***
Она прорывалась сквозь тьму по знакомому безлюдному шоссе. Её красная BMW плавно и быстро, словно выпущенная пуля, рассекала ночной воздух. Запах леса вместе с ветром заполняли весь салон автомобиля через открытое окно. Ей было весело. Да, она была чуть пьяна, но девушке это не мешало. Белла любила жизнь, и брала от неё все, что ей предлагала старушка. Если танцевать — то босиком под дождем. Если пить — то изысканное, красное, тягучее полусладкое. Если любить — то раз и навсегда. Она хлебнула из бутылки немного вина и вдавила педаль до упора. О да, девушка любила быструю езду. Белла возвращалась домой к родителям, у которых проводила последние дни своего недолгого отпуска. Они жили в глуши, поэтому дорога к их жилищу была старой и местами раздолбанной. Но Свон это только нравилось — на полной скорости делать крутые виражи и объезжать ямы. Изящная рука вновь потянулась к бутылке. Едва темно-зеленое стекло коснулось её губ, то машину будто подкинули вверх и начали крутить, словно в стиральной машинке. Вся в вине, Белла пыталась выровнять машину, но ей оставалось лишь надеяться на подушку безопасности. Перед глазами замелькали деревья в свете фар, лесная дорога… Удар… Чернота…***
Белла очнулась от запаха гари. Чёрная копоть лезла в глаза, нос, рот и уши. Она закашлялась. Вместо руля теперь перед ней белела уже чуть спущенная подушка безопасности, бутылка валялась под вторым сидением, и у Беллы, похоже, вдребезги разбился телефон. Она отбросила уже ненужный кусок пластмассы от себя подальше. Вдруг на ресницы упало что-то вязкое и тяжелое, а по виску покатилась тёплая и липкая жижа. Подцепив каплю пальцем, Белла поднесла её к глазам. В нос ударил запах металла и соли. Все ясно: она рассекла бровь во время аварии. От такого быстро трезвеешь. С кряхтением и нечеловеческими усилиями, девушка открыла машину и буквально выпала изнутри. Яростно захлопнув дверь, Свон шмыгнула носом и вышла на трассу. В таком виде ночью, одна на шоссе… Она явно долго не протянет. Кажется, недалёко от этого места была какая-то старая избушка. Конечно, эта халупа не самый приятный вариант, но другого выбора у неё все равно не было. Разве что пойти домой пешком, промерзнуть в одном шелковом платье в сентябре, заболеть — и умереть. Белла усмехнулась. «В такие моменты я явно умею себя подбодрить». Повернув в сторону леса, девушка, тряхнув головой, направилась в самую гущу. За её спиной собирались чёрные тучи, которые таили в себе настоящую угрозу. Все чёрное несёт с собой опасность. Но это, как правило, имеет обратный эффект. Не отталкивает, а притягивает. Не пугает, а манит словно бабочку на свет. И чувство сжатия в животе не от страха… А от страсти. И порой люди не понимают, почему из-за черноты чьих-то глаз мы забываем о светлом будущем.***
На её лицо упала первая капля, ещё до того как девушка поклялась больше никогда не покупать каблуки. Вскоре хлынул такой ливень, что от чудесного синего платья Беллы осталась лишь тряпочка сомнительного вида. Девушка промокла, замёрзла и уже едва различала перед собой небольшую лесную тропинку, на которую она уповала. Белла сто раз пожалела о каждой выпитой капле алкоголя, дрожа на уставших ногах. Слабость от холода, голода и аварии постепенно завоёвывала каждую клеточку её тела. Идти становилось все тяжелее: лес густел, небо рассекали молнии, позади хрупкой фигуры гремел гром. К рассекшейся брови добавились царапины по всему телу от веток деревьев и куста ежевики. Белла шла все медленнее, но она продолжала двигаться. Ей казалось, что если остановится, то тут же рухнет замертво. Холодный ливень беспощадно срывался с небес. Это уже не казалось безобидной водой, которая лилась откуда-то сверху. Капли дождя, словно тысячи маленьких кирпичиков, что падали на плечи Беллы, каждый раз приносили ещё большую боль. Девушка прислонилась к дереву. «Больше не могу, — подумала она. — Не могу…» Её ноги подкосились, и она медленно начала оседать на промокшую листву. Белла обхватила свои колени руками — последняя попытка согреться. Последняя попытка выжить…***
