Верни мне мой 2007

2018 г. Ночной эфир на «Love Радио». Светлая студия, в соседней комнате целый сонм операторов делает программу возможной, а в этой — вертящиеся стулья, стол уставлен микрофонами и пультом, напротив трех молодых DJ сидит Андрей Князев и в который раз отвечает на похожие из года в год вопросы для музыкального сообщества. — Итак дорогие друзья, у нас в студии легенда мирового, да, что там мирового! Российского панк-рока, один из основателей легендарной группы «Король и Шут», лидер панк-коллектива «КняZz» — Андрей Князев! В студии раздаются аплодисменты двух остальных ребят, которых ему представляли, как и его непосредственного собеседника, но он к сожалению не запомнил — долгий перелет, концерт и сразу интервью — слишком насыщенный день, а эти старлеи меняются так быстро, не успеваешь сказать «рок»! Но без сомнения, невежливым Андрей быть не хочет, поэтому приветливо улыбается всем троим и придвигается к микрофону: — Всем доброй ночи! Рад встрече с вами. — Спасибо, Андрей! Вы наверное, самый вежливый панк на свете… Раздается смех, ну конечно заезженный стереотип про то, что панк обязательно должен быть немыт, небрит и маргинален, снова в эфире. — Ну, что вы… Нас таких много! — Охотно верю, ведь в последнее время говорят, что панк музыка окультурилась, все стали вести правильный образ жизни, на концертах не слышно мата, все правильно, без эксцессов? — Ну, по-разному бывает, все зависит от самой группы, играющей панк-музыку, от людей, которые в ней играют, от их воспитания, образа жизни. — Это уж точно! Андрей, поделитесь планами на ближайшее будущее? Как же скучно ведется интервью… Эти юнцы вообще хоть раз в жизни слушали панк?? — Планы? Ну, новый альбом вот скоро выйдет — обкатываем программу, ездим везде, ну, как всегда. Он тоже не особо блещет остроумием в данном случае, но правда, что можно сказать о планах, когда они примерно одни и те же в творчестве? Меняется только содержание… — Круто! А песни „Короля и Шута“ будут звучать в программе? „О, Боже… Опять! Ну как же без Михи, куда…" Забыть не дают, он и не пытается, он делает все, чтобы Горшка не забыли в народе, но люди вообще в курсе что такое такт и совесть? Человеку, потерявшему друга напоминать о друге 24/7 нон-стоп везде и всюду? "Помню я о нем, помню, лучше всех вас вместе и каждого в отдельности. Разве его забудешь...“ — Будут конечно. Это обязательно. У нас есть отдельно концерты памяти Михи и… мы часто в программу обычных концертов включаем песни „КиШ“, мы показываем новое, но мы храним прошлое… — Это здорово. Вы знаете, часто в интернете можно услышать, что группа „КняZZ“ и конкретно вы, как бы это выразиться… пиаритесь за счет прошлого, но это совершенно не так! Любой здравомыслящий человек понимает, что это делается исключительно бескорыстно и из уважения к Михаилу Горшеневу! „Похоже на троллинг и подкол, ну ладно, поверим в очередной раз, что вы искренне уважаете его память, хотя бы пытаетесь это показать.“ — Ну… Я неоднократно говорил, что я продолжаю наше общее с моим другом дело и не имею право его ни оставить, ни предать забвению, это было бы бесчестно с моей стороны. — Это крайне благородно, на наш взгляд… „Остальные двое тут только поддакивают в микрофон и сочувственно кивают, но ок…“ — Спасибо, я не думаю о том, как это выглядит, я просто пытаюсь сделать так, чтобы Мишу помнили и через 10 и через 20 и через 30 лет… В общем… пока я жив, в народе будут помнить „КиШ“ и Горшка… „Аплодисменты… Ну, что ж, приятно, спасибо. Хотя скорее всего они накануне зависали в гугле и искали инфу о ‚КиШ‘ в вики.“ — Мы сейчас уйдем на короткую рекламу, встретимся с вами через несколько минут — говорит второй вихрастый паренек в стильных очках и кликает на отбивку. Все трое смотрят на него и э-э-э наверное — „третий“, (блин, как же его — Арсений или Анатолий?) — задает самый банальный, заезженный и бывший для него больным, на протяжении последних 5 лет вопрос: — Вас можно спрашивать о Михаиле? Если это табуированная тема, мы можем ее не касаться, мы все понимаем… „Ну, конечно, а как же… Вы всё прекрасно понимаете и всегда касаетесь этой темы, бьете в цель, разрядом по оголенным нервам, задаете самые прямые, неудобные, нетактичные вопросы, но вы всё понимаете. Хоть это радует, друзья. Только воду ставить рядом не забывайте, а то от ваших вопросов, что-то в горле пересыхает… Где она, кстати?