Cry for him while he's alive, love him for who he is

      Тревожный апрельский вечер за окном дома Иви сменился не менее тревожной ночью, а хозяин так до сих пор и не вернулся домой. Натали пару раз звонила в управление, но всегда натыкалась на недовольного дежурного, который ей говорил, что мистер Иви уехал по делам, когда будет — не сказал, и хватит уже названивать, тут, между прочим, люди спят.       Девушка вновь положила трубку на рычаг и посмотрела на Эрика, который находился на другом конце дивана и гладил по пушистой голове Спарки, устроившего свою морду на его коленях. Парень дистанцировался от нее сразу же, как только они вошли в дом, и сидел все время молча. Натали понимала, как он себя чувствовал, и ей было очень плохо от того, что она причинила ему такую боль. Девушка попыталась объяснить Эрику свои мотивы, старалась передать весь диалог, произошедший между ней и Руффом, как можно точнее. Показать, что ее поступки были продиктованы только желанием защитить и оградить… Эрик кивал. Он, вроде, принял ее рассказ и согласился с тем, что да — у нее не было иного выхода, кроме как, таким вот образом, попытаться решить проблему, но нет… Нет, Эрик не мог этого принять. И то, что он сейчас все еще находился в доме Натали, говорило лишь о его огромном желании увидеть ее отца и попросить у него помощи. На самом деле Эрику хотелось уйти, уехать куда-нибудь очень далеко, чтобы не бороться с самим собой. Девушка даже не подозревала, какая буря бушует в его душе. — Я должен быть благодарен тебе, но я не чувствую этого, — честно признался парень, после того, как Натали закончила рассказ. — Пусть бы он пустил в ход кулаки, разъебал мне фейс, но только бы я этого не видел. Ты унизила меня. Я даже не могу словами передать, что я испытал там, — его ощутимо передернуло. — И только то, что ситуация выходит из-под контроля, а ты достаточно из-за меня терпела, держит меня здесь.       Натали не удивилась, хоть его слова и звучали, как пощечина. Этого следовало ожидать. Конечно, ее поступок сильно задел Эрика. Она и не ждала понимания и сиюминутного прощения. Она вообще ничего не ждала. До отъезда осталось совсем немного. Ни к чему делать вид, что все хорошо и будет, как обычно. Какая разница, когда расставаться — сейчас, или когда она начнет паковать свои вещи?.. Однако, как бы там Натали не мирилась с ситуацией, предательские слезы не заставили себя долго ждать. Девушка молча смахивала соленые капли руками, больше всего на свете желая, чтобы расстояние, разделявшее их с Эриком, исчезло. Чтобы он ее обнял, и этот камень, лежащий на ее плечах, просто упал. Но время шло, Эрик замкнулся и молчал, все свое внимание уделяя только овчарке, а Натали не знала, что сказать, чтобы стало хоть немного легче. Наконец, когда молчание стало совершенно невыносимым, девушка не выдержала. — Знаешь, — решилась она, — отца может не быть до утра. Если тебе совсем в тягость тут находиться, мы можем перенести этот разговор до следующего раза.       Эрик, который тоже думал об этом, в ответ лишь хмуро покачал головой: — Следующего раза может не быть. И раз решили, надо идти до конца. Если ты устала, иди отдыхай, я побуду тут с псом, — он снова потрепал собаку за ушки и криво улыбнулся.       Натали больше не могла так сидеть. Девушка ощущала, что еще немного и она просто начнет рыдать в голос. К горлу подкатывал ком, а руки начинали дрожать. Осознание того, что между ними действительно может быть все кончено, пришло как-то неожиданно. Похоже, что Эрик на этот раз действительно делал то, что должен был сделать, но находиться здесь с ней ему хотелось бы сейчас в самую последнюю очередь. И ей было от этого очень плохо. Она молча встала и положила рядом с ним свернутый теплый плед, на случай, если Эрик решит немного поспать на диване. Натали заметила, как он дернулся от нее в противоположную сторону, и ей стало очень обидно. Но злиться на него она не могла. Поэтому больше не говоря ни слова, девушка поднялась наверх и скрылась в своей комнате.       