Глава 20
30 марта 2018 г. в 17:23
Воодушевленная пассивным поведением Эрика, Кэри весь вечер бабочкой порхала по залу пиццерии. Она была настолько любезна и кокетливо мила с посетителями, что набрала целую гору чаевых к концу смены. Эрик машинально следил за ее перемещениями, действуя почти на автомате, и старался подолгу не задерживать взгляд на обтянутой черной тканью попе. Ему не было особого дела до этой девушки, но инстинкты брали свое. Когда основная часть персонала уже разбежалась по домам, Кэри смогла, наконец, закрыть дверь закусочной и остаться с Эриком наедине. Ее кузен Дон в подсобном помещении писал отчет, поэтому никак ей не мешал.
— Ну? — игриво улыбнулась девушка, глядя на Эрика, который уже успел сменить ненавистную яркую форму на синюю толстовку с эмблемой «Планеты Голливуд» на груди. Кэри невольно залюбовалась им, отметив, на сколько, все-таки, он хорош собой, несмотря на свою подростковую худобу и не особенно высокий рост. — Как настроение?
Настроения у Эрика по прежнему не было, и смысла в жизни он все так же не видел, однако гнал от себя любые мысли, поэтому криво усмехнулся в ответ. Эта ухмылка словно прорвала плотину внутри Кэри. Она решительно подошла к парню и положила руки на его плечи.
— Давай дружить, а? — девушка очаровательно улыбнулась ему, оценив то, что он не отстранился, и, окончательно осмелев, осторожно поцеловала Эрика в уголок рта.
Сквозь огромные светящиеся витринные окна пиццерии, которая была уже закрыта, Натали, никем не замеченная, наблюдала за Эриком. Она весь день подбирала слова, которые бы смогли найти ключ к его сердцу и заставили его понять ее и простить. Девушка очень надеялась, что за то время, которое они не виделись, парень хоть немного успел остыть и подумать. Она же ни в чем не виновата! Как он может на нее злиться и обвинять во всем наравне с Диланом?
Натали вышла из машины и была полна решимости дождаться Эрика и заставить его поговорить. С бешено бьющимся сердцем она следила за тем, как он перемещается по залу, заходит за стойку, где стоит высокая девушка с мелированным хвостиком. Вот девушка поворачивается, подходит к нему и кладет руки на плечи. Сердце Натали застучало еще громче, когда она поняла, что скидывать ладони незнакомки Эрик явно не собирается. Последующая за этим сцена довела Натали до предобморочного состояния: девица приблизилась к Эрику почти вплотную и мягко поцеловала в угол рта. Затем еще раз, но уже в губы. Эрик не оттолкнул ее, хотя и никак не поощрил. Он просто стоял там и позволял этой девушке целовать себя. Натали отвернулась и на ватных ногах направилась к машине. Все ее существо внутри кричало, извивалось и билось в предсмертной агонии. Это был конец. На сей раз действительно конец. Эрик не только ее не простил, но уже благополучно вычеркнул из жизни, найдя замену. Как быстро… И как от этого больно… Натали села в Шкоду и, уронив голову на руки, горько заплакала. Она не видела, как в пиццерии Эрик все-таки остановил целующую его Кэри.
Мягко, но твердо, он снял с себя ее руки и отстранился. Кэри недоуменно на него посмотрела и потянулась было за поцелуем опять, но Эрик прижал вытянутый палец к ее губам.
— На сегодня хватит, — тихо сказал он, глядя в серо-голубые глаза одной девушки, на самом деле представляя глаза совсем другой. — Я должен ехать.
Кэри не растерялась. Она нежно чмокнула его палец, всем видом давая понять, что сделает для него все, что он ей скажет и тогда, когда скажет. Эрик про себя поморщился такой откровенной готовности прыгнуть к нему в постель, но решил, что про запас она ему не помешает.
Натали медленно вела машину в сторону выезда за город. Куда она могла поехать сейчас в таком состоянии после увиденного? Только к тому человеку, который подвел ее под расстрельную статью, рассказав Эрику про поцелуй. Она не знала, что будет говорить Дилану, и как отнесутся к ее появлению его строгие родители, но не могла найти в себе силы ехать домой. Перед глазами стояла картина объятий ее самого дорогого и любимого человека на свете, во время которых рядом с ним была вовсе не она.
В доме Клиболдов была освещена всего одна комната на втором этаже, а это означало, что Дилан не спал.
