***
— Дождь! Ура!!! — маленькие дети выбегали из убежища с криками и воплями. — Вот он — дождь! — не теряя секунды, я накинула плащ и выбежала на улицу. Капли попадали на мои щёки и спускались вниз, словно горькие слезы. Буря усиливалась и усиливалась, я даже слышу звуки грома и молнии. Небо приобрело черный оттенок, закрывая лучи солнца. Как же мне этого не хватало…Дожди моей души нельзя унять, И боль, подобно грому — не принять. Взгляни в мои глаза и все поймёшь, А радуга — не радость, только ложь…
Легкий ветерок раздувал мои волосы, заставляя закрыть глаза и ненадолго расслабиться. Вот оно — наслаждение перед бурей: запах влаги, звуки грома и блик золотисто-жёлтых молний… — О, Лейла, привет! Ты чего на улице в такую погоду? — Ах, та самая приставучая русалка. Как её там? Аллажи, Алажия, вспомнила — Аллажея. Эта девушка слишком энергичная и громкая, могу предположить, что её тип личности — холерик. Мда, полная моя противоположность, терпеть не могу таких бодрых выскочек… — Привет… Ты забыла, что это моя любимая погода? — Мой голос монотонный и почти безэмоциональный. Не хочу тратить своё время на такую, как она. Хах… Наверное покажется, что я лгу и только обвиняю эту стерву, но… В ней много лицемерия, её улыбки — только маска, на которую ведется каждый третий представитель мужского пола в Штабе. Со мной она любезна только из-за того, что её возлюбленный Невра меня не интересует. Ещё тот бабник, каких свет не видывал! — Ах, точно! Ну ладно, удачи! Только не заболей и пей горячий чай. Опять эта улыбочка…Но у масок есть и свой изъян, Что о них мы часто забываем, По привычке носим при друзьях И от них самих себя скрываем.
Аллажея наконец-то избавила меня от самой себя, теперь можно предаться эмоциям, ностальгии и… своеобразному романтизму. Приближается вечер, скорее всего к моему возвращению в Штаб наступит глухая ночь, однако я всё равно пойду на прогулку. — Наконец-то… — я откидываю голову назад, подстраиваясь под капли холодного дождя: моё тело охладилось, с прядей темных волос спускались капельки, оставляя после себя дрожь по спине. Ветер крепчает, я закрываю глаза и сажусь на холодный песок…Меланхолии моей нельзя сказать: «уйди», Меланхолии моей нельзя сказать: «прости». Меланхолии моей нельзя мне крикнуть: «хватит», Меланхолия моя меня совсем не манит…
Море бушует, как никогда раньше: морская пена разливается по просторам золотого берега, выбрасывая на песок водоросли и ракушки. Тучи сгустились надо мной, начиная петь «песню грома и дождя». Это… это погода, которая расслабляет моё тело и душу. — Хм…ах… — я вдыхаю морской запах, полностью падая на землю. Вдохновение. Оно рождается и приходит в самую благоприятную для творца обстановку, будь это: зеленый лес, высокие горы, тихая квартира, или же… шумное море и гром, как у меня. Стихи и песни пишутся тогда, когда приходит порыв к написанию. Заставить себя что-либо придумать — просто невозможно! Поэтому… я отдалась меланхолии, сочиняя пару маленьких строчек, ведь, сегодня мне позволено сполна насладиться грустью:Дьявольский цветок Привлекает взор, Взгляд своим окрасом опаляя Даже если мести плетет судьба узор, Наказанье деву не постигло до сих пор.