Оставшись один, Эрик, наконец, дал волю чувствам и закрыл лицо руками. Его плечи совсем поникли, и он шумно вздохнул. Его чувства разделились: хотелось броситься вон из этого дома и никогда сюда больше не возвращаться, а еще больше хотелось взбежать вверх по лестнице, ворваться в комнату, где была Натали, и просто ни о чем больше не думать. Но Эрик заставил себя сидеть смирно, продолжая чесать Спарки между ушей, который внимательным и полным преданности взглядом, смотрел на человека.       Натали долго стояла под горячим душем, но никак не могла согреться. Ее знобило и трясло, кожа была покрыта несметным количеством мурашек. Девушка ощущала себя так, словно она замерзает изнутри, словно её душа покрывается самой настоящей ледяной корочкой. — «Видимо, — мелькнуло в ее мозгу, — так и случаются проводы любви.»       Замотавшись в толстый белый халат, Натали вышла из ванной и прислушалась. Из гостиной не доносилось ни звука, очевидно, отец пока так и не вернулся. Натали неслышно вышла из комнаты и, ступив на лестницу, посмотрела вниз. Диван был пуст. Спарки спал на своем любимом месте, а плед лежал нетронутым, и блондинка поняла, что Эрик его даже не коснулся. Его самого нигде не было видно, в доме стояла гнетущая тишина. Натали не стала звать Эрика и не стала проверять, запер ли он за собой дверь, уходя. Блондинка поняла, что в доме его больше нет, и она осталась одна. Теперь ей ничто не мешало предаться страданиям, которые она несомненно заслужила.       Эрик курил на подъездной аллее у дома Иви. Он нервно мерил шагами асфальтированную дорожку и размышлял о том, что мистер Иви очень безответственный родитель. Как можно оставлять дочь одну по ночам? Дела делами, но ведь понимать же надо, на сколько опасно оставаться одной в таком большом доме. Парень понял, что после того, как мистер Иви все узнает и устроит ему головомойку из-за незарегистрированных ружей, то Эрик непременно выскажет ему все по этому поводу. Он специально накручивал себя, потому что, чем больше проходило времени, тем меньше решимости у него оставалось, чтобы признаться. Эрик уже малодушно думал, как бы выйти сухим из воды… И на Руффа найти управу, и стволы себе оставить… Выкурив две сигареты подряд, наконец, он немного успокоился. Мысли слегка улеглись, и Эрик решил прилечь. В конце концов, Аллан не пройдет мимо него, когда вернется. Тогда и поговорить можно будет. В любом случае, утро вечера мудренее.       Парень неслышно открыл входную дверь. Сначала он не понял, что за звуки слышит — было похоже на чей-то тихий вой, но пес спокойно спал там, где Эрик его и оставил. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Эрик направился к лестнице. Захлебывающиеся рыдания раздавались из приоткрытой комнаты Натали. Свет из гостиной туда почти не проникал, поэтому парень увидел только неясное светлое пятно, лежащее на полу и вздрагивающее. Он отвернулся от плачущей девушки и прислонился спиной к стене рядом с дверью. Что было делать? Уйти он не мог, но и бросаться утешать Натали сейчас было выше его сил. Единственное, что он мог — это находится неподалеку, на случай непредвиденных обстоятельств. Эрик сел на пол, согнув ногу в колене и положив на нее локоть, а затем опустил голову. Парень долго слушал, как Натали плакала, и его сердце тоже обливалось слезами. Наверное, так и должна была звучать эпитафия любви…       Через некоторое время рыдания стихли, и наступила тишина, а затем парень услышал немного судорожное посапывание. Встав с пола, он зашел в комнату: Натали, свернувшись клубочком, спала на полу, время от времени тихо всхлипывая. Повинуясь внутренним чувствам, Эрик снял с кровати одеяло и накрыл им спящую девушку. Не удержавшись, провел внезапно ледяными пальцами по нежной щеке Натали, и та вдруг пробормотала его имя. Эрик чуть усмехнулся и собрался было покинуть комнату, но в последний момент его что-то удержало. Со вздохом, злясь на самого себя, на свою слабость и неверность собственным принципам, он опустился рядом с лежащей девушкой, повернулся к ней лицом и осторожно вложил в ее полураскрытую ладошку свои пальцы. Словно ощутив это, Натали чуть сжала их и тут же задышала ровнее. Эрик долго лежал без сна, всматриваясь в полутьме в ее лицо и прислушиваясь к собственным ощущениям, но так и не пришел ни к какому соглашению с самим собой. Вскоре сон сморил и его.       