— «Как дать о себе знать?» — задалась вопросом Натали, вытирая мокрые щеки. Звонить и полошить весь дом она никак не хотела. А метать снежки на такую высоту не умела. Вот Эрик бы придумал, как подать знак. При упоминании имени Эрика девушка вновь разрыдалась. Она смотрела на светлое пятно в стене дома и обливалась слезами. Как же ей не хватало сейчас хоть чьих-нибудь надежных и теплых рук… Натали не знала, сколько просидела в автомобиле, пялясь на окно комнаты Дилана. Мотор был выключен, машина давно остыла, Натали начала замерзать. Однако по прежнему сидела и чего-то ждала. Может быть того, что теплый свет в окне, наконец-то, погаснет, и ее полностью охватит тишина и мерзлота стылой зимней ночи. Тут она услышала, как дверь дома приоткрылась, выпуская наружу долговязую фигуру, закутанную в длинное одеяние. В ночной тишине чиркнула зажигалка. Дилан вышел покурить. Он удивленно повернул голову на звук захлопывающейся двери и увидел Натали, которая стремительно к нему приближалась. Она ревела, пытаясь скрыть звук истерики в ладони, которой зажимала себе рот. Дилан выбросил в сторону сигарету и, бросившись к ней, схватил за плечи.
— Нат, что случилось?! Ты почему здесь так поздно?
Не сразу она смогла ему ответить. Захлебываясь слезами, заикаясь, с трудом делая вдохи, кое-как девушка смогла выговорить:
— Я ездила в пиццерию, хотела поговорить с Эриком, а он там был с другой девушкой. Целовался с ней! — Она закрыла лицо руками и снова забилась в конвульсиях. Дилан молча обнял ее, и она прильнула к нему, пряча зареванное лицо на груди. Он чувствовал, что сильно виноват в этой ситуации. Ах, ебучая совесть! Если бы не она, то никогда в жизни бы Дилан не признался Эрику в том, что произошло между ним и Натали. И главное, что вина в произошедшем лежит только на нем, почему же Эрик так жесток по отношению к девушке, которая любит его больше жизни?
— Пойдем в дом, холодно, — тихо предложил ей Дилан, обнимая за плечи и заглядывая в лицо. Та кивнула. Она была очень благодарна, что он здесь с ней.
Парень провел девушку мимо спальни спящих родителей к себе в комнату, где она смогла снять верхнюю одежду. Там усадил ее на, несмотря на поздний час, так и неразобранную постель, а сам присел перед Натали на корточки, взяв ее леденющие пальцы в свои большие теплые ладони.
— Пожалуйста, не плачь, — мягко попросил Дилан. — Если ты когда-нибудь сможешь простить меня, сделай это. Я не думал, что мое признание Эрику будет фатальным. Ведь ты же была не при чем. Я пытался объяснить ему, что был не в себе, но он мне не поверил.
Натали, всхлипывая, кивнула. Ей было ужасно плохо. Настолько плохо, что просто хотелось умереть. Хотелось взять нож и вырезать себе сердце, а на нем вырезать имя Эрика. И даже тогда ей не было бы так больно, как сейчас, когда она все время видела перед собой картину чужих девичьих рук на его родных плечах. Дилан заставил ее выпить успокоительное, после которого Натали перестала рыдать.
— Послушай, — тихо сказал он, вновь присаживаясь перед ней. — Я не могу тебя отпустить одну домой в таком состоянии. Давай ты останешься тут, а я пойду лягу внизу. Насчет родителей ты можешь не волноваться, я утром им все объясню.
Натали в ужасе на него уставилась. Она не хотела оставаться одна ни на секунду. Ей было очень страшно и безумно плохо.
— Дилан, не уходи, — в панике заговорила она, и он был вынужден вновь взять ее ладошки в свои.
— Я не уйду, — парень несильно сжал пальцы девушки и успокаивающе сказал: — Я буду здесь с тобой столько, сколько нужно…
Она благодарно ему кивнула. Клиболд забрался на кровать и подоткнул подушку себе под спину. Натали следом придвинулась к нему и устроилась на груди. Дилан был такой теплый, а его сердце под ее щекой билось так ровно и тихо, что этот звук очень успокаивал душевно израненную девушку, поэтому она не заметила, как заснула. А друг держал ее в объятиях и думал о том, что происходит, до тех пор, пока сон не сморил и его.
Утром Дилан чихнул и резко проснулся. Первое, что он увидел в свете настольной лампы, которая так и продолжала гореть — лицо Натали, которое было очень близко к его лицу. Парень поспешно отодвинулся и сел. От его движения кровать дернулась, и Натали открыла глаза.