Чей-то голос вывел меня из состояния нирваны. Опять мне мешают… — Ты совсем чокнулась, Лейла?! Тебя сейчас волной унесет! — всё как по сценарию: ушастый холерик мешает меланхолику отдыхать в одиночестве. Чёрт, меня окружают одни холерики… — О… Эзарель… — в моем голосе нет никаких эмоций. Тратить на кого-то последние нотки радости я не хочу, а уж тем более на этого идиота. — Оглохла? Какого тролля ты так легко одета?! — он смущённо отвёл взгляд. Действительно, на мне только шорты с майкой и плащ на плечах. — Не нравится? Переодень меня. — Ха-ха, очень смешно. Вставай, дура, мы возвращаемся в штаб! От меня не последовало ответа, как будто меня кто-то спрашивает. — Эй, вставай! Заболеешь — возиться с тобой не буду! — Так не возись. Я же тебе и так противна. Внезапно, я услышала, как эльф вздыхает и присаживается рядом. Он долго молчит и сверлит меня взглядом — это мешает расслабиться. — Слушай, я все прекрасно понимаю: работа, миссии, задания! Но подпускай к себе людей хоть немного! Забавно слышать нравоучения по поведению в социуме от того, кто ненавидит простые прикосновения и бесконечные гляделки. И меня будет учить какой-то медозависимый?! — Мне и так хорошо. Ты все сказал? Раз так, можешь идти в Штаб, а я никуда не пойду. Это место кишит противными мне людьми, вечно приставучие и лезущие не в своё дело! Я терпела их достаточно долго, неужели не могу отдохнуть так, как хочу? Бесит. — Знаешь, я ведь, раньше… Был, как ты. Мог часами сидеть в лесу, раскинув руки в разные стороны, смотреть на небо. Но… лучше не отталкивай людей, ибо потом останешься одна, — Эзарель подвинулся ближе и лег рядом со мной. Какого чёрта? Это вообще тот самый Эзарель, которого я знаю? — Зачем ты мне всё это говоришь? — Чтобы ты нашла хотя-бы опору в этом мире! В конце-концов, где твои друзья, знакомые? Найди себе парня наконец! — «мамочка» эльф немного повысил голос, дрожа может от холода, а возможно из-за… волнения? — Ты сегодня странный, Эз. Где твоё: «непригодная», «дура», «идиотка», «бесполезная», «сумасшедшая» и… — Ты не непригодная, не дура, не бесполезная и не идиотка. А вот… скорее, просто сумасшедшая. Опять улыбка на все 32 зуба, Эзарель остается Эзарелем, пусть и странным. — Какой ты кретин… — А ты сумасшедшая. — Козёл. — Коза. Довольно странное чувство: рядом с тобой лежит начальник, вы обзываетесь, материте друг друга и при этом смеетесь, пусть и не громко. Он поглаживает твои волосы, опираясь на локоть, продолжая обзываться, ты хихикаешь, отдыхая на холодном песке с закрытыми глазами. И как это можно назвать? Сопливая сцена в каком-то низкосортном чтиве, момент в сериальчике для девушек, постановка в театре, скорее всего. — Эй, дождь усиливается. Может, всё-таки… — Не хочу. Я побуду тут ещё немного. — Ладно, я подожду, пока ты насладишься бурей и громом! Потом высокая температура, частые и неожиданные обмороки, насморки, жар, лихорадка, невкусные лекарства, головокружение, мёд… О, мёд! — Волнуешься? — я открыла один глаз, чтобы взглянуть на реакцию Эзареля. Он такой красный, как моя электрогитара, что осталась в «старом» мире. — Ещё чего! Буду я переживать за тебя! Просто не хочу получить пинков под пятую точку от «Великой и ужасной» Мико. А ещё я не хочу видеть тебя в обмороке, мне же и придется тебя нести в медпункт! — он сказал всё, как на духу, даже поморщился и недовольно цыкнул. Только сейчас я заметила красоту его длинных волос: они сливаются с морской водой, блестят, словно дневное солнце, наверняка и мягкие, как песок. Несколько прядей немного выбились из «композиции» прически, развиваясь в сторону ветра. Эзарель яркий, очень светлый и «блестящий», как и сказала — я ненавижу свет, однако он… — Чего уставилась?! — я даже не заметила, как полностью покинула нирвану, глядя на лицо этого ушастика. Почему вот так… совсем недавно я решала, что не нуждаюсь в друзьях, судила всех и вся, а сейчас… Резко захотелось узнать главу Абсента поближе, посмотреть на него с разных сторон и ракурсов. — Думаю… может ты и прав на счёт друзей? — облокотившись на локти, я немного приподнялась, продолжая смотреть на синеволосого мужчину. — Эх, вот и первое достижение! Я назову его: «Лейла приняла поражение!» Конечно я прав! Находи себе друзей немедленно, делай первый шаг и… — он не договорил, заметив, что я немного приблизилась к его лицу. Неужели нервничает?Твои волосы пахнут ветром, уносящимся безвозвратно, бесконечным лазурным небом над туманностью городов, тенью снов, заплетенных в вечность, пряным летом, морским закатом, днями, мчащимися по встречной, легкой дымкой ночных костров.
— Эм… Лейла? — в его глазах огоньки, что пляшут на фоне изумрудов. Такие красивые глаза только… у него. — Раз так, я сделаю первый шаг, Эзарель… Ты станешь моим другом? — по-моему, он ещё не видел, чтобы я так неуверенно говорила. Ничего, всё-таки, как говорила мне мама: «В жизни всё бывает впервые…» — П-почему я? Я же… такой эгоист, дурак и… — как много он сегодня болтает, даже бесит. Я приблизила указательный палец к его губам, не касаясь их. Прекрасно знаю, что ушастик не любит прикосновения и «кошачьи нежности», в этом мы немного похожи. — Тш… Я повторюсь. Ты станешь моим другом? — Д…Да…По сути, каждый темперамент Имеет плюс и горький минус. Не выбирают, как парламент, Свой мир внутри. Он строг, как синус. Холерики не виноваты В своей природе агрессивной, А меланхолик — в сложноватой Системе нервов. Он пассивный.
И всё же, пусть Эзарель и стал моим другом, не стоит брать с него слишком многого — так и холериком стать можно…