В сером рассветном мареве Натали открыла глаза. Ей снился страшный сон с прекрасным концом. Словно Эрик решил, что больше не любит ее, а потом почему-то передумал и вернулся, снизойдя к ней, словно благодать. Увидев перед собой его спокойное спящее лицо, девушка решила, что все еще продолжает видеть сон. Она счастливо улыбнулась и придвинулась к Эрику ближе. Тот чуть нахмурился, но не проснулся. Через пару минут Натали осознала, что они лежат на полу у ее кровати, а она сама заботливо накрыта одеялом. События вчерашнего вечера ворвались в ее воспаленное сознание, и она тихо застонала. Эрик тут же открыл глаза и вскочил. Не совсем понимая, почему он на полу и не в своей комнате, он огляделся. — Который час? — хрипло спросила Натали, судорожно пытаясь пригладить всклокоченные волосы. За ночь лежания на полу в неудобной позе страшно болел бок, и было очень тяжело принимать вертикальное положение. — Утро уже, — Эрик бросил взгляд на прикроватную тумбочку. Часы показывали 5:30. — Твой отец, похоже, так и не появился. Это знак. — Знак? — недоуменно переспросила Натали, вдруг ощутив очень тревожный укол в сердце. То, что отца все еще не было дома, не должно было ее настораживать, ведь, бывало, он возвращался гораздо позднее, но хотя бы предупреждал ее по телефону. Девушка все же, припадая на отлежанную ногу, проверила спальню отца. Так и было: кровать оказалась абсолютно нетронутой. И все-таки предательский холодок нехорошего предчувствия пробежался по ее спине. — Мне пора, Нат, — Эрик кашлянул, и она резко обернулась, успев перехватить его взгляд. Он смотрел на нее с каким-то тревожным ожиданием и невыраженным вопросом. Девушка зябко передернула плечами и очень тихо попросила: — Ты можешь побыть тут, пока я не выясню, где папа? Не знаю, почему, но мне страшно.       Эрик молча кивнул. Они спустились в гостиную, где на ковре у столика, лежа на спине и раскинув во все стороны лапы, дрых беззаботный и безмятежный пес. Натали знала, что, примерно, через час Спарки проснется для привычного выгула, и поняла, что поспать ей уже не удастся. — Я сварю нам кофе? — немного смущенно спросила девушка, и Эрик поощрительно ей улыбнулся. Она выглядела такой заспанной, такой милой в этом своем белом толстенном халате, в котором нельзя было угадать никаких очертаний ее изящной фигурки, но так даже было и лучше. Эрик мог воспринимать ее совершенно объективно, не отвлекаясь ни на какие плотские желания. Увидев в ее взгляде плохо скрытую тревогу, ему захотелось как-то подбодрить Натали, но вместо этого он осторожно поинтересовался: — Как ты думаешь, почему отец так задерживается?       Девушка засыпала кофейные зерна в кофемолку и нажала на пуск. Некоторое время в кухне раздавалось назойливое жужжание перемолочного аппарата, а Натали собиралась с мыслями. — Я не знаю, — наконец, в наступившей тишине раздался ее тихий голос, полный скрытого отчаяния. Да что такое с ней?! Натали попыталась себя одернуть и быстро поставила на плиту турку. — Последи, пожалуйста, за кофе, я должна позвонить!       Эрик услышал отчетливые панические нотки и, прежде, чем девушка успела выбежать из кухни к телефону, поймал ее за руку. Натали озадаченно уставилась на него. — Не волнуйся, я уверен, что все в порядке, — очень мягко сказал парень и, пожав ей пальцы, выпустил руку. В этот момент телефон в гостиной затрезвонил сам. Да так, что и Эрик и Натали вздрогнули. — Ну вот, видишь, это наверняка твой блудный папаша, — усмехнулся парень, а девушка ломанулась к аппарату, сметая все на своем пути. — Да! Папа? — крикнула она в трубку, очевидно, оглушив кого-то на другом конце. — Мистер Уотсон, доброе утро, извините, я думала… — Эрик даже с кухни услышал сбивчивое быстрое бормотание невидимого собеседника Натали, а потом ее судорожный вскрик. — Боже… Что? Как… как это произошло?       