Ей было жарко, она не могла дышать. Грудь словно сдавил железный обруч. Она начала в беспамятстве отбрасывать от себя удушающую темень. Липкую и тягучую, как кровь, что струилась по её виску там, в лесу. Белла резко распахнула глаза и рот, начав быстро хватать им живительный воздух. Перед глазами все побелело от яркого света, да и в её состоянии было трудно что-либо различать и понимать. Чьи-то заботливые руки убрали мешавшее ей одеяло. Дышать стало гораздо легче, вот только бы горло промочить. Словно прочитав мысли Беллы, кто-то поднёс к её потрескавшимся губам стакан с водой. Девушка не знала, как она это поняла. Она просто почувствовала. Вцепившись в долгожданную воду, Белла осушила весь сосуд до дна и провалилась в уютную темноту. Там было хорошо. Свободно. Белла любила темноту. Черный цвет, манящий взгляды и души других людей. Когда ты остаёшься в темноте, ты наблюдаешь. За людьми, за друзьями, за семьёй. Оставаясь в темноте можно увидеть гораздо больше, чем когда тебе в глаза бьет безжалостный свет, ведь тогда твоё внимание концентрируется на источнике света, а не на том, что остаётся вне его лучей.***
По телу Беллы пробежала крупная дрожь. Она дергалась от холода. Сотни маленьких льдинок впивались во все её тело: руки, ноги, грудь, спина… Все было покрыто мурашками. Уже знакомые руки быстро схватили одеяло и начали укутывать девушку до самого подбородка. Но это не помогло. Лихорадка так просто не исчезает. Кто-то пеленал Беллу в тёплые спасительные одеяла ещё и ещё. Дрожь потихоньку спадала. Чьи-то обжигающе-тёплые шершавые пальцы прикоснулась к её подбородку. Девушка инстинктивно открыла рот. Туда полилась огненная жидкость. Белла закашлялась скорее от неожиданности, а не от градуса алкоголя. Но это помогло. Уже через несколько минут она вновь провалилась в темноту. Там было хорошо и тепло, уютно, как дома. Пахло чём-то лесным, но это был безумно приятный запах. Белла любила темноту. За простоту. За то, что в темноте она становилась тем, кем была на самом деле. Так со всеми. Темнота срывает маски, оголяет души, нервы. Она безжалостна в этом смысле. Когда ты наедине с чернотой, то, будь добр, либо говори искренне, либо чернота заберётся в самый укромный уголок твоей души. И когда ты даже не будешь этого подозревать, темнота подчинит тебя, всего тебя: парализует волю, мысли, душу. Если говорить киношным языком: «Вы перешли на темную сторону. Добро пожаловать…»***
Брюнетка проснулась от дикого желания отведать дамскую комнату. Глаза медленно привыкали к полумраку. Она лежала на низкой тафте, укрытая, казалось, десятками одеял в большой комнате, которая служила хозяину одновременно и гостиной, и спальней, плавно переходящей в кухню. Все тело девушки было безумно липким и потным. Хотелось помыться и почистить зубы. Белла начала, как бабочка, выпутываться из своего кокона. Это дело было не из легких — кто-то сильно постарался, чтобы девушка находилась в тепле. Наконец-то ей удалось выбраться. Теперь она стояла на ослабших ногах, немного покачиваясь. Быстро обведя комнату глазами и не найдя никакой двери в ванную комнату, Белла, шатаясь, пошла исследовать дом, который её приютил. Все было очень просто, но довольно уютно. Почти никакой техники, лишь домашний телефон со шнурком и небольшой радиоприёмник. На плите одиноко стоял чайник, а в раковине сиротливо валялась тарелка с желтыми разводами. Кто-то явно жарил яичницу. Возле кухни была неприметная дверь. Едва подойдя, Белла услышала