В потоках

В потоках прохладного бриза отношения с Эмилией стали омрачаться. Этот рассказ начинается в подземных глубинах метро, где Тристан встретился с любовью и вступил с ней в неравный бой. — Назвать любовью подобное хитросплетение привычек? На это просто не хватает времени. Тристан слышит перестук женских каблучков и выскакивает из засады. — Влюбился в собственную тень, надо же, какой курьёз… А это как на мне оказалось? — сбрасывает женские туфли, идёт босиком, молча досадуя на сослуживцев, совершивших над ним очередной жестокий розыгрыш. Опавшие листья медленно уселись в старое плетёное кресло: — Тристан… Спеши и борись… Это не просто чувство, скоро ты поймёшь гораздо больше… Одобрительно кивая, ливень похлопал своего пса по спине. Тристан делает большой глоток горячего пунша и с тоской смотрит в окно, в котором совсем недавно видел, как грузовик переезжает Эмилию. — Надо признаться, я сделал всё, что мог, — закрывает жалюзи. — Пусть она будет свободна… там… под колёсами грузовика… Если она решила, что так для всех будет лучше… Особенно — для водителя… Вспышка молнии за закрытыми жалюзи. В тёмной комнате Эмилия стоит в вечернем платье с глубоким вырезом, держит во рту меховую накидку. Синюшная кожа, пустые глаза, кровь в волосах. Тристан запускает руку ей в декольте и дружески жмёт холодную грудь с застывшим острым соском. — Прощай… Я тоже тебя отпускаю, — по привычке он протягивает ей деньги на такси. Свежий воздух в час пик, другая квартира, в офисе новенькая — её зовут Яна. Весеннее солнце играет в стёклах её очков, вызывая отслоение сетчатки глаз. Тристан бросает пачку бумаги для принтера и спешит на помощь: — Вы не ушиблись? — Нет, ничего. Тристан бьёт Яну в живот коленом. — А теперь? Она сгибается пополам, краснеет, задыхается, золотистая прядь изящно сваливается на лоб, обнажая проплешину. — Кха-кхх… есть немного… Тристан подхватывает Яну на руки и выносит из офиса, считая её головой каждый дверной косяк на пути. На улице Тристан принимает ответственное решение сделать девушке искусственное дыхание. — Нужно больше воздуха, — он заголяет ей грудь, затем расстёгивает молнию на боку юбки и стягивает трусики, — и сюда тоже… С уважением разглядывает пышный куст, в уме отмечая аналогию с шедеврами паркового искусства и вспоминая поэму Жака Делиля: — Прелестные поля, что нам ласкают взгляд, раздумий требуют скорее, чем затрат… Округлые холмы и резвые ручьи… Не в силах более терпеть, Тристан набрасывается на трепетное юное тело. Первые капли тяжело упали на бледное лицо Яны, и она открыла глаза. — Спасибо, так гораздо лучше. Я всё время думала о бывшем, о его внезапном уходе… Никак не могла выбросить из головы… А теперь имя-то своё с трудом вспоминаю… — Яна. — Очень приятно. — А я Тристан. — Спасибо, Тристан. Они крепко целуются на свадебной фотографии вдалеке от планет.