Эрик бросил кофе, который тут же убежал на плиту, и подошел к Натали. Девушка была бледна до прозрачности, а ее глаза напоминали два стеклянных голубых шара. Она стояла неподвижно, уставясь в стену, и только кивала незримому Уотсону, который продолжал что-то вещать ей в ухо. Эрик аккуратно попытался взять трубку в руку, и пальцы Натали безвольно разжались. Она все также продолжала кивать, словно в ее голове все еще звучал голос звонившего. — Алло, сэр? — Парень крепко сжал телефон в ладони. — Меня зовут Эрик Харрис, я — друг семьи, что случилось? Где мистер Иви? — В реанимации, — терпеливо повторил Уотсон. — Его машина подверглась обстрелу со стороны банды, делом которой занимался Аллан. Стекла в машине были самыми простыми, поэтому бедолагу просто нашпиговали свинцом, — Эрик поморщился. Ну и идиот этот Уотсон, если он тоже самое ляпнул Натали, неудивительно, что девушка впала в такой ступор. — Нам позвонили примерно полчаса назад, когда разобрались, что произошло, и кто виноват. — Где он сейчас? — быстро спросил Эрик, ощущая, как тянет под ложечкой. Ну и дела, надо же, как все навалилось… — Он жив? — В Виннсборо, когда нам звонили, был жив, — ответил Уотсон, и Эрик, попрощавшись и поблагодарив за звонок, прервал разговор. Аккуратно вернув трубку на привычное место, он повернулся к Натали, которая смотрела на него огромными, наполненными ужасом, но уже осмысленными глазами. Ее повело в сторону, и Эрик тут же подлетел к ней, подхватил и прижал к себе. — Ты можешь говорить? У тебя есть успокоительное? — Парень сильно встряхнул ее за плечи. Из горла Натали вырвался непроизвольный всхлип, и Эрик понял, что если сейчас дать ей заплакать, то привести ее в чувство будет непосильной задачей. — Тихо, тихо, Нат… Мы сейчас поедем в госпиталь и все выясним, ты поняла? Ты нужна там. Соберись.       Легко сказать. Натали тряслась, словно ее било током. Ее сознание едва граничило с реальностью, и все, что она сейчас понимала — отец при смерти. — Смотри на меня, Нат, — Эрик снова встряхнул ее за плечи и поймал затравленный взгляд. — Слушай мой голос. Держись. Все будет хорошо!       Девушка постаралась сконцентрироваться на том, что говорит Эрик и не спускать с него глаз. Так действительно было немного проще. Парень за руку сводил ее в ванную и заставил умыться, затем собственноручно, стараясь не пялиться и думать только о своем долге, он помог Натали одеться. Когда, наконец, она была готова, Эрик потащил ее вниз. Спарки уже не спал и очень тревожно тявкнул, когда его хозяйка со своим другом помчались к выходу. — Прости, дружок, сейчас не до тебя! — попрощался Эрик, и за ними закрылась дверь. Пес лег на пол и, вдруг накрыв лапами коричневые глаза, тихонько заскулил.       Натали вести машину, конечно, не могла, и в больницу Эрик отвез ее на своей. Всю дорогу до госпиталя парень сжимал ее дрожащую, холодную ладошку и пытался подобрать какие-то нужные слова, но кроме уже набивших оскомину «Все будет хорошо!», ему ничего в голову не шло. В конце концов, он решил просто помолчать, время от времени кидая встревоженные взгляды на сидящую рядом девушку. Натали застывшим взором смотрела прямо перед собой. Она никак не могла поверить в то, что с ее отцом случилась беда. Ей казалось, что произошла какая-то ошибка, но игла, застрявшая в сердце, уходила в него все глубже. И где-то в глубине своего исстрадавшегося разума блондинка понимала, что никакой ошибки нет. Когда Эрик остановил машину у больницы, Натали пулей выскочила из нее и помчалась к раздвижным дверям. В прошлый раз она была здесь, когда на скорой экстренно госпитализировали Эрика с огнестрельным ранением, а теперь девушка мчится, чтобы узнать хоть что-то о своем самом родном человеке на всем белом