“ — Эм, можно мне воды? — Да, конечно, бутылка рядом с вашим креслом на полочке в столе. — Спасибо. Конечно можете об этом спрашивать, почему нет? Я всегда рад поговорить о Мише… — Вы извините, прошло несколько лет, но все-таки… никакой обиды, возмущения нет у вас на коллегу по группе? „Ах, вот как… ‚коллега‘ ну конечно… Музыкант, это же профессия, а игра в группе это ‚работа‘, хотя лучше так, чем когда на одну из пресс-конф с ‚КняZZем‘ пришли девицы с плакатами — ‚Андрюша, нам как и тебе, не хватает твоего Михи!‘ Выглядело настолько двусмысленно, особенно с кучей сердечек рядом с его фоткой, что хотелось телепортироваться куда-нибудь в Зимбабве оттуда… Да, фанатство, все дела, но берега чувствуйте, место и время понимайте, да?“ — Нет конечно… Какая обида может быть в данном случае? Миха — мой лучший друг и разногласия, которые у нас с ним возникли, были временными и не разрушили чего-то главного. Мой уход из группы — лишь этапы развития нас обоих как личностей. Мы друг друга не теряли из вида, и я всегда был готов прийти ему на помощь, как в творческом, так и в личном плане. „Не переборщить бы, а то воспоминаний столько… и все блять в порно…“ — Мы в эфире, "Love Radio — твое любимое радио". Андрей, до эфира мы с вами немного поговорили о Михаиле Горшеневе — вашем друге и коллеге по группе „Король и Шут“, не могли бы вы повторить для слушателей некоторые детали? „Да, они что, издеваются?! Детали вам повторить? Может подробности нашей совместной жизни описать, так вы скажите?!“ — Да, конечно. До эфира я говорил, что никакой обиды у меня на Миху нет и быть не может, и я всегда был рядом, если бы ему потребовалась моя помощь. — Дело в том, что Михаил в разных интервью, отзывался о вашем уходе из группы и о ваших взаимоотношениях - несколько иначе… „О, Main Gott, дай мне сил! конечно он, блять, отзывался, когда к нему лезли с глупыми вопросами, у него в отличии от меня, терпение не железное!“ — Да, я в курсе, но учитывая все нюансы, которые присутствовали на тот момент в его жизни, это было закономерно. У нас не было настолько дикой размолвки, после которой общение между людьми невозможно. — Извините, еще пара вопросов. — Пожалуйста… — Ходили слухи, что вы с Михаилом помирились, перед… ну… перед трагической датой, но не успели совершить никакого совместного сотрудничества? „Кто вас набирает? Нет, кто вас учит, таких дебилов? Дипломатия - явно не ваш конек ребята. ‚Трагическая дата‘, ну возьмите еще добавьте, отчего и как эта дата произошла и вообще комбо…“ — Ну, слухи — вещь ненадежная, правда? — Князь хмурится, — я предпочел бы не обсуждать этот момент, это уже несколько личное… — Простите, Андрей, нам жутко неловко, право, но мы все знаем Михаила как талантливого музыканта и хорошего человека, нам всем его не хватает и конечно мы не можем не затронуть тему его пребывания в „Король и Шут“ и дружбы с вами. „Неужели? Неловко, правда? Вам его не хватает? Лично вам не хватает хорошего подзатыльника и недельного посещения лекций по этике в МГИМО“ — Я все понимаю, конечно. Миха всегда в сердцах тех, кто его помнит и ценит его творчество. — А вы могли бы вспомнить какой-нибудь забавный случай из истории вашей группы? „О… мое любимое…“ — Ну, у нас было много прикольных моментов, мы были молоды и отрывались как могли… — Ну, хотя бы один? „А чего вы улыбаетесь? Это как-то скрасит это корявое интервью? Такое ощущение, что я на утреннике в детском саду.“ — Ну, мы в гриме и костюмах героев ужастиков пугали прохожих, а одна женщина даже выронила кошелек, так убегала, но кошелек конечно мы ей потом вернули, она очень удивилась, говорила, что никогда не видела вежливых панков… „Ах, как смешно… Я эту историю рассказывал уже три раза, потому, что такая аудитория никаких ‚забавных случаев‘ от меня не услышит.“ В студии смеются и просят спеть что-то из „старого доброго“. „Так… Ты знал куда шел, успокойся. Где вода?