— Который час? — спросила она севшим от рыданий голосом.
Парень кинул взгляд на прикроватную тумбочку:
— Почти семь утра.
Натали вскочила.
— Отец меня убьет! Я его даже не предупредила! — она лихорадочно пригладила растрепанные волосы и быстро накинула пальто.
— Я провожу тебя до машины, — вызвался Дилан, соображая, через сколько на работу встанет его отец. Тихо ребята спустились по лестнице на первый этаж. Из спальни родителей Дилана раздавались приглушенные голоса, значит те уже не спали. Неслышно открыв входную дверь, парень выпустил Натали на улицу и выскользнул следом. Пока Натали грела мотор, они с Диланом смущенно молчали. Наконец, чтобы прервать неловкую паузу, девушка посмотрела на него и чуть заметно улыбнулась.
— Спасибо тебе, что не отправил меня домой и не оставил одну, — благодарно проговорила девушка. — Мне было очень уютно сегодня ночью.
Дилан неловко переступил с ноги на ногу и ответил:
— Это самое малое, что я смог бы для тебя сделать…
Натали подошла к нему и обняла. Постояв так совсем немного времени, девушка села в машину и уехала. Дилан долго смотрел ей вслед, совершенно ни о чем не думая.
— Как мило вы смотрелись… Она ночевала у тебя, приятель? — вдруг услышал он очень знакомый голос Эрика Харриса. Резко обернувшись, Дилан увидел друга, который стоял, опираясь на крыльцо дома и скрестив руки на груди. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, однако в глазах Дилан видел гневные блики молний смешанные с невыразимо сильным отчаянием.
— Что ты делаешь здесь? — хрипло спросил Дилан. Он ожидал увидеть в семь утра возле своего дома кого угодно, но только не Эрика. Тот отлепился от крыльца и подошел к Дилану почти вплотную. Руки Эрика были спрятаны в карманы кожаного плаща.
— А ты зря времени не теряешь, друг, — Эрик издевательски выделил обращение к Дилану. — Я тут подумал: охуенно вы с ней все устроили! Ведь ты же знал, что все кончится именно так после того, как я узнаю, не так ли?
Дилан молча покачал головой. Разубеждать Эрика в том, в чем он был уверен на 100%, было бесполезно.
— Давно ты положил на нее глаз? — продолжал нести несусветный бред Эрик, пристально глядя на Дилана. — И как, Дил? Тебе понравилось трахать ее? Впечатлился?
— Хватит! — взорвался Дилан и отошел от Эрика на шаг. — Ты болтаешь несуразную хуйню, Рэб! Ты только послушай себя! Между прочим, Натали видела вчера тебя в пиццерии! Кого ты там целовал, Рэб?! Быстро это у тебя дела идут. Утром одна, вечером — другая. Не знал тебя с этой стороны!
Эрик стушевался. Однако его не так просто было сбить с толку.
— Я тебя тоже, оказывается, не знал! — прорычал он и тут же ровно продолжил: — Я не видел ее, когда уезжал домой. Зачем она приезжала в пиццерию?
— Приезжала поговорить. Хотела попытаться объясниться с тобой, — устало выдохнул Дилан, наблюдая за тем, как край неба окрашивается в холодные розовые тона. Значит день обещает быть морозным. — Она была не в себе. Я не мог отпустить ее домой. Поэтому она осталась здесь. Можешь думать, что хочешь!
Эрик криво усмехнулся:
— Поверь, фантазия у меня богатая, и я прекрасно знаю, на что она может быть способна! — несмотря на то, что сейчас Эрик пытался вызвать в себе злость и представить Натали грязной шлюхой, которая кувыркалась с Диланом всю ночь, ему было дико больно от этих мыслей, которые жрали его изнутри. Он не спал ни часа после того, как вернулся домой из закусочной, чтобы потом ни свет, ни заря приехать сюда и позволить Дилану убедить себя в том, что между ним и Натали ничего не было; что тот рассказ про поцелуй был просто ошибкой, что Дилану все показалось, и они действительно ни в чем перед Эриком не виноваты. Но когда он увидел стоящую красную Шкоду возле дома, внутри Эрика просто все оборвалось. Как теперь он мог верить кому-то из них? Расставшись с Натали, Эрик никак не ожидал того, что увидит ее следующим ранним утром растрепанной и заспанной, выходящей из дома Дилана Клиболда. Разве можно так быстро заменить того, кого ты любишь? Да какая, к хуям, тогда может быть любовь?! Когда ты действительно любишь одного человека, ты никогда не будешь целовать кого-то еще! Из мрачных мыслей Эрика вывел голос Дилана:
— Зачем ты здесь? Я так и не услышал ответа.
