Карты на желание

Мы сидели друг напротив друга, воровато переглядываясь и, как мне казалось, искренне удивляясь повисшей в воздухе склизкой тишине. Антон остановился на полпути, задерживая в воздухе игральную карточку, и уставился на меня, вопросительно сдвинув брови. Я встрепенулся и машинально прикрыл свою колоду, положив ту рубашкой кверху на стол перед собой. — Что делает проигравший? — как бы невзначай бросил Милс, открывая карту и демонстрируя мне последний оставшийся козырь, туз, что означало, что выбора особого я не имел. Горько усмехнувшись, я пожал плечами, сбрасывая карты и саркастично хлопая в ладоши победе оппонента. — Я думал, мы просто так. — с какой-то необъяснимой игривостью отрезал я, перемешивая игральный атрибут в руках и, то и дело, постукивая им по краешку стола. Антон злорадно ухмыльнулся. — Вот если бы я продул — ты бы без лишних вопросов заставил меня, скажем, пробежать 5 кругов вокруг моего дома. — слегка обиженно, но по доброму с усмешкой сказал Милс, наблюдая за моими махинациями. Я взглянул на друга. — Ну или съесть банку оливок, — предложил я, заранее предсказывая недовольно сморщенное выражение лица Антона. Да, я знал, что тот не переносил оливки. Что уж говорить о целой банке. Милс тут же скривился, оправдывая все мои догадки. — Ты знаешь, мы это уже проходили. Не интересно. — Антон ненавязчиво отсылал меня к своим роликам, где, вместе с сестрой, они готовили пиццу из случайных продуктов. Да, я смотрел этот ролик. Как и, в принципе, все остальные. Я снисходительно вскинул брови, с вызовом задирая нос. — Хочешь поинтереснее? — иронично вопросил, замирая на месте и расплываясь в широкой улыбке. Антон опешил, слегка приоткрыв губы, — тогда… — я по быстрому разложил каждому игроку по 6 нужных карт и сцепил пальцы в кулак перед собой, деловито нагинаясь над поверхностью стола. — проигравший в этом раунде… ммм… целует победившего! — я выжидающе разглядывал недоумевающее лицо Милса, представляя, как тот струсит и откажется от своей затеи «игры на желания». Но, к моему удивлению, Кел медленно придвинул к себе колоду и решительно сгрёб в охапку все карты. Антон бросил короткое «играем?», и я, восприняв это как своеобразную дуэль и вызов, проделал то же самое со своими картами. Но, разглядев их масти и сверив с козырем, лежащим сбоку от меня, я понял, что катка выдастся на редкость потной.