шум воды. Она обрадовалась. «Тут есть душ! — Но потом осеклась: — Если я снаружи, а за дверью бежит вода… Может, хозяин забыл закрыть кран?» Белла в ужасе дёрнула на себя дверь. Девушка понимала, что соседей снизу они не затопят, но иметь дело с потопом ей не хотелось. Потом ещё объясняй хозяевам, что это они сами забыли перекрыть воду. Ворвавшись в ванную, девушку обдало горячим паром. В душевой кабинке явно кто-то был. И этот кто-то явно мужчина. «Высокий. И… » — Свою мысль девушка закончить не успела, так как этот самый высокий мужчина резко повернулся к ней… — Ой! — Белла резко отвернулась, закрыв глаза руками. — Боже, как неудобно, — пробормотала она, вперив взгляд в серую от грязи дверь. — Белла, прежде чем войти, люди обычно стучат, — рассерженно процедил мужчина сквозь зубы. — Можешь повернуться. — Белла? Ты знаешь, как меня зовут? — Девушка обернулась. На мужских бёдрах висело полотенце. Очень, очень низко. С трудом оторвав взгляд от гибкого торса, брюнетка посмотрела своему спасителю, как она поняла, прямо в глаза. — Эдвард? — удивленно пискнула она, резко дёрнувшись всем телом к двери, испуганно смотря в эти знакомые зеленые глаза. — Это ты? — Да, это я. — Он лениво кивнул. — А это — ты. Где бы мы ещё с тобой встретились, правда? — На его лице заиграла такая знакомая ухмылка, и он двинулся к ней. — Ну, привет. — Не подходи ко мне. — Белла вжалась в дверь, словно хотела слиться с ней воедино, хотя её голос сочился жёлчью. — Ты так встречаешь… старого друга? — Молодой человек немного замялся. Он не знал, как назвать все то, что между ними происходило. И сейчас, и раньше. — Уж ты мне явно не друг. — А кто твой друг? — Его ладонь впечаталась рядом с лицом девушки, и брюнетку окутал чарующий запах мужского тела. Ей стало трудно соображать. — Кто был твоим другом? Джейкоб Блэк? С этими словами к Белле потихоньку начала возвращаться уверенность в себе. Хотя, когда ее глаза опускались ниже его подбородка, здравый смысл резко покидал бедолагу. Поэтому она старалась смотреть ему прямо в глаза. Желательно с презрением. Пока что получалось не очень. — Ух, какие мы злые, — засмеялся Эдвард, немного оттолкнув её плечом, выходя из ванной. — Могла бы сказать мне спасибо: между прочим, это я спас тебя от смерти. — Спасибо. — Глаза Беллы следили за каждым движением мышц на его спине. — А теперь объясни мне, что ты тут делаешь? Неужели ты бросил свой шикарный дом в Сиэтле и примчался сюда, чтобы спасти меня? — желчь прямо лилась из её слов. — А как же твоя ненаглядная Таня? Отпустила тебя одного, да? — С каждым шагом она наступала все ближе, кулаки сжимались сильнее, в глазах блестели слезы, а голос становился злее. Обиды наконец нашли выход, и все, что копилось в ней эти три года, теперь выливалось наружу. — Как ты смеешь вообще со мной говорить? Как ты смеешь на меня смотреть? Это ты во всем виноват! Ты! Слышишь?! Всегда был только ты, всегда! Для меня никого не существовало, а ты спал с какой-то шлюхой, когда мне нужна была твоя поддержка! Ты бросил меня! Как ты мог забыть все так быстро?! По щекам лились прозрачные слезы, а маленькие кулачки били куда придётся. Она брыкалась в кольце его рук, словно вновь переживала все то, что случилось с ними три года назад. Чёрная ненависть выплёскивалась наружу вместе со слезами, словами. Девушка била, царапала, кричала на Эдварда, а он лишь терпеливо прижимал её к себе. Злоба, что давно поселилась в сердце Беллы, понемногу начала уходить. Истощенный организм молодой женщины начал сдавать, и, ослабшая от истерики, девушка начала оседать на пол. Мужчина и сам еле сдерживал слезы, убаюкивая в объятиях свою первую любовь. То ли случай, то ли судьба свела их несколько дней назад… Может, это все для того, чтобы каждый из них поставил точку