“ Князь доброжелательно улыбается и беря в руки переданную ему гитару, тихо и проникновенно, (благо настроение в данный момент соответствующее), исполняет лиричный трек, который в оригинале звучит куда громче и динамичнее. В студии аплодируют, ему слышно, как в соседней монтажной тоже аплодируют, слышны свист и улюлюкание. „Спасибо-спасибо, надеюсь, что вам действительно понравилось.“ — Спасибо… — Это было великолепно, впрочем — как и всегда. Дорогие радиослушатели, у нас в гостях был панк-рокер, кумир миллионов, талант, отличный друг и просто хороший человек — Андрей Князев! „Вот про друга, можно было и промолчать, чертовы дети!“ — Еще раз, спасибо всем, мне крайне приятно было с вами провести время! Любите друг друга… Всем хой! Аппаратура ставится на паузу, молодняк радиостанции берет автографы и прощается с изрядно уставшим Князем, тот зачехляет гитару и выходит из офиса. Закрывает за собой стеклянную дверь и спокойно проходит освещенный коридор, выходя в безлюдный холл — окна, ковры, диваны и куллеры вдоль стен… С одного из диванов поднимается высокий стройный парень в черном пальто, джинсы заправлены в высокие армейские ботинки, лицо до глаз закрыто арафаткой, он натягивает шапку и перчатки и делает несколько шагов по направлению к Андрею, протягивая ему куртку и шапку… — Княже, сколько можно? Я думал ты там до утра, у меня плеер сел! — Прости, они меня совершенно заебали! — Опять те же вопросы? — Ага… Как мы поссорились, как мы расстались, нет ли у меня на тебя обиды, что-то из нашей жизни, помирились мы или не успели… — Бля, как им не надоест?! — И каждый раз, понимаешь — „простите, мы сейчас сделаем вам больно, но мы же так хотим знать подробности!“ Прикинь, они меня попросили „детально повторить то, что я им сказал две минуты назад! — Пиздец! — Да-а-а, я думал я там у них рехнусь… А я еще вспоминаю ни к месту, все, что было вечером и всё… Думал спалюсь нахрен или в словах или мимике… — Оу... Андро! Но главное - как всегда. Придумали бы что-то новое. Или хотя бы не в такой форме спрашивали. А вечером - было круто… Голубые глаза встречаются с черными… — Повторим? — Хоть сейчас… Только у нас нет хлеба, молока, чая и… короче у нас ни хрена нет. Я не думал, что ты так задержишься, а утром я не купил, потому, что редактор вынес мне весь мозг с этой статьей, я с утра на одном кофе… — Бля… Почему ты не сказал мне, что ты голодный?! Начинается ‚старая песня‘? — Нет конечно! Просто я не могу одновременно думать о тебе и о еде… — Миха, ты мог мне сказать после? Пока мы сюда шли? — И что б ты сделал? Купил бы мне сюда еды? — Нет, блин, отправил бы тебя ждать меня в кафе, а не сидеть здесь 2 часа голодным! — Ну… да… ты прав. — Ну, хоть когда-то блин, я прав… — Эй! Парни обнявшись дошли до выхода, вышли из здания и просто пошли рядом, направляясь к ближайшему супермаркету. Спустя полчаса они ужинали на кухне небольшой уютной однушки на 17 этаже, за окном падал крупный пушистый снег. — Тебя жена искать не будет? — спросил Миха, внимательно смотря на Князя Князь с улыбкой погладил его по щеке, заправляя ему за ухо прядь пушистых каштановых волос. — Я ж на день раньше с гастролей, забыл? — Точно. Слава Богу, хоть спокойно вдвоем сутки проведем. — Что тебя беспокоит? Теперь же мы вместе… — Вместе, но быстро всё… — Слушай… хочешь я скажу Агате, что вернусь через неделю, м? — Ты же знаешь, что хочу… — Так и скажу… — Не надо — они соскучились по тебе. - Миха понимающе и тепло улыбнулся Андрею. — А я по тебе… За столько-то лет! Они смогут недельку без меня обойтись, я их каждый день вижу в скайпе. — Я соскучился... — Я тоже, Миш... Знаешь, эти несколько месяцев перевернули всю мою жизнь! Мы это все обсуждали, но блять, как же счастлив, что в будущем возможны такие штуки! - Князев с совершенно детским восторгом смотрел на друга. Они уже все поняли для себя, но как-то схематично, главное было теперь - снова ощущать друг друга, осознавать - они снова вместе. Все эти месяцы прошли в суете, эйфории, им право было чем заняться наедине, кроме разговоров, но этот радиоэфир словно снова вернул их на полгода назад и предоставил возможность все подробно обсудить. - И Боже, благослови этого фетишиста в 2007, если бы не он… и главное, — никто ведь не знал! — Сколько их таких бегало по стране ненормальных, с