***

Поверх карты Милса лёг мой коронный козырь и, вскрикнув короткое «подмастил!», я вскинул руки вверх, звонко заливаясь над замешкавшимся другом. По началу я не понимал, почему Антон мгновенно потерял все настроение и как-то нервно начал постукивать по колену, но после, осознав, что следует из проигрыша «врага», я остепенился, как-то по сочувствующему взглянув на оппонента, что, в свою очередь, так же глазел на меня. — Ты уверен? Ещё не поздно отменить, как бы… — предложил я, ощутив накатывающую панику, что, по всей видимости, передалась от друга. Он покачал головой из стороны в сторону и уверил: — Все нормально. Просто спор этот в любом случае закончился бы не в пользу обоих, — Милс ощерился, а я повторил его жест, радуясь, что никто из нас не воспринял то задание всерьёз. — Ничего личного, так ведь? — он приблизился ко мне, как-то неловко касаясь щеки. По шее тут же пробежали мурашки, а я сглотнул, пытаясь отогнать, внезапно появившийся внутри, страх. Все, что я мог сделать, это рвано кивнуть и зажмуриться так сильно, будто это могло перенести меня в прошлое и огородить от такого глупого поступка. — Карточный долг — долг чести. — пискнул я, стараясь не выдавать всей напряженности. Приоткрыв веки, я поймал неуверенный взгляд зеленых глаз оппонента в двух сантиметрах от своих. — И все же, ты нереальный идиот. — бросил Кел и решительно коснулся моих губ ровно так же, как делают это маленькие дети между собой. Легко. Такой невесомый чмок, следующий одновременно с весьма характерным резким звуком. Я встрепенулся, выныривая из сумбурных мыслей, и стиснул губы, отпрянув и весьма неразборчиво сказав: — Это не считово как-то… — тут же я залился краской и опустил голову вниз, стараясь не выдать смущение своей же фразой с потрохами. Милс удивился. — Ты чо, по серьёзному хотел? — испуганно спросил Антон, чьи брови взмыли вверх, чудом не слетев с итак небольшого лба. Я фыркнул. — Не читери. — предупредил я. — Нет, серьезно, ты всем видом показываешь, как будто хочешь этого… — в смятении произнёс друг, как-то искоса глядя на меня. Я неряшливо пожал плечами и потёр ладонью своё плечо. — Мы же вроде договорились: «ничего личного». Чего ты так возмущаешься тогда? Тем более, сам же предложил! — весело припомнил я, стараясь спрятать некую панику за огромной лыбой и максимально доброжелательным лицом. Честно, я и сам не понимал, отчего мне стал так противен очевидный и самый что ни на есть ожидаемый протест Милса. Наверное, потому что стало неприятно, когда ожидания не совпали с реальностью. — Странно это все. Даже то, что ты, как бы, прав. — задумчиво протянул Кел, переводя взгляд куда-то сквозь меня. И, не до конца осознавая, что происходит, и что я вообще творю, я притянул Антона поближе к себе и яростно впился в его губы.

***

— Я, кстати, так и не понимаю, почему ты мне тогда все же ответил на поцелуй. Помнишь? — вопросил я, переминаясь на диване и прижимая к себе поближе развалившегося поперёк Кела, что тут же напрягся, разворачиваясь на другой бок и неестественно серьезно смотря в мои глаза, — Ну тогда… Три года назад… — Я-то понял. — перебил Милс, отмахиваясь, — Ну, а ты, кажется, не совсем. — Ты о чем? Что я не понял? — вопросил я, заинтересованно выпрямляясь и слегка сощурив глаза. Антон, хоть и глуповато, но довольно мило улыбнулся, разрушая напряженную тишину между нами. Я криво ухмыльнулся в ответ, но все же вопросительное выражение с лица не убрал, выжидая. — Ну, недопонял меня тогда. — Милс развёл руками, снова устраиваясь на моих коленях и поворачиваясь затылком. — Ты все равно не ответил на мой вопрос! — с наигранной возмущенностью воскликнул я, дергая теперь уже своего парня за плечо и данным жестом заставляя его тут же сесть по правую сторону от себя. Антон глупо поморгал, а я лениво махнул рукой, намекая, чтобы Милс продолжил повествование. — Удивительно, что ты спрашиваешь только сейчас. — хохотнул Кел, садясь поудобнее и драматично прокашлявшись в кулак. Я же победно улыбнулся, ни капельки не удивляясь тому, что все же уломал Антона — Ну, надеюсь, ты осознаешь, что тогда я понимал: та ситуация с поцелуем будет проигрышной для нас всех, как и для победителя, так и для лоха горохового. — самокритично указал на себя Антон, чем вызвал у меня смешок. — Да, ты тогда, вроде, говорил что-то подобное. — вспомнил я, задумчиво почесав затылок. — Ну вот, теперь сам подумай. Я мог отказаться и попросить сменить задание, понимая это, но не стал сопротивляться. Хоть и было стремно. — ответил Кел, взглядом изучая стену напротив и будто бы пытаясь вспомнить каждую деталь того многозначительного и рокового для нас февральского вечера. Я же осел, осознавая, насколько это объяснение оказалось простым. По телу разлилось необъяснимое тепло. «Знал бы я тогда, что все это было по обоюдному согласию…» — успел подумать я, как тут же остановил поток неразборчивых суждений в голове, понимая, что, не поступи я тогда так, как поступил, сейчас бы я не наслаждался присутствием своей второй половинки рядом и не улыбался бы, как последний идиот, игриво предлагая: — Слушай, а давай повтороно сыграем в карты на желание?