для себя? Или они вместе поставят запятую?.. Их история началась, как бы банально это ни звучало, в старшей школе. Когда все ученики разбивались на группки: крутые ребята, ботаны, серая масса, чудики, черлидерши… Конечно, он был самым красивым мальчиком в школе, а она — ледышкой, которую не интересовало ничего, кроме библиотеки. Их историю бесполезно рассказывать, ведь закончилась она хэппи эндом: они остались вместе и после выпускного. Но каких-то три слова разделили жизнь на две части. «Вы потеряли ребенка». Мир рухнул. Белле казалось, что у неё больше нет смысла жить. Она закрылась в себе, перестала выходить на улицу, перестала говорить с Эдвардом. А он наоборот нагружал себя по полной: работа, учёба, ещё одна работа. И так постоянно. Они почти не виделись. Девушка ходила по их съемной квартире, как приведение. Однажды, вернувшись домой, молодой человек нашёл лишь пустой шкаф и записку: «Я видела тебя с ней сегодня. Ухожу. Прошу, не ищи меня. Белла». Он пил целый месяц. Безбожно. По-чёрному. Вот когда он понял, что такое темнота. Он выгорел изнутри. Осталась лишь горстка блеклого пепла. Но потом все закончилось. Тьма рассеилась, не оставив после себя никаких иллюзий. Все стало понятным, чётким, ясным. Эдвард так никогда в жизни не пахал. Он буквально ночевал на работе. Не ел, не пил, не спал. Работал. У мужчин всегда так. Они пашут, а женщины плачут. И когда мы одни, то темнота поглощает быстро, резко. Вы и не замечаете, как перестали доверять друг другу. Потом говорить друг с другом. А потом настанет день и перед вами будет совершенно чужой вам человек.***
Белла проснулась с тупой болью в голове, но ей стало намного легче на душе. Как будто она побывала в ванной и смыла с себя все то, о чем так долго молчала. «Кстати, о ванной…» — Беллу не покидала мысль о горячей воде. Эдварда она не видела — и слава богу. Ведь она почувствовала реакцию своего сердца и тела на парня. Все внутри затрепетало от одного его взгляда, ведь былые чувства до сих пор не угасли. Стоя под душем, Белла вспоминала свою прошлую жизнь. У них с Эдвардом никогда не было простых отношений. Вечно какие-то ссоры, недопонимания, обиды… Но они умудрялись находить руки друг друга во всей этой темноте, ведь они любили. По-настоящему, искренне. Белла смотрела на своё отражение в зеркале. «Нельзя ему доверять, — твердила она себе, — он предаст так же, как и в прошлый раз. Снова побежит к своей Тане». К слову, надо бы объяснить, кто такая Таня. Это первая девушка Эдварда, и она выглядела как и подобает школьной суке. Знаете, это такая тощая блондинка с пухлыми губами и широко открытыми голубыми глазами, которая есть в любой школе. Она обязательно должна встречаться с самым крутым мальчиком, желательно, старшеклассником. Как вы уже поняли, наша Таня встречалась с Эдвардом. Такую выгодную партию, как этот парень, девушка упустить не могла. Это была её единственная надежда вырваться из Форкса. В её плане не было изъянов, пока Эдвард не встретил Беллу. Изабелла Свон не переехала из другого города и не была новенькой. Всю жизнь они учились в одном классе и были отделены какой-то стеной. Были просто не интересны друг другу. В общении, в отношениях. У каждого были разные компании. Но однажды все изменилось. Какой-то тумблер щёлкнул. Все мальчики только и говорили о Белле, не прекращая. Эдварду это не нравилось. Какая-то девчонка заморочила головы всем его друзьям, а он даже в глаза её не видел. Полный решимости посмеяться над остальными парнями из своей бейсбольной команды, Каллен отправился в библиотеку. Из слухов он узнал, что девушка постоянно сидит там. Но в просторном помещении, полностью заставленном книгами, никого не оказалось. Целую неделю Эдвард гонялся за этой девушкой, как за невидимкой. Она, будто