Эрик достал из кармана два диска и протянул их Дилану.
— Отдать хотел, — на самом деле эти диски были всего лишь причиной приехать и поговорить. Но теперь вся эта ситуация казалась Эрику неимоверно глупой и несуразной. Что он хотел исправить? Не он начал эти проблемы, значит не ему их и заканчивать.
Дилан смотрел, как на лице его друга отображается огромная гамма чувств. Он очень хотел бы помочь Эрику, подобрать правильные слова, чтобы тот посмотрел на него ясным взглядом, в котором не будет мутной пленки упрямого внутреннего безумия, но слишком хорошо знал нрав приятеля. Иногда у Дилана складывалось ощущение, что мозг Эрика находится в пуленепробиваемом защитном куполе, куда не поступают сигналы извне. Поэтому достучаться до него в большинстве случаев было просто нереально. Однако Дилан все же попытался:
— Рэб, — он осторожно коснулся рукава Эрика, тот повернул голову и посмотрел на ладонь приятеля. — Не дури… Ты же не думаешь, что я серьезно способен предать тебя?
У Эрика не было сил слушать это. Он хотел орать, орать так громко, чтобы во всем доме полопались стекла, чтобы деревья пригнулись к земле, а глаза стоящего рядом с ним парня кровавым фонтаном брызнули из его черепа. Эрик выдернул рукав из пальцев Дилана и сквозь зубы сказал:
— Никогда больше не подходи ко мне и не заговаривай со мной, иначе ты крупно об этом пожалеешь!
Эрик быстро завернул за угол дома Клиболдов, а через несколько секунд оттуда на огромной скорости вылетела черная Хонда, и если бы Дилан резко не отскочил в сторону, кто знает, что было бы. Одно шокированный парень понял точно: Эрик был не в себе, и в таком состоянии мог быть опасен как для себя, так и для окружающих.
Натали крупно повезло. Отца не было дома всю ночь — опять зарылся с головой в отчетах в управлении, поэтому ее отсутствие не было замечено никем, кроме малыша Спарки. Свой утренний час туалета он бесполезно прождал дома у входной двери, поэтому когда Натали зашла в дом, то наступила в лужу. Спарки подбежал к ней, виляя хвостиком, и возмущенно тявкнул, словно упрекая свою блудную хозяйку за то, что ее так долго не было дома. Натали посмотрела на светло-коричневый комок шерсти, и у нее перед глазами возникла сцена, когда Эрик подарил ей этого пса. Тогда ее мир был еще в порядке, был наполнен смыслом и теплом от присутствия Эрика. А теперь… Девушка прижала руку ко рту и, осев вниз по стене, снова всхлипнула. Внезапно она остро почувствовала в себе желание услышать его голос, поэтому наплевав на ранее время, бросилась к телефону и набрала заветные цифры.
Эрик входил в дом через заднюю дверь, когда на кухне раздался звон телефонного аппарата. Недоумевая, кто бы это мог названивать в такую ранищу, Эрик снял трубку.
— Дом Харрисов, — услышала Натали такой родной и любимый голос на том конце линии. Ее ноги подкосились, и она опустилась на диван.
— Эрик… — очень тихо проговорила она дрожащим голосом, но он ее услышал.
— Зачем ты звонишь мне, Нат? — после непродолжительного молчания, с трудом сглотнув ком в горле, спросил Эрик. Его сердце гулко билось, и чтобы немного унять его, парень прижал кулак к груди.
— Я люблю тебя, — срывающимся голосом, на грани начинающейся истерики, ответила Натали. Она должна была ему это сказать во что бы то ни стало.
Эрику стало очень трудно дышать. Он понял, что если сейчас не положит трубку, то просто бросит все и помчится к ней сломя голову, растоптав свою собственную гордость, несмотря на то, что эта вероломная особа только что из постели другого парня. Но он не хотел быть тряпкой. Либо женщина ходит под мужчиной, либо не ходит никак! Поэтому он взял всю волю в свой сжатый кулак и попросил как можно более спокойно и равнодушно:
— Не звони мне больше, пожалуйста. Привет Дилану.
Слушая в трубке короткие холодные гудки, Натали сидела, уставившись в одну точку. Эрик у себя в доме тоже смотрел в одну точку, на телефон, где только что слышал нежный голос Натали. Затем он прислонился головой к стене и несколько раз гулко ударился об нее затылком.