свете, который получил такое же, и не одно. — Натали! — девушка резко повернулась на голос и увидела, что в фойе ее уже ждал коллега отца, мистер Айзек Руди, крупный мужчина среднего роста с очень добродушным лицом. Он был необычайно бледен и очень встревожен. — Как ты, малышка? — Как папа? Что известно? — хрипло выдавила девушка, напрочь игнорируя все вопросы мужчины. Вдруг она ощутила на своем плече твердую руку. Эрик нагнал ее и тут же дал понять, что рядом. Натали положила ладонь на его пальцы — так ей было чуть спокойнее. — Я и сам толком ничего не знаю, — признался Айзек. — Нам позвонили из патрульно-постовой службы. Если в кратце, то автомобиль твоего отца подвергся расстрелу на светофоре, на пересечении двух улиц — Запад-Кали Авеню и Юг-Спотсвуд стрит, — девушка съежилась, последняя улица пересекала их Запад лейн, а это значило, что отец ехал домой. И не доехал… — Нам сказали, что на месте происшествия уже работала реанимация. Кто вызвал ее, они не знают, постовой точно этого не делал. Зная Аллана и его сильную тягу к жизни, я бы не удивился, если бы оказалось, что это сделал он сам. Я хотел бы надеяться именно на это, — Руди тяжело замолчал и, чуть коснувшись мясистыми короткими пальцами плеча Натали, ободряюще сжал его.       Девушка, наконец, дала волю слезам. Она уткнулась Эрику в шею, а тот ласково гладил ее по волосам. — Что-нибудь уже известно? Во сколько это произошло? Нападавших поймали? — закидал он следователя вопросами. Айзек устало покачал головой. — Все, что я знаю — это то, что банду объявили в федеральный розыск. Во сколько точно это произошло, и сильно ли ранен Аллан, я не знаю. Все, что мне известно на данный момент, что его привезли сюда в 3:25 утра. Регистратор зафиксировала это время в карточке приема. Сейчас Аллана оперируют, и нам остается только ждать.       Эрик молча кивнул и подумал, что иногда следователи бывают удивительно бесполезными ребятами. Он подвел Натали к мягкому диванчику и, усадив ее, устроился рядом с ней. Взяв ее ледяные ладошки в свои руки, Эрик принялся осторожно растирать их, пытаясь хоть немного разогнать кровообращение. Натали очень потеряно на него взглянула и тихо спросила: — Ты не уйдешь? — Нет-нет, конечно, нет, я останусь, — даже не раздумывая, Эрик приблизился к ее лицу и очень нежно поцеловал в переносицу. — Я уверен, что с твоим отцом все будет хорошо.       Натали всхлипнула и проговорила: — Если с папой что-то случится… — она запнулась и сглотнула ком в горле. — Я не знаю, как жить дальше… Я даже предположить не могу… — девушка замолчала. Рой мыслей и образов громоздился в сознании. Она ощущала себя так, словно падает в бездну, а рядом нет никого, кто мог бы протянуть ей руку. Присутствие Эрика действовало на Натали благотворно, но она не могла отвлечься на него из-за ужаснейшего страха за отца. — Не думай о плохом, — услышала она голос парня так, словно он раздавался сквозь толщу воды. Внезапно образ Эрика разделился на семь частей, словно Натали смотрела в калейдоскоп. Девушка сморгнула, голова закружилась так сильно, что она ухватилась руками за спинку дивана. — Мне нехорошо… — слабо пробормотала она, заваливаясь вперед. Перепугавшийся Эрик поймал ее, и Натали, прежде чем погрузиться в темноту, услышала: — Врача, кто-нибудь!!!       Джексон Руфф подъехал на стоянку колледжа Арапахо Коммьюнити, где училась Кэри Льюис. Было достаточно раннее утро, и стоянка еще не успела полностью заполниться студентами. Часы показывали почти восемь утра. Через полчаса в колледже должны были начаться занятия, но Джексон очень надеялся утащить с них Кэри. Он покинул свой бежевый Форд и направился к центральному входу в учебное заведение. Кучка девушек, стоявшая около тумбы с афишами, восхищенно уставилась на высокого парня с офигенно красивым торсом, обтянутым майкой. Джексон снял с головы бейсболку и взъерошил черные волосы, совершенно не обращая внимания на сдавленные вздохи девиц, которые пялились на него с откровенными улыбками.       