женственный, но все же он очень приятный, успокаивающий, и ему это очень нравится, что заставляет его Сейчас расслабленно улыбнуться ей. — От тебя воняет.  — Что? — парня передёргивает и он, как червяк, стал изворачиваться и поднимать свои руки, принюхиваясь к самому главному отделу потовыделения. Она же лишь отрицательно кивает головой, давая понять, что причина не в этом.  — От тебя несёт беспокойством. — и тут Стайлзу становится понятно. Он ведь и забыл, что она очень чувствительна к показателям эмоциональности. Но что ей сказать? Правда… какая она? Он и сам не знает. В то же время, пока Стайлз с головой ушёл в раздумья, её маленькая, но очень опасная рука устраивается на его плече, слабо сдавливая.  — Стайлз, ты можешь мне сказать, что бы то ни было. Ты ведь помнишь, кто я, и что вытворяла. — улыбка оборотня внушает доверие. — Метила кустики? — не удерживается от забавной колкости Стилински, издав смешок от меняющегося выражения лица волчицы. Её лицо наливалось красными пигментами, особенно щеки. — Стайлз! — возмущается Малия, недовольно толкая его в плечо и фыркая носом, гордо его вздергивая. — Ну-ну, иди сюда. — ласково, в примирительных целях, шепчет Стилински, хватая девушку за руку и притягивая её к себе, тем самым удобно устраивая её на своих коленях.       Чёлка спадает на её надувшееся лицо, закрывая его. Она зло насупливается, скрестив руки на груди, как бы закрываясь от парня, но он лишь окидыает её заботливым взглядом, присущим только ему, и заправляет выбившуюся чёлку за ухо, заставляя русоволосую посмотреть в его прекрасные глаза, в которых Малия каждый раз буквально тонула. Ещё при первой их встрече она отметила про себя, что его глаза были очень симпатичны ей.       Руки парня обвивают талию волчицы, прижимают ближе на этом неудобном стуле. Он смотрит на неё. Ждёт, когда она посмотрит на него в примирительном жесте, но она всё так же злится. По-детски.       Его губы накрывают её. Ощущают душистый аромат. Ощущают их мягкость. И волчица сдаётся, отвечая на действия парня. Она обвивает руками шею Стилински, прижимаясь ближе, зарывается ладонью в его шевелюру, сжимая и немного оттягивая назад. Стайлз довольно мычит, прикусывая верхнюю губу и легонько оттягивая её на себя, требуя пробраться дальше.       Они не часто использовали язык, и сейчас было то самое «не часто». Его язык проник в ротик девушки, исследуя уже пройденные территории, но было даже приятнее. Языки обоих сплелись в жгучем страстном танце. Разум обоих медленно затуманивался.       Стилински чувствовал наваждение, чувствовал желание, чувствовал, как низ живота жгуче стягивало. Подобная боль доводила до приятного покалывания на кончиках пальцев как на руках, так и на ногах.       Прикосновения юноши заставляли девушку вздрагивать каждый раз, каждый раз подаваться вперёд, навстречу ему. Тело покалывало везде, от чего у девушки так же стягивало низ живота, а ноги поджимались. Она определенно была захвачена желанием, страстью, похотью.       Малия с лёгкостью отдавалась такому чувству, как страсть. Она не боялась потерять разум, от чего это становилось ещё более необычным. Тейт заерзала на ногах Стилински, чувствуя, как плоть в штанах начинает медленно, но верно реагировать на любое ее движение.       Стайлз, оторвавшийся от губ Малии, в своей привычной манере необычно выпятил губы и со сбившимся дыханием, затуманенным взглядом разврата, наклонился к плечу девушки, вдыхая её природный аромат, щекочущий нос. Влажные губы припали к смугловатой коже русоволосой, заставляя ту блаженно расплыться в улыбке.       Девушка откинула голову набок, давая парню больше пространства для махинаций. Его губы покрывали её шею влажными поцелуями, а неожиданный укус заставил Малию ахнуть. Приблизившись к уху, он прохрипел: — Малия… мы… — Молчи. — попросила волчица, руками прижимая его как можно ближе. После этого становиться он уже не мог. Его руки сжимали её ягодицы с такой силой, что, скорее всего, у неё останутся отметины.       Резким рывком он поднялся, усаживая её на стол. Движения обоих были размашистыми, нелепыми, они не контролировали себя. Обоих полностью захватила страсть.       Со стола на пол полетели те самые бумажки, какие-то ручки, карандаши и все остальное.       Дрожащими от нетерпения руками Малия расстегивала каждую пуговицу на рубашке Стилински, и, хоть она и любила рубашки, сейчас они её жутко раздражали. А Стайлз же особо не церемонился, через верх снимая её кофту, скидывая на пол.       Половина вещей на полу. Градус растёт.       Ноги волчицы обвивают торс парня, бёдрами заставляя его упереться в тот самый стол. Сама же она прижимается к нему, в то время как он рычит ей в плечо, руками пытаясь судорожно расстегнуть её лиф, но он никогда не давался ему так просто. Но всё же Стилински справляется. Его сбившееся дыхание щекочет кожу русоволосой, и она вновь запрокидывает голову назад, давая ему больше пространства.       