моими и твоими прядями волос, лоскутами одежды, хорошо хоть не еще чего-то… придурки, блять… Но если бы не они… — Черт если бы я встретил этого урода, я бы ему втащил! — Перестань… Неужели ты всерьез думаешь, что когда меня клонировали, первое, что я сделал, это стал узнавать кто этот мужик? — Но ведь он-то тебя искал! Для себя ж и клонировал, сука такая… Ну, да - обычные люди не удовлетворяют, нужно было Горшка в любовники, а как же… Горшок ласково улыбнулся, накрыв ладонью, руку Князя. — Мне он нахер был не нужен. Первое, что я сделал, когда ко мне вернулась память, это потребовал, чтобы меня отправили сюда, ты же знаешь. — Как ты только все понял… И черт, твоя душа ждала тела тридцать лет! За такой срок забывают даже самых близких… — Я не мог тебя забыть! Я ушел из жизни думая о тебе, вернулся к жизни - тоже помня о тебе. Я отказывался от любых воплощений, решил дождаться тебя и тут мне показали это тело и сказали — ‚хочешь? Если нет, отдадим его другой душе‘. Я не мог упустить такой шанс. Как только очнулся в новом теле, мне полностью показали мою жизнь, сказали кто я, я все вспомнил и захотел вернуться. — Как они только тебя отпустили… — Я же сбежал, с трудом нашел Балу, ну, дальше ты знаешь - он использовал все свои связи, мне просто открыли портал и я попал к тебе в 2017 г. Разыскать тебя на концерте и сделать так, чтобы ты все понял, было сложнее. — А помнишь, как я решил, что это чья-то ублюдская шутка? — А помнишь, ты никак не мог понять, почему мне тридцать три, а не тридцать девять и у меня все зубы целые? — Да, а еще я сказал, что теперь я старше тебя на двенадцать лет… — Ты выглядишь на тридцать пять, в свои сорок пять, потому, что в отличии от меня не вел себя как придурок… Андрей мягко обнял Мишу и прошептал на ухо — — Я счастлив, что у тебя нет больше тяги к этой дряни, что теперь ты здесь, со мной… — Той жизни никогда больше не будет. Мне вложили профессию журналиста, вот я с ней и буду, буду писать статьи, буду блоггером, буду писать о тебе… — О, да… наконец-то статьи будут стоящие. Миха улыбнулся и проникновенно посмотрел Князю в глаза — — Никогда я больше не буду принадлежать никому кроме тебя. И никакой наркоты, никакой пьяной тусни, никаких ангаров, чердаков, странных квартир, никакого стремления на тот свет. Я там был, там ничего хорошего для того, кто пришел раньше срока. И все смотрят как на предателя. И… тоскливо — без тебя. — Боже, сколько лет, я хотя бы часть этих слов мечтал от тебя услышать… — Я был долбоёбом. Я часто тебе говорил, что люблю, но постоянно не подтверждал это. Я столько моральной боли тебе причинил. Прости меня еще раз… — Миш… Я знал, что все, что ты говоришь и делаешь не того — это не ты, это TODD и дурь. Я тебя люблю и всегда любил. И простил тебя еще когда уходил из группы. А когда я тебя увидел закулисами и узнал… думал, что сойду с ума… — А я говорить не мог. Просто стоял и смотрел на тебя… — А я смотрел на тебя и думал, кому пришел в голову такой жестокий подъёб. — И узнал ведь меня только ты, все остальные, приглядывались, но так ничего и не поняли. — К счастью! — А помнишь, как ты стал кричать: ‚чей это мать его троллинг?!‘ и тебя никто не понимал? - рассмеялся Горшок, очень похоже передавая грозную мимику и возмущение Князя в тот момент. — Да, и как ты меня затолкал в гримерку и час мне объяснял, что это - ты. — А ты не хотел слушать и хотел мне врезать. — Как хорошо, что ты вернулся… — Хорошо, что ты дал мне второй шанс… — Глупый, я и первый-то у тебя не отбирал… Они сидели и тихо разговаривали, о своей странной судьбе, друг о друге, о жизни в разлуке, они воссоединились всего несколько месяцев назад и все было снова как в первый раз, в далеком 2007, когда вышел их самый лайтовый альбом и все было так ярко в их карьере. Теперь, когда Горшенев полностью отказался от карьеры музыканта и всех соблазнов, которые были с ней связаны, и нашел место журналиста в крупном развивающимся молодежном журнале, их жизнь стала намного стабильнее. Миша работал дома и в редакции, вел блог, жил в квартире, которую купил для них двоих Андрей. У них теперь была не съемная берлога, а вполне нормальная, светлая квартирка, о которой никто