Зайдя в фойе колледжа, парень огляделся. Кэри сказала, чтобы он ждал ее под часами над центральной лестницей, и Руфф направился туда. Проходившие мимо парни оглядывали его с явной неприязнью и завистью. Джексон, которого раньше легко было разозлить одним косым взглядом, остался совершенно равнодушен к полыхающим взорам. Пока кто-то очень сильно не задел его плечом. — Ты че, блядь, широкий слишком? — услышал Джексон сзади и удивленно обернулся. Никогда и никто к нему так не обращался, и уж тем более не задевал и не провоцировал его таким наглым и бесцеремонным образом. — Красоваться сюда пришел своим рельефным телом? — на Джексона злобно смотрел невысокий, но широкий, как тумбочка, парень. У него были внушительные кулаки и плотное мясистое тело. Руфф чуть брезгливо поморщился, увидев выпирающий пивной живот у задиры, и тот заметив эту пренебрежительную гримасу, окончательно рассвирепел. Парень вдруг подобрался и попер на недоумевающего Руффа, словно стенобитный таран. Так как траектория его движения была видна невооруженным глазом, а габариты агрессивного придурка были далеки от легковесной маневренности, то Джексон просто сделал шаг в сторону, и задира, пролетев мимо цели, влетел носом в стену.       В этот момент по лестнице спустилась Кэри. Увидев внизу своего приятеля, который со скучающим видом засунул руки в карманы спортивных штанов, и низкого толстяка, натрясывающего ушибленной головой, девушка чуть укоризненно сказала: — Не успел войти, и уже замечен в беспорядках?       Руфф хмыкнул и сказал: — У вас в колледже всегда так встречают незнакомцев? — Только красивых и сексуальных, — обольстительно улыбнулась Кэри, и подцепив Джексона за руку, направилась с ним к выходу. — Это Том. Он — местный идиот. Он постоянно кого-нибудь пытается задеть, но достается все время ему. Не обращай внимания. — Даже и не думал, — пара вышла на весенний солнцепек, и теперь девицы, продолжавшие все так же щебетать возле афиши, вперили завистливые взгляды в Кэри. — Как насчет свалить куда-нибудь на весь день? Есть маза отдохнуть и кое-что обсудить, — Джексон нацепил на благородный нос очки от солнца и улыбнулся. Кэри расплылась в ответной улыбке. — Как я могу отказать тебе, — с притворным сожалением вздохнула она. — Конечно, поехали, куда скажешь. — Покладистая сучка, — довольно заурчал Руфф, открывая перед девушкой дверь и слегка шлепая по обтянутой джинсами попке.       Натали лежала на больничной кушетке. Органы чувств возвращались к ней постепенно. Сначала она начала воспринимать неясный гул, который распался на несколько отдельных, более четких звуков, а потом и вовсе превратился в голоса. Один голос она знала точно. Родной, очень приятный, он тихо звучал в пространстве, переплетаясь с другим, более низким и звучным. — Мистер Руди, вы сказали, что банду, стрелявшую в Аллана, объявили в розыск, но как вы узнали, что это именно те люди, с делами которых он работал? — в прозвучавшей реплике было столько живого любопытства, что Натали и сама невольно начала задаваться этим вопросом. Приоткрыв глаза, девушка увидела сидящих на стульях неподалеку от нее Айзека Руди и Эрика Харриса. Первый немного сконфуженно крякнул и ответил: — Ну вообще, прямых улик нет, но есть много косвенных. Дело в том, что Аллан получал несколько раз письма с угрозами и очень странные телефонные звонки. Все они приходили именно в управление, не затрагивая его жизни вне службы. Я не могу вдаваться в подробности внутренних дел, молодой человек, лишь намекну, что Аллан упрятал за решетку сынка одного из главарей.       Эрик хмыкнул и пробормотал: — Я не удивлен. Мистер Иви — мастер своего дела… Как же тогда эти разборки не коснулись его дочери?       Натали продолжала прислушиваться. Ее сердце вновь учащало ритм. Она боялась пошевелиться, чтобы не пропустить нечто очень важное. — Я не уверен, что могу говорить об этом, мистер Харрис, — грузный Руди вытер со лба бисеринки пота. — Если только по большому секрету… Считайте, что я беру с вас устную расписку о неразглашении. Если информация просочится в прессу, учтите, я буду все отрицать.       