Она не может не прикасаться к его разгоряченному телу. Её шаловливые ручки блуждают по всему телу парня, едва касаясь подушечками пальцев, тем самым создавая трепетное чувство у юноши.       Руки самого же Стилински избавляются от ненавистного предмета гардероба и бросают на пол. Губами он припадает к ключицам, оставляя мокрую дорожку. Кусает кожу, задевает клыками. Всасывает её, оставляя отметины. Спускается ниже, к вздымающейся упругой груди, которая трепещет от предвкушения. Прерывистое дыхание Малии превращается в срывающиеся с губ стоны, стоит парню губами коснуться чувствительного соска, который набух, словно горошина. Парень играет с грудью девушки, мычит, языком играя с тем самым твердым соском, оповещая, что девушка завелась. Малия стонет, пытается сдерживать себя, но ничего не может поделать с собой, парень слишком искусно измывается над её податливым телом. Оно уже обмякло и выгибалось в спине навстречу к ласкам парня.       А он делал всё, чтобы она продолжала стонать и не останавливаться. Стайлз заметил, что ему это очень нравится. Очень. Ему нравилось, когда она умоляюще стонала, сжимая его плечи, впиваясь ногтями, оставляя глубокие порезы, стоило ему сделать малейшие движения под её коротенькими шортами. Стоило ему руками провести по внутренней стороне бедра, как она вздрагивала, ёрзала на месте. Его организм отвечал на подобные действия. С лица стекала капелька пота, он держался, как мог, чтобы сразу не войти в неё, не ощутить её всю, не ощутить себя там, сжатым ею. Парню нравилось измываться над ней. Доставлять ей ласки, от которых у неё начинались конвульсии.       Она вся затряслась, когда он провел рукой по её сокровенному месту. Одного движения хватило, чтобы понять, что он смог довести её до предоргазменного состояния. Малия снова поёрзала и немного сжалась, но руки парня настойчиво пробирались в сокровенное лоно.       Преграда в виде шорт оказалась устранена.       Малия заскулила, запрокидывая голову назад. Её ногти царапали кожу парня на спине, оставляли отметины, которые щипали. Стоны становились всё громче, гортаннее, стоило парню пальцем проникнуть внутрь. Он вытворял такие вещи, что Малии казалось, ничего приятнее уже не может быть. Ей не хватало слов, чтобы описать, какое удовольствие она сейчас испытывала. Её бёдра ёрзали из стороны в сторону. Ей надоело играть. Она хочет, прямо сейчас, но он не даёт ей этого. — Стайлз! — рычит она на выдохе, когда он смачно облизывает два своих пальца, с причмокиванием. — Да, сейчас. — шепчет он в своей манере, и Малия, не в состоянии больше терпеть, своими руками, вместе с его, пытается расстегнуть ремень ненавистных штанов.       Это выглядит нелепо и даже мило, но им наплевать, они просто делают, они просто наслаждаются друг другом. С каждым толчком. С каждым нарастающим темпом. С губ обоих слетают стоны, неравномерные, непрерывные, но они двигаются в унисон, и если раньше он вдавливал её в кровать, то сейчас он делает это на своем столе. Раньше на столе они этим не занимались.       Белая жидкость успевает вырваться на плоский живот девушки и стекает по бедрам вниз.       Стайлз, глубоко и шумно дыша, как и сама Малия, опёрся руками о стол. А Малия обвила руками шею парня, держась за него, чтобы не рухнуть на прохладный стол. Почему-то она была уверена, что он холодный. — От тебя теперь не воняет. — голос Малии на удивление для неё звучит так слабо и тихо сейчас. — Знаю я, знаю. — слабо выдыхает Стилински, довольно прикрывая глаза. Его разногласия в душе были уничтожены. Сегодня. Без слов они решили всё. Точнее, Стайлз понял это. Сегодня они сделали это не просто, как обычно. Сегодня у них был первый секс, как у пары. Первый официальный секс, заключивший, что они парень и девушка.        Теперь Стайлз с лёгкостью ответит на вопрос Скотта о том, встречаются ли они с Малией. «Ну, тип того» — ответит сын шерифа с улыбкой на всё лицо, что будет означать всецелое «Конечно, мы встречаемся».       Теперь Малия спокойно может (хотя она и раньше могла так делать) разгуливать в рубашках Стайлза по школе, и он не будет бурчать что-то нечленораздельное.       Она спокойно может подлететь к нему в школе сзади и при всех поцеловать его. Она может также незаметно прикусить мочку его уха и увести по направлению кабинета тренера, куда Стайлз упрямо отказывался идти.       Он может спокойно и по-хозяйски перед какими-нибудь парнями обнять её сзади и показать, что она принадлежит ему. Он может также спокойно, сзади обняв её, чмокнуть в щёку.        С той самой ночи, Стайлз окончательно решил, что они могут считаться с Малией парой. Он мог считаться её парнем, а она — его девушкой.