Дни ползли вперед со скоростью умирающей черепахи. Натали видела Эрика в школе, но он с ней даже не здоровался и всегда проходил мимо, не удостоив и взглядом. На фоне всего случившегося девушка получила нервное истощение. Она практически не ела, очень плохо спала и постоянно плакала. Слезы стали неотъемлемой частью ее существования. Впрочем, они приходили к ней только по ночам, когда она ощущала себя особенно уязвимо и одиноко. Спарки, как живое напоминание того, что отношения с Эриком ей не привиделись, теперь спал всегда с ней. Натали обнимала теплый шерстяной шарик, а он вылизывал ей соленое от слез лицо своим шершавым горячим языком.
В День Святого Валентина Натали ощущала себя особенно паршиво. Вся старшая школа была украшена отвратительными розовыми сердечками с различными ванильными пожеланиями. В каждом коридоре стояли картонные расписные урны, куда все желающие тайно или явно признаться в любви, могли опустить свои валентинки. Участвовать во всем этом Натали не хотела и не собиралась. Общинная, куда она вошла, напоминала свадебный зал. Под потолком парили многочисленные шарики всех цветов радуги. Школьные активисты украсили стены огромные полотнами с сердечками, а также комиксами, срисованными со вкладышей жвачки «LOVE IS…».
Знакомых лиц в кафетерии на первый взгляд девушка не увидела. Она заняла свободный стол у окна, за которым начиналась обычная февральская метель. Подперев рукой щеку, девушка бездумно наблюдала за снежной круговертью.
— Привет, — услышала Натали знакомый голос, и за ее стол кто-то присел. Она чуть вздрогнула и, повернувшись, увидела Брукса Брауна, который тепло ей улыбался. — Как ты, Нат? Я слышал, вы с Эриком расстались?
Ох, сколько раз ей приходилось стыдливо глотать слезы, отвечая на подобные вопросы, прежде, чем она, наконец, научилась слышать имя Эрика без судорожных вздохов и желания умереть от боли. Поэтому сейчас Натали только ровно кивнула и промолчала, надеясь, что Брукс не захочет развивать эту тему. Брукс не был дураком, потому просто сказал:
— В эту субботу Нейт отмечает восемнадцатилетие. Будут все наши! Приходи!
Девушка подумала, что отвлечься ей не помешает, поэтому пожала плечами и молча кивнула. К ним за стол с протяжным вздохом столетнего уставшего человека подсел Дилан. Проследив его взгляд, Брукс и Натали увидели, что он не сводит глаз с милующихся Робин Андерсен и Майка Фишера.
— Старик, да брось ты уже, прошло почти две недели, — проговорил Браун, которому ежедневная кислая мина Дилана уже набила оскомину. — Сколько можно?
— А ее Нейт тоже позвал? — кивнув в сторону Робин, спросила Натали. Брукс кивнул и, словно оправдываясь, пояснил:
— Она подруга Девон, которая девушка Зака, а Зак — очень близкий друг Нейта. Ну сами понимаете. Кстати… — Брукс немного замялся и виновато сказал, сконфуженно глядя на Натали, — Эрик будет плюс один. Он сам так сказал, когда Нейт спрашивал.
Натали непонимающе на него уставилась, и Браун виновато развел руками. Затем, махнув друзьям, покинул кафетерий. Дилан и Натали молчали. Оба чувствовали себя отвратительно. Дилан так и не рассказал ей про тот утренний разговор с Эриком, когда она уехала из его дома. Зачем расстраивать и без того травмированную девушку? На сей раз Клиболд решил быть умным и сдержанным.
— Пойдем вместе, Дил? — вдруг сказала Натали, чуть касаясь его пальцев своими. — Надо развеяться, я думаю, и мне и тебе. И нам не будет так одиноко вместе.
— Думаешь, это хорошая идея? — спросил тот, сжав ее руку в ответ.
— Мне кажется, что хуже уже точно быть не может, — хмуро буркнула Натали, хотя сама думала совершенно иначе. Ну придет Эрик на вечеринку к Нейту с кем-то… Вовсе не обязательно, что это будет девушка. А даже если и будет, то Натали найдет в себе силы и достоинство держать голову прямо. Натали и примерно не подозревала, на сколько она переоценила свои душевные возможности.
Эрик стоял в дверях общинной и наблюдал за тем, как Дилан и Натали держатся за руки. Теперь все окончательно и бесповоротно было решено. Земля повернулась с ног на голову, и там, где было лето, сейчас наступила зима. Что ж, значит так тому и быть. Значит пора вернуть Кэри одно несостоявшееся свидание.