Эрик усмехнулся, а Айзек понизил голос до шепота. Натали пришлось напрячь свой слух, чтобы разобрать слова: — Аллан всегда был неплохим психологом, поэтому очень быстро научился выделять слабые места у людей. И когда сынок главаря оказался в наших руках, Аллан сразу заключил негласную сделку с папашей. Банда не трогает Натали, а он не делает так, что сына найдут в камере, повешенным на резинке от собственных трусов. И, как видите, девочка жила беззаботной жизнью, ничего не зная и не ведая.       Когда мужчина закончил шептать, Эрику хотелось истерически смеяться: беззаботной жизнью! Ну да, всем бы жить так беззаботно, как живут они, твою ебаную мать! А Натали ощутила, как ее горло снова сдавили слезы. Пока они уповали на ее отца, как на Спасителя, тот вел свою собственную войну… Которая его достала своими ужасно длинными руками. Не потому ли отец так стремился уехать из Литтлтона? Она всхлипнула, и присутствующие повернулись к ней. — Ты очнулась? — Эрик подскочил к ней и помог сесть. Натали покачала головой, смахивая слезы. — Ты потеряла сознание на фоне сильной стрессовой ситуации, так сказали врачи. Но с тобой ничего страшного, — Эрик трещал без умолку, и девушка поняла, как сильно он волновался за нее. — Как папа? Что-нибудь известно? — сипло спросила девушка, обращая замученный взор на Айзека Руди. — Кое-что известно, дорогая, — Айзек мягко улыбнулся. — Доктор выходил к нам ненадолго. Одна пуля прошила насквозь грудную клетку, чудом не задев жизненно важные органы, а вот вторая…вторая застряла в плечевой кости, раздробив часть. Так как артерии не задеты, поврежденные сосуды удалось сшить, а кровь остановить. Сейчас врачи извлекают осколки и стараются минимизировать урон от ранения, на сколько это вообще возможно.       Натали не знала, как относится к тому, что она услышала. Она растерянно хлопала глазами, пока Эрик не сказал: — Мистер Руди, пожалейте человека! Жизни твоего отца ничего не угрожает, Нат. Он даже не впал в кому. Некоторое время он находился без сознания, ну это и понятно. Операция по извлечению костных осколков может длиться очень долго, но врач нас заверил, что такой здоровый и физически развитый мужик, как твой батя, все выдержит. Ты меня слышишь?       Натали без сил опустилась обратно на кушетку, прижав тыльную сторону ладони ко рту. Не в силах поверить в услышанное, она только шептала: — Правда? Он будет жить?       Джексон привез Кэри в парк Слотерхаус Галч. В это время парк был практически пуст, поэтому пара, устроившись на пледе в тени под деревьями, была предоставлена самим себе. Джексон неспешно потягивал энергетик и собирался с мыслями, а Кэри, уставившись на него самым влюбленным взглядом, наконец, промурлыкала: — Итак, о чем ты хотел поговорить со мной? — Ты умеешь стрелять? — Парень повернулся к ней и снял с носа очки. Девушка озадаченно выпрямилась. — Ну, если не считать того, что Дон давал мне пару раз выстрелить из своего охотничьего карабина, то — нет. Никто не учил меня делать это. А почему ты спрашиваешь?       Джексон напрочь проигнорировал ее вопрос. — Значит пойдем в тир. Тебе надо взять пару уроков, — он улыбнулся ей. — Ты согласна?       Девушка ничего не понимала, но ни капли тревоги не закралось ей в сердце. — Котик, я бы хотела, чтобы ты мне объяснил, что ты собираешься сделать, и зачем тебе снайпер. Мы будем стрелять с крыш? — несуразно пошутила Кэри, глаза которой загорелись непритворным любопытством. Руфф довольно хмыкнул и сказал: — Пойдем цыплят стрелять, крошка!       Кэри идиотски хлопала голубыми глазами, пытаясь понять, к чему клонит ее красавчик. — Куда?       Джексон улегся на спину и подложил под голову крепкие руки. Его стального цвета глаза, обрамленные черными ресницами, снова скрылись за непроницаемыми стеклами солнцезащитных очков. — В Колумбайн, детка… Хочу сделать все в добрых американских традициях.