не знал кроме них. Никто так и не признал в молодом, сексуальном хулигане прежнего, надломленного жизнью — Горшка. Все, кто случайно видел его с Князем, говорили потом ему украдкой мол — ‚очень похож, жаль не Миша…‘ и не осуждали его выбор, поскольку были уверены, что Андрей утешился тем, кто ‚мог заменить ему Мишу‘, а они даже близким друзьям не раскрыли правды. И не поверит никто, да и слишком большой урок они когда-то получили, когда допускали до своих отношений — других людей. Князь играл в группе, ездил на концерты, писал новые песни, по-прежнему рисовал, баловался компьютерной графикой и курировал паблик посвященный ‚памяти Михаила Горшенева‘, выкладывал раритетный мерч и по-прежнему грустно говорил о Горшке в интервью. Горшок был посвящен абсолютно во все, ездил с Князем на гастроли, иногда писал посты в группу и в его инстаграм, был для Андрея музой, другом, братом и самым любимым и близким человеком. Андрей вел двойную личную жизнь, но это их не напрягало, Горшок благоразумно не ревновал его к жене, а никаких поводов усомниться в его чувствах Андро никогда не давал. С Агатой Миха заново ‚познакомился‘ и та была поражена его сходством с Горшеневым даже в манерах и мимике. Она провела с мужем разъяснительную беседу, в ходе которой удовлетворилась объяснением от мужа, что ‚да, я дружу с ним, потому, что мне легче переносить боль от утраты Михи‘. В той общественной жизни, в которой участвовал Миха, для всех, кроме Князя его теперь звали — Александр Королёв. Имя ребята выбирали вместе, по практически канонам шифрования — Александр — Шура — Шут, Королёв — Король. Отчество решено было оставить — ‚Юрьевич‘. Документы помогли выправить друзья. Князев проводил с семьей утро и полдня, вторые полдня и вечер принадлежали Горшку, ночь делилась в разные дни между женой и Михой. Но т.к. Князь, в силу своей творческой жизни — постоянно находился на студии или на саундчеке, куда-то ехал, давал интервью или встречаться с друзьями, не составляло особого труда, проводить с Мишей практически все свободное и даже часть ‚несвободного времени‘. Так они жили уже полгода и уже успели наладить вполне сносный быт в своей квартире, никто не знал, что она у них одна на двоих, но многие, исключая, пожалуй, жену и некоторых друзей, считали ‚Александра‘ любовником Андрея, чего они оба никак не опровергали и не комментировали. Миха помогал ему писать тексты и даже начал писать музыку для его песен, как и раньше, только теперь они знали, как нужно действовать сообща и конфликтов на почве творчества не возникало вообще. Иногда по работе Миша оставался дома, но в основном на все гастроли Князь брал его с собой. Горшок помогал техникам и остальным музыкантам, поддерживал Князя, был за кулисами или в зале, но никогда не выходил на сцену. Это вызвало бы ненужный хайп и к тому же оба категорически не хотели повторения малейшего негативного опыта прошлого. — Какая рифма к слову: ‚обормот‘? — задумчиво покусывая ручку, спросил Миха, сидя с блокнотом на небольшом диване в кухне, пока Андрей убирал со стола и мыл посуду. — Эм-м, ‚сумасброд‘? — ухмылясь посмотрел на него Князев, — у тебя никогда не возникало проблем с этим словом. Оба рассмеялись, Горшок что-то записал и протянул блокнот севшему рядом Князю, тот пробежал глазами по строчкам. — Песня про меня?? — Имею я право на шалость в твоем будущем альбоме? — На кучу шалостей! — воскликнул Андрей, ловко повалив Миху на диван и удобно устроившись сверху. — Повторим? Две пары сияющих глаз и две шухарные ухмылки. Князь властно приникает к губам Миши, тот часто бывает сверху, но сегодня эта роль явно за Андреем. Они целуются страстно, долго, упоительно, Миха на секунду отпускает любимые губы, чтобы прошептать — — Андрюш, пошли в комнату, здесь очень жестко… Князь улыбается и быстрым движением встает сам и тянет с дивана Миху. До кровати они добираются долго, пытаясь одновременно шагать, раздеваться и целоваться. А когда они вдвоем падают на кровать, мир в очередной раз перестает существовать. Остаются только они — два созданных друг для друга парня, которые обрели друг друга заново и больше не разойдутся никогда. "Привет! Мы будем счастливы теперь и навсегда" (с)