приведение, пряталась от него по всей школе. На уроках её не было, но абсолютно все домашние работы были выполнены — она все так же оставалась лучшей на своей параллели. Они встретились случайно все в той же библиотеке. Эдвард от отчаяния начал приходить туда каждый день. Ему было досадно, что он так и не узнал, кто же занимал все мысли парней в школе. Его отвлёк какой-то крик и звук падающих книг. Каллен подорвался со своего любимого места около окна. В самом дальнем уголке библиотеки он увидел какое-то тело, барахтающееся под грудой книг. С небольшим смешком, Эдвард подал руку девушке, а когда увидел её глаза, то понял, почему за ней гонялись все парни. Она не сразила его красотой, отнюдь. Но эти глаза… они были чёрными. Её взгляд смотрел прямо в его душу, сердце, навсегда там поселяясь. Медовые вкрапления сверкали в солнечном свете. Девушка завораживала. Никто не знает, сколько они простояли в той чертовой библиотеке, даже они сами. Ну, а потом… Все завертелось с бешеной скоростью. Вся школа только и говорила о том, что Белла Свон заарканила самого Каллена. На деле же Эдвард бегал за ней целый месяц, только потом узнав, что глаза Беллы становятся чёрными только в одном случае. Когда страсть захлестывает, а сердце выпрыгивает из груди в бешеном ритме. Когда она влюблена. Белла очнулась от звука открывающейся двери. Она и сейчас влюблена. По уши. На лице девушки расцвела расслабленная улыбка. От осознания этого с души словно упал ещё один камень и стало так легко, как никогда не было за эти три года. Будто темнота полностью вышла, будто теперь она была чиста. Но её глаза остались чёрными. Она теперь не сдастся. Не будет, как в прошлый раз. Тогда Белла сама была виновата. Это она отдалилась. Она оттолкнула. Но не сейчас. Она не опустит руки. Не разрешит всему разрушиться, так и не вернувшись к ней.***
Эдвард открыл дверь, весь промокший до нитки. Дождь не прекращался уже два дня, с того самого момента, как он нашёл Беллу в лесу. Его мысли были забиты только девушкой, которую он оставил в своём домике. Он давно его купил и немного отреставрировал. Это место было его. Там Эдвард был тем, кем всегда являлся: обычным мальчишкой, который влюбился в самую красивую девочку в школе. Новая встреча только разогрела его чувства. Он заметил, что из хрупкой девушки Белла превратилась в настоящую женщину, все с теми же чарующими глазами. И от этого вести себя прилично и достойно становилось все труднее. — Ты уже вернулся? — Он вынырнул из своих мыслей и обернулся. Она невинно стояла, оперевшись о стену, и вся её поза и голос говорили о чистоте и добрых помыслах. Но не то, во что она была одета. Вернее, раздета. — Хм, может, ты оденешь что-нибудь посущественнее полотенца. — Эдвард сглотнул и попытался вернуться к разбору относительно сухих дров, которые он смог найти в лесу каким-то чудом. — Ты ещё полностью не окрепла, жар может вернуться. — Он старался не смотреть на девушку, но это оказалась труднее, чем он себе представлял. — Я не нашла своё платье, — Белла фыркнула, — а брать твою одежду без разрешения я не хотела. Ты и так слишком много для меня сделал за эти… А сколько я уже тут нахожусь? — Два дня. — Эдвард всё-таки нашёл в себе силы обернуться. — Пойдём, я дам тебе чистую одежду. Не смотреть на то, как девушка одевается, но при этом слыша шорох ткани и скольжение материала по телу, было для мужчины пыткой. Он пытался отвлечь себя готовкой нехитрого ужина, но это мало помогало. Эдвард помнил все её линии, изгибы, родинки. Её запах. Нежность кожи. И глаза. Те самые, в которые он влюбился там, в библиотеке. Да и Белла не помогала. Она решила отблагодарить Эдварда за все то, что он сделал для неё, и самой приготовить ужин. С самой скромной улыбкой, на которую девушка была способна, она ласково забрала у него нож и начала нарезать салат. Чтобы не пялиться на Беллу, Эдвард отправился разжигать огонь из влажных деревяшек. К вечеру уже все было готово. Ели по-простому — прямо на полу. Молодые люди скорее не наслаждались едой, а мучили друг друга своими взглядами. Водя вилкой по тарелке и гоняя там еду, они старались не смотреть друг на друга. Воздух между ними разве что не трещал и в нем не летали искры. Белла ушла спать первой, не выдержав взгляда Эдварда на себе. Слишком громко скрипнула тафта под весом её тела. Она была чём-то расстроена. Тяжело вздохнув, Эдвард отправился мыть посуду и обустраивать на ночь свое временное пристанище. Как истинный джентельмен, он уступил Белле свою кровать, а сам решил лечь на полу. Парень уставился в потолок. Мысли рылись в его голове, словно пчелы в улике, не давая ему заснуть. Эдвард думал обо всем, что сегодня случилось и что могло бы случиться. Устав от самокопания, молодой мужчина с тяжёлым вздохом перевернулся на бок и закрыл глаза в попытке уснуть.***
Чье-то горячее тело прижалось к нему. Эдвард ещё не до конца проснулся и думал, что это сон. Приятный, черт возьми, сон! Ласковые руки начали поглаживать его грудь. Волосы щекотали лицо, окутав его запахом мёда и солнца, а на шею опустились мягкие губы. Эдвард распахнул глаза. На него смотрели чёрным горящим взглядом. Белла уставилась прямо на него, не стесняясь своей позы: её колени были по обе стороны от его торса. — Ты что тут делаешь? — В растерянности Эдвард начал убирать её руки от своей груди. — Ещё раз повторяю: какого черта ты тут забыла? Его ладони все сильнее сжимались вокруг её кистей. Белле становилось все больнее и больнее. От неожиданности она немного поморщилась. Девушка выдернула запястья из ловушки его рук, но они тут же переместились на её ноги. — Зачем пришла? — его голос опустился до шепота. — За этим? — Эдвард резко сел, и Белла неожиданно оказалась в невыгодном для себя положении. Теперь она была прижата к Эдварду всем телом, а её ноги прикованы к полу, как будто она стояла перед ним на коленях. Парень прикоснулся своим лбом к её и глубоко вдохнул. — Или за этим? — Он провёл носом вниз по её щеке и уткнулся в шею, найдя любимую ямку за ушком. — А может, за этим? — Его руки резко подняли футболку, и Эдвард внезапно прикоснулся холодной рукой к её оголенной спине. Белла выгнулась от неожиданности. Его ладони легли на её талию и грубо притянули. Ещё ближе. Он наслаждался её запахом, прижимая девушку все сильнее. Белла опустила руки на его плечи, чтобы хоть как-то держать равновесие. От близости его тела, знакомого запаха, девушка теряла рассудок. Тело выгибалось, помня его прикосновения и повинуясь каждому движению мужских рук. Эдвард не терял ни секунды — они и так многое пропустили за эти три года. Он целовал везде, куда мог дотянуться: шея, верх груди, что так соблазнительно выглядывал из выреза футболки. Её волосы, словно занавес, скрывал их от окружающего мира. Она выдыхала ему в ухо, опаляя своим дыханием. Внутри её тела бушевал пожар. Их тела старались соприкоснуться оголенными участками кожи. Руки Эдварда блуждали по женской спине. Он будто играл на рояле: на каждое его нажатие Белла выгибалась в том или ином направлении. Она сгорала в его руках. Наслаждение, словно пелена, упало ей на глаза. Она целовала его шею, ключицы, скулы, лицо. Их губы рвано касались друг друга, стараясь поцеловать как можно больше тела. Успеть как можно больше. Нагнать упущенное время. Сплетаясь в один общий комок нервов и страсти, Эдвард и Белла забыли обо всем на свете. Отбросив в сторону ненужную футболку, Эдвард принялся целовать её ключицы, грудь. Он двигался в темноте, на ощупь. Парень мог лишь ощущать трепетание её тела и дрожь, что бежала по венам. Пальцы ласково поглаживали спину, ягодницы, живот, спускаясь все ниже. Белла не помнила, кто она и где находится. Она могла только чувствовать. Влажные поцелуи, сладкие прикосновения, резкие команды мужских рук, что полностью подчинили себе девушку. Её ладони царапали его спину, оставляя следы, а он за это награждал её своими чёрными метками на хрупкой шее. Она стонала, а он лишь притягивал её ещё ближе. Чтобы она почувствовала его, всего его. Белла медленно, не спеша, немного отодвинула резинку его пижамных штанов. Эдвард понял девушку без слов и сам приподнялся, помогая себя раздеть. Воздух разгорячился от их тел. Страсть захлестнула их обоих, и они уже не знали, что творили. Целовались, кусались и зализывали кровоточащие ранки, прикасались друг к другу. Её напряжённый живот прижимался к его торсу; мужские руки поглаживали низ её живота, проходясь по таким любимыми выпирающим косточкам. Белла не выдержала этой мучительной пытки первой. Она оторвалась от его губ и, смотря в его глаза свои чёрными, начала опускаться. Первые движения были немного неловкими, но их тела отлично помнили друг друга. Белла начала раскачиваться, смотря прямо в его глаза. Этот неразрывный зрительный контакт лишь подогревал их ощущения, подгоняя молодых людей к финишу. Они уже не понимали, где чьи руки, ноги, тела. Эдвард и Белла стали одним целым не только физически. Их души словно объединились в одну в момент их соединения. Это не было простым сексом. Оба понимали, что это намного больше. Эдвард не удержался. Его ладони легли на её бёдра и резко опустили их. Ещё и ещё, с каждым разом он брал контроль над ней в свои руки. Ему нравилось смотреть, как крылья её носа трепещут, а язык быстро облизывает сухие губы. Её длинные волосы, словно одеяло, окутывали его руки, на шее быстро билась соблазнительная жилка. Бёдра в его руках начали дрожать, и Эдвард понял, что долго девушка не продержится. Их движения стали хаотичными, резкими, глубокими — они оба стремились к финишу. Внутри Беллы все горело, трепетало и желало. Крики уже слетали с её губ, не сдерживаясь, а женское влажное тело скользило напротив мужского. Вдруг все взорвалось от наслаждения. Стеночки начали сжиматься, и Белла укусила Эдварда за плечо, чтобы не заорать. Это стало для парня последней каплей, и он кончил вслед за ней. Её голова все ещё была в такой уютной ямочке между его плечом и подбородком, а их тела сплетены в один комок. — Ну здравствуй. — Эдвард приподнял голову Беллы за подбородок. — Здравствуй, — на её губах появилась легкая улыбка. — Это ты, Белла? Точно ты? — Это я, Каллен, — она усмехнулась. — Спи, я никуда не уйду.***
Эдвард проснулся рано — было ещё темно. Он пошарил рукой по тёплому месту рядом с собой и резко распахнул глаза. Беллы не было рядом. Он, найдя и надев штаны, отправился на кухню. Она стояла там. В какой-то старой растянутой футболке, с неаккуратным пучком на голове, все равно для Эдварда девушка была красива в любой одежде. — Я проснулся, а тебя нет. — Он осторожно подошёл к ней со спины. Она удивленно подняла брови и потянулась в его объятия. — Я просто захотела немного перекусить. — Она посмотрела на него снизу вверх. — Ты что-нибудь хочешь? — Нет, спасибо, — он счастливо улыбнулся и вдохнул полной грудью. — Что? — Белла посмотрела в его довольное лицо. — Ничего, все просто прекрасно. — Эдвард поцеловал её в макушку. — Теперь все просто замечательно. За окном было темно. Шёл дождь и сверкали молнии. В его сердце тоже было темно. Он кутался в черноту её глаз. Это было самым лучшим местом на свете. Он нашёл её: свою темную сторону, свою темную половинку. Она должна быть у каждого из нас. Так что не стесняйтесь быть плохими, непохожими. Ищите свою темноту. Может